12 мин.

Алексей Олейник: «Ну как можно бороться за свободу, ломая памятники, поджигая машины, избивая милиционеров?»

Боец, после победы над Мирко Филиповичем попавший в лист тяжеловесов UFC, в интервью Sports.ru объясняет свое резко негативное отношение к Евромайдану, вспоминает поединок с Федором Емельяненко и рассказывает об уроках жизни в казарме.

КОНТРАКТ. UFC. ПИСЬМА

‑ Самая главная новость, связанная с вами, контракт с UFC. Как это было?

‑ Я неоднократное предлагал им свою кандидатуру, говорил, что хочу у них выступать. Обещали подумать, но отвечали, мол, мы пока не готовы тебя пригласить, что-то в этом роде. В принципе там все решает Джо Силва, матчмейкер. Мы общались и напрямую с ним и через посредников. Слали письма: я отправлял, мои друзья из США отправляли. Первое письмо написал месяцев пять-шесть назад, когда победы четыре подряд одержал.      

Поскольку они себя позиционируют как самый крутой промоушен, им и бойцы нужны такие же. Если они считают, что ты действительно можешь у них драться, пришлют письмо, если ты им не подходишь, могут даже не ответить.

‑ Сами как думали, победа над Крокопом станет определяющей или придется еще подраться?

‑ Честно, уже было все равно. Я понимал, что Мирко здесь это уже высший уровень бойца. Если бы не подписали, я бы расстроился, но не особо. Мне уже начали поступать очень интересные предложения, в том числе и с финансовой точки зрения, поэтому я бы потерял только в имидже, поскольку сама строчка «дрался в UFC», очень много значит.

‑ Как выглядело их согласие?

‑ Последний раз с ними общался мой менеджер, они достаточно долго вели переговоры и в конце концов ему прислали контракт, он позвонил мне и сказал, что сейчас его перешлет.

‑ Что написано в контракте?

‑ Что ты подписываешься на четыре боя, если их выигрываешь, выходишь либо на титульный бой, либо на претендентский.

‑ Финансовые условия устроили?

‑ Тут от уровня бойца зависит: кому-то могут заплатить две тысячи долларов в дебютном бою, а кому-то двадцать. Меня в принципе устраивает, но при этом в некоторых боях, которые были раньше, я  получал и больше, просто у меня есть возможность работать со спонсорами, а зачастую это приносит больше денег, чем сам гонорар. Я считаю, что меня как бойца в UFC оценили неплохо.

‑ Что с вашим боем?

Готовился, но получил травму, про которую уже говорил – ребра. Связался с представителями американского промоушена, они сказали, что бой переносится, соперник, скорее всего, будет тот же, правда дату пока не уточнили. Наверное, март.

‑ За сколько дней до поединка полетите в США?

‑ Минимум надо за 10 дней прилететь. UFC оплачивает пять дней проживания, соответственно еще пять дней ты живешь за свой счет, но у меня, во-первых, там есть несколько друзей, во-вторых, там можно за сто долларов в день жить в любом городе спокойно. Лишние 500 долларов потрачу, но зато пройду акклиматизацию.

‑ Перелет тоже оплачивают?

‑ Разумеется, тут в принципе любой промоушен будет оплачивать проезд. Я еще не встречал профессиональной организации, которая бы не оплачивала дорогу спортсмену. Хоть поезд, хоть самолет, тебе все равно покупают билеты.

ЕВРОМАЙДАН. «ОПЛОТ». АРМАТУРА

Что такое организация «Оплот», которую вы стали представлять во время выступлений?

‑ Это корпорация, у которой есть благотворительный фонд и есть спортивная организация, которая имеет несколько спортивных клубов на Украине, мы платим зарплату тренерам, чтобы они уезжали в поселки и там бесплатно тренировали ребят.

Это сеть охранных предприятий, сеть организаций, которые оказывают юридические услуги, а руководитель «Оплота», он еще и довольно трепетно относится к истории страны. Такой человек советской закалки: не делит людей по принципу Украина, Россия.

Сейчас у этой организации на обеспечении команда бойцов, для которой организовываются сборы, бои, экипировка, спортивное питание.

‑ При этом у «Оплота» ярко выраженная социально-политическая позиция, вас можно будет увидеть среди протестующих?

‑ Я участвовать в чем-то некачественно не хочу и не могу выходить на площади, на улицы с плакатами и отстаивать точку зрения. Я ее как-то иначе выражу: в интервью или другим способом. Это будет лучше, чем я под окнами какой-то организации встану.

Я против евромайданов, зная, что это такое в Украине. Это полностью проплаченные мероприятия, полностью ангажированные. Мне не очень нравится куда-то идти, бить стекла, что-то громить. Ну как можно бороться за свободу, ломая памятники, поджигая машины, избивая милиционеров? Он такой же гражданин Украины, а ты в него бросаешь взрывпакет, бьешь арматурой.

Алексей Олейник: «Возмущает то, что Кличко вызывает на бой президента Украины. Пусть сразится со мной»

‑ Почему решили получить российское гражданство?

‑ Я уже 7 лет живу в России, у меня здесь дом, супруга, трое детей ‑ зачем мне, если я живу здесь, другое гражданство? Хотя я переживаю и мне больно за то, что происходит в Украине.

‑ Но, если опустить силовой вариант решения ситуации, что должно измениться в стране, которая живет не очень хорошо, но должна жить лучше?

‑ Люди должны измениться. Меня больше всего раздражает, что люди, которые сидят в телевизоре, призывают к тому, чтобы мы начали жить по законам, потом сами выезжают на встречку, попадают в аварию, их охрана кого-то бьет. Через месяц его вообще могут показать, как чиновника, пойманного на взятке.

 Недавно прочитал где-то в Интернете небольшой текст: «Хочешь жить, как в Европе, не плюй в лифте, не сори на улице, не хами людям...» Начать же можно с самых простых вещей. И начать с себя.

‑ Как повлиять на тех, кто этого не делает?

‑ Нужно брать и пресекать. Я не могу приехать в Штаты, в Европу и начать там мусорить. Кто и откуда бы туда ни приехал, если он попробует бросить бумажку, его оштрафуют на 2 000 $. Попробуйте в США, например, совершить что-то противоправное.

Меня знаете, что занимает? Сейчас же в турфирмах люди, когда едут отдыхать, просят отели или  гостиницу, где будет меньше русских. То есть мы не хотим жить там, где русские, потому что они приезжают и у них водочное застолье 23 часа в сутки. В странах типа Египта или Турции русских туристов никто не ограничивает, и они ведут себя, как сочтут нужным. В Америке такого нет. Там нужно вести себя корректно. В Америке никто не стреляет во время свадьбы из машины.

США. РОССИЯ. КАНАДА

‑ Что в США больше всего впечатлило?

‑ Удивила вежливость людей: супермаркет, огромный проход между рядами, я стою абсолютно никому не мешаю, проходит женщина в двух метрах от меня и говорит «Excusme». То есть она переживают, что она могла бы меня побеспокоить. Я думал, что что-то не так, но они все так делают.

Потом мы с товарищем едем в машине, человек переходит дорогу в неположенном месте, мы встали метрах в 50 и ждем, пока он не только перейдет дорогу, а вообще на тротуар обеими ногами не ступит.

‑ Туда уехать не хотели?

‑ Нет, ну тут же есть и обратная сторона, знакомая девушка мне рассказывала:  

‑ Я, ‑ говорит, ‑ живу в США 15 лет, живу в своем доме. Выезжаю зимой, а у меня на машине летняя резина, и на траву соскользнуло колесо, буквально чуть-чуть. Мне соответственно нужно подтолкнуть автомобиль. Иду к соседу, говорю, я толкну машину, (девушка говорит!), а вы просто сядете за руль, педаль нажмете.

‑ Нет, не могу мне нужно быть дома сейчас.

Она идет к другому соседу, то же самое. И только с четвертого раза ей помогли. У них там принято быть вежливыми, но именно помочь подойти, там никому неинтересно.

Некоторым людям там нравится, а некоторым становится там очень быстро скучно. Если бы мне было лет 60-70, я бы хотел пожить просто в спокойной обстановке, и мне было бы уже ничего неинтересно, возможно, уехал бы, но сейчас пока нет.

Тренироваться там хорошо, мы пока оттуда все привозим. Привозим кусочек, и здесь его адаптируем, потом так еще один кусочек.

‑ В чем там особенность?

‑ Намного большее внимания уделяется питанию и фармакологии, и сама тренировка иначе идет. Я заметил, что они в принципе работают над силовой подготовкой более серьезно. У нас тренировка летит легко, но за два часа ты умираешь, а они могут тренироваться 3-4- часа.

Отдельно тренер по боксу, ты с ним позанимался час, приходит тренер по борьбе. Они тебя могут передавать друг другу вообще без перерыва, то есть ты сразу в оборот и сразу пошел на другую тренировку. Попили воду, забрал тренер по силовой подготовке.

Еще особенность ‑ намного корректнее работают в спаррингах. У нас есть такой момент, что человек, когда встает с тобой, сразу хочет что-то доказать, порвать, зарубиться. В США ненормальным считается, если ты кого-то травмировал, за это потом будут долго извиняться, чувствовать себя неловко, у нас в этом смысле ситуация такая примерно:

‑ Ну а что ты нос раскрыл, видишь, я тебе засадил как!? ‑ А ты стоишь весь в крови, на несколько дней вылетел, ‑ видишь я тебя порвал, говорил же порву.

‑ Еще, говорят, в России слишком много тренеров самоучек или работающих по каким-то довоенным методикам?

‑ Сейчас у нас много появляется специалистов, которые открывают youtube, набирают «тренировка Андерсона Силвы», смотрят, как он тренируется, разумеется, там плохих упражнений, нет. Все! Они начинают это применять, работая где-то инструкторами или тренерами. Совершенно не учитывают тот момент, что эти упражнения могут быть подобраны под Андерсона Силву, под его скорость, под его технику, под его будущего соперника. В принципе под него. И нельзя их использовать для того, чтобы просто со всеми работать.

‑ Вам с интервалом в два месяца как-то пришлось подраться на турнире в Анапе и турнире в Ванкувере, ощутили разницу?

‑ В Анапе был такой летний выезд: в павильоне цирка поставили клетку и там дрались. А в Bodog ‑ огромный зал, в котором, кстати, снимали фильм «Рокки 4», несколько тысяч людей, у всех были индивидуальные раздевалки, звезды в рингсайде. Это была моя первая поездка за океан.

‑ Где еще приходилось драться?

‑ Дрались и в ночных клубах, и на стадионах, и в больших дворцах спорта, как-то дрались прямо на улице – во дворе большого ресторана.

‑ Вас не задевает – вы деретесь, а рядом люди в хорошей одежде пьют вино, едят вкусную еду и смотрят на вас.

‑ Я об этом не думаю, когда выхожу, я выхожу делать свою работу, а не смотреть у кого там банан, у кого колбаса, у кого рюмка коньяка поднялась. Во-вторых, за столиками обычно сидит небольшая часть, а основные зрители сидят как обычно. Мне главное, чтобы не было накурено. Раньше приходилось драться в таких местах, где курили. Представляете, каково дышать после двух-трех раундов.

ФЕДОР. ДЕТИ. КАЗАРМА

‑ Вы пропустили два года: 2002-2003-й, почему?

‑ У меня было несколько периодов в жизни, когда я, скажем так, искал себя. Думал, что завязал или почти завязал с боями. Тогда, кстати, меня в бои вернули соревнования по боевому самбо. Не тренировался два года, а потом вышел на турнире по боевому самбо против Федора Емельяненко. Был первым человеком, у кого Федор выиграл по очкам.

‑  Жалели, что потеряли два года?

‑ Когда уходил, просто несколько причин складывались в одну, случалось, что находил какую-то работу и понимал, что я на ней зарабатываю столько, сколько зарабатывал за несколько лет боев.  В то время были такие гонорары, что по сути дрались за еду. Проводишь бой, а денег за него тебе хватает только, чтобы есть два-три месяца. А если у тебя семья и хочется купить телефон, телевизор, вещи какие-то.

‑ Самый сложный период с точки зрения финансового благополучия?

‑ Да мне никогда не было легко по части финансов, у меня есть семья, есть дети. Наверное, только в последние год-два появилась какая-то стабильность, а так я никогда не работал топ-менеджером или еще кем-то за баснословные деньги.

Были моменты, когда я понимал, что денег нет и нужно завязывать с боями, тренировками и искать другую работу. Или начинать тренировать кого-то.

‑ А работа по специальности для вас?

‑ Я учился в Университете МВД с 90-го по 95-й год. Казарменное положение, домой отпускали раз-два в месяц.

‑ Какой был самый криминальный район в Харькове в 90-е?

‑ Не знаю даже, Харьков был всегда милицейским городом, там две академии МВД, поэтому разгула преступности, типичной для того времени, не было. Такого, как в Москве по крайней мере. Ну и опять же, живешь в казарме, от того, что делается на улицах, оторван.

‑ От казарменной жизни не устали?

Я по жизни хорошо относился к таким вещам, у меня есть понимание того, что такое субординация, что такое дисциплина, когда есть кто-то старше тебя по званию. Я в душе воин, а для воина свойственна еще и дисциплина. Конечно, если человек не привык следить за собой, может проспать, может неопрятно выглядеть, его ставят в наряд, еще как-то наказывают. Такие люди постепенно ломались.

‑ Вы воин с детства?

‑ Спортом постоянно занимался: укреплял тело, очень много бегал, еще как-то по-своему тренировался. Хотя до девятого класса в школе из 16 парней стоял 15-м по росту. Потом перешел в другую школу и ежедневно, каждую перемену мы там проводили на турниках. Такая компания там была. Четыре перемены – четыре раза за день ходили подтягиваться. За один год вырос на 20 см, за следующий – на 15 см.

‑ Дети пойдут по вашим стопам?

‑ Надеюсь, что нет. Я каждого ребенка научу каким-то приемам самозащиты, чтобы они могли за себя постоять на улице, в школе в институте, а так я бы не хотел, чтобы они занимались ММА профессионально.