Допинг-скандал с Вилли Джонстоном на чемпионате мира 1978 года
События после окончания матча Шотландия-Перу
Из книги Грэма Макколла «How a nation lost the World Cup»:
Разгневанные игроки сидели с опущенными головами в пустынной раздевалке шотландской команды после поражения от Перу. Алли Маклауд находился среди них и отчаянно искал какие-то средства и слова для поднятия боевого духа своих игроков. Вскоре вдохновение посетило главного тренера.. Когда ему сообщили, что ФИФА выбрала для сдачи допинг – пробы Вилли Джонстона и Кенни Далглиша, Маклауд пошутил: «По крайней мере, здесь все будет хорошо».
Изначально для прохождения допинг- контроля от Шотландии выбор пал на Далглиша и Арчи Джеммилла, но из-за обезвоживания организма Джеммилла, вместо него отправился Джонстон. На следующий день, в воскресенье, в отеле «Сьерра» для шотландской команды запланировали официальный прием. Почетным гостем ожидался министр спорта Великобритании Денис Хауэлл, часто выражавший неодобрение в использовании допинга в спортивных соревнованиях.
Из книги Грэма Макколла «How a nation lost the World Cup»:
Только в тот вечер, когда Джонстон сидел, улыбаясь и пил коктейль у барной стойки, ему представили плохие новости. Тревор Макдональд, репортер телеканала Ай-Ти-Ви, подошел к нему с оператором и в культурном тоне сообщил Джонстону о его затруднительном положении, а затем попросил пару комментариев от игрока на камеру.
«Я ничего не знал об этом», - говорит Джонстон. «Тревор Макдональд сказал мне, когда я сидел в баре, что-то о том, что я провалил тест. Я ответил: «Что? Ты шутишь!?» Он подтвердил: «Да, у тебя обнаружили допинг». Он хотел узнать мою реакцию, но затем пришел Алли Маклауд, схватил его и вышвырнул вон».
Маклауд пребывал в ярости от Макдональда за то, что тот обратился к Джонстону таким способом. Прием не освещался в средствах массовой информации, но Макдональду и его команде предоставили специальное разрешение от британского правительства на съемку репортажа об этом событии. Maклауд расценил действия Макдональда как серьезное злоупотребление своей привилегией и через двадцать минут после начала мероприятия, по указанию тренера, вся шотландская команда в массовом порядке удалилась».
Что же все-таки произошло с Джонстоном?
Как уверяет сам футболист, он всегда страдал сенной лихорадкой, и перед матчем с Перу принял две таблетки «Реактивана», лекарства, предписанного ему клубным врачом из «Вест Бромвич Альбиона». В состав «Реактивана» входит фенкамфамин, вещество, находящееся в допинг- списке ФИФА, наряду с 39 другими препаратами. Швейцарский врач Готфрид Шёнхольцер, член медицинского комитета ФИФА, и британский допинг- эксперт доктор Арнольд Беккер, заявили, что фенкамфамин является чистым стимулятором, увеличивающим сердечную активность. Его часто используют альпинисты для повышения выносливости. В обычной таблетке «Реактивана» содержание фенкамфамина составляет всего 6 %, а 94 % – это витамины В и С. «Реактиван» увеличивает умственную активность, повышает настроение, придает ощущение благополучия, и часто используется для лечения депрессивной усталости, отсутствия концентрации.
Для прохождения допинг- контроля на Кубке мира установлены следующие правила: за 15 минут до конца игры по жребию выбираются два игрока от каждой команды. В течение получаса после окончания матча они должны явиться для сдачи допинг- пробы ответственному врачу. Врач каждой команды должен указать какие препараты были использованы в последние 48 часов. Бутылочки с пробами мочи запечатываются в два контейнера, под литерами «А» и «В», и доставляются самолетом в Буэнос-Айрес, на факультет точных наук и органической химии столичного университета, при условии, что контроль осуществлялся в одном из городов за пределами столицы. В случае «положительной» реакции, об этом объявит швейцарский профессор Готфрид Шёнхольцер. Он же вправе произвести повторную экспертизу. Если второй тест тоже окажется «положительным», бернский профессор определит штрафные санкции.
Из книги Грэма Макколла «How a nation lost the World Cup»:
После оглушительного сообщения о положительном тесте Джонстона, Маклауд и врач команды доктор Фитцсиммонс утверждали, что Фитцсиммонс опрашивал игроков в индивидуальном порядке до матча с перуанцами, принимали ли они какие-либо таблетки, или другие лекарственные препараты, например, от холода, головной боли, или любого другого недуга.
«Естественно, мы знали, что будут проводиться тесты на допинг,- говорит Эрни Уокер, секретарь Шотландской футбольной ассоциации, - и доктор Фитцсиммонс обошел всех и предупредил, что если кто-то будет принимать какие-либо таблетки, то он должен об этом знать». Маклауд вспомнил, что на вопрос доктора, за два часа до игры, принимал ли он какие-либо лекарства, Джонстон ответил отрицательно, а затем за час до матча взял и принял какие-то таблетки.
«Я помню, как Том Форсайт говорил нам, что после предупреждения Фитцсиммонса, он перестал чистить зубы перед игрой, так как опасался, что в зубной пасте может содержаться что-то запрещенное. Но, похоже, Вилли не прислушался к словам врача, и принял таблетки перед игрой, как советовал ему доктор «Вест Бромвича», Роджер Риммер. Риммер, признался, что давал Джонстону «Реактиван», описав его как «мягкий, стимулирующий препарат, содержащий витамины». До недавнего времени он продавался в любой аптеке. По его словам, в Великобритании не существовало никаких ограничений и запретов на продажу этого лекарства. Сам Джонстон прихватил с собой на чемпионат дюжину таблеток «Реактивана», сравнив его с «Аспирином». «В запрещенном списке содержится более четырехсот препаратов, но никто не показывал мне этот список»,- заявил футболист.
Эпизод оказался серьезным испытанием для доктора Фитцсиммонса. «Он выглядел опустошенным, - вспоминает Джон Хагарт, помощник Маклауда. Он не был от рождения человеком, остро реагирующим на что-то, кричащим и плачущим, и выглядевшим так, будто наступил конец света, но доктор оказался подавлен всем тем, что произошло. У меня сложилось впечатление, что с одной стороны Вилли его раздражал, так как подвел всех нас, а с другой, он немного его жалел».
* * * * *
Генеральный секретарь ФИФА Хельмут Кэзер: «Оргкомитет чемпионата мира по футболу примет решаение, какие действия предпринять. Санкции могут варьироваться от простого штрафа до дисквалификации команды Шотландии». В 1974 году на Кубке мира в ФРГ, гаитянский игрок, Эрнст Жан-Жозеф, был исключен из турнира из-за употребления допинга. Его команду, однако, не дисквалифицировали.
Из голландской газеты «De Telegraaf» от 6 июня 1978 года:
Британская империя в шоке. Впервые один из ее сыновей совершил вопиющее для спортсмена преступление - принимал стимуляторы. Глупый проступок, который может поставить крест на всей футбольной карьере Вилли Джонстона. Особенно разочарован происходящим Алли Маклауд. В течение шести лет нападающий «Вест Бромвич Альбиона» был отлучен от национальной команды из-за конфликта с тренерами.
Маклауд рискнул вернуть его обратно в сборную, и даже включил в состав на поездку в Аргентину. Допинговый скандал, кстати, подтверждает неустойчивое поведение Вилли Джонстона на поле. На протяжении нескольких лет он заработал семь красных карточек (прим. за карьеру Джонстон 20 раз удалялся с поля), одну из которых получил в товарищеском матче против Аргентины, во время выставочного турне шотландцев по Южной Америке в 1977 году.
* * * * *
Семья Джонстона находится в замешательстве. Его младший брат, Лес сообщил, что их мама узнала о новости по телевизору. Он хочет перевезти ее на несколько дней в свой дом, чтобы она могла эмоционально оправиться от шока».
* * * * *
В глазах ФИФА Шотландская футбольная федерация постаралась быстро отреагировать на данный скандал, дабы упредить возможные суровые санкции по отношению к игроку и всей команде. Руководство шотландской делегации решило воздержаться от повторного анализа допинг - пробы Джонстона, проведенный директором антидопинговой лаборатории доктором Нормой Нудельман. Игроку предписали покинуть расположение сборной и вернуться домой. Санкции ФИФА оказались достаточно мягкими. Чиновники ФИФА не сочли необходимым засчитывать команде техническое поражение со счетом 2:0, как это обозначалось в регламенте. Команду не дисквалифицировали и на два оставшихся матча в группе, хотя это вполне и могло произойти. Самому Джонстону запретили в течение года участвовать во всех международных матчах под эгидой ФИФА.
Поначалу известие об отстранении Джонстона за допинг вызвало лишь шутки со стороны его партнеров по команде: «Допинг у него? Да он принимает допинг только в виде виски. Где бы он ни содержался: в напитках, в таблетках, в зубной пасте или дезодоранте».
Шутливое настроение быстро сменилось на серьезное, когда Джонстон вспомнил зловещее предупреждение, полученное им годом ранее, во время товарищеского матча между Шотландией и Аргентиной в Буэнос-Айресе. «Меня удалили в матче с аргентинцами, - говорит Джонстон,- и Луке, их центральный нападающий, пригласил меня выпить вечером после игры. Он еще хотел получить мою футболку, но я не отдал её. Луке был отличным парнем, и он сказал мне тогда: «Джонстон, друг мой, не возвращайся в Аргентину. Ты - очень хороший, но ты не должен сюда возвращаться. В следующем году мы выиграем чемпионат мира. Так что не возвращайся!»
Из интервью в журнале «El Grafico» в номере от 13 июня 1978 года:
Вилли Джонстон: «Тренер так боялся моего общения с шотландскими журналистами, что в последние часы моего пребывания в Альта Грасия мне запретили все телефонные звонки. Я не мог поговорить даже со своей женой Маргарет, чтобы успокоить ее».
Джонстона отправили домой точно в двенадцатую годовщину его свадьбы…
Из книги Грэма Макколла «How a nation lost the World Cup»:
Джонстон тренировался с командой в то утро понедельника, но в начале вечера, его уложили на пол «Мерседеса», прикрыли голову одеялом, и незаметно вывезли через заранее открытые задние ворота отеля. В восьмичасовом ночном путешествии по дороге от Кордовы до Буэнос-Айреса была всего одна остановка в придорожном кафе. «На мою голову накинули одеяло, и я чувствовал себя все эти восемь часов в машине, как преступник»,- вспоминает Джонстон.
«Со мной рядом находился Питер Дональд из футбольной федерации. Когда утром автомобиль доставил нас в Буэнос-Айрес, я пару часов отдохнул в отеле, а затем мне пришлось отправиться в британское посольство. После этого меня отвезли в аэропорт, и я самостоятельно проследовал в VIP- зал. Вскоре появился аргентинский военный с автоматом, крикнул «Джооонстон» и жестом предложил мне сесть в автобус, который должен был подвезти нас к самолету, находившемуся на большом расстоянии от терминала. В автобусе находились только я и этот солдат. Я подумал: «Этот парень застрелит меня».
Из Буэнос-Айреса я вылетел в 18.20 в Рио. Затем состоялась еще одна пересадка в Париже, и через 26 часов я приземлился в Лондоне. Во время полета я чувствовал себя так плохо, что испытывал большое желание, чтобы самолет разбился. Кто-то сказал мне: «Это немного эгоистично. А как насчет всех остальных пассажиров?»
Вилли Джонстон возвращается в Лондон
В Лондоне меня встретил Рон Аткинсон, мой менеджер в «Вест Бромвиче». Моя жена не могла выбраться из дома, так как журналисты караулили ее у входной двери, поэтому люди из «Вест Бромвича» отвезли супругу и детей в Оксфорд. Я попросил Рона доставить меня к ним, но тот посоветовал остаться в Лондоне и выступить у его приятеля в одной программе на Би-Би-Си и разъяснить там мою ситуацию. Рон являлся моим боссом, и мне следовало подчиниться. Когда я приехал в студию на шоу Фрэнка Боу, там уже находился Джок Стейн. Он зарычал на меня: «Что ты здесь делаешь? Бад, ты не должен здесь находиться!» Я ответил: «Я знаю. Но Рон захотел, чтобы я рассказал обо всем».
Джонстон просто хотел рассказать на этом общенациональном шоу свою историю, но вместо этого подвергся яростному допросу, почему он решил принять «наркотики» во время чемпионата мира.
Комментатор шотландского телевидения, Артур Монтфорд, находившийся в Аргентине и наблюдавший за деталями допинг- скандала, посчитал, что вся эта история выявила некоторые из лучших человеческих качеств Алли Маклауда. «Это была отличная медиа-история, просто подарок для СМИ»,- рассказывает Монтфорд. «Но Алли довольно неохотно критиковал Джонстона. Я восхищаюсь Маклаудом за этот поступок. Он легко мог бы обвинить во всем Джонстона, но он очень не хотел этого делать. Алли только заметил, что Джонстон поступил как наивный ребенок, и что было неправильно с его стороны не поставить в известность врача».
Партнеры по команде в основном сочувствовали Джонстону и выражали свою поддержку. «Я думаю, что это был просто несчастный случай», - заявил Сэнди Жардин. «Люди думают, что он принимал наркотики, кололся, но то, что принял он, оказалось всего лишь таблеткой, которая довольно распространена в Англии, и я не думаю, что она является наркотиком. Это больше напоминает глюкозный напиток, помогающий ускорить реакцию».
По происшествие времени, Джонстон выразил убежденность, что допинг-скандал получил огласку во многом из-за его национальности. «Если бы на моем месте оказался английский, голландский, или аргентинский игрок, то вы бы никогда об этом не услышали, и все бы замяли. А так как в деле фигурировал какой-то шотландец, то поднялась шумиха. Не говорите мне, что игроки из других стран не принимают таблетки! Я хотел подать апелляцию, но мне не разрешили этого сделать. Я хотел пройти повторный допинг-тест спустя двадцать четыре часа, но мне не позволили и этого и по-просили покинуть команду. Остальные игроки просили, чтобы я мог остаться, но люди из нашей футбольной федерации ответили: «Нет. Он должен уехать».
Грэм Макколл в своей книге «How a nation lost the World Cup» выразил предположение, что в допинг- скандале с Джонстоном вполне мог оказаться и «аргентинский след». «Невозможно не отметить, что в конце 70 - х в Аргентине процветала коррупция, а правительству требовалась победа в Кубке мира, для поддержания своей популярности. Вполне возможно, что Джонстона специально выбрали для получения образца мочи. Легко допустить, что кто-то из представителей аргентинских спецслужб, наводнивших всю страну, находился в отеле «Сьерра», обнаружил в комнате Джонстона таблетки «Реактивана» и доложил об этом. В конце концов, шотландец выглядел довольно заметно на поле во время товарищеского матча с Аргентиной за год до этого, и представлялось заманчивым убрать с дороги одного из потенциальных конкурентов на пути к финалу Кубка мира. Ведь аргентинцы считали Шотландию одной из самых сильных команд на турнире».
Кризисную ситуацию с Джонстоном едва не дополнил Дон Мэссон, проживавший с ним в отеле в одной комнате. Во время прогулки с Маклаудом, Мэссон сообщил тренеру, что тоже принимал «Реактиван». Маклауд был ошеломлен такой новостью и выразил свое мнение представителям ШФА, что Мэссона тоже необходимо отправить домой. Для них такая новость тоже оказалась на грани шока. Потеря одного игрока выглядела, как несчастный случай, потеря двух - как беспечность. Это намекало бы на «эпидемию наркомании» в шотландской команде и реакция ФИФА на это вероятно выглядела бы гораздо жестче. Под давлением должностных лиц из федерации Мэссон отказался от своего признания, и заявил, что он только пытался облегчить бедственное положение Джонстона, проявив с ним солидарность. На этом чемпионат мира для Мэссона фактически закончился. Через несколько часов, Мэссон, которому нечего уже было терять, продал свою историю в «News of the World», опубликованную утром, в день последнего группового матча с Голландией.
После этого паранойя охватила расположение сборной. Маклауд и доктор Фитцсиммонс обыскали комнаты игроков, обнаружив «Реактиван» и у других игроков. Около двух десятков таблеток конфисковали. Тот факт, что обнаружилось такое большое количество запрещенных таблеток, предполагает, что либо доктор Фитцсиммонс не был столь строг, как необходимо при проверке перед матчем с Перу, либо, что он имел дело с футболистами, использовавшими «Реактиван», но совершенно не желавшими сообщать об этом врачу.
Оглядываясь назад, скажем, что последствия истории с использованием допинга, сложились для Джонстона достаточно драматично. Ему пожизненно запретили выступать за сборную. Кроме того он не мог принимать участие в играх на Кубок УЕФА в сезоне 1978-79 года в составе «Вест Бромвича». В матчах чемпионата Англии болельщики других команд кричали ему с трибун: «Наркоман! Наркоман!» Берт Милличип, президент «Вест Бромвича» заявил, что не желает, чтобы Джонстон выступал за клуб. Игрок принял решение покинуть английский чемпионат, чтобы снизить давление на него и свою семью, так как даже его детей дразнили в школе, заявляя, что их папа наркоман. Весной 1979 года он перебрался за океан, в канадский клуб «Ванкувер Уайткэпс», выплативший за него 100 000 фунтов стерлингов.
В 2004 году, в рамках празднования 125-летия со дня основания «Вест Бромвич Альбиона» был проведен опрос, по итогам которого Вилли Джонстона назвали в числе шестнадцати лучших игроков за всю историю клуба.
«Джонстон станет сенсацией в Аргентине», - заявил Алли Маклауд накануне чемпионата мира. Главный тренер сборной Шотландии, как никогда оказался прав…
