Допинг в паралимпийском спорте – ужастик. Не только препараты, но переломы пальцев и сидение на стекле
Слабонервным не читать.
На Паралимпиаде в Париже случился допинговый скандал.
Американец Родерик Таунсенд в третий раз подряд взял золото в прыжках в высоту в классе T47 (для спортсменов, у которых отсутствует или не двигается часть руки). Таунсенд взял очень приличные 2,12 м, а третьим в этом классе был наш Георгий Маргиев.
В ноябре 2023-го у Таунсенда нашли запрещенный гормон капроморелин. Но грозный шеф USADA Трэвис Тайгерт почему-то поверил совершенно фантастической версии спортсмена: якобы он использовал лекарство для собаки, а после ее кончины через тот же шприц вводил себе жидкую форму витамина D.
Зачем использовать повторно одноразовый шприц, к тому же побывавший во рту у собаки – ответа нет. Но Таунсенд обошелся без дисквалификации, приехал в Париж и выиграл. WADA апелляцию подавать не стало, дело закрыто.
Так что, неужели на Паралимпиаде с допингом не борются? Разбираемся.
Паралимпийцев приравняли к детям. Но судя по истории с Валиевой – это ничего не дает
Вообще, про допинг в контексте паралимпийцев много вопросов. По идее, в Кодексе WADA спортсмен несет полную ответственность за все, что попадает в его организм. Это главный постулат, на котором все строится. Но можно ли требовать полной ответственности от:
● спортсменов с умственной отсталостью (на Паралимпиаде есть и такие классы);
● слепых и слабовидящих, которые лишены возможности контролировать собственное питание и прием препаратов;
● спортсменов с поражением опорно-двигательного аппарата, которым физически сложно лишний раз помыть тарелку/выкинуть шприц и тому подобное;
● спортсменов, которые в силу специфики заболевания вынуждены принимать большой объем препаратов?
Получается – можно!
– Допинг-контроль в паралимпийском спорте никак не отличается от обычного, – объяснила Спортсу спортивный юрист Анна Анцелиович. – Модификации могут быть только в самой процедуре взятия пробы (например, если у спортсмена установлен мочевой катетер). Но запрещенный список, план тестирования, санкции – все то же самое.
Если у спортсмена есть медицинская необходимость в использовании запрещенных препаратов, он по стандартной процедуре может оформить терапевтическое исключение. Тут смысл в том, что если паралимпийцев не тестировать – они могут начать активно принимать запрещенные препараты. Поэтому тестирование обязательно.
– Как тогда быть со спортсменами, которые не способны полностью контролировать собственное питание/образ жизни?
– Умственная отсталость (как и любая другая ситуация, когда человек по национальному законодательству не имеет полной дееспособности) автоматически дает спортсмену статус «защищенного лица».
– Что, как мы знаем по истории с Камилой Валиевой, абсолютно не мешает получить максимальный срок дисквалификации.
– Конечно. Эта норма работает, только если была доказана незначительная вина или халатность. Во всех остальных случаях применяются стандартные подходы.
***
Допинг в паралимпийском спорте, на самом деле, активно применяется. Вот отчет РУСАДА за 2023-й год: всего выявлено 33 случая нарушения (включая нарушения по системе ADAMS) у паралимпийцев – при 1280 взятых пробах. Почти 3% – довольно приличный показатель.
Всероссийская федерация лиц с поражением опорно-двигательного аппарата – в лидерах по количеству допинг-дел за год (17). Больше в России было только в легкой атлетике, велоспорте и гребле на байдарках и каноэ.
Почему так происходит, тоже понятно. Если в других видах есть возможность реализоваться и заработать на коммерческих стартах – в паралимпизме такого нет. Чемпионат страны или Паралимпиада – единственный шанс обеспечить себе зарплату на ближайший год и нормальную жизнь. Мотивации рисковать и применять допинг при таком раскладе более чем достаточно.
Бустинг – смертельно опасная штука пострашнее допинга. Что это такое?
А еще в паралимпийском спорте есть штука гораздо страшнее допинга. Это бустинг – намеренное нанесение себе увечий. Как ни странно, некоторым паралимпийцам это не только не мешает, но и дает преимущество!
– Пациенты с поражением спинного мозга на уровне T6 и выше имеют феномен, который называется автономной дисрефлексией, – объяснил нам врач Олег Талибов. – Неприятные ощущения в нижней половине туловища (например, растянутый мочевой пузырь или кишечник, травматизация и попытки причинить боль) вызывают естественный выброс катехоламинов и сужение сосудов.
Давление повышается. Организм привычно пытается уравновесить это усилением парасимпатического влияния. Но оно, ввиду поражения спинного мозга, до нижних отделов туловища не доходит. Поэтому, грубо говоря, те сосуды, что сверху, расширяются, а те, что снизу, остаются суженными. Давление, в итоге, остается повышенным.
В обыденной жизни это неприятно и даже опасно – спинальные пациенты реагируют гиперкризом на некоторые процедуры, ушибы и травмы, запор и задержку мочи, даже на секс.
Но вот в ряде паралимпийских дисциплин таким образом можно обеспечить преимущество. Дело не только в том, что спинальники имеют склонность к артериальной гипотензии с сопровождающей ее вялостью, но и в перераспределении кровотока в пользу верхней половины туловища, которая активно задействована, например, в гонках колясочников.
Поэтому фиксировались случаи намеренного выпивания большого количества жидкости с пережатием перед стартом мочевого катетера, тугого перехватывания ремнем ранок на ногах и даже, говорят, подкладывания под попу кнопок.
Все это, мягко говоря, небезопасно, потому что гиперкриз сам по себе ничего хорошего не обещает, а участие в соревнованиях в таком состоянии – тем более.
Если хотите продолжить ужастик, то вот неполный список других методов бустинга:
● перелом большого пальца ноги;
● пережатие ремнем области мошонки у мужчин;
● использование электрошокера.
Бустинг, естественно, запрещен, но похоже – только в теории. Он не входит в список запрещенных методов от WADA, поэтому никакой дисквалификации за него не будет.
Да и в принципе проверить целостность нижних конечностей у паралимпийца, да еще доказать, что повреждения, если они есть, нанесены намеренно – почти невозможно. Поэтому единственным методом борьбы остается показатель артериального давления.
Раньше правила IPC запрещали соревноваться при уровне давления выше 180 мм на момент старта. Но за 8 лет (с 2008-го по 2016-й) выборочные тесты не выявили ни одного спортсмена, который превысил бы показатели. И это, очевидно, говорит скорее о некорректности цифры, чем о том, что бустинг не используют.
Поэтому в 2016-м максимальный показатель снизили до 160 мм. Давление измеряют (не у всех, выборочно) перед стартом, и если через 10 минут показатель не снижается – спортсмена не допускают к гонке. При этом никакой дисквалификации, повторим, не будет, как только снизит давление – сможет выступать.
В 2016-м WADA и IPC провели совместное исследование, где 99 паралимпийцев отвечали на вопросы о бустинге. 16,7% заявили, что хотя бы однажды использовали бустинг в тренировках или соревнованиях. Но авторы подозревают, что спортсмены были неискренни, и на самом деле бустинг применяется куда чаще.
В Париже на нем никого не поймали. Впрочем, как часто у паралимпийцев проверяли давление, мы тоже не знаем.
Фото: Gettyimages.ru/Aitor Alcalde, Ezra Shaw, Michael Reaves
Хотя о чем я.