Великий Джон Вуден должен был служить на авианосце «Франклин». Он избежал смерти чудом, вместо него погиб его однокашник
«Взрыв прогремел по правому борту – пострадало все судно, особенно взлетная палуба, прямо под которой мы находились. Более 2500 боеприпасов, заготовленных для наших самолетов, были охвачены огнем. В один момент взлетели на воздух самолеты, топливо, снаряды…
От лестницы до ангара на двух палубах рядом с бомбардировщиками стояла длинная очередь моряков, которые ждали, когда смогут попасть в столовую. Все они – а это больше 250 человек – погибли прямо в тот момент.
Мы в этот момент находились в кают-компании и завтракали. Нас отбросило через все помещение – в груду гамаков и чемоданов. Я поднялся на ноги и искал глазами Гуза, но опознал его далеко не сразу – все его лицо было черным из-за взрыва пороха.
Но нужно было следовать за лидером. Я так и сделал. По моим подсчетам 13 из нас устремились к лестнице по левому борту, чтобы подняться к ангару, а оттуда перейти на нижнюю палубу правого борта в задней части полетной палубы. Омер Симмс, который выделялся благодаря белой форме, побежал к своей огневой позиции по правому борту – он приоткрыл люк в ангар на несколько дюймов и тут же захлопнул его. Ангар полыхал, а потому нам нужно было искать другой выход. Гуз приказал, чтобы задраили люк и из кают-компании офицерского состава – там тоже все было объято пламенем.
Мы оказались в ловушке.
Освещение пока работало. Громкая связь издала несколько звуков, но тут же замолкла. В отсеке, где мы очутились, было шесть двухъярусных коек, лестница, фонтанчик с питьевой водой и телефон. Кто-то поднял телефон и обнаружил, что он не работает. Мы оказались запертыми в крошечном пространстве. Мы смочили водой полотенца и наматрасники, чтобы было не так жарко. Затем залегли по двое на одну койку, лежали, не двигаясь, и дышали размеренно и спокойно. Ждали, когда нас спасут. Судно постоянно содрогалось от взрывов. Фонтанчик иссяк, но воздух по-прежнему поступал через вентиляционное отверстие, так что мы могли дышать.
Все тихо молились.
Было ощущение, что каждая минута длится как час. Омер – он был старше лет на 15 остальных – взял командование на себя. Он проверил люк над нами и обжег руки – все было раскалено. Все согласились с тем, что корабль вот-вот опрокинется, и при этом никто не знает, что мы оказались в западне. Тут прогремел еще один взрыв – на этот раз прямо над нами. Из вентиляции потянуло дымом. А также начала капать вода. Взорвался бомбардировщик, стоящий прямо над нами. Из-за этого оказались повреждены вентиляция и труба с водой по правому борту.
Зато вода остудила люк.
С огромными усилиями Омеру удалось приоткрыть люк на 75 градусов – он приказал нам следовать за ним. Теперь все зависело от нашей скорости – нам нужно было выбраться оттуда до того, как мы задохнулись от дыма. Я кричал каждый раз, когда один из нас протискивался в люк. Четвертый, пятый, восьмой, девятый, я подтолкнул десятого в задницу, одиннадцатый, а затем была моя очередь – к этому времени я уже едва дышал, кашлял, все вокруг кружилось. Единственный противогаз мы надели на 13-го – он мог дышать свободнее, он и выпихнул меня на лестницу. Потом уже я повернулся, схватил его за плечо и потянул к себе. Мы оказались посреди выгоревшего фюзеляжа тлеющего бомбардировщика.
Вся палуба ангара была в огромных дырах, полетная палуба и нижняя палуба провалились, все вокруг были мертвы. Я ничего не видел из-за дыма и едва не провалился в какую-то дыру, но удержался и пошел в другую сторону. Мы попали под обстрел кружащих над нами бомбардировщиков, но могли лишь немного пригибаться – палуба под нами вся была раскалена.
Гуз сказал, что корабль вот-вот перевернутся. Затем он прокричал мне пронзительно: «Джордж, я не умею плавать. Спасайся сам». Я ничего не ответил. Я повернулся посмотреть, будет ли кто-то прыгать. Тогда я смог бы взять у них каску и остаться рядом с Гузом. И тут, через несколько секунд, прямо перед нами взорвалась цистерна с высокооктановым авиационным топливом.
Я действовал на инстинктах: в мгновение ока оказался в воде – без спасательного жилета, без надувного пояса, без чего-либо, что могло поддерживать меня на воде. Я сам смастерил некое подобие чего-то такого из куртки, как нас учили. Тогда я наблюдал за атакой на корабль как будто с первого ряда – судно еще двигалось по инерции и содрогалось от взрывов. Я увидел еще двоих, которые прыгнули передо мной. У них было спасательное средство, и мы втроем уцепились за него. Очень скоро мы уже ничего не видели – только дым от пожара, который поднимался высоко в небо.
Мы остались одни.
Нас несло по волнам, они становились все мощнее и мощнее. Один из моряков не мог держаться. Я ему все время говорил, чтобы он высоко держал лицо, закрывал глаза, я старался поддерживать его. Но он вовсю наглотался соленой воды. Его сильно тошнило, так что мне приходилось схватить его изо всех сил. Тут третий моряк сказал мне, что тот уже мертв. Я ему ответил, что это не так, что я только что ощутил какое-то движение, но тут накатила еще одна огромная волна – он перевернулся в моих руках, и я увидел его лицо.
Все было кончено, его можно было отпустить. Я не хотел этого делать, но тут нашла еще одна волна – и когда я оказался на поверхности, то увидел лишь одну его руку, через секунду он пропал. Мы остались вдвоем. Шторм не утихал. И через какое-то время на поверхности не показался и другой моряк.
Теперь я был один».
Это отрывок из рассказа Джорджа Блэка, радиста с авианосца «Франклин», о нападении 19 марта 1945 года. По статистике американских военных историков, атака на «Франклин» стала самой трагичной для американских военных кораблей за всю Вторую мировую войну – общее число жертв составило 807 убитых и более 487 раненых. Несмотря на колоссальные повреждения, оставшимся в живых морякам удалось оставить судно на плаву, потушить пожары и в итоге вернуть корабль в эксплуатацию.
Именно на «Франклине» должен был служить Джон Вуден, в будущем легендарный тренер, который изменил баскетбол.
Только в момент катастрофы его на судне не оказалось.
К тому моменту, когда Штаты вступили в войну, Вудену исполнилось уже 32 года. Тогда он работал в одной из школ Индианы учителем английского языка, а параллельно тренировал команды по баскетболу, бейсболу и теннису. Вообще-то его не могли призвать, так как он был семейным человеком, но он, не посоветовавшись с женой, записался добровольцем.
После прохождения сборов и получения звания лейтенанта он узнал о месте, куда его определили – ему предстояло стать инструктором по физподготовке пилотов на авианосце «Франклин».
Перед тем как отправиться на фронт, он получил несколько дней для того, чтобы вернуться домой и проститься с семьей. По дороге обратно в часть он почувствовал острую боль в животе – добравшись до Айовы, он направился прямиком к врачу и узнал, что у него аппендицит и ему предстоит срочная операция. На тот момент по правилам должно было пройти не менее тридцати дней после того, как военнослужащий перенес хирургическое вмешательство, прежде чем он мог приступить к своим обязанностям на корабле. Вуден получил отсрочку, а на отправляющемся в январе 1945 года к Японии «Франклине» его заменил другой человек.
Вуден прослужил два с половиной года и демобилизовался в 1946-м.
Сначала он готовил кадетов ВМФ в университете Айова, а затем его трижды переводили с места на место – он служил в подготовительной школе для пилотов в Массачусетсе, затем на радиолокационной станции на острове у побережья Джорджии, наконец в Чикаго, на учебном авианосце «Сэйбл» в озере Мичиган. Америку он так и не покинул и после всегда говорил, что «не знает, как вообще выиграли эту войну».
На авианосце «Сэйбл» Вуден получил травму позвоночника. Когда он играл в баскетбол с сослуживцами, его толкнули так, что он ударился о металлический столб и повредил диск. Из-за проблем со спиной он неоднократно оказывался в больнице на протяжении последующей жизни. А еще на авианосце он неожиданно для себя понял, что его влияние как баскетбольного тренера значительно превосходит все, что он сделал в качестве учителя английского языка. Если до этого он считал себя прежде всего преподавателем английского, то после армии начал ценить именно ту близость, которую давала ему общение со спортсменами. В армии он переписывался с теми, кого когда-то тренировал, а не с теми, кого учил языку.
Вернувшись из армии, Вуден сразу же получил работу в университете Индиана Стэйт, а еще через два года возглавил UCLA. С калифорнийским колледжем он вошел в историю как едва ли не величайший тренер в истории – на протяжении 60-х-70-х он привел «Брюинз» к 10 титулам за 12 лет, в том числе семи чемпионствам подряд. Четыре сезона университет завершал с показателями 30 побед и 0 поражений. В UCLA Вуден провел в общей сложности 27 сезонов и добился результата в 620 побед и 147 поражений, но остался в летописи баскетбола не только благодаря выдающейся карьере игрока и тренера, но и как человек, который заложил основы тренерской профессии – и в смысле тактики, и в смысле психологии и влияния на игроков. Вуден стал первым тренером, прославившимся маниакальным вниманием к мелочам: он реально учил своих игроков вообще всему – даже надевать носки и завязывать шнурки, так как считал, что это поможет им избежать мозолей.
Лишь спустя несколько месяцев после окончания войны Вуден узнал, что на «Франклине» его заменил Фред Столкап, которого он неплохо знал по университету Пердью. В студенческие годы тот выступал за футбольную команду, а с началом войны проходил армейские сборы параллельно с Вуденом и получил его место – человека, ответственного за подготовку пилотов. Известно, что Столкап находился у орудия в момент атаки японских бомбардировщиков и погиб с теми, кто был тогда на палубе.
«Он часто говорил об этом, – утверждала дочь Вудена. – Никогда не забывал об этом. И довольно часто упоминал. Мне кажется, его это в каком-то роде постоянно тревожило, что ли».
«В какой-то момент я подумал, что Господь управляет моей жизнью, особенно в моменты, которые я до этого считал лишь проявлениями удачи, – писал сам Вуден в одной из своих книг. – В 1944 году у меня был приказ подняться на борт «Франклина». Приказ отменили после того, как у меня обнаружили аппендицит. Человек, который занял мое место, погиб.
Годы спустя я должен был поехать из Атланты в Роли в баскетбольный лагерь. Обычно я всегда ездил по субботам, но в тот раз не смог полететь. Я купил билет, но был вынужден поменять его на воскресный рейс. В субботу самолет разбился, все, кто были на борту, погибли. Тогда я задумался о том, почему Господь снова пощадил меня.
Один такой случай – это удача, если человек верит в удачу. Но когда ты дважды уклоняешься от верной смерти, это заставляет тебя задуматься. Я не мог больше считать это простым совпадением. Нет, у Господа были планы на меня».
«В день, когда я встретил Вудена, я спросил его о том, что он помнит о военных временах, – рассказывал автор нескольких книг о Второй мировой войне Джон Шивели. – Он не сказал мне ни слова. Только показал пальцем на небо».
Фото: wikipedia.org
И какое интересное выражение лица у судьбы, которая проводит людей через войну.
- Ну всякое бывает.
на уровне трюма. команда обучена спасать, помпы работали, крен не был критическим?