16 мин.

Что такое «Ментальность Мамбы»?

20

Влияние, не поддающееся классификации и подсчету.

Я всегда ценил молодого Кобе, игравшего под восьмым номером, больше, чем зрелого, заслуженного, покрытого славой и мифами Кобе-24. Сперва просто потому, что мне нравился его безоглядный задор, пышное афро и брызжущая во все стороны любовь к игре.

После того как Кобе облачился в майку с новым номером и хищно поблескивающую чернотой змеиную кожу, я продолжил хранить верность восьмерке, потому что мне казалось, что именно та версия Брайанта была искренней, настоящей, незамутненной скандалами и стремлением доказать всем и каждому свою единственно правильную точку зрения на игру и жизнь.

И только с годами я смог признаться, почему до конца так и не смог проникнуться величием позднего Кобе. Все дело в масштабе. Брайант с его философией и ментальностью «Черной Мамбы» не просто расширил грани баскетбола, а вышел за их пределы. Его одержимость работой, незамедлительная готовность жертвовать всем ради победы, маниакальная заточенность на результат, остервенелая – почти религиозная – вера в свои принципы стали куда большей частью его личности и наследия, чем количество титулов, статистика и прочие приземленные вещи.

Очароваться Брайантом стало крайне легко. Но вместе с тем, попасть под его влияние значило бы сотворить себе кумира, а это как раз то, чего я всегда опасался. Трагический уход Кобе еще больше гиперболизировал его вклад в современную культуру – бесспорно, не только спортивную – а заодно оставил нас теряться в догадках. Что Брайант мог еще сделать? В каких областях «Ментальность Мамбы» могла бы стать столь же эффективной? Можно ли воспитать это мироощущение в себе? И если да, то с чего начать и каковы основные постулаты «Мамба-менталити»?

«Ментальность Мамбы» была у Брайанта всегда, но для того чтобы облечь ее в форму, ему пришлось опуститься на самое дно

Принято считать, что сперва образ, альтер-эго, а впоследствии полноценная жизненная философия Брайанта берут начало с середины нулевых – с момента, когда Шак покинул «Лейкерс», имя Кобе упоминали в связи со скандальным делом об изнасиловании, а многочисленные спонсоры (все, кроме Nike) отказались от сотрудничества с баскетболистом. Именно тогда Брайант сменил игровой номер на 24 и появился на обложке журнала SLAM со змеей в руке: «Кобе – хладнокровный», – гласил заголовок.

Но в действительности «Ментальность Мамбы» бурлила в венах Брайанта, еще когда он носил 33-й номер и был учеником школы «Лоуэр Мэрион», в пригороде Филадельфии.

«Я был новым парнем, который вырос в Италии, не слишком общительным. Я не был популярен, меня не приглашали на пятничные вечеринки. В такие вечера я просто брал мяч и шел в свою комнату или на площадку. Там я оттачивал дриблинг, представлял перед собой соперника, придумывал разные способы его обыграть, перебирал в голове способы, с помощью которых можно это сделать.

Каждый раз это была не просто тренировка, у меня в голове всегда был какой-то образ – игрока из прошлого, парня из команды, которой мы проиграли или с которой собирались играть. Для меня всегда было важно представлять себе лицо соперника», – признавался Брайант годы спустя.

Подобное отношение Брайанта к игре было очевидно и со стороны. Рип Хэмилтон, который бился против Кобе и «Лейкерс» в составе «Пистонс» в финале-2004, знал о том, что такое «Мамба-менталити», задолго до того, как это понятие было придумано и запущено в обиход.

«Я знаю его с самого детства: тренировочные лагеря, любительские турниры, просмотры скаутов. Особенный человек. Он многому меня научил, именно Кобе объяснил мне, что такое инстинкт убийцы, и сказал, что он у меня есть. Сейчас, когда вы слышите «Ментальность Мамбы», то у вас мгновенно возникают ассоциации: Кобе, чемпионские титулы, MVP и все в таком роде. Нет, у него был этот менталитет уже в 15-16 лет», – сказал Хэмилтон на церемонии оглашения списка 75 лучших игроков в истории НБА.

Нет резонов не верить Рипу, но все же концепт, идея, полноценная философия, которая впоследствии лишь разрасталась и напитывалась смыслами, сформировалась позже.

В автобиографическом документальном фильме «Муза» Брайант сам говорит об этом.

«Это был период сезона-2003/2004 – время, когда я был в низшей точке своей карьеры и жизни. К тому моменту я прошел путь от человека, находившегося на вершине своей карьеры, у которого все получалось, до человека, который год спустя абсолютно не представлял, куда движется его жизнь и собирается ли он вообще быть частью этой жизни.

Мне нужно было абстрагироваться, отделить себя от того, кем я был на тот момент. Одновременно произошло столько событий, что с каждым днем жизнь становилась все более запутанной. Мне нужно было организовать все происходящее со мной. Так я создал «Черную Мамбу», – признавался Кобе.

Ключевой образ он взял из фильма Квентина Тарантино «Убить Билла». Брайанта заинтересовал ужасный трепет, вызываемый одной из самых смертоносных змей на планете. Погрузившись в исследования, он узнал, что в отдельных случаях жители целых африканских селений переселяются в другие районы, если обнаруживают близ деревни место обитания черной мамбы. Магистральная идея была проста: «Становиться лучшим в своем деле с каждым днем».

«Если вы хотите быть великим в какой-то определенной области, вы должны быть одержимы этим. Многие люди говорят, что хотят быть великими, но они не готовы идти на жертвы, а для достижения величия они необходимы. Говорю о времени, которое вы можете провести с семьей или друзьями, интересных фильмах, книгах или поездках, в которых вы можете узнать много нового.

Если вы хотите стать мастером своего ремесла, вы должны сфокусироваться на одной и только одной цели. У вас не должно быть никакого плана «В». Все ваши усилия, время, мысли, привычки – все должны быть направлено на воплощение плана «А». У других людей могут быть различные заботы, важные и не очень дела, они могут позволить себе распределять свое внимание между абсолютно разными вещами. Это их привилегия, но не ваша – если вы стремитесь к совершенству», – пишет Кобе в своей автобиографии.

При этом идея упорного труда не просто возводилась в абсолют, а подкреплялась запредельной самоуверенностью.

«Я просто решил: «На хрен всех». Я уничтожу каждого, кто ступит на паркет. Во мне сидело огромное количество скрытых страхов и сомнений, которые я был обязан отпустить. Это была настоящая лавина. Ничто не могло стать у нее на пути. Никто не мог остановить меня», – вспоминает в книге свои ощущения Кобе.

И абсолютной нетерпимостью к послаблениям.

«Вопрос, касающийся терпимости к партнерам по команде, которые тренируются не в полную силу – это хороший вопрос. В организациях, ставящих перед собой цель – выиграть чемпионство, подобной терпимости нет и не может быть. Парней, которые ленятся на тренировках, я убиваю, просто хороню.

На тренировке, в каждом из многочисленных упражнений, ты должен показать свой лучший уровень игры. Я буду бить тебя, и я хочу, чтобы ты знал, что я буду бить тебя. Я буду делать все, чтобы ты пересмотрел уровень того, насколько профессионально ты относишься к делу. Часто люди говорят, что это делает меня плохим партнером по команде. Что ж, я в команде не для того, чтобы быть хорошим партнером по команде, я здесь, чтобы помочь тебе выиграть чемпионство.

Если мне приходится заставлять тебя идти в качалку – это проблема. Потому что ты сам должен хотеть этого. Ты сам должен стремиться работать и, уже отталкиваясь от этого, расти и становиться лучше. Если же ты ленивый, мне не о чем с тобой говорить. Ты делаешь меня хуже, понижаешь мой уровень. Меня это не устраивает. Тебе лучше найти себе команду, в которой такое отношение к делу будет приемлемым», – задает стандарты Брайант.

Поначалу к смене парадигмы Брайанта отнеслись с опаской и даже сарказмом. Имиджмейкеры всерьез сомневались в том, что новый образ игрока, связанный с агрессией и ядовитой змеей, поможет развеять негативные ассоциации с сексуальным скандалом. Другим казалось, что прятаться за образом, вдохновленным китчевым фильмом с литрами крови и схватками на самурайских мечах, это слишком инфантильно.

Но вскоре все те, кто по тем или иным причинам сомневался в Брайанте, были вынуждены признать свою неправоту.

Олимпиада-2008 стала турниром, показавшим разницу между Брайантом и остальными звездами НБА

Когда Брайанта пригласили в олимпийскую сборную США, он ответил: «Конечно, да. Я уже запарился сидеть и смотреть, как вы проигрываете».

И это было мягко сказано, к тому моменту «звездно-полосатые» восемь лет куковали без золотых медалей крупных международных турниров. В последний раз американцы подтвердили свое реноме законодателей баскетбольных мод в 2000-м, на Олимпиаде в Сиднее. В Пекин забитая под завязку звездами НБА команда под руководством Майка Кшишевски ехала с особой миссией, но никто не был заряжен на ее выполнение так, как Кобе.

И он дал это понять еще в тренировочном лагере, в Лас-Вегасе.

«Мы отправились на вечеринку, потусить в клуб, хорошо провести время. Решили вознаградить себя за упорный труд. Отлично провели время, гужбанили всю ночь, в отель пришли в четыре утра. И знаете, что мы увидели в лобби? Кобе, одетого в тренировочную форму, с полотенцем и в перчатках для поднятия штанги. Он направлялся в качалку. Тогда нам стало понятно, что он совсем другой зверь. Кобе ничего не сказал, просто посмотрел на нас, но этого было достаточно.

Всем стало ясно, что это тест, что он начал определять для себя, кто из нас действительно готов посвятит себя команде. К концу недели каждый из нас начал вставать в четыре утра: мы вставали, шли в качалку, ели, а затем шли на тренировку. Это было адски тяжело, я не привык вставать в такую рань, но потихоньку, кто-то легче, кто-то тяжелее, мы все адаптировались к графику Кобе», – вспоминал Кармело Энтони.

Подготовка к турниру началась практически сразу после финальной серии, где «Лейкерс» уступили «Селтикс», и Брайант использовал это в качестве мотивации. Вот какую историю поведала Сью Берд, которая в составе женской сборной США, готовилась к Олимпиаде там же – в Лас-Вегасе.

«Мы сидели в лобби, потягивали красное вино и играли в домино, а на столе у нас лежала газета, на развороте которой красовалась фотография Пола Пирса, празднующего победу с кубком и трофеем MVP финальной серии. Кобе присел к нам так незаметно, что мы не успели убрать ее. Он такой: «Да ладно, все нормально» – и тут же налил себе полный стакан вина. Мы сидим, мило болтаем, а Кобе налегает на вино и постоянно подначивает нас, говорит, чтобы мы догоняли.

Я ему: «У нас утренняя тренировка, нам рано вставать и вообще мы не собирались пить». Как только кто-то делал небольшой глоток, Кобе делал два. А потом, когда бутылка закончилась, он оторвал от газеты огромный кусок, прямо поперек лица Пирса, положил в карман, улыбнулся и сказал: «Пригодится в качестве напоминания, на будущий сезон. Хорошего вечера, дамы!». И ушел. На следующий день я узнала, что на тренировку он пришел, конечно же, раньше всех остальных. И он всегда откалывал что-то такое, чем ты просто не мог не восхищаться», – вспоминала Берд.

Помимо фиксации на поставленной задаче Брайант мгновенно дал понять партнерам по команде, что им предстоит играть в другой баскетбол.

«На первой же тренировке он сказал: «Я буду играть в защите». В тот день он ни разу не бросил по кольцу. И после этого мне уже ничего не нужно было проговаривать, всем стало понятно, что если самый возрастной игрок в команде, самый авторитетный игрок, капитан сборной так впахивает в защите, то другие не могут позволить себе играть иначе», – рассказывал о методах работы Кобе Майк Кшишевски.

И все же самый наглядный пример «Ментальности Мамбы» Кобе продемонстрировал не своим партнерам по сборной, а сборной Испании во главе с соратником Брайанта по «Лейкерс» Пау Газолем.

«Они действующие чемпионы мира. Наши команды пока не потерпели ни одного поражения на турнире, наши показатели равны: 3-0. Посмотрим, чем это все закончится. Что касается наших отношений с Пау, мы как братья, дружим семьями, очень тесно общаемся, поэтому мне будет нелегко играть против него», – так Брайант сказал, отвечая на вопросы журналистов.

А вот что он говорил в раздевалке сборной перед финалом.

«Он подошел ко мне и сказал: «Я протараню чертову грудную клетку Пау. Я знаю, что они будут разыгрывать, он поставит заслон, и я снесу его на хрен». Я тогда подумал: «Да ладно, мужик, ты дуркуешь. Он твой партнер по команде. Ты не сделаешь этого». И что вы думаете. Первый розыгрыш, и он сносит Пау так, что тот оказывается на паркете. Мы такие: «Оу, черт», – вспоминал Леброн.

Похоже, Газоль был единственным, кто не удивился.

«Это было своего рода послание. Он дал понять: «Да, мы словно братья, я уважаю тебя, но сейчас ничего из этого не имеет значения. Ничего не имеет значения, кроме победы», – давал свою трактовку Газоль.

После таких ярких жестов американцам не оставалось ничего другого, кроме как выиграть матч и турнир.

«Ментальность Мамбы», которая изначально выглядела как система мотивационных правил и установок, постепенно разрослась в целую философию, проникая в сферы, не связанные с баскетболом.

Кобе каждый день уделял время для того, чтобы подобрать на слух «Лунную сонату» Бетховена, просто потому, что хотел доказать, что способен выучить и сыграть ее без нот.

Штудировал труды древних стоиков Марка Аврелия, Эпиктета, Зенона.

Обзванивал Уоррена Баффета, Илона Маска, Майкла Джексона с вопросами о том, какими правилами жизни они руководствуются, что любят, о чем мечтают.

Вся эта деятельность расширяла кругозор самого Брайанта, а заодно делала все более универсальной и всеобъемлющей «Ментальность», которая постепенно стала своеобразным гайдом для нового поколения спортсменов и не только.

Мировоззрение Брайанта стало популярным благодаря универсализму. «Ментальность Мамбы» ценят даже те, кому она чужда

«Я никогда не хотел быть похожим на Кобе, но я всегда хотел быть таким же сосредоточенным, чтобы ничто не мешало тому, что я делаю на паркете. И это то, чем «Ментальность Мамбы» является для меня. Это похоже на осознание того, что вне зависимости от того, что я захочу – я способен это сделать. Мы все – не важно, играли вы в баскетбол или нет – если вы знаете, кем был Кобе Брайант, вы переняли эту его уверенность. Его образ мыслей, то, как он смотрел на жизнь, тронуло очень многих людей по всему миру», – уверял Кевин Дюрэнт.

Бывший партнер Дюрэнта по «Нетс» Спенсер Динуидди вырос в Лос-Анджелесе и был одним из многих, кто не мог сдержать слез, узнав о трагических последствиях авиакатастрофы. После гибели Кобе он в знак уважения сменил номер на майке с «8» на «26».

«Кобе был всем для моего поколения. Он один из символов моего детства. Как бы это странно ни звучало, но иногда уроки упорного труда и правила жизни легче воспринять, когда их воплощает твой кумир, а не родители. Сейчас век медиа и соцсетей, влияние публичных фигур сложно недооценить. Но Кобе был больше, чем просто атлетом, добившимся успеха. Он был человеком, который делился своим опытом, он показывал, что его слова действительно помогают в реальной жизни. Непрерывная работа, преодоление трудностей, готовность идти на жертвы, никогда не сдаваться и просто продолжать пробиваться. «Ментальность Мамбы» – это одна из причин, по которой я тот, кто я есть сегодня», – говорил Динуидди.

И Динуидди отчасти прав. Не только в том, что касается постулатов Кобе, но и в том, насколько они кинематографичны и изящно вписываются в современную действительность. Моменты вроде пробития штрафных с разорванным ахиллом или не моргающий взгляд после выпада Мэтта Барнса. Эти и многие другие эффектные эпизоды биографии Брайанта, сдобренные пронзительной речью, идеально вписываются в формат коротких мотивационных роликов популярных в тик-токе или ютубе.

«Ментальность Мамбы», несмотря на свою требовательность, доступна каждому. Она визуализирована, ее успех подтвержден спортивными достижениями Брайанта, а трагическая гибель лишь добавляет ей глубины и значимости. Недаром после окончания карьеры Кобе принимал участие не только в интервью, но и участвовал в собраниях, на которых выступал в качестве мотивационного спикера. Его красноречие, осведомленность во многих вопросах за пределами баскетбола, его харизма сделали его отличным примером для подражания, которому для того, чтобы подавать положительный пример, необязательно бросать баскетбольный мяч.

Брайант ушел из НБА в 2016-м, но по-настоящему как будто никуда и не уходил. Вместо того чтобы избрать стандартную для многих ветеранов НБА профессию аналитика, он показал, что благодаря все той же ментальности способен добиваться успеха и за пределами НБА. Он спродюсировал анимационную короткометражку «Дорогой баскетбол», за которую получил Оскар, написал серию детских книжек, начал тренировать женскую команду своей дочери.

Глядя на него, не только атлеты, но и самые обычные люди понимали, что «Ментальность Мамбы» поможет им если не выиграть титул НБА, то сделать свою жизнь чуть более организованной, наполненной, событийной. Поэтому, когда Брайант погиб, даже с учетом внезапности и трагизма, его утрата стала потерей глобального масштаба. Со временем боль утраты отпустит – время, что ни говори, все же лечит – но Брайанта будут помнить.

Не только и не столько благодаря титулам, статуям и баннерам, но в большей степени жестам вроде того, который продемонстрировал после победы на US Open Новак Джокович.

Благодаря многочисленным муралам на стенах Лос-Анджелеса, которые никогда не потускнеют.

Благодаря Демару Дерозану, которого Брайант заставлял смотреть европейский футбол, чтобы тот использовал увиденное для улучшения своей работы ног.

И миллионам других, атлетов и простых людей, которые будут расти уже не столько на самом Брайанте и его матчах, а на легенде о нем и постулатах «Ментальности Мамбы», которые обессмертили Кобе.

Фото: Gettyimages.ruJim Rogash, Jed Jacobsohn, Tom Pennington, Tom Hauck; Gene Blevins/ZUMAPRESS.com/Global Look Press; East News/AP Photo/Rusty Kennedy, AP Photo/Kin Cheung

logoНБА
logoЛейкерс
logoКобе Брайант