В НБА тоже есть свои раумдойтеры. Он не только ищут пространство, но и меняют его под себя
Прочитал на днях текст про футболиста Томаса Мюллера, чью роль на поле называют «раумдойтер», то есть «ищущий пространство». После прочтения я задумался, что в баскетболе тоже много говорят о пространстве.
Так уж получилось, что в баскетбольном жаргоне превалирует слово «спейсинг», которое означает распределение игроков. Сегодня этим термином обозначают «игру с пространством», то есть расположение баскетболистов таким образом, чтобы создать максимальные проблемы для защиты. В трехочковую эру фраза комментатора «у этой команды проблема со спейсингом» означает, что игроки расположены слишком плотно друг к другу, благодаря чему против них легче обороняться. А вот когда каждый исполнитель представляет угрозу издалека, то это уже дилемма для обороны.
Мне лично на ум приходит Райан Андерсон – он всю карьеру построил на роли габаритного снайпера, но в «Хьюстоне» пикового Джеймса Хардена в 2016–2018 годах Андерсона возвели в почти что фарсовый абсолют. Средняя дальность броска Андерсона в эти годы достигла 20 футов (6 метров) — а такого ни разу не добивался даже Стеф Карри. Интерпретатором пространства Андерсон не был, этим занимался Харден. Но именно Андерсон своими навыками искривлял пространство – его нельзя было оставлять одного, благодаря чему у Хардена появлялось место для маневра.
Таким образом, в баскетболе, мне кажется, есть два типа «ищущих пространство»: те, кто ищут его без мяча, и те, кто принимают решения с мячом в руках.
Известным апологетом постоянного движения, говорят, был Джон Хавличек из Бостона 60-х и 70-х, который не останавливался ни на секунду. Его хвалили за выносливость, а современники до сих пор ловят вьетнамские флебшеки на воспоминаниях о защите против него. Может показаться, что Хавличек был слишком давно, но современная статистика все еще испытывает трудности с тем, чтобы посчитать пользу от подобных перемещений. Вот Хавличек косплеит перпетуум мобиле, а его соперник концентрируется на погоне за ним и упускает момент для подстраховки одноклубника, вследствие чего одноклубник Хавличека набирает легкие два очка. Должно ли это как-то идти в актив Хавличеку?
Это забавная преемственность – Хавличек закончил карьеру в 1978-м, а трехочковая дуга в НБА появилась в 1979-м. То есть Хавличек не застал это нововведение, но стал свидетелем другой интересной трансформации – расширения трехсекундной зоны.
Память об этих изменениях хранится до сих пор, поскольку американские комментаторы по-прежнему называют сочетание трехсекундной зоны и дуги над штрафной линией «key», то есть ключом. Тут я должен признаться в своей тупости – я с детства думал, что речь идет о самом ключе, только какой-то диковинной формы, в духе того, который был у Дэви Джонса в «Пиратах Карибского моря». И вот только сейчас я узнал, что речь не о ключе, а о замочной скважине, поскольку круг вокруг штрафной линии в начале истории профессионального баскетбола был шире самой трехсекундной. Поднимите руку те, кто об этом знал.
Так вот ширину трехсекундной зоны меняли дважды. В обоих случаях это связывают с именами великих центровых, которые получали слишком большое преимущество, занимая позиция вблизи кольца. Речь о Джордже Майкене в 1951-м году и Уилте Чемберлене в 1964-м.
Эти факты не перестают поражать мое воображение до сих пор. Бывают разные приемы, которые называют в честь игроков, вроде «паненки» в футболе. Но бывает ли где-то еще так, чтобы сама разметка спортивной площадки являлась отсылкой к конкретному игроку? По-моему, это круче памятной доски или статуи перед ареной. Ее в честь Уилта установили, но все равно кажется, что он как будто бы не обрел «своей» команды.
А вот кто однозначно ассоциируется с одним клубом, так это Стеф Карри. Это еще один парень, который выгнул пространство баскетбольной площадки под себя. Нет, ради него трехочковую дугу не отодвигали назад, хотя такие разговоры были. Но именно Карри показал, насколько разрушительной для защиты соперников может быть неограниченная дистанция броска.
Для меня Карри навсегда останется тем, кто сделал бросок зрелищным. Раньше мне казалось, что трехочковый не может быть частью шоу – только если его исполняют на последних секундах. До Карри было представление, что «красиво» в баскетболе – это скорость, мощь и атлетизм. Ну, может еще движение мяча и красивый пас. Но когда по кольцу бросал, например, Рэй Аллен – это отдавало механичностью. Собственно, лучшие снайперы вроде Джей Джей Реддика и известны своей маниакальной рутинизацией бросковой подготовки. И Карри наверняка настолько же повернут на всех технических аспектах процесса, раз уж использует виртуальную реальность и кучу других примочек. Но из его игры не уходит магия.
И это волшебство проистекает из контраста на фоне Уилта: Чемберлена было не остановить у кольца, в то время как Карри поставил под сомнение идею, что к кольцу вообще надо приближаться. Благодаря этому Карри стал олицетворением понятия баскетбольной гравитации, когда один игрок воспринимается как настолько опасный, что защитники буквально-таки притягиваются к нему, то есть он как будто бы обладает своим гравитационным полем.
Может быть, Стеф Карри доживет до того момента, когда трехочковая дуга в НБА изменится в прямом смысле. Допустим, появится четырехочковый бросок или исчезнет трехочковый из угла. Даже если это произойдет после завершения Стефом карьеры – все равно это будет его наследием.
И Стеф отвлекает защиту не только бросковой угрозой, но и перемещениями. Тоже самое раньше можно было сказать про Клэя Томпсона, то есть секрет успеха «Уорриорз» в 2010-х отчасти объясняется тем, что они объединили в атаке сразу двух пространственных джедаев. Но все же я не уверен, что эти достижения были бы возможны без Дрэймонда Грина.
Как по мне, Грин не просто классный персональщик или блокирующий. Он легендарен именно своим пониманием защитного пространства. Если бы НБА не отпустила вожжи насчет разрешенных элементов зонной защиты, то феномен Дрэймонда был бы невозможен. Но Грин воспользовался этой лазейкой лучше кого бы то ни было.
Мне кажется, что это какое-то историческое недоразумение – четыре приза «Защитнику года» у Руди Гобера и лишь один у Дрэймонда. Это недооцененная дуэль за звание лучшего защитника поколения, хотя по наградам выше Дрэймонда не только Руди, но даже Кавай (два приза).
Между Гобером и Грином есть кое-что общее. Дрэймонд – мастер защиты против никого и всех одновременно. Руди действует в более традиционной роли рим-протектора, но тоже берет на себя заботу о подстраховке против любого оппонента, который пробрался под кольцо. То есть Уилта отодвигали от кольца разметкой, Карри отодвинулся от него сам, а Гобер прогоняет всех, кто пробирается в трехсекундную зону в поиске более простого броска.
Но я готов защищать тезис о том, что Дрэймонд является самым уникальным раумдойтером НБА. И не потому, что он ищет пространство или интерпретирует его по-своему, а потому, что он реагирует на то, как интерпретируют пространство другие игроки. Он не просто страхует партнеров в финальной стадии, он затыкает дыры по мере их возникновения. Это как если бы шахматист должен был подстраиваться под то, что его фигуры совершают некоторые ходы самостоятельно. Причем в случае Грина нужно не только двигать извилинами в нужном ритме, но и быть готовым защищаться против соперника любой комплекции и сочетания навыков.
Последнее, что хотелось бы сказать – в спорте никуда без навыка «искать пространство» в плане психологии. Если элементы мозаики не стыкуются – династии не построишь. Не зря же на ум приходят суперклубы, где все роли были хорошо распределены на уровне взаимоотношений.
Как говорится, заходят в бар креативщик (Карри, Джордан, Мэджик, Ману), скандалист (Дрэймонд, Родман) и пофигист (Клэй, Пиппен, Карим, Данкан)…
Фото: Gettyimages.ru/Ronald Martinez, Ezra Shaw, J Pat Carter
