6 мин.

«Безымянная звезда». 9-я серия «Парижский синдром»

2 k

... Ночью Роджер разбил стакан, а в день матча - суповую тарелку.

 

Обсудив по скайпу аутфит на Уимблдон с редакцией "Вога" (речь шла о революционном внедрении салатового) Федерер немного приободрился, и с энтузиазмом поспешил на тренировку.

 

Вместе с комплектом ракеток из сумки выпал какой-то тяжелый предмет.

 

Вороненое дуло еще травило пороховым дымком.

 

...

 

Роджер уже трижды прошел мост Архангела Михаила из конца в конец. Сейчас он медленно приближался к середине моста. Он старался дышать реже и глубже, представляя, что соперники, особенно Жо, волнуются на этой стадии турнира не меньше.

 

Тяжелый пистолет болтался в кармане тренча, и при каждом шаге бил его по бедру.

 

Было людно. Так что с ума можно сойти. Пот застилал глаза, и фигуры людей, то и дело неожиданно возникавшие совсем рядом, казались призраками.

 

А может, это был смутный призрак одного и того же человека, какого-нибудь полицейского в штатском, чьей обязанностью было охранять мост?

 

"Что это? Пост-травматический синдром после трудной подготовки к турниру? Как тогда, после месяца в швейцарской Армии? Я убиваю и не подозреваю об этом? Доступ к сумке имею только я. Даже Мирославе запрещено ее трогать. Неужели кто-то из парней пошел на самое страшное - дискредитировать меня в глазах мировой общественности? Неужели тот спор с Новаком, чья телочка лучше, на повышенных тонах после пары бокалов, возымел такие последствия?..."

 

 

"Неужели тот спор с Новаком, чья телочка лучше, возымел такие последствия?..."

Роджер знал, что не может отказаться от задуманного - даже под угрозой не размяться или создать ажиотаж в самом центре города.

 

Страх, теперь почти такой же знакомый, как сексуальное возбуждение от хорошего бэкхенда, неодолимо толкал его на действие.

 

Вытащив пистолет, он просунул его сквозь прутья ограждения и разжал пальцы. Тот мгновенно и беззвучно исчез, словно и не было.

 

"Даже без всплеска..." - поразился Роджер. Он коснулся кармана, с трудом веря, что ничто больше его не оттягивает.

 

Теперь можно было возвращаться на корт. Федерер вдохнул глубже, представляя, как громко слышен контрапункт его дыхания и колотящегося сердца. Только немного отдохнуть, вот лавочка, уже близко!, и снова вперед, и снова ALLEZ! Только пусть пройдет эта предательская дрожь в ногах и руках.

 

…

 

- Кто написал Полонез Огинского? - крикнула Ага в ухо своей спящей сестре.

 

Ула вздрогнула, но открыв глаза, успокоилась.

 

- Я уже в раю? - саркастически поинтересовалась младшенькая.

 

- Ты проспала будильник. Не собираюсь делать тебе поблажки до конца жизни только из-за одной случайной победы над Винус Уильямс. Как ты можешь так спокойно спать, когда я проиграла? Предательница! И дождусь я сегодня ответа на свой вопрос или нет? - начинала закипать Ага.

 

- Огинский! - раздраженно отмахнулась Ула, пытаясь спрятаться под подушкой.

 

- Полный ответ!

 

- Полонез Огинского написал великий польский композитор Михаил Огинский!

 

- Ты не безнадежна, - похвалила Мадемуазель Куку сестру, - А теперь вставай!

 

Едва позавтракав, Ага кинулась наводить чистоту. Хотя сестры держали прислугу, Мадемуазель не доверяла никому и всегда перемывала все по нескольку раз. Драила дверные ручки, полы и сантехнику до блеска. Больше всех хлорки доставалось фонтанчику с писающим мальчиком.

 

Трудно найти человека, который бы пылесосил более агрессивно, чем Агнешка. В такие моменты Ула старалась не попадаться под горячую руку и пряталась на балконе.

 

И в этот раз вовсе не вид Эйфелевой башни стал предметом рассмотрения девушки, а стоявший внизу Ежи Янович. Такой большой и мощный, что казалось, подними он руки вверх, то мог бы ухватить Улу за лодыжку своей лапищей.

 

- Привет. Агнешка дома? - громко спросил парень

 

- Ежи, я тебя боюсь! Ты меня изнасилуешь, - игриво улыбнулась панночка.

 

- Зачем это? - напряг надбровные дуги Ежи.

 

- Детский сад. Больно надо. Скучный ты. Сейчас позову, - обиделась Ула.

 

Прибравшись, удовлетворенная как после ночи любви или двухчасового тащилова на корте, Агнешка сидела в кресле и слушала "Энигму" в наушниках.

 

- Агуш, к тебе там пришли.

 

Вскочив с кресла и взяв с полки оставленную наспех Лопесом курительную трубку, Ага молниеносно вжилась в образ Шерлока Холмса.

 

- Я знаю. Это пришла выяснять отношения Сара Эррани. На всякий случай я уже вызвала полицию. Пришлось выслать ей экспресс-почтой уведомление, что она отчислена из клуба "ДБТ". Допрыгалась!

 

- Все из-за того, что она тебя обыграла?

 

- Здрасьте! Личные мотивы тут не причем. К тому же я не мстительная, ты же знаешь. Просто я выследила ее вчера в эротическом музее. Эррани подло пряталась между гномами.

 

- Мне кажется, тебе нужно больше спать.

 

- Плюс у меня есть информация, что Кузнецова с Пеннеттой переманивали ее в свой клуб - Душевно Богатые теннисистки (не путать с Духовно Богатыми!), и она вроде как соглашалась.

 

- Да, Кузнецова душевненько так прошлась по Серене, чуть не обыграла. А "Душевно Больные Теннисистки" - есть такой клуб? Чур, я первый кандидат. С такой-то сестрой. Но ты не угадала, это не Эррани.

 

- Тогда это Иванович. Пришла поблагодарить за то, что я посоветовала ей вновь принимать человеческую пищу?

 

 

- Не угадала, сестренка!

 

- Значит, это Мона Бартель! Я права? Не говори ничего, знаю, что права. Пришла с покаянием. Но не слишком ли поздно? Вот в чем вопрос. Не удивлюсь, если не по своей воле, а от безысходности. Инфантильная дура! Интересно, что там произошло? Средь ночи прилетела разъяренная шарапиха и разорила гнездышко разврата? Или это болгарское жигало опять напилось до беспамятства и в пьяном угаре разукрасило ей лицо еще лучше, чем есть? Представляю ее идущей босой по мостовой! Всю в слезах, ободранную! Господи, какой позор...

 

- Вообще-то это не Мона. И даже не женщина, - скромно вставила две копейки Ула, не решаясь раскрывать все карты сразу и подрывать торжество дедуктивного метода сестры.

 

- Не может быть. Ведь папа вчера прислал телеграмму, что срочно вылетел на всемирный съезд организаций объединенного русофобства!

 

- Это не папа, и даже не Викторовский, - усмехнулась Ула.

 

- Так-так-так. Подозреваю, что это и не Фелисиано. После того, что он сделал с моими волосами, сомневаюсь, что у него хватит смелости сюда заявиться в ближайший месяц. Наглости хватит, а вот смелости нет. Вердаскин? Он вспоминает меня раз в год. В день рождения. В свой! Кто же это может быть? Допинг-контроль? В моей жизни нет больше мужчин!

 

- Подсказываю. Это поляк! Тоже наш известный соотечественник, сестра!

 

Зрачки Агнешки расширились, а губы трепетно задрожали.

 

- Неужели сам Збигнев Бжезинский проездом во Франции и решил меня проведать и поддержать в столь нелегкие времена?

 

Ула покрутила пальцем у виска.

 

- Это Ежи Янович.

 

- Что надо этому вахлаку? - разочарованно выдохнула мадемуазель Куку.

 

- Пойди и спроси. Но на твоем месте, я бы не торопилась его отшивать. А то что ты будешь делать с толпой других кавалеров, которые тут же выстроятся на его месте.

 

...

 

Пистолет упал в ладонь Аны, медитирующей под мостом на лопасти гигантской лилии.

 

Вес Аны вместе с пистолетом превысил допустимые 25 кг, и она стала тонуть.

 

Соавтор - Петенька

logoАна Иванович
logoУрсула Радванска
logoАгнешка Радванска
logoРоджер Федерер