«Люди думали, что я от радости разбомбила Париж, а я сидела в ресторане как зомби». Легенды – о своих «Ролан Гаррос»
Встречаем турнир с Куэртеном, Мугурусой, Тони Надалем.
В этом году экс-пятая ракетка мира Даниэла Гантухова, которая сейчас работает журналистом, провела серию интервью с легендами тенниса для ютуб-канала «Ролан Гаррос». Благодаря этому мы можем узнать немного больше об истории турнира и атмосфере парижских кортов в разные годы.
Стэн Смит, четвертьфиналист-1971 и 1972
О Париже
«Париж всегда был одним из моих любимых городов, если не самым. Одна из причин – я никогда не выигрывал «Ролан Гаррос». Пару раз был в парном финале, но никогда не побеждал в одиночке. Были четвертьфиналы, я уступал Боргу, Виласу, Лэйверу, Оккеру.
Зато, как я всегда говорю, во Франции появился мой обувной бренд. Эти кроссовки создали Робер Айе, лучший игрок Франции в 1950-60-х, и Хорст Дасслер, сын Ади Дасслера – основателя компании adidas. Они стали очень популярны еще в 1965 году, когда на них написали имя Айе. В 1972-м туда поместили мои имя и изображение, и с того момента множество людей, в первую очередь во Франции, знали обо мне, а теннисные зрители к тому же видели меня на «Ролан Гаррос». Так что когда бы я ни играл в Париже, я чувствовал себя как дома».
О награде из Парижа
«В 1972 году я играл финал Кубка Дэвиса в Румынии. Был очень скандальный матч. Моими соперниками были Настасе и Цириак, и нужно было выходить из ряда непростых ситуаций. Позже, в том же году в Париже, ЮНЕСКО вручила мне награду за спортивный дух, посвященную этому матчу».
Лицевая сторона награды: «Стэн Смит. Трофей-1972»
Обратная сторона награды: «Международный приз за фэйр-плей. Лучше, чем победа. Штаб-квартира ЮНЕСКО. Париж, 29 мая 1973»
Чем больше всего гордится в своей карьере
«Выступлениями за сборную США в Кубке Дэвиса. Мне особенно нравилось играть за границей. Впервые мы выиграли в Австралии в 1968 году, когда я только попал в команду.
Также потрясающе было победить на «Уимблдоне». Еще в детстве я поставил себе четыре цели: сыграть за сборную в Кубке Дэвиса, стать первой ракеткой США, взять уимблдонский титул и возглавить мировой рейтинг».
Смит достиг всех четырех целей, хотя последнюю – неофициально: рейтинг ATP появился лишь в 1973 году, и выше третьей его строчки Стэн не поднимался, зато годом ранее он был первым по версии журналиста Daily Telegraph Ланса Тингея, тогдашним гуру теннисных рейтингов.
Что важнее: теннисные достижения или бизнес-успехи
«Конечно, карьера. Ты усердно трудишься, ставишь цели, стремишься к победам, и все это делаешь один. Это не сравнить с компанией, которая что-то производит. Случаются как победы, так и поражения, но ты испытываешь удовольствие от того, что делаешь, и от достижения целей. Не всегда удается добиваться того, что ты хочешь. Как процесс достижения, так и сам факт этого принесли мне удовлетворение. В том числе и упорная работа».
О Борге и Надале
«На грунте я смог победить Борга в Швеции, когда ему было 16 лет. Это был полуфинал в Баштаде, где я в итоге взял титул. Никогда не забуду, как на следующий год я утешал Мануэля Орантеса в раздевалке после его поражения в финале «Ролан Гаррос» от Борга. Орантес тогда был, вероятно, лучшим грунтовиком планеты и вел 2:0 по сетам. Все смотрели на 17-летнего шведского парня и говорили: «Это будет классный игрок, и, может, однажды он выиграет этот турнир». А он выиграл этот финал, взяв три сета подряд со счетом 6:0, 6:1, 6:1. При этом по ходу турнира он провел еще несколько пятисетовиков. Борг был просто Железным человеком, и, как думал я, никто и никогда не сможет даже приблизиться к его результатам на грунте «Ролан Гаррос».
И, подумать только, я оказался абсолютно неправ. Один испанский парень пришел и победил примерно в том же возрасте. Это феномен, игрой которого мы наслаждаемся не только в Париже, но и по всему миру. Было интересно наблюдать за тем, как Роджер пытался его победить, и, конечно, за их противостоянием с Новаком».
Крис Эверт, семикратная чемпионка
«Ролан Гаррос» – мой второй дом. Грунт был моим любимым покрытием. Изначально – зеленый грунт, на котором я выросла. Но большинство теннисных успехов я добыла на «Ролан Гаррос», потому что покрытие идеально подходило моей игре, которая строилась на терпеливом и стабильном выполнении ударов с отскока. У меня остались прекрасные воспоминания.
Сейчас женский теннис гораздо быстрее: и мячи, и корты. Другая экипировка. Игра стала более агрессивной, и мне нравятся изменения, всегда любопытно за ними наблюдать. Повысились стандарты женского тенниса в целом.
Теперь выбор будущей чемпионки «Ролан Гаррос» неочевиден: на победу претендуют человек 15. Непредсказуемость делает соревнования интересными. Думаю, она связана с тем, что игроки более сбалансированы, и их манера игры не привязана к конкретному покрытию. В мое время все знали, что Билли Джин Кинг отлично играет на траве, а я – на грунте. Сейчас девушки могут классно играть везде, что подтвердила своей победой Эшли Барти. Я не ставила ее даже в топ-20 своих фаворитов, но она выиграла, и это было поразительно».
Что позволило ей доминировать на «Ролан Гаррос»
«Здесь я выиграла свои первый и последний титулы «Большого шлема». За время, прошедшее между ними, многое изменилось как в моей игре, так и во всем теннисе. В начале большинство девушек играли серв-энд-воллей, ведь три «Шлема» проводились на траве. Я понимала, что если по ходу ралли смогу попасть в корт пять раз, то соперница в какой-то момент уже ошибется. Поэтому в начале главными качествами были стабильность и терпение.
Дальше игра стала более силовой, Мартина Навратилова начала выступать успешнее, появились Штеффи Граф и Моника Селеш, и матчи больше напоминали шахматы. Нужно было прибавить в атлетизме – лучше двигаться – и лучше направлять удары. Ралли стали длиннее, что не позволяло заканчивать их вторым или третьим ударом, как на траве или харде. Поэтому надо было потрудиться, чтобы открыть корт и пробить навылет. На грунте для этого было больше времени, так что он подходил мне больше других покрытий».
Какие изменения замечает в Париже спустя годы
«Прелесть Парижа в старых классических зданиях. В США такого нет, ведь им всего пара сотен лет. И в любом месте Европы у меня глаза на лоб лезут, когда я захожу в музеи, смотрю достопримечательности. На мой взгляд, Париж прекрасен таким, какой он есть. Погода всегда отличная.
Еще «Ролан Гаррос» – единственный «Шлем», где мне нравится смотреть юниорские турниры. Обычно игроки, которые хорошо на них выступают, переносят свои успехи на взрослый уровень».
О трудностях в работе на телевидении
С 1990 года Эверт работает теннисным комментатором, с 2011-го по настоящее время – на ESPN.
«Я определенно играла в теннис лучше, чем комментирую. Было непросто, когда начала работать на NBC 30 или 40 лет назад. Играя в теннис, я не очень много думала, больше доверялась инстинктам. А на телевидении требовалось разбирать игру каждого теннисиста, правильно излагать всю информацию, и у меня были с этим проблемы. Получалось ужасно – до тех пор, пока у меня в 1996-м не появилась теннисная академия, где за последние 20 лет я научилась многому у тренеров, стала активнее изучать теннис. Тогда ситуация немного улучшилась.
Это сложная работа. У нас 12-часовая смена, и много времени мы просто ждем. Потом нам говорят: «Ты комментируешь этот матч», – и ты в ответ: «Боже, где мои записи? Поищите мои записи!» Но, хотя это непросто, после тенниса нет лучшей работы».
Майкл Чанг, чемпион-1989
Что лучше: приезжать на «Ролан Гаррос» игроком, тренером или участником турнира легенд
«Все хорошо по-своему. Когда я играл на грунте, то в США, конечно, все отличалось, потому что там он в основном зеленый. В Германии и Италии он медленнее. Структура покрытия всегда разная. Может, я необъективен, но мне кажется, что в Париже грунт такой, каким должен быть. Там правильная скорость покрытия, правильный отскок, правильное скольжение. И корты всегда большие: много простора для движения, в первую очередь на центральном. Там я никогда не думал о том, как бы во что-нибудь не врезаться. Например, на «Уимблдоне» корт довольно тесный, и, исполняя форхенд на скорости, я всегда переступал маленькими шажками, чтобы не поскользнуться. В Париже об этом беспокоиться не приходилось.
На «Ролан Гаррос» мне всегда рады. Я не француз, но каждый раз, когда туда приезжаю, чувствую, что сотрудники турнира, представители Федерации тенниса относятся ко мне как к своему. Возвращаясь туда, я испытываю особенные ощущения.
На Australian Open сразу расслабляешься, получаешь удовольствие. На US Open все оживлены, увлечены; суета, вечерние матчи. На «Уимблдоне» куча традиций. Если же в нескольких словах описывать «Ролан Гаррос», то это страсть, эмоции. Там люди желают увидеть, что ты чувствуешь, и, если ты это показываешь, они начинают больше тебя ценить. Думаю, это одна из причин, по которой французская публика полюбила таких игроков, как Джон Макинрой. Если же ей не нравится то, что ты делаешь, они точно дадут знать.
С другой стороны, если ты проигрываешь, тебя обязательно поддержат, помогут перевернуть матч».
Записывал ли информацию о своих соперниках
«Да, я рано начал это делать и до сих пор храню несколько записных книжек. Правда, они все развалились.
Я отмечал, какие моменты у меня получались, какие – нет. Это было для меня важно, так как все не запомнишь. Если записывать, то некоторые удачные матчи запоминаются лучше. Еще таким образом я не повторял ошибки и благодаря этому стал умнее».
О лучшем моменте с «Ролан Гаррос»-1989
«После того турнира я приобрел репутацию бойца. Я был близок к тому, чтобы сняться из-за судорог в матче четвертого круга с Иваном Лендлом.
Очевидно, по ходу соревнований я не думал о победе. Но научился тому, что, когда испытываю сложности, передо мной встает выбор: все бросить либо проявить упорство и довести дело до конца. И тогда может случиться чудо. Так что я показал, что может произойти, если ты не сдаешься. Мне кажется, я выиграл по божьей воле, ведь в двух матчах – с Лендлом и Эдбергом – вообще не мог рассчитывать на победу».
«Ролан Гаррос» по-прежнему часть моей жизни. Конечно, я не думаю о нем ежедневно, не подхожу постоянно к трофею, который стоит дома. Но даже немного пугает то, как часто люди подходят ко мне и говорят, что в 1989-м смотрели матчи или были тогда в Париже. Причем я встречаю их по всему миру.
Эта победа во многом определила мою карьеру. У меня были и другие замечательные моменты. Например, еще три финала «Шлемов». Если бы я выиграл хотя бы один из них, этот титул все равно не сравнился бы с «Ролан Гаррос».
Джим Курье, чемпион-1991 и 1992
Какая из побед была тяжелее
«Первая победа далась тяжелее, потому что я открыл для себя неизведанное. Я не знал, как буду действовать в полуфинале и финале, ведь до этого не проходил на «Шлемах» дальше четвертого круга. Но в том сезоне я в принципе стал другим игроком, очень сильно прибавил, поднялся в рейтинге. Поэтому был готов лучше, чем раньше, но, конечно, не мог знать, как все будет. И, честно говоря, в финале я был не очень хорош. Играл против Андре Агасси, который уже пару раз добирался до решающего матча и был куда более раскован. Мне помог перерыв из-за дождя: это был шанс перестроиться. Я был ошеломлен, играя впервые на таком уровне. Эмоции не давали четко оценить ситуацию.
Когда я защищал титул, ощущал себя более комфортно. Я уже сыграл несколько таких финалов и теперь был более сосредоточен на игре. А в 1991-м пытался одолеть великолепного соперника в лице Агасси и войти в историю в качестве чемпиона. Как только я выиграл, произошел огромный прилив адреналина. Это было что-то магическое: ты вложил все свои силы, получил результат, и вот уже держишь трофей в руках. Такие моменты мимолетны: они случаются нечасто и только у лучших. Даже для Серены, которая взяла 23 «Шлема», это 23 момента. Они занимают маленькую часть жизни, но оставляют след. Это чудесные воспоминания, которые надо хранить.
Победа была особенной еще потому, что до Майкла Чанга американцы не очень преуспевали в мужском турнире. Майкл открыл нам путь, и мы поверили, что способны выиграть. Было здорово повторить его успех».
Что отличает «Ролан Гаррос» от других «Шлемов»
«Здесь красные корты, которые выглядят по-другому, и ощущения на них другие. Думаю, и расстояния здесь меньше: на многих стадионах трибуны находятся ближе к кортам. Еще очень модные болельщики. Париж – один из центров моды, и зрители действительно одеваются чуть лучше, чем на некоторых других «Шлемах». Так что ощущается своего рода атмосфера шика.
И организаторы в первую среду устраивают потрясающий Детский день, когда детей пускают на стадион бесплатно. Создается особая обстановка: очень много молодой, осязаемой энергии среди публики. Если ты играешь в этот день, то сложно предугадать, как будут вести себя болельщики.
В целом, много вещей выделяют «Ролан Гаррос», делают его уникальным. Все мэйджоры имеют свои особенности, но только «Ролан Гаррос» и «Уимблдон» магическим образом сочетают в себе старое и новое».
О праздновании в 1991-м
«Это было прекрасно. Мы сняли отдельное помещение в ресторане и поужинали в небольшой компании. Мир сразу изменился после такой победы. Казалось, что он у моих ног, пусть я не полностью это осознавал. Но, хотя я очень устал после пятисетового матча, мы отлично отпраздновали.
Затем адреналин исчез, наступило опустошение. Утром я проснулся в этом состоянии, а нужно было еще встретиться со всеми СМИ. Так что было просто бешеное время. Обычно я улетал на следующий день после матча, но на сей раз пришлось провести еще день в Париже, и следующий вечер был уже более спокойным: маленький ужин на несколько человек. Дальше я начал привыкать к новой реальности. Но мы отлично провели время, оторвались по полной».
Густаво Куэртен, чемпион-1997, 2000 и 2001
О победе в 2000 году
«В тот год от меня точно ждали намного большего, чем в 1997-м. Но я бы не сказал, что было больше давления, потому что я старался не принимать все близко к сердцу. Знал, что на корте в любом случае часто приходится нервничать – это естественно. Конечно, я очень хотел снова испытать эти эмоции. Хотя в 1999-м уже чувствовал, что могу взять титул, но этого не произошло. Андрей Медведев в четвертьфинале играл вдохновенно и оборвал мой путь.
Я знал, как тяжело стать чемпионом «Ролан Гаррос», и это меня не очень радовало. Первый раз я выиграл, потому что не знал ничего о турнире. Благодаря этому я просто играл, получал удовольствие, улыбался чаще, чем обычно, витал в облаках.
А в 2000 году все было совсем иначе. Я понимал, что победа реальна. Перед финалом мне казалось, что все пройдет так же гладко, как три года назад. Но Магнус Норман играл спокойно, много пробивал навылет, попадал в линии. В третьем сете у меня был брейк-пойнт, я мог решить исход матча и немного расслабиться. Но он отыгрался, и я сразу решил: «О нет, у меня проблемы». Магнус взял сет 6:2, выиграв четыре или пять геймов подряд. Перед началом следующей партии я сказал себе, что должен сразу завладеть преимуществом, но у меня не получилось. Пошла игра на больше-меньше, и все упорные геймы оставались за ним вплоть до счета 4:2 в его пользу. Но я не оставил надежд и переломил ход сета».
«Ролан Гаррос» подарил мне много приятных сюрпризов и сильно повлиял как на карьеру, так и на мою жизнь. Все сложилось настолько прекрасно, насколько могло. Поэтому я очень люблю и ценю этот турнир».
Алекс Корретха, двукратный финалист
О лучшем моменте на турнире
«Ролан Гаррос» нравился мне больше всего тем, что пятисетовый формат матчей позволял развивать свою игру. Я знал, что был достаточно хорош физически, в психологическом плане тоже правильно готовился к матчам. Пять лет подряд я доходил как минимум до четвертьфинала, чем не каждый может похвастаться. Дважды был в финале и один раз – в полуфинале. Можно сказать, лучшее, что я приобрел на турнире, – стабильность.
Два финала – это замечательно, но нужно признать, что в первом у меня не было шансов против Карлоса Мойи, он был сильнее. А второе поражение – от Куэртена – было весьма обидным. Я ощущал, что шанс есть, был очень ветреный день... Это неприятное воспоминание, но прекрасно, что я добрался до решающего матча.
Возможно, один из лучших матчей – с Рихардом Крайчеком на корте №1. Игра на маленьком стадионе против отлично подающего соперника. Только оказавшись там, я подумал, что это будет похоже на настольный теннис. Но мне удалось сыграть очень удачно и победить. Помню, как хорошо я чувствовал мяч, а такое происходит нечасто».
Почему испанцы доминируют на грунте
«Это следствие сочетания многих компонентов. В большинстве своем испанские теннисисты растут на грунте, нас учат пробивать с сильным вращением. Это придает мячу высокий отскок. Так ты допускаешь меньше ошибок, удлиняешь розыгрыши. Зато нужно улучшать физическую форму, потому что при таком стиле игрок не имеет цели пробить навылет после двух-трех ударов.
Теннисисты из некоторых других стран начинают с занятий на харде, в помещениях и стараются выигрывать очки быстро. А на грунте требуется выстраивать игру, как в шахматах, активно передвигаться. Это укрепляет мышление, ведь ты знаешь, что можешь провести на корте три или четыре часа ради победы, и если тренируешь это дома, то будешь готов к такому испытанию впоследствии. Так приобретается соревновательный дух.
В матчах «Ролан Гаррос» с участием представителей Испании или Аргентины, где такой же подход к воспитанию игроков, завязывается серьезная борьба. Например, я в начале игры никогда не стремился сделать виннер. Хотел заставить оппонента бегать и, взглянув на табло через полчаса, сказать: «О господи, еще только 2:1». Я просто к этому привык. А когда соперником был игрок иного склада, я знал, что после такого тягучего первого сета он может перестать бороться.
Я проигрывал некоторые матчи с грунтовыми специалистами из-за того, что мне немного не хватало мощи. Очень старался взять титул, много часов работал физически и ментально, но оказывался недостаточно силен».
Мэри Пирс, чемпионка-2000
«Я совсем не ощущаю, что с моей победы прошло так много времени. Кажется, что это было несколько лет назад, но точно не 20. Невероятно».
О лучшем воспоминании с победного турнира
«Было два момента. Во-первых, стартовый матч, который я проводила на корте Филиппа Шатрие. После победы над Тарой Снидер внутренний голос подсказал мне: «Хм, возможно, это тот самый год, когда я должна выиграть». Такое произошло у меня впервые, но я никому не сказала. Держала это в себе и просто шла своим путем, от матча к матчу.
И второй момент – лучший в карьере – победа и воплощение теннисной мечты. Когда я подняла трофей, трибуны просто взбесились, и у меня появилось чувство абсолютного удовольствия от многолетней упорной работы».
Что помогло ей взять титул
«После пары матчей журналисты говорили, что я изменилась по сравнению с предыдущими годами: выглядела более спокойной в важные моменты. Они спрашивали: «У вас были какие-то ментальные тренировки?» Я отвечала: «Нет, я просто знаю, что мои жизнь и карьера принадлежат Богу, так что мне не о чем беспокоиться». В марте 2000 года – за три месяца до турнира – я пережила рождение свыше, и это кардинально изменило меня как человека, а также отразилось на моем теннисе.
Мне всегда было непросто играть на «Ролан Гаррос». Спросите любого французского игрока, и он ответит, что это самый тяжелый турнир, потому что домашний. Болельщики, семья, медиа, вся страна ждет и желает твоей победы. Если ты выигрываешь – все счастливы, если уступаешь – все расстроены. Очень серьезное давление. Но тогда у меня появился новый взгляд на то, почему я играю: я знала, что Бог подарил мне такую возможность, и старалась сделать все ради Него. И люди ощущали связь со мной, я была не одна на корте. Перед матчами я молилась, и это помогало справиться со стрессом.
Победа в одиночном разряде, как и в паре с Мартиной Хингис, стала настоящим чудом. Огромное чудо и в том, что Господь прикоснулся к моему сердцу, после чего я смогла простить и полюбить своего отца, наши отношения восстановились».
Фабрис Санторо, чемпион-2005 в миксте с Даниэлой Гантуховой
В ответ на реплику Даниэлы о том, что она не помнит, как они решили выступать вместе, он пошутил: «Я тоже, но по другой причине. Ты не помнишь, потому что выиграла очень много титулов, а я – потому что слишком старый».
Почему играл двумя руками с обеих сторон
«Очень просто. Когда я начинал заниматься теннисом – это было в 1978 или 1979 году – существовал только один тип ракеток. И мужчины, и женщины, и дети играли одной и той же деревянной ракеткой. И когда я впервые пришел на корт с папой, то увидел там 20-30 ракеток. Мне захотелось взять самую тяжелую, так что отбивать ей мяч можно было, только держа ракетку обеими руками. Это единственная причина».
Почему почти всегда побеждал Марата Сафина
«На 50 процентов из-за того, что я читал его игру и точно знал, что он собирается сделать в тот или иной момент, и на 50 процентов потому, что, выходя на корт, он уже проигрывал мне психологически. Если сравнить игру Марата с моей, то нет предпосылок к тому, чтобы он мне проиграл. Но я победил его семь раз, и это не отражает его уровень: как он подавал, пробивал, двигался. К тому же он почти на десять лет младше меня. Поэтому, чтобы победить, ему достаточно было иметь правильный настрой и план на игру.
Когда мы играли друг с другом, мне хотелось стать его тренером. Тогда он бы меня обыграл».
О самом трудном сопернике
«Евгений Кафельников. Я проиграл ему шесть из шести матчей. Мы перебрасывались обратными кроссами с бэкхенда, а он превосходил меня в этом ударе. Форхенд у него тоже был лучше. Я не мог использовать серв-энд-воллей, так как он классно принимал, не мог атаковать с его подачи, так как он стоял глубоко в корте. Поэтому я за все время выиграл у него один сет».
О самых памятных матчах на «Ролан Гаррос»
«Их было два. С Арно Клеманом на корте Сюзан Ленглен, когда мы играли 6 часов и 33 минуты (самый длинный матч в истории турнира, который Санторо выиграл со счетом 16:14 в решающей партии – прим. автора), и, конечно, с Маратом на корте Филиппа Шатрие в 2001 году.
На центральном корте «Ролан Гаррос» атмосфера всегда была абсолютно не такой, как на других соревнованиях. Почти весь стадион болел за меня от первого до последнего очка, тем более моя хитрая игра к этому располагала. Были долгие матчи, в которых я использовал много резаных, укороченных, свеч: в общем, играл с соперниками в кошки-мышки».
Томми Хаас, четвертьфиналист-2013
«Кубок мушкетеров – единственный трофей, который я никогда и не рассчитывал поднять. Ведь даже одним из моих кумиров, например, был Борис Беккер. Я восхищался его игрой, волей к победе. Не поймите меня неправильно, он хорошо выступал на «Ролан Гаррос». Выход в полуфинал – тоже достижение. Думаю, мы часто забываем, что для многих игроков одна или две победы в основе этого турнира – уже какой-никакой успех.
Но в юности ты, конечно, мечтаешь о титуле. Я никогда не приближался к нему, хотя каждый раз старался показать все, на что способен. Уходит время, и ты наконец осознаешь, что должен пользоваться своим шансом как можно скорее, потому что остается слишком мало попыток. Так или иначе, «Ролан Гаррос» – точно один из лучших турниров сезона в теннисе».
О том, что психологический настрой помешал ему добиться успехов на грунте
«Да, это абсолютная правда. Думаю, что-то можно было изменить в ранний период карьеры.
В Германии мы начинаем играть на глине, но наши корты сильно отличаются от парижских и особенно – от испанских. Наш грунт очень плотный. Тот, кто вырос в северной Германии, знает, что даже весной и летом, когда можно играть на открытом воздухе, часто идут дожди, так что приходится переходить в зал с быстрым ковровым покрытием. В детстве я играл там примерно семь месяцев в год, поэтому крытые корты стали для меня предпочтительнее. Ничего не мешало на них играть: ни солнце, ни ветер, ни дождь. Только ты, соперник и мяч.
Затем я переехал во Флориду, где тренировался только на харде. Но теперь я скорее выберу грунтовый или травяной корт вместо хардового просто потому, что это лучше для моего организма. Хотя на последнем мяч отскакивает очень удобно.
Грунт на «Ролан Гаррос» во многом похож на хард. В хорошую погоду ощущения от игры великолепные, на нем удобно скользить».
О пятисетовом матче с Роджером Федерером в 2009-м
«Я хорошо провел тот турнир. Перед этой встречей победил французского №1 Жереми Шарди. Показал отличную игру, потому что Шарди с его мощными подачей и форхендом был очень хорош. Так что я был в форме, приобрел уверенность. А во встрече с Роджером мне как аутсайдеру было особо нечего терять. И Рафа вылетел, что могло добавить Роджеру напряжения. Он провел нелучший матч: в начале испытывал проблемы с подходом к мячу при ударах справа. А я прекрасно адаптировался к игре, защищался и контратаковал, без проблем держал подачу. Признаюсь, после второй партии я сказал себе, что могу выиграть и впервые пройти в четвертьфинал, а может, и дальше. В третьем сете было 3:4, 30:40 на подаче Роджера, и я полагал, что это матчбол, так как к тому моменту он не сделал ни одного брейка. Помню, как я отлично принял слева, но он ответил форхендом навылет по линии. Ключевой розыгрыш. В следующем тяжелом гейме он взял мою подачу. Это было почти как в битве Рокки и Драго в «Рокки 4». Он воспользовался моментом и не упустил преимущество».
О рецепте долголетия
«Я не делаю чего-то специально. Просто наслаждаюсь теннисом. Это то, чем я занимаюсь с трех лет. Может, наступит тот день, когда я не смогу играть. Все теннисисты знают, что должны заботиться о своем здоровье. По ходу карьеры у меня было много операций, я понимал, что организм весьма уязвим. Даже сейчас я иногда просыпаюсь с некоторым дискомфортом в пояснице или верхней части шеи. Поэтому постоянно стараешься делать растяжку либо заниматься йогой. Но во время игры боль пропадает. Я сосредоточен только на теннисе и получаю удовольствие, играя с друзьями, бывшими коллегами, выступая в ветеранском туре.
В прошлом году я осознал, что в 1993-м играл юниорский «Ролан Гаррос», а теперь – турнир для ветеранов. Прошло столько времени. Я очень рад, что по-прежнему могу играть, и хочу делать это, пока я в форме и готов радовать зрителей своей игрой».
Боб и Майк Брайаны, чемпионы-2003 и 2013
Боб: «Париж – замечательное место. Мы с братом всегда останавливались в маленькой квартире рядом с Елисейскими полями. Гуляли, заходили в пекарни, где полюбили круассаны. Сейчас мы отказались от глютена, но можно найти круассан без него.
В Париже я встретил будущую жену. Мы катались на велосипедах, гуляли по набережной Сены.
Здесь мы с Майком выиграли наш первый «Шлем» – в 2003 году. До этого уже пять лет играли вместе, но никак не могли победить, и это постоянно нас разочаровывало. Но эти две прекрасные недели дали нам уверенность в том, что мы сможем построить прекрасную совместную карьеру. Братья Дженсены взяли титул на «Ролан Гаррос» в 1993 году. Мы следовали по их стопам. Они казались нам самыми крутыми ребятами, так что вдохновили нас, так же как Рик Лич и другие американские парные игроки, на то, чтобы играть в паре».
Майк: «Нас поразили потрясающие изменения, произошедшие в прошлом году – то, как расширилась территория турнира. Думаю, такой работы не проделал ни один другой турнир «Большого шлема».
Гарбинье Мугуруса, чемпионка-2016
О пути к титулу
«В Испании, где все играют на грунте, победа на «Ролан Гаррос» – мечта любого ребенка. Когда ты тренируешься, тебе говорят, что ты должна представить, будто сейчас матчбол в финале турнира. И к такой мысли привыкаешь с детства, поэтому я всегда хотела победить в Париже.
От года к году я чувствовала прогресс в своей игре. В 2016-м я постепенно шла к решающему матчу, и моей соперницей стала Серена: думаю, это лучший финал, который только мог быть. Никогда не знаешь, как пойдет игра, но я показала потрясающий теннис, и мечта сбылась.
О праздновании
«После победы было много интервью и других событий, что наряду с двумя соревновательными неделями отняло много энергии. Так что я была опустошена психологически и устала в физическом плане. Был только ужин. Люди думали, что я так отрывалась, что разбомбила Париж, но на самом деле я сидела в ресторане как зомби. А меня потом спрашивали: «Правда? Мы думали, что у тебя была вечеринка». Может, потом что-то и было, но в тот вечер – нет».
О восстановлении после турнира
«Я приехала домой к семье, мы устроили классный пикник, поболтали. Но я довольно быстро вернулась на корт. Не хотела долго отдыхать, ведь теннисная карьера скоротечна. Думаю, это помогло мне, хотя ощущения затем были странные: потребовалось несколько недель, чтобы просто осознать, что я выиграла «Шлем».
Как изменилась после той победы
«Думаю, что я прибавила как игрок и продолжаю прибавлять. Но изменения не настолько существенные. Я получила уверенность в том, что могу взять такой титул, причем не один раз. То есть это доказательство того, что я способна одержать большую победу. Я всегда полагала, что могу это сделать, и вот подтверждение».
Тони Надаль, 10-кратный победитель турнира в статусе тренера Рафаэля Надаля
О том, когда осознал, что Рафа – особенный игрок
«Я никогда не считал ни его, ни любого другого члена моей семьи особенным. Но всегда думал, что у него есть прекрасная возможность стать сильным игроком.
Как-то давно мы были в гостях у Карлоса Мойи. И Карлос спросил меня, готов ли я подписаться под тем, что Рафаэль – а ему тогда было, может, лет 15 – выйдет на такой же высокий уровень, как он сам. Я ответил: «Ну, ты был первым в мире, закончил пять сезонов в топ-8, выиграл «Ролан Гаррос», дошел до финала Australian Open. Ему будет слишком сложно... Давай бумагу, я подпишу». Потом я сказал Рафаэлю: «Я уверен в том, что ты превзойдешь Карлоса».
Я всегда верил в него, потому что без уверенности нельзя добиться хорошего результата. Я был очень требователен, но не ради победы на «Ролан Гаррос». Я хотел, чтобы он прогрессировал каждый день. Рафаэль знает, что всегда нужно прибавлять. Такая мысль всегда у него в голове, ведь я говорил ему об этом постоянно.
Безусловно, тренировать родственника и тренировать чужого человека – разные вещи. Да, иногда я немного перегибал палку, но я все делал для него. И Рафаэль всегда меня слушал. Он возразил мне только один раз за все время. Это было в Мадриде в 2015-м, когда у него был непростой период. Рафаэль взял первый сет и был, как обычно, немного напряжен. Я попросил его сконцентрироваться и быть осторожнее. Он ничего не ответил, но выражением лица показал: «Не говори мне об этом». Я вернулся на свое место и решил, что больше ничего не скажу ему до конца матча. Потом мы договорились, что он не должен так реагировать».
О главных моментах на «Ролан Гаррос»
«Тяжело что-то выделить. Но очень важной была первая победа, когда Рафаэль обыграл Пуэрту в финале. Еще один особенный момент – титул 2010 года. В 2009-м Рафаэль не смог взять трофей, и мы были очень расстроены. Тогда я сказал ему, что он должен победить в следующий раз. Так и получилось».
Как изменились условия в этом году
«Думаю, будет сложно играть на высоком уровне. Во-первых, из-за коронавируса игроки менее сконцентрированы на теннисе. Во-вторых, Рафаэль провел последний турнир перед перерывом в феврале в Акапулько. То есть шесть-семь месяцев он провел вне игры. Но я надеюсь, что он сможет победить еще раз. А если не получится, то нужно будет хорошо подготовиться к турниру в следующем сезоне».
Даниэла Гантухова, чемпионка-2005 в миксте
Об игре в миксте с Санторо
«Обычно когда играешь в паре, по ходу розыгрыша смотришь вперед и не видишь партнера, так что нужно быстро реагировать. Но благодаря магическому владению ракеткой и трикшотам Фабриса я всегда поворачивалась, чтобы просто увидеть, что он сделает. Его действия раздражали соперников».
О самых удобных и неудобных соперницах
«Мне нравилось играть с Мартиной Хингис. Я уступила ей только раз. Я понимала, что была мощнее ее тогда. И еще удобной соперницей была Жюстин Энен.
Но я ненавидела играть против Ким Клейстерс. Победила один раз только потому, что она снялась после первого сета».
Здесь можно прочитать интервью Марата Сафина из этой же серии
Правда, что у Надаля нереально сложная сетка на «Ролан Гаррос»? А у Джоковича? У России есть шансы?
Фото: Gettyimages.ru/Dennis Grombkowski
Да уж, вспоминаются тренеры в женском туре, о которых разве только ноги прилюдно не вытирают. И ничего, терпят.