Интервью с шефом биатлонистов Юрием Каминским: почему не тренирует Логинова, помирился ли с Елисеевым и что такое работа в черный ящик?
Юрий Каминский – самый статусный и титулованный тренер биатлонной сборной России на олимпийский сезон, хотя работает в биатлоне всего второй год.
Он побеждал в лыжных гонках: успехи Никиты Крюкова (и вообще, спринтерской группы) на Олимпиадах и чемпионатах мира – это успехи и Каминского.
Сейчас он старший тренер мужской команды: помог резко прибавить Латыпову, взял под опеку талантливых Халили и Серохвостова, но не удержал рядом с собой опытных Логинова, Елисеева, Гараничева. Те выбрали состав Сергея Башкирова – по сути, альтернативный: в основу на декабрьские этапы пробились по три человека от групп Каминского и Башкирова.
Перед стартом сезона мы связались с Каминским и расспросили о ключевых сборах, взаимодействии с параллельной командой, подготовке к Олимпиаде, феномене биатлона (именно для тренера-новичка), а также конфликте с Матвеем Елисеевым.
***
– В октябре вы провели сбор в Алдане (Якутия), как и в прошлом году – по каким критериям регулярно выбираете это необычное место?
– Ребята едут сюда не очень охотно, потому что дальняя дорога. Но когда возникает вопрос, чем можно заменить Алдан с учетом всех задач, которые мы ставим, то равноценных вариантов в октябре нет.
В мире практически нет мест, где в это время можно работать на естественном снегу, при этом здесь есть все, что нужно биатлонистам: стрельбище, современный спорткомплекс с гостиницей, тренажерным залом, спортзалом, манеж с беговой дорожкой, тир. Все в одном здании, а лыжные трассы и стрельбище в шаговой доступности.
Плюс руководство базы знает все наши пожелания и в соответствии с ними выстраивает работу. То же питание великолепное: местная рыба, оленина, жеребятина, ягоды (брусника, клюква, черника) – рацион разнообразный и качественный.
В плане наших хотелок здесь выполняется все, что касается трассы. Она сделана как конструктор: обрезая или добавляя какие-то отрезки, можно моделировать разные условия. На стрельбище можно подойти со спуска, с подъема, с равнины. Ветровая обстановка – непростая, и это хорошо. Нас в Алдане практически все устраивает.
Допустим, в Обертиллиахе, куда мы поехали после Алдана, круг всего 2,5 км. Легкой трассы для восстановительных тренировок нет. На стрельбище можно попадать в определенное время, потому что команд много – есть расписание и очередь. И все это только с 5 ноября. А в Алдане когда захотели, тогда и пошли.
– Рамзау, куда в октябре традиционно едут почти все топ-сборные, тоже не супер?
– Да, стрельбище узкое, всего 20 установок, расположено в лесу – то есть там почти не бывает ветра. Выход на огневой рубеж только с одного места – с небольшого подъемчика. Много сложностей. Если сравнивать пристально, то, на мой взгляд, в октябре для хорошей тренировочной работы нет базы лучше Алдана.
– В прошлом году последний сбор перед сезоном вы провели в Ханты-Мансийске, теперь в Обертиллиахе – чем обусловлено?
– В этом году мы тоже планировали сбор в Ханты-Мансийске, Обертиллиах не рассматривали. Я исходил из того, что у нас будут трудности с валютой, но летом мы сэкономили.
Обертиллиах – это горы: мы собираемся зайти в сезон с высоты, с учетом того, что Олимпиада тоже будет в горах. Второй фактор – есть хороший опыт работы других команд в Обертиллиахе по прошлому году, например, белорусы там готовились.
Биатлонисты любят это место, это мягкие горы с хорошим эффектом. Горы вряд ли будут лишними. Хотя тот же Ханты-Мансийск в плане наших хотелок опять же был бы лучше, чем Обертиллиах.
– В прошлом году вы назвали самым загруженным месяцем подготовки октябрь, на который выпал сбор в Алдане. Теперь было то же самое?
– Для кого как. Самый загруженный сбор по аэробной работе мы сделали в июне в Токсово, октябрь – второй по этому показателю. Хотя, возможно, он превзошел июньский у тех ребят, которые по каким-то причинам не смогли выполнить всю работу в июне.
Сбор в Алдане мы разделили на две части: аэробная работа в большом объеме, потом – немного снизив объем, добавили в интенсивности.
– Считается, что к олимпийскому сезону правильнее снижать нагрузки по сравнению с теми, которые были весь цикл.
– Снижают в четырехлетней концепции, а у нас двухлетняя. Объем в подготовительный период у нас получился фактически такой же, как в прошлом году – у некоторых ребят, может быть, немного меньше. Но так и запланировано: спортсмены по-разному выполняют работу, пропускают по каким-то причинам (в том числе объективным), так что разница появляется.
– Что планируется с тактикой на сезон: постепенный набор формы к Пекину или относительно ровная зима с пиком на Олимпиаде?
– Я сторонник того, чтобы выходить на пик к Олимпиаде, а этапы Кубка мира бежать в состоянии высокой работоспособности.
Есть состояние спортивной формы, а есть состояние высокой работоспособности – они немножко отличаются в результативности. Естественно, результат будет выше в состоянии спортивной формы. Мы будем заходить в сезон с достаточно высоких объемов. Но это не означает, что мы будем выступать плохо. Плохо выступать мы не хотим.
***
– Из тех, кто готовился с вами и год назад, и в это межсезонье: Латыпов, Бабиков, Стрельцов. На Кубок мира попал Латыпов – он спрогрессировал?
– До октября с нами готовился и Никита Поршнев, но он вместо Алдана поехал в Ханты-Мансийск. Естественно, со всеми этими спортсменами мы продолжали выбранное направление тренировочного процесса. С учетом прошлогодних нюансов скорректировали подготовку – добавили новые упражнения, сочетания нагрузок. Принципиально сохранили аэробно-силовую, но технические моменты дорабатывали более зряче.
Тут не перечислить – по любому параметру мы внесли изменения с учетом того, что нам не нравилось в прошлом сезоне. В организационном плане, само собой, стало лучше – хотя бы потому, что мы смогли раньше начать подготовку, чем в 2020-м. Все это повлияло на небольшое изменение в тренировочных планах.
Что касается Латыпова и его прогресса – увидим в декабре. Есть определенные показатели, которые говорят о прогрессе. Он добавил в мощности, в силовом компоненте. Вообще, в зависимости от того, у кого что западало, мы делали на этом акцент в работе – сначала устраняли недостатки, потом развивали сильные стороны.
– Если у того же Латыпова прогресс по разным параметрам, почему нельзя утверждать, что он сделает шаг вперед и по сезону?
– Сколько таких случаев было, когда есть прогресс в общефизической или специально-физической подготовке, а потом не получается это реализовать в лыжном ходе. И это если речь идет только о лыжных гонках. А у нас еще и стрельба. Вопрос в реализации потенциала с учетом подготовки к Олимпийским играм.
– Вас как старшего тренера напрягает, что появилась параллельная группа Сергея Башкирова и что часть сборной выбрала его, а не вас?
– Конкуренция между группами – это хорошо, когда она здоровая. Нас разделили на группы, немного размазали финансирование – и где-то получилось не то, что мы хотели по сборам, плюс где-то повлиял ковид. Допустим, мы не смогли поехать в Щучинск (Казахстан), когда там действовали ограничения. А лететь самолетом оказалось в два раза дороже, чем стоимость всего остального сбора.
В Щучинске очень хорошие условия для велосипедной подготовки, для кросс-походов – база построена недавно, современная. Но в Казахстане новая волна ковида началась раньше, чем у нас, и мы туда не смогли попасть.
Если говорить о спортсменах, которые не выбрали мою группу – меня это абсолютно не напрягает. Я человек новый для биатлона, и у спортсменов, может быть, присутствует определенное недоверие, это нормально. В группе Сергея Башкирова хватает возрастных спортсменов, которые привыкли работать в определенном режиме. Радикально что-то менять им вряд ли хочется.
На самом-то деле об этом надо спрашивать не у меня, а у них. Я могу только предполагать, почему они так решили – а вытягивать из них ответы не буду. Например, у нас была беседа с Сашей Логиновым. Он честно сказал, что ему не подходят Семинский перевал и Алдан – места, где мы проводили сборы.
– Вы пытались его убедить?
– Он был в этих местах и все прекрасно знает. Я проводил видеособрания еще в прошлом году, рассказывал ребятам о планах, об эффективности этих мест, обосновывал, почему мы туда едем. Саша присутствовал, слушал. У него есть опыт – может быть, негативный. А сам Саша – спортсмен с наработанной результативной методикой, поэтому сильно не хочет что-то менять.
– Как планируете взаимодействовать с Башкировым на Кубке мира, учитывая, что половина команды – ваши спортсмены, половина – его?
– Тренер, который проводил подготовку спортсмена, будет и дальше ее проводить. Было бы абсурдно ее менять, я на это не готов. Думаю, что мы с Башкировым договоримся без проблем. Мы перезванивались в межсезонье, я примерно знаю ту работу, которую они выполняют. Они знают нашу, мы ее особо не скрываем, отчитываемся на тренерском совете. Я правда не жду больших проблем.
– Даже при определении состава на эстафету? Вы лучше знаете своих спортсменов – и нормально, если будете выступать за них.
– Помимо наших знаний есть еще знания объективные – аналитика гонки, скорость, результативность стрельбы. Надо оперировать цифрами, а потом говорить о сокровенных знаниях тренера. Я не могу просто так заявить: хочу поставить не Иванова, а Петрова, потому что считаю, что он будет сильнее. Естественно, я должен это сделать на основании чего-то.
***
– Беспокоит, что до Олимпиады команда так и не побывала в Пекине?
– Конечно. Олимпийская неделя дает возможность зряче моделировать какие-то участки трассы. Профиль в подробностях мы знаем: китайцы проводили вебинары, немного раньше я получал информацию от Никиты Крюкова. Но это одно; а когда ты сам, своими глазами увидишь, своими ногами пройдешь, а лучше пробежишь гонку по этой трассе – другое. Это дает больше понимания, что нужно сделать, чтобы преодолеть трассу лучше и качественнее отработать на рубеже.
– Как охарактеризовать пекинскую трассу? Тяжелая?
– На олимпийских играх не бывает легких трасс. Наверное, ни на какую другую она не похожа. Там сначала почти непрерывный подъем, потом спуск с небольшими подъемчиками. Насчет технической сложности я затрудняюсь оценить – недостаточно информации для этого. Потому мы и собираемся попасть туда как можно раньше, чтобы проработать нюансы. 27 января спортсменов запускают в олимпийскую деревню. Мы планируем в этот день и заехать.
– Последний этап перед Олимпиадой – в Антхольце – основа пропустит?
– Возможно, кто-то туда поедет. Но вообще, вместо Антхольца планируем сбор на Семинском перевале, чтобы пройти временную и горную акклиматизацию. Новогодний сбор тоже хотим провести в горах – на Бельмекене (Болгария).
В биатлоне и лыжах хаос с запретом фтора: спортсмены боятся обмана и сравнивают мази с допингом
***
– Вы второй год работаете в биатлоне. Независимо от результатов сезона хотелось бы продолжать?
– Не думал об этом…. Биатлон увлек, это однозначно. Во-первых, непредсказуемостью ситуаций, в которых влияние случайных – казалось бы – факторов имеет большое значение. В нем есть что-от от лыжного спринта, где также случайные факторы могут радикально повлиять на результат. В биатлоне их не меньше – может, даже больше.
Насколько ты просчитаешь, учтешь все мелкие детали, которые могут возникнуть, а могут, и нет. Особенно в решающих стартах. Все настолько здорово может сработать – мне это нравится. Здесь есть возможность проявить себя как специалиста с разных сторон – наверное, в большей степени, чем в лыжных гонках. Интересно все это постараться предусмотреть, просчитать. В большом спорте мелочей не бывает.
В лыжном спринте я всегда старался учесть разные моменты. Перед Олимпиадой в Сочи, например, мы проводили тренировки, в ходе которых ребята толкали друг друга на спуске. Мы провели три таких тренировки – и в итоге в командном спринте Никита не упал, когда ему под ноги падал немец Чарнке.
Он устоял, хотя ситуация была очень непростая. То есть эти тренировки пригодились – хотя со стороны, наверное, казалось, что мы развлекаемся.
В тот же год была ситуация в командном спринте на этапе Кубка мира в Нове-Место, когда Никиту зажимал швед Йонссон. А снега вокруг трассы не было, сдвигаться было некуда, и Никита проехал на одной ноге – тоже устоял, и мы выиграли.
Предусмотреть такие детали на тренировках – значит, получить надежный результат, а на Олимпиадах надежность выходит на первое место. Сколько фаворитов не смогли взять свое? Большое количество. Значит, что-то не учли, к чему-то не подготовились.
– Есть что-то в биатлоне, что вам принципиально не нравится?
– Высокая медийность. Приходится следить за каждым словом, чтобы не сказать что-то не так, чтобы не быть понятым превратно.
***
– Каким вы видите контакт с Матвеем Елисеевым после его неспокойного ухода из вашей группы?
– Нормально вижу. То, что Матвей навыдумывал, что я с ним не поздоровался и прочее… На соревнованиях всяко бывает. Он не заметил, что я с ним поздоровался накануне. Потом я не заметил его, шел в своих мыслях на трассу. И он, видимо, решил, что я на него обижен.
В какой-то степени можно сказать, что я обижен. Спортсмен, на которого я возлагал определенные надежды, их не оправдал. В этом плане да, наверное, так можно сказать. Но не все спортсмены такие, какими я хочу их видеть – я это прекрасно понимаю. Никаких личных обид на Матвея у меня нет.
Мы без проблем разрешим наши противоречия и будем нормально взаимодействовать. Он будет выступать за сборную России, в которой я являюсь старших тренером. В моих обязанностях и интересах создать условия, чтобы каждый спортсмен чувствовал себя комфортно для эффективной работы.
– Если говорить не конкретно о Матвее, а абстрактно. Сменить подготовку за 3 месяца до начала сезона – насколько это риск?
– Честно говоря, когда я брался за работу с Матвеем, то предполагал, что могут возникнуть проблемы с переносимостью нагрузки, с его неспособностью что-то выполнять. И у меня был один из вариантов, что по ходу подготовительного сезона (самое дальнее – в октябре) можно полностью перевести его на индивидуальную, самостоятельную программу. Насколько самостоятельную – это вопрос, это обсуждаемо.
Второй вариант – сделать то же самое после летнего ЧР в сентябре. Дать ему возможность провести подготовку в том ключе, в котором он привык. Базовую работу мы с ним сделали и видим, что в определенных показателях он неплохо добавил. Не во всех, в которых хотелось бы, но были добавки.
Частично мы программу для него выполнили. А как он будет реализовывать свой потенциал – больше вопрос уже не ко мне, а к Сергею Башкирову. Хотя я, естественно, интересуюсь. Мы попытались закрыть слабые места Матвея, а эффективно перестроиться в его ситуации можно.
– Впереди ваша первая Олимпиада в новом виде спорта – волнуетесь?
– Конечно, что-то меня волнует, я нормальный человек. Нормальное волнение, которое всегда присутствует в начале сезона. Кстати, в прошлом сезоне наш доктор Роман Лейфер провел несколько функциональных обследований тренеров и показал, что в период перед стартами у тренеров взлетают функциональные и психо-эмоциональные показатели – как у спортсменов, находящихся под высокими нагрузками.
Наш вид спорта чем плох – мы работаем как в черный ящик: в силу многих факторов результат виден в соревновательном сезоне. Я как тренер оброс какими-то тестами, наметками, по которым можно понять, движемся мы в заданном направлении или нет. Но все равно присутствует момент истины – реализация наработанного потенциала. В этом смысле есть определенное волнение. Но мандража, то есть сильной нервозности, у меня нет.
Фото: РИА Новости/Наталья Горшкова, Александр Вильф, Константин Чалабов; vk.com/russianbiathlon; instagram.com/maksim_maksimov.g
Понравилось, что много профессиональных тонкостей и никакого популизма. Жирнющий плюс за то, сколько внимания лыжный тренер уделяет стрельбе в сложной ветровой обстановке. Надеюсь, ЮМ останется после Олимпиады.
Снимите шляпу, снимите шляпу!
Уехал он туда не сам
Не по этапу, не по этапу
Не то чтоб мужу не везло
Не чтоб кому-нибудь назло
Но вот Каминский , но вот Каминский..
Аня Елисеева
Задолбал биатлон....
РЕСПЕКТ.