Правда, что Спенсер Хэйвуд сделал обрезание сам себе?
Вы, конечно, смотрите сериал HBO Max «Время побеждать» о великой династии «Лейкерс» 80-х.
Пятый эпизод фокусирует все внимание на пенисе Спенсера Хэйвуда, которым форвард пугает всю остальную команду. В кульминационный момент он крутит им перед одноклубниками и красочно обрисовывает проведенную им самим процедуру обрезания: «Я схватил его, держал его как гремучую змею и сделал то, что нужно было».
Сама сцена, к сожалению, фантазия. А вот обстоятельства – нет.
Вообще-то Спенсер Хэйвуд – один из самых примечательных людей в истории НБА, он изменил баскетбол и определил целую эпоху.
Хэйвуд очень рано понял, что готов выступать на профессиональном уровне. На Олимпиаде-68 он был не только самым молодым игроком, но главной звездой сборной США – ему до сих пор принадлежит рекорд по проценту попаданий (72%), а до недавнего времени он также владел и рекордом по количеству набранных очков на турнире (его обошел Кевин Дюрэнт только в 2012-м). Тогда же он перевелся в университет Детройта и в следующем году выдавал неприличные 32,1 очка и 21,5 подбора.
У Хэйвуда было очень тяжелое детство. Он вырос в семье с 10 детьми на юге в штате Миссисипи и с пяти лет помогал матери убирать хлопок. Условия жизни там не сильно отличались от рабства – на плантациях они зарабатывали несколько долларов в день и жили в халупе, где не было ни газа, ни электричества.
Так что, стремительно ворвавшись в баскетбол, форвард захотел поскорее обменять свои баскетбольные таланты на денежные знаки.
Вот только это было невозможно. По существующим тогда правилам игроки могли подписывать контракт с НБА только по прошествии четырех лет после окончания школы. Большинство из них тратило это время на то, чтобы отучиться в университетах. Но Хэйвуда учеба не слишком привлекала.
Вместо этого Хэйвуд отправился в АБА – лигу, придуманную специально для того, чтобы НБА впустила в свой закрытый клуб и другие команды.
С одной стороны, благодаря такому его маневру оказалось, что у АБА имеется очень весомое преимущество перед конкурирующей фирмой: у них не было возрастного ограничения, и поэтому они могли бы забирать к себе всех талантливых молодых игроков, не желающих тратить время в колледжах (Одним из таких скоро стал Мозес Мэлоун).
Это в итоге стало еще одним аргументом для НБА для того, чтобы все же кооптировать четыре клуба из АБА в свои ряды и поскорее закрыть конкурентов.
С другой стороны, Хэйвуд не удовлетворился тем контрактом, который предложили ему «Денвер Рокетс». Он подписал трехлетнее соглашение на 450 тысяч долларов, но, на самом деле, ему платили по 50 тысяч в год, а остальное предполагалось выдавать по 15 тысяч в течение еще 20 лет (да, в АБА придумали брать в ипотеку баскетболистов).
Форвард покорил АБА так же, как и все остальное – за первый сезон он взял приз лучшему новичку, самому ценному игроку и MVP Матча всех звезд. И потому решил, что достоин большего.
В 1970-м Хэйвуд подписал контракт с «Сиэтлом» (уже на 1,5 млн долларов). Против владельца «Соникс» тут же подали целых два иска: во-первых, лига требовала признать договоренность незаконной, так как она нарушала ее регламент, во-вторых, с ним судились владельцы «Рокетс», которые хотели удержать игрока. В суде Хэйвуд обвинил лигу в нарушении антитрестовского законодательства и в итоге выиграл. В судебном постановлении, в частности, говорилось: «Если Хэйвуд не сможет выступать за «Сиэтл», то ему будет нанесен непоправимый ущерб, так как он потеряет существенную часть карьеры, а его физические кондиции, умения и координация ухудшится из-за отсутствия игр на высоком уровне. Его больше не будут ценить как суперзвезду, что скажется и на его карьере, и на его самооценке, и все это будет невероятно несправедливо».
По правилу Спенсера Хэйвуда в лигу могли приходить молодые игроки из нуждающихся семей. Чем многие впоследствии и воспользовались. Современные игроки, не говоря уже о тех, кто пришел со школьной скамьи, всегда вспоминают Хэйвуда добрым словом и благодарят его за исторический процесс.
Боссы НБА (и других лиг) ждали, что подобное решение приведет к наплыву необученной молодежи, которая ухудшит качество их продукта. И многие придерживались того же мнения: поэтому во время первого сезона, пока Хэйвуд ходил на судебные слушания, его встречали во время гостевых матчей приветствием в стиле «Дамы и господа, на паркете находится игрок на нелегальном положении» – после чего его освистывали и забрасывали ледышками и пластиковыми бутылками.
Хэйвуд не мог не покорить и еще одну лигу – он сразу стал первой звездой «Сиэтла», помог команде впервые выйти в плей-офф и набирал 25+12 уже в НБА в среднем за четыре года (его 29,2 очка и 13,4 подбора в сезоне-73/74 по-прежнему остаются рекордными для «Соникс»).
Но к середине 70-х баскетбол явно отошел на второй план. Хэйвуд переехал в Нью-Йорк, женился на модели Иман и подсел на кокаин и тусовочную жизнь.
Его дальнейшее разложение – одно из самых эпичных даже для той безумной лиги.
Хэйвуд заставил Билла Расселла разочароваться в баскетболе. Дискредитировал постчемпионские «Никс». Каждый сезон играл все хуже и хуже.
И в итоге очутился в «Лейкерс» в качестве запасного.
Тут будет спойлер, так как сериал о калифорнийском клубе не мыслим без ключевого эпизода в карьере форварда.
Тот сезон ему не удалось доиграть до конца. Увлечение крэком дошло до стадии, совсем несовместимой с баскетболом. «Лейкерс» почему-то ничего не замечали до того момента, как Хэйвуд отключился прямо во время разминки перед матчами финальной серии.
Свое отчисление он принял ровно так, как человек, долгое время употребляющий сильнодействующие психотропные вещества – спланировал убийство главного тренера Пола Уэстхэда, заговорщики решили повредить тормоза на его машине. Все отменилось исключительно из-за того, что перед тем как пойти на дело Хэйвуд позвонил матери, и она по голосу определила, что тот замыслил какую-то пакость. Покушение чудом не состоялось.
Свой чемпионский перстень Хэйвуд получил только спустя шесть лет, когда доказал, что полностью вылечился от наркотической зависимости...
Впрочем, ладно, вы ведь всего лишь пришли, чтобы прочитать о пенисе Спенсера Хэйвуда.
Так вот, форвард рассказывал в автобиографии, что действительно сам сделал себе обрезание. Произошло это совсем иначе, чем описывается в сериале.
«Обрезание было недоступным для жителей нашего городка. Обычно его делает хирург в больнице, вскоре после рождения ребенка. Но ни один из нас не был рожден в больнице и не имел доступа к врачам.
И вот мы пошли к старшему брату, который объяснил нам, что обрезание – это жизненно важная вещь.
«Видите мистера Джесси Коэна?» – спросил нас Эндрю. А Джесси Коэн сильно хромал и горбился.
Мы кивнули.
«Вот он стал таким, потому что не был обрезан».
У нас глаза полезли на лоб. Эндрю показал еще на двух-трех мужчин нашего городка, у которых были разные физические недостатки или уродства. Он говорил, что источник всех этих проблем – то, что им не делали обрезание. Это необходимо с медицинской точки зрения.
Он нам сказал, что все, что нужно – это оторвать крайнюю плоть. И уточнил, что проделал все сам – просто взял и оторвал одним махом. Раз – и готово.
Я был не столь храбрым. На самом деле, я ужасно боялся боли, но еще больше боялся последствий, которые казались неминуемы, если я этого не сделаю. Одним махом оторвать я не смог, поэтому я действовал постепенно – небольшой мучительный рывочек каждый день на протяжении недели или около того, пока это не свершилось. Мне повезло, что я не умер. Меня бросало то в жар, то в холод, все опухло, кровоточило и ужасно болело. Но мне тогда казалось, что это часть таинственного ритуала, и нужно заплатить такую цену, чтобы стать мужчиной.
Когда я избавился от крайней плоти, то обернул пенис тряпкой, намоченной в алкоголе и английской соли. При этом все мое тело с головы до ног пронзили молнии чудовищной боли, я визжал как собака. После этого я добавил еще меркурохром и проходил с такой повязкой еще неделю».
Самая безумная, яркая и сексуальная команда НБА – в новом сериале от HBO. Это про «Лейкерс» 80-х
Фото: Gettyimages.ru/Bettmann, Streeter Lecka, Bryan Steffy; HBO Max; East News/AP Photo, Capital Pictures
Клип Майкла Джексона с ней, Мэджиком и Эдди Мерфи - один из главных символов начала 90-х для меня.