6 мин.

«Зверская Матрешка». 9-я серия «Ловля на живца»

2 k

 

Сначала Юля хотела проследить за сексуальным маньяком и поймать его с поличным - на уговорах юной Бушар где-нибудь в углу кафетерия для игроков, распускающего ее прелестные волосы своими короткими волосатыми ручонками.

 

Тогда бы детектив Гергес, в парике и кожанке, наставила "магнум" и отконвоировала совратителя в ближайшее отделение Полиции Нравов.

 

Однако эта картина, явно подсмотренная в триллерах Дэвида Финчера, была отправлена в утиль, едва Юля включила мозги.

 

Прочь кино-романтику! Нужно что-то убойное.

 

...

 

Эта необычная девочка выглядела лет на тринадцать, хотя на самом деле ей было уже за 20.

 

Она то и дело поправляла юбку от "Zara", с торчащими нитками и кривоватым подолом. Одергивала розовый топик с Микки Маусом на плоской полудетской грудке.

 

Радек видел ее сегодня раза три, и когда в очередной раз наткнулся, выйдя из мужского туалета в Центральном парке, то решил выяснить, зачем девочка с шариком в руке преследует его с такой настойчивостью. Он даже приготовился дать ей денег - вдруг она сирота и лишена простых детских радостей, вроде лимонада и сахарной ваты.

 

- Зачем ты ходишь за мной, детка? - спросил Радек, неожиданно робея.

 

- Нравитесь, - бросила девочка, выдувая огромный пузырь. - У меня бабушка за вас болеет. И дедушка. Вся семья кароч ваши страшные фаны.

 

- Это приятно, - Радек расплылся в улыбке. - Дать тебе автограф?

 

- Ну не здесь же! - девочка со значением понизила голос, накручивая косу на палец.

 

- А где? - удивился Радек.

 

- Я знаю одну велосипедную дорожку, туда редко кто заглядывает... - ребенок как-то странно пришептывал, и гипнотизировал Штепанека сквозь темные очки.

 

- Нууу, если ты так хочешь, - дети могли делать с Радеком что угодно, он уже очень давно хотел своих и искренне верил, что с Петрой они сделают много маленьких штепанеков. Сначала девочку, потом снова девочку.

 

Девочки всегда были особенно милы большому черному сердцу Радека.

 

...

 

Марион вяло поддерживала разговор о нестабильности Гаске.

 

- Да-да, Ришар - гений, - поддакнула Бартоли, но мысли ее были далеко от матча и комментаторской кабины. Сегодня она столкнулась с Гергес.

 

Юленька выглядела очень экстравагантно, и не ответила на приветствие Марион. "Уж не повредилась ли она головой?" - забеспокоилась Марион, вспоминая жуткое происшествие, но поспешила на свою новую работу от французского ТиВи.

 

Шариковая ручка сама собой стала выводить слова.

 

Марион писала. Поток образов и мыслей хлынул из нее сразу после победы на Уимблдоне. Вся прожитая жизнь просилась на бумагу с такой беззапелляционностью, что только и нужно было - положить перед собой лист бумаги и взять ручку.

 

Коллега щебетал что-то о великом шансе для Гаске, а Марион строчила, время от времени отделываясь восхищенными междометиями. Она очнулась только к концу матча. Написанное сегодня, еще один кирпичик в ее автобиографию, было восхитительно. Она писала о себе в третьем лице под псевдонимом - на тот случай, если черновик книги найдет отец.

 

"Последняя тренировка Марион закончилась уже давно, и спарринг, осыпанный ее презрительными насмешками, отправился домой часа три тому назад. Марион зря надеется, что скроет от отца, где болталась. Дитя пытается дать ответ на немой вопрос, но веры ей нет, — уж сколько раз она обманывала. Отец некоторое время выжидает, впрочем, совсем недолго, потом вслух принимается считать до трех.

 

Уже на счет «два» дочь пытается сплести новый ответ, далеко уходя от рассказа об истинном положении вещей. Отец вырывает у нее из рук сумку, набитую теннисной утварью, и в разинутом чреве обнаруживает горький ответ на свой вопрос. Вместе с четырьмя Принсами в сумку втиснуто новое платье, только что купленное, это сразу видно. Отец обрушивает на обновку взрыв негодования. Там, в магазине, расправленное на вешалке, платье выглядело так привлекательно, оно было такое яркое, так ладно облегало фигуру, а вот теперь оно похоже на мятую тряпку, которую отец распинает взглядом.

 

Потрачены деньги, которые хотели положить на книжку! Брошены на ветер! Вместо платья им следовало обернуться вкладом в BNP Paribas. Отец кричит:

 

— Ты профукала деньги, которые нам до зарезу нужны! Мы могли бы въехать в новую квартиру, но у тебя терпения не хватает, зато есть новая тряпка, которая скоро выйдет из моды.

 

Отец все откладывает на потом. Сразу ему ничего не нужно.

 

Профессия для Марион — это и ее хобби, сакральная власть тенниса. Теннису отдано все ее время. Все остальное не стоит ее времени. Ей ничто не доставляет большую радость, чем пробивать навылет бэкхенд или форхенд против лучших теннисисток Новой Эры на самых значимых кортах современности.

 

Когда Марион приходит на Player's Party, отец всегда знает, где она проходит и как туда позвонить. Этим правом он пользуется вволю. Свод правил безопасности и привычек изготовлен по домашнему рецепту.

 

Время вокруг Марион медленно застывает, как гипс. Оно сразу начинает крошиться, если отец вдруг грубо тычет в него кулаком.

 

Когда встречаешь Марион где-нибудь на улице, она всегда направляется домой.

 

Отец вещает: меня Марион устраивает такой, какая она есть. Лучше она не станет. Правда, она стала бы неординарной намбаванкой-шлемоноской, что нетрудно при ее-то способностях, если бы она доверялась только мне, своему отцу.

 

Но Марион вопреки отцовской  воле иногда подпадала под чужое влияние; глупые грезы о любви грозили отвлечь ее от тренировок, вздымали свои мерзкие головы такие пустые увлечения, как косметика и платья.

 

Когда-то дочь была похожа на человека, но потом подружилась с Радванской. Распутные подружки, вроде бывалой Агнешки, подсаживают дочь на проклятущие лабутены, которые вовсе не делают ее пухлые ножки стройнее, а только калечат голеностоп.

 

"Когда-то дочь была похожа на человека, но потом подружилась с Радванской"

 

Однажды он находит мужской портрет под ее подушкой и сжигает его прямо на глазах у дочери. Та рыдает, и поделом.

 

Если бы не тщеславие! Это проклятущее тщеславие. Тщеславие Марион доставляет отцу хлопоты и мучает его, как колючка в глазу. Марион теперь придется отказаться от своего тщеславия. Чем раньше, тем лучше, ведь в старости, которая уже не за горами, тщеславие особенно обременительно. Старость и сама по себе — нелегкая ноша. Ох уж эта Марион!

 

И вот сегодня папочка пытается выкрутить из судорожно сжатых пальцев дочки новое платье, да только пальцы эти слишком хорошо натренированы.

 

— Отпусти, — говорит отец, — отдай сейчас же! Тебя стоит наказать, ты сама не своя от всякой мишуры. Тебя раньше наказывала жизнь, не обращая на тебя внимания, а теперь накажет отец, который и не взглянет в твою сторону, хоть обвешайся сразу всеми тряпками и размалюй себя как клоун. Сейчас же отдай платье!

 

Неожиданно Марион бросается к платяному шкафу. Ею овладевает мрачное подозрение, которое и прежде не раз подтверждалось. Вот и сегодня она снова не обнаруживает одной из своих вещей: нет на месте осеннего костюма темно-серого цвета. Что случилось? В ту самую секунду, когда Марион замечает отсутствие вещи, она уже знает, кто в этом виноват. Речь может идти только об одном человеке.

 

— Ах ты стервец, стервец! — орет Марион на вышестоящую инстанцию и вцепляется отцу в волосы, окрашенные в темно-русый цвет, с сединой, выбивающейся у самых корней. Парикмахер обходится дорого, к нему лучше не обращаться. Раз в месяц Марион красит отцу волосы, используя кисточку и краску «Поликолор».

 

И теперь Марион таскает отца за те самые редкие волосы, которым сама же придавала красоту. Она с яростью дергает за них. Отец ревет. Когда Марион отпускает его, в руках остаются клочья волос, которые она тупо и с удивлением разглядывает.

 

(Еще больше откровений уимблдонской чемпионки)

 

"Однажды отец находит мужской портрет под подушкой Марион и сжигает его прямо на глазах у дочери"

 

Соавтор серии - reborn_spbian

logoМарион Бартоли
logoЮлия Гергес
logoРадек Штепанек