«Самое страшное – ждать результат анализа». Зимой перенес онкологию, теперь взял марафон на ЧР
Юбилейный десятый Казанский марафон – событие в нашем спорте. А для легкой атлетики вообще, кажется, один из важнейших этапов за годы международной изоляции.
Смотрите:
● Чемпионат страны превратили в зрелище. Реклама всех видов: в соцсетях, наружная и даже интеграции в комедийные шоу. Трансляция на федеральном канале «Матч ТВ». Ажиотаж в медиа, во время пресс-конференции накануне люди сидели на полу.
Крутая организация: два дня соревнований, в первый день бежали 3 и 10 км, во второй – полумарафон и марафон. В общей сложности в Казани пробежали 30 тысяч человек.
Креативная идея: женщины стартовали марафон с гандикапом в 16:33 (разница между мужским и женским рекордами трассы), а абсолютный победитель в итоге забрал дополнительные 100 тысяч рублей.
● Впервые с момента бана в 2015-м в российском марафоне участвовали кенийцы. В Казань приехали Филимон Бетт и Винсент Ятор.
Ятор 4,5 года назад пробежал за 2:09 – быстрее, чем любой из российских участников. Правда, потом была допинговая дисквалификация. Но факт приезда африканцев – уже прорыв, почти 9 лет у нас ничего подобного не было.
● Казань, несмотря на экстремально холодную погоду (в день старта было +3), собрала лучший состав российских марафонцев. Не хватало, пожалуй, только Дины Александровой, которая недавно бежала в Цюрихе. В мужской части была интрига со всеми лидерами: Степан Киселев, Дмитрий Неделин и, конечно, будущий чемпион Алексей Реунков.
● Реунков – неожиданный победитель, накануне его даже не пригласили на пресс-конференцию. Еще зимой он боролся не за победу на трассе, а в онкологической клинике. А теперь мудро не пошел в отрыв за кенийцами, дождался их схода, а затем вырвал золото на последней стометровке у Дмитрия Неделина – фаворита в финишных разборках. Результат Реункова – 2:14.19.
Почему кенийцы сошли? Версия Реункова: не рассчитали темп и, возможно, замерзли
– Задело, что перед стартом вас не считали фаворитом?
– Вообще не переживал. На пресс-конференцию звали по два человека от мужчин и женщин, организаторы решили, что это будут Степа Киселев и Дима Неделин. Позвали бы меня – естественно, пошел бы, пообщался.
Но в принципе, я смирился, что медийность может быть даже важнее результата. Ребята в этом плане впереди меня. А я буду доказывать на трассе.
– Какой у вас был план на марафон с учетом холодной погоды?
– Погода особо не повлияла, потому что я правильно оделся и никакого дискомфорта не ощущал.
– Глядя на ваши фото, так не скажешь!
– На самом деле, на мне плотная и непродуваемая майка, нарукавники, перчатки. Думал еще и в шапке бежать, но потом на старте вышло солнышко и решил ее оставить.
А так, я больше люблю холод, чем жару. Меньше обезвоживание, меньше пьешь и можно быстрее бежать. А в жару никакой одеждой уже не спасешься.
– Вернемся к плану на марафон.
– Я не был уверен, насколько быстро побегут кенийцы, поэтому немного переживал.
Сначала бежали в комфортном для меня темпе 3.09–3.10 на километр. Но где-то после пятого километра кенийцы стали добавлять. Я почувствовал, что это слишком рано, и решил их отпустить. Хотя, если честно, было страшновато: Ваня Кузнецов ведь бежал с ними рядом, держал этот темп, и была вероятность, что он так и дотерпит до финиша. Какое-то время я корил себя, что не стал терпеть в той группе и выбрал более легкий путь.
Постепенно темп в нашей второй группе стал падать, по 3.13–3.14. Пытался его поддерживать, но ребята особо не помогали. Тоже было удивительно: все ведь были на сборах, выкладывали темповые тренировки чуть ли не с такой скоростью, как мы бежали, а тут никто не хочет выходить вперед. Неужели парни не заинтересованы в хорошем результате?
Но после отметки полумарафона все как-то очнулись. Мы стали работать сменами, поочередно выходили вперед и раскрутили темп. Первого кенийца мы достали на 30-м километре. И тут я понял, что и шансы догнать лидирующую группу, где оставались Ваня и второй кениец, у нас хорошие.
– Что все-таки случилось с кенийцами?
– Видел, что у одного из них что-то с ногой, но если честно, там по технике на 30-м километре было понятно, что не добежит. Может, нужно было оправдаться перед менеджментом, организаторами. Пообещали золотые горы, олимпийский норматив 2:08, а на самом деле, сейчас на такой результат точно не готовы.
Со вторым кенийцем то же самое. Когда мы его обгоняли, он уже был загнанный. Ребята просто сами себя убили на первой половине. Причем непонятно зачем: ведь когда они убежали в отрыв, могли сбавить и бежать по 3.10, и этого хватило бы для победы. А они при такой погоде, таком ветре зачем-то бежали некоторые километры из трех минут.
– Может, замерзли?
– Вполне. Обратил внимание на старте, что они очень легко оделись.
– А вы вообще верили, что кенийцы побегут на 2:08?
– В 2:08 не верил, но где-то 2:11-2:12 они казались способными бежать. Тут, мне кажется, их подвела неопытность. Потому что на европейских марафонах обычно есть пейсеры, там думать не надо – встал за кем-то и бежишь. А у нас нужно самому выбирать темп, многое зависит от головы, способности оценить свои силы. А кенийцы в этом не сильны.
– Вы за то, чтобы и дальше приглашать кенийцев на российские забеги?
– Тут палка о двух концах. С одной стороны, это поднимает зрительский интерес, создает интригу, потенциально сильные кенийцы могут и нам помочь показать хороший результат. С другой, в текущих реалиях африканцы будут отбирать у нас призовые.
Но тут для меня первое перевешивает. Нужно доказывать, что ты сильнее, и тогда и призовые будут.
– Вот вы обходите кенийцев с Кузнецовым и остаетесь за несколько километров до финиша вдвоем с Неделиным. Ваши мысли?
– Известно, что у Димы есть скорость, он хороший финишер. Последние 5 километров мы бежали против ветра, и тут у меня был план его накормить заранее. Судя по всему, так и получилось: слышал, как он кому-то говорил в интервью, что стало тяжело после 40-го километра. Хотя по его виду и не скажешь, что бежал на пустых ногах.
Я постоянно оглядывался, и казалось, что он вполне свеж. Думал о том, что даже если проиграю финиш, нужно все равно работать на максималках, чтобы получился хороший результат.
И только на последних 50 метрах я понял, что выигрываю. Дима вышел первым на поворот, потом я поравнялся с ним, думал, что сейчас будем рубиться во все лопатки, но он уже не смог включиться. Пожалуй, для меня это один из лучших моментов карьеры.
Что по трансляции? «Два часа смотреть только на кенийцев не особо интересно»
– Организацией марафона довольны?
– Все было круто, атмосферно, болельщики классные. Единственное, трасса очень не бегучая, с множеством поворотов и как минимум двумя участками разбитого асфальта. Возможно, стоило перекрыть дороги как-то иначе и проложить другой маршрут по городу. Тогда и результаты у всех были бы выше.
– Трансляция на «Матч ТВ»: с одной стороны, классно, что она была, но с другой – многие недовольны ее качеством.
– Мне рассказали, что показывали только первую группу с кенийцами и совсем не показывали нашу борьбу во второй группе. Обычно, когда организуют трансляцию, делают два мотоцикла, которые перемещаются по трассе и ведут разных спортсменов. А то два часа смотреть только на кенийцев не особо интересно.
– У вас не было мысли по примеру Киселева и Дины Александровой поучаствовать в европейских марафонах?
– Хотелось бы, конечно, это интересно. Но сейчас сложности с выездом. Большинство спортсменов у нас трудоустроены в силовых структурах, и выезд заграницу очень сложно согласовать.
«После больницы дней пять не бегал. Чуть с ума не сошел»
– Как вы провели конец осени и зиму?
– Было не до спорта. Если вкратце, у меня уже довольно давно была родинка на ноге. Я всегда на УМО обращал на нее внимание врачей, но мне говорили не переживать, все точно доброкачественное. И вот прошлым летом она стала как-то странно шелушиться. Подумал, что после сезона надо все-таки этим заняться.
Поехал в дерматологический центр, там подтвердили, что родинка доброкачественная, и удалили ее лазером. Я спокойно жил и забыл об этом, но через месяц пришел результат гистологии, а там — меланома (рак кожи – Спортс).
– И что дальше?
– Сначала я не сильно погружался в эту тему и не понимал, насколько все серьезно. Постепенно проходил обследования, собирал бумажки, и только спустя два месяца, уже в феврале, получилось попасть в больницу в отделение онкологии. Там сказали, что изменен паховый лимфоузел. Тут уже я стал изучать, читать, и стало очень страшно. Была вероятность, что там метастазы. И тогда уже не только с бегом пришлось бы попрощаться, а вообще...
Мне сделали операцию, удалили дополнительно участок кожи вокруг родинки, потому что лазером все убрать не получилось, и лимфоузел. Две недели я ждал результатов гистологии. Наверное, это было самое страшное время.
– В такие моменты обычно происходит переоценка ценностей.
– Безусловно. Я поэтому и решился рассказать обо всем открыто, что многое понял. Видел людей, которые там борются за жизнь. Были и состоятельные, и совсем бедные, но перед болезнью все равны. После этого все наши победы или поражения в спорте кажутся такой мелочью.
Когда из больницы вернулся домой, я радовался каждой секунде. Играть со своими детьми – счастье же! Как я раньше не ценил?
– Сколько вы пропустили в плане тренировок?
– После больницы мне сказали две недели не нагружаться, чтобы не разошлись швы. Но я выдержал дней пять, потом посмотрел, что все вроде нормально, и пошел на пробежку. Мне это было жизненно необходимо. Эти пять дней без бега чуть с ума не сошел. Что бы ни делал, мысли гложут, отвлечься невозможно.
А когда бежишь, ты ни о чем не думаешь, кроме тренировки. Эндорфины, приятная усталость... Ну, не могу я без этого.
– Что в итоге у вас со здоровьем?
– Так совпало, что результат анализа пришел в день рождения сына. Детский праздник, и тут у меня письмо на почте. Страшно ли было его открыть? Конечно! Но результат был отрицательный, метастазов нет.
Теперь мне нужно наблюдаться и каждые три месяца проходить обследование. Вот, после Казани как раз поеду. Но в остальном – никаких ограничений.
– Пока вы лечились, соперники сидели на сборах. Как вы вообще успели подготовиться к сезону?
– У меня была сторис, что пока соперники бегают по 200 с лишним км в неделю, я как помятый медведь вылезаю из берлоги. Так, в принципе, и было.
Но как ни странно, времени хватило. В марте я провел хороший сбор в Киргизии, и после него вернулся уже в нормальных кондициях. Может, сказалось, что у меня большой стаж, давно бегаю. Наоборот, раньше, когда я всю зиму делал нереальные объемы, выходил бегать в снег и вообще в любую погоду, потом это приводило к травме и сезон не получался.
Теперь я стараюсь слушать организм. И знаю, что сдержанная подготовка зимой – это даже хорошо.
– Какие у вас планы после Казани?
– Буду готовиться к марафону на «Белых ночах» в Санкт-Петербурге 29 июня, я там действующий победитель. Искандер (Ядгаров – Спортс) объявил, что тоже хочет там бежать, так что легко не будет. Ну, и к тому же, там будут свежие ребята, а у меня между марафонами пройдут полтора месяца – мало времени для подготовки.
такие статьи к сожалению будут все чаще - все будем болеть
красавчик