34 мин.

Они выигрывают ультрамарафоны за рубежом. Интервью с Дмитрием и Екатериной Митяевыми

2

Главная пара российского трейлраннинга.

30-31 августа Дмитрий и Екатерина Митяевы бежали главную трейлраннерскую гонку во всем мире – UTMB, Ultra Trail du Mont Blanc. Они должны были преодолеть почти 180 км с суммарным набором высоты 10 000 м вокруг Монблана. Оба сошли с дистанции: Дмитрий закончил гонку после 85-го км, Екатерина – после 130-го.

На счету российской пары победы в престижных трейлах – Ultra Pirineu в Испании, Marathon du Mont-Blanc во Франции, Ultra-Trail Cape Town в ЮАР. Это сложнейшие ультрамарафоны с подъемом на такую высоту, где обычному человеку даже идти будет трудно, не то что бежать.

До старта UTMB мы с ними поговорили – о гонках, типичных причинах схода, опасностях на дистанции, здоровье и увлечениях атлетов. 

Выиграли старейший ультрамарафон в Европе вдвоем

Дмитрий Митяев: В конце июня мы пробежали 90 км на Marathon du Mont-Blanc во Франции. Это один из старейших трейловых ультрамарафонов во Франции (кросс в 23 км на Монблане проходит с 1979 года, в 2003 году к нему добавили новые дистанции – Спортс’’).

Вообще с ним очень многое связано – в 2014 году именно Marathon du Mont-Blanc был нашей первой международной гонкой.

Екатерина Митяева: Каждый год мы бегали эту гонку. Там есть вертикальный километр, марафон и короткие дистанции. Но самая длинная гонка – это 90 км.

Дмитрий: В 2014 году мы как раз бежали вертикальный километр – это 3,5 км вверх и 1000 м набор, а на следующий день бежали марафон – 42 км с набором 2700 м. Потом в 2015 году я бежал 23 км с набором 1600 м, у меня тогда был первый международный подиум – я прибежал третьим. Спустя год первая международная победа была тоже на Cross du Mont-Blanc. 

Екатерина: Я в 2016 году марафон бежала, третье место заняла. И после, через год, бежала 90 км, тоже третье место.

Дмитрий: Очень много раз мы бегали эту гонку, но выиграть получилось первый раз, и, конечно, внимания было очень много. Гонка одна из самых популярных в мире. Это самый крупный старт, который удалось выиграть нам двоим. 

– Катя, ваш финиш был еще более эмоциональный, потому что вас встречает муж и тоже победитель. Каково это? Вы знали, что Дмитрий уже стал первым, когда бежали?

Екатерина: Да, наши сопровождающие, которые кормили нас по ходу гонки на пунктах питания, говорили, что Дима первый с хорошим отрывом.

Я точно не знала, иду первая или вторая. Видела впереди бегущую девочку, француженку Юлию. Основная задача была распределить силы на концовку. В последний подъем я хорошо включилась и начала обходить Юлию. Но после вышла на вершину горы, там пошел такой плавный спуск, но холмистый. Подъем, спуск, подъем, спуск. 

У меня не было стопроцентной уверенности, что я стану первой, потому что Юлия сильная. Я не знала, какой у нас отрыв, но старалась хорошо отрабатывать. И уже когда выбежала в сам город Шамони, меня накрыла волна эмоций, потому что я бежала и понимала, что первая. Я здесь, и там первый Дима. Это, наверное, второй раз, когда меня эмоции настолько переполняли, что дыхание перекрывало. Я думала: господи, лишь бы не задохнуться от этих эмоций. 

– Дмитрий, а вы что чувствовали? Переживали за Катю?

Дмитрий: Нам всегда намного проще бегать, когда мы вместе стартуем. Ты весь в процессе, но все равно по ходу гонки узнаешь, спрашиваешь.

Я спрашивал на 45-м км про Катю, мне говорили, что она вторая и проигрывает немного. Потом, когда к финишу подбегал, тоже сообщали, что вторая, но выглядит очень хорошо и поборется за первое место. Меня это очень мотивировало, я подумал, что было бы очень круто выиграть.

Уже когда финишировал, у меня была задача после допинг-контроля успеть на Катин финиш. Все затянулось, и я уже им говорю: «У меня через три минуты супруга прибежит, тоже выиграет. Давайте быстрее». Я больше переживал вот за это. Организаторы мне дали медальку, чтобы сам вручил, это было очень приятно.

– Расскажите, как вообще проходит гонка.

Дмитрий: Стартуешь с центра города Шамони, это такая Мекка для альпинизма и скайраннинга, далее бежишь по всей долине Шамони, петля получается, и возвращаешься обратно в сам город, то есть всего 90 км с набором высоты почти 7000 м. Тяжелая гонка, где и снежники (скопление снега в горах – Спортс’’), несмотря на лето. На этой гонке на самом деле не понятно, что сложнее – подъемы или спуски, потому что спуски достаточно техничные: много корней, камней, они крутые и устаешь не меньше, чем на подъемах.

Это высотная гонка, то есть высоты там почти 3000 м достигают по ходу. Плюс безумно красиво, потому что стартуем в 4 утра, еще темно, забегаем и встречаем рассвет над Монбланом. Самое интересное – встречаешь всегда разных животных, много козликов, которые тебя вообще не боятся и не убегают, стоят на расстоянии полметра.

В Шамони еще есть один старт, который мы скоро побежим, это UTMB. Он вокруг горы Монблан, через три страны бежишь 100 миль (трасса проходит по территории Франции, Италии и Швейцарии – Спортс’’). Но если по пейзажам, по сложности трассы сравнивать, то эти 90 км более сложные с точки зрения техничности. 

Вообще редко получается подойти к забегу в идеальной форме. Тут мы оба составили план на гонку – бежать на определенном пульсе, много пить и много есть по ходу гонки – и все прошло достаточно ровно. 

Редко на ультрагонках все проходит гладко. Всегда говорят, что ультрамарафоны – маленькая жизнь. Ты проживаешь очень много падений и взлетов, может быть очень тяжело, уже думаешь – все, точно буду сходить. А потом выигрываешь. 

– Вы писали в соцсетях, что «ни разу не удавалось бегать Marathon du Mont-Blanc без эмоциональных качель внутри гонки». Вы это сейчас имеете в виду?

Дмитрий: Да, отчасти. Потому что всегда возникали какие-то моменты: может болеть что-то во время гонки, не усваиваться жидкое или с желудком проблемы и тогда просадка по энергии начинается. А в этом году действительно была хорошая форма и хорошая подготовка. Со старта так получилось, что я убежал вперед. Обычно не люблю так делать, работаю в группе, а здесь мы километр вместе пробежали, и я начал убегать.

– Как вы настраиваетесь морально, что себе говорите, когда хочется сойти, но можно еще потерпеть? 

Дмитрий: В первую очередь, нужно вспоминать все тренировки и все, что ты сделал. Когда ты выходишь на старт, ты на самом деле не воспринимаешь всех остальных как соперников, воспринимаешь их просто как друзей и пытаешься, в первую очередь, реализовать свою форму. Главный соперник внутри нас. Когда это понимаешь, то борешься всю гонку с самим собой. Какое бы место ты ни занял, ты выиграл сам у себя.

– Значит, правильно говорят, что ультрадистанции бегут головой, и что самое главное – правильный настрой?

Дмитрий: Отчасти. Ты должен с холодной головой подойти к гонке. То есть бежать-то долго, условно говоря, 12 часов. Если ты первый час пробежишь легко и быстро, пока силы есть, то потратишь всю энергию, и потом будет очень тяжело. Здесь правильная голова, скажем так, позволяет распределить силы – это первое. Ну, а второе – заставить себя, мотивировать.

Екатерина: Очень важную роль играет питание и восполнение водного баланса. Потому что мы можем пробежать, как Дима сказал, первые часы достаточно бодро без питания, но потом замедляемся, энергии не хватает, так как запасенного гликогена не хватит на всю гонку.

Ситуация в мире сложная, но трейлраннеры очень дружные. К русским на европейских гонках относятся нормально

– Еще немного про Marathon du Mont-Blanc. Во многих источниках писали, что вы на награждении были с российским флагом, так ли это?

Дмитрий: Не совсем. Это соревнования, где атлеты не выходят с флагами, но у нас в протоколе было написано откуда мы, и когда нас объявляли, тоже сказали [страну]. Организаторы этой гонки вполне нормально к этому относятся, без проблем можно бежать. Потому что много гонок, где проблемы все-таки возникают, но сейчас уже немножко попроще.

В принципе практически на все гонки можно уже приехать: где-то это нейтральный флаг, где-то нормально допускают. 

– На видео с финиша все болельщики вас так радостно встречают. Как вообще на зарубежных гонках сейчас относятся к русским?

Екатерина: Мы 11 лет знакомы с этими организаторами.

Дмитрий: С первых гонок мы ездим, нас знают. Конечно, 100%, есть те, кто криво-косо смотрит, но такие люди были и до этой ситуации. Мы разницы не почувствовали в отношении.

На Marathon du Mont-Blanc и на гонке нас поддерживали, и у нас один из саппортов – парень-француз, он помогает, кормит на дистанции. У меня недавно был совместный финиш на Transvulcania (ультрамарафон в Испании на 73 км – Спортс’’) с парнем из Англии – Томом Эвансом. До этого мы с Ханесом [Намбергером], с немцем, парно финишировали. Атлеты между собой достаточно дружно общаются, нет конфликтов. И в целом, это комьюнити, которое к этому спорту [трейлраннингу] привязано, оно немножко такое… Не хочу сказать «особенное», но все равно горы объединяют, поэтому все проще.

– Да, я слышала, что у трейлраннеров самое поддерживающее комьюнити среди всех бегунов. Но вы говорите, на какие-то гонки все же приходится пробиваться? 

Дмитрий: Да нет, но на каких-то гонках, например, на Ultra-Trail du Mont-Blanc и в серии UTMB, сначала было запрещено выступать спортсменам из России, если нет другого гражданства. В этом году разрешили, допускают под нейтральным флагом. 

Остальные гонки – да, поначалу тоже были такие, не из серии UTMB, которые вообще ни в какую. Но вот тот же Marathon du Mont-Blanc мы все эти годы бежали, на эту гонку допускали. На испанские старты нормально пускают, Ultra Pirineu – очень знаковая гонка. Может быть остались гонки, которые не захотят [пустить], но мы туда не собираемся (смеется).

Брали кредит, чтобы поехать на первый международный старт

– Вы оба начинали со спортивного ориентирования, потом ушли в гладкие марафоны, затем стали бегать трейлы. С какого забега началась ваша любовь к трейлраннингу? Что стало точкой невозврата?

Дмитрий: Первый трейловый старт – «Конжак» на Урале. Это одна из старейших гонок в России (проводится с 1997 года – Спортс’’). Пробежав «Конжак», мы все поняли. Тогда еще были сомнения либо марафоны бежать, либо трейлы, у Кати вот вообще ситуация была.

Екатерина: У меня тогда был коммерческий старт в Китае. Отбегала там гладкий марафон и через 6 дней бежала «Конжак». 

В Китае оказался высотный марафон на 1300 м, этой информации до старта не было. Также было очень жарко, душно. Я уже после финиша звоню Диме и говорю: никакой «Конжак» я не бегу, я все, никакая. Но через 6 дней я восстановилась и даже вторая прибежала.

Дмитрий: Уже были определенные знаки, что горы нам по душе. Потом еще «Сахарный марафон» в Сочи сбегали. Это уже прям такая высотная и техничная гонка. Старт был, где сейчас «Газпром» (горнолыжный курорт в Красной Поляне – Спортс’’), и восхождение на вершину «Псеашхо Сахарный» с 1400 на 3000 м и обратно. Там уже понятно, насколько горы красивые. 

Но было все равно интересно понять, как это на международном уровне. Точка невозврата – как раз марафон Marathon du Mont-Blanc в 2014 году. Тогда, как сейчас помню, вообще ни денег, ничего не было. Мы брали кредит, чтобы половину билетов перекрыть. 

Екатерина: Вспоминаешь, и приятные эмоции. 

Дмитрий: Тогда у меня не очень хорошо получилось сбегать, судороги, 40+ место, а у Кати нормально – тринадцатая или одиннадцатая. Тогда в рамках этой гонки еще проходил чемпионат мира по скайраннингу, это только начинало развиваться. 

Это сейчас у нас в России много стартов появляется на хорошем уровне с большим количеством участников, но тогда их на пальцах рук можно было пересчитать. В Европе как было массовое мероприятие 11 лет назад, так и сейчас остается. Там не сильно все поменялось, но у нас большой скачок произошел. 

После этого захотелось бегать международные старты. У брендов Salomon, adidas есть команды в нашем виде спорта, была мотивация попасть туда. Мы начали выезжать и бегать различные старты, потом начало получаться. Вот так все закрутилось.

– Вот вы сказали про горы. Что такого дает вам бег по горам? 

Екатерина: Выходишь на тренировку, бежишь, просто поворачиваешь голову налево, направо перед собой, видишь эти пики красивые – как в райском месте находишься. Столько эмоций, столько всего красивого, постоянно меняются [пейзажи], здесь рассвет начинается и горы загораются одним цветом, днем совсем другим. 

Дмитрий: Невероятный симбиоз: нам нравится бегать и сама эта дисциплина, и горы. Мы в них влюбились, и с каждым годом [любовь] все крепче и крепче становится. Мы можем пробежать тренировку и потом еще полдня обсуждать, как это было красиво. Постоянно фотографируем и в сторис выкладываем, потому что и сами потом пересматриваем, и с людьми поделиться хочется. Все это необъяснимо. Прекрасно ходить с рюкзаком в походы, но ты идешь 7 дней вокруг Эльбруса, а здесь ты за 16 часов все пробегаешь и то же самое видишь. Многие спрашивают: неужели вы успеваете по сторонам смотреть? Да, конечно, успеваем, каждое животное замечаем. Я здороваюсь с каждым бараном и с каждой коровой. Она не понимает, но это все равно эмоция.

– Почему вы с 2020 года не бегаете российские старты?

Дмитрий: Мы раньше бегали много стартов на Эльбрусе, в Геленджике. Потом календарь стал насыщенный. Например, сейчас можно было бежать гонку Elbrus World Race, но когда готовишься серьезно к основным стартам, то стараешься избегать любых контактов с большим количеством людей, потому что вирусы. Бежать гонку как тренировочную к основному старту не всегда целесообразно, так как проще исключить любой стресс, любые контакты, и бегать тренировки. 

Есть гонки, которые хочется сбегать. Например, вокруг Эльбруса повторить Elbrus World Race. В Геленджике сейчас проводят очень хорошую гонку «Белая невеста». Но когда проводится «Белая невеста», в те же даты – гонка Ultra Pirineu, которую мы каждый год бегаем. Там тоже есть свои интересы, это одна из самых популярных гонок в мире. 

– Я думала, это принципиальная позиция.

Дмитрий: Да нет, мы эти горы на Эльбрусе просто безумно любим, это лучшие горы на свете и никакой позиции здесь не может быть.

На дистанции могут встречаться как дикие обезьяны и кобры, так и грабители

– Трейлы – это же не только красиво, но и очень экстремально: скалы, узкие тропинки, то дождь, то снег, то болото встретится, дикие животные. Можете рассказать про самый экстремальный забег по вашим ощущениям? 

Дмитрий: У меня это точно High Trail Vanoise – гонка на 70 км с набором 5000 м, я ее выигрывал, много раз в призы попадал. Это во Франции, район Валь-д’Изер. Высшая точка 3400 м, там ледник, то есть летом постоянно лежит снег. Горнолыжники тренируются. 

Мы когда предыдущие годы бегали, то эту горнолыжку, по которой частично мы спускались, ратрак проходил прям непосредственно перед стартом, она не замерзала. Здесь, видимо, так получилось, что он немножко раньше прошел, и все это превратилось в корку льда. А там на ледниках нужно надевать обязательно кошки. Не такие, как у альпинистов, тяжелые, а цепные, с небольшими шипами. Они не тяжелые, ты их все это время в рюкзаке несешь. У меня как раз на этом спуске порвалась кошка. 

Было очень страшно. Мы тогда, тройка лидеров, прибежали, и нужно было спускаться, это первый подъем и первый спуск, а потом еще два тяжелых подъема, то есть только начало дистанции. Я попытался спускаться без одной кошки и сильно поскользнулся, летел так долго, думал, вообще не остановлюсь, весь ободрался. Это страх, и после этого начинаешь что-то выдумывать, хотя потом дальше уже не так страшно, вроде бы беги-беги, а ты начинаешь куда-то вправо-влево обходить, хотя тебе нужно прямо по маркировке бежать.

Екатерина: Я тогда кормила Диму [на пунктах питания] и была в шоке, когда увидела его. У него были все руки в крови, он сам в крови. Я себя всегда некомфортно чувствовала, когда они бежали со старта на этот ледник – не дай бог там трещины. Тут я вижу, что он прибегает пятый, спрашиваю: что случилось? Дима уже в отошедшем состоянии отвечает: «Да нормально все». Я сказала ему сходить. 

Дмитрий: Я планировал сходить, потом прибежал и подумал: ладно, сейчас немножко еще попробую. А там получается Валь-д’Изер и три петли прямо идут из этой деревни. То есть мы первую пробежали, потом уходим еще на одну и, соответственно, последняя финальная. Они все разные и идут в разные стороны. Я тогда проигрывал уже прилично, но это как раз та гонка, где вроде бы все закончилось уже, и ободрался весь и эмоционально [устал]. На второй петле я почти отыграл, на последней добавил, забыл про все эти раны и выиграл. Больше 10 минут смог выиграть, но несколько недель потом все горело и болело.

Катя в Гонконге бежала, там вообще обезьяны были.

Екатерина: Это гонка HK100 (Hong Kong 100 Ultramarathon), и нас как раз предупреждали, что с 60-го по 65-й км будет участок на 5 км, где будут обезьяны. Организаторы специально говорили: убирайте ваше питание, очки, чтобы у вас не было ничего на голове, потому что они могут запрыгнуть и стащить. Для меня это стрессовая ситуация, потому что я бегу, и обезьяны начинают со мной рядом бежать, а я смотрю на их клыки и понимаю, что они меня могут за ахилл укусить.

Там люди местные стоят еще улыбаются, дети, а я бегу, обезьяна за мной, я думаю: нет-нет-нет. Мне не до улыбки было. Слава богу, ничего не случилось.

Дмитрий: В Кейптауне в Южной Африке проводится одна из известных гонок – Ultra-trail Cape Town. В позапрошлом году мы жили 1,5 месяца перед гонкой вместе с командой. Там на тренировках часто нападают, потому что есть очень разные районы. В прошлом году на сильного парня, на Тома Эванса, напали. Нож к шее. 

Екатерина: У него забрали телефон, обручальное кольцо, карточки, ключи от дома – кошмар.

Дмитрий: На тренировках мы сами не встречали, но ребята, кто с нами часто бегали, видели кобру, то есть бежишь, и она прям на тропе. На самом деле, вот мы сколько тренировались, на нас никто не нападал. Змей опасных не встретили. Здесь важно, особенно для тех, кто начинает, просто выбирать. Трейл везде, где нет асфальта. Есть гонки, где будешь бежать, там вообще прекрасный лес, хорошая тропинка и никаких опасностей. 

Есть гонки, где вообще ничего не случится, если на ровном месте не упадешь. Есть гонки, где понимаешь, что что-то может случиться, потому что это тяжелые горы. Гонок настолько большое разнообразие, просто не нужно сразу что-то суперэкстремальное выбирать. Есть много видео с гонок, организаторы описывают их подробно.

Екатерина: Как раз организаторы говорят, что необходимо обязательное снаряжение, потому что в горах погода меняется за считанные минуты, может светить солнце, а через несколько минут пойти снег или ураган.

– Как часто вы вообще сходите с дистанции? Что должна быть за причина?

Дмитрий: Был неприятный сход в прошлом году, мы бежали гонку Patagonia в Аргентине. 

Екатерина: Место там красивое очень.

Дмитрий: Но так получилось, что мы оба поймали какой-то кишечный вирус. И, как мы уже говорили, питание у нас решает все. Человека можно сравнить с машиной: если нет топлива, то она не едет. Так и у нас: если есть проблема с питанием на длинной гонке, то скорость очень сильно падает, потому что только на жирах очень низкая скорость и гонка мучительная. У нас аналогичные были симптомы. Сначала я сошел на 89-м км, а потом Катя.

Екатерина: Я на 113-м или на 130-м км.

Дмитрий: Гонка 160 км была, Кате там немного оставалось. Мы днем стартовали и уже ночью была потеря энергии, нам стало холодно.

Екатерина: На высоте был прям холод, мне кажется, даже минус, потому что я все обязательное снаряжение на себя надела, и все равно было невероятно холодно. У меня был такой страх панический, потому что я замедляюсь, мне охота спать, и я понимаю, что это совсем плохо. Я решила остановить гонку. Дойдя до пункта питания, я сказала: нет, все, у меня энергии нет, плюс еще проблемы с питанием. 

Дмитрий: Здоровье должно быть всегда в приоритете. У многих стереотип, что большой спорт – это во вред. Но если ты все грамотно выстраиваешь: подходишь с головой, нормально все с балансом энергии, то есть постоянно сдаешь анализы, следишь за гормональным фоном, за питанием, и на гонках принимаешь правильные решения, то спорт, даже такой тяжелый, может идти на пользу и для здоровья.

Конечно, были сходы, где ты после думаешь: ой, да может надо было попробовать, да не все так плохо было. 

На Мадейре была гонка Ultra SkyMarathon Madeira, я бежал тогда в призовой тройке, но принял решение сходить. У меня было обезвоживание и солнечный удар, но я тогда не совсем понимал, почему мне было плохо. Сошел, отпаиваюсь водой и понимаю, что мне становится легче, а еще даже третий не прибежал. А я уже все, номер снял и отдал. Я думаю: блин, нужно было просто посидеть. С опытом понимаешь, где стоит немножко перетерпеть, пережить этот кризис, и, если нет рисков для здоровья, продолжить, а где лучше сойти и, условно говоря, лучше подготовиться к следующему году.

– Вы уже признавались, что сопровождать на гонках тяжелее, чем бежать. Почему?

Дмитрий: У меня как раз после одного сопровождения был сход, когда я эмоционально все силы просто отдал. Это была гонка UTMB в 2021 году.

Это сложно передать. Если бы такого опыта не было, я бы никогда не поверил. Катя бежала TDS 145 км за один день до моего старта. Ей настолько была плохо на второй половине, что я не мог на это смотреть. Но она тогда решила добегать гонку.

Мы ездили, сопровождали, кормили Катю [на пунктах питания] и ночью, и днем. Когда ты видишь все эти эмоции, то очень сложно. Она долго была вторая, потом третья. В итоге не очень гонка эта задалась, она стала четвертой. Но сам факт того, насколько ей было плохо. Там как раз тот случай, когда Кате нужно было сходить. Мы только что говорили про правильные решения, на этой гонке его не было. Там уже было настоящее мучение. И после... Она вообще ходить не могла толком. Мне бежать надо, а мы думаем, ехать ли в больницу, потому что Катя на ногу встать не может вообще. Перелом там или что. Это еще дополнительный стресс, плюс еще всегда стресс собраться на гонку и ничего не забыть. Я такой опустошенный вышел на старт.

Поэтому лучше нам вместе стартовать, пусть обоим плохо, но мы вместе бежим. Хотя у Кати был опыт, когда она меня сопровождала, но я тогда не так страдал. 

Екатерина: Тратишь очень много сил и энергии. Постоянно встречаешь на пунктах питаниях и выслушиваешь: «Все, я на следующем пункте сойду». Ты пытаешься мотивировать: нет, нет, давай, потерпи, это волна как раз, где ты, грубо говоря, умираешь, и нужно ее пережить. 

Дмитрий: Здесь просто еще ответственность, вдруг не успеет саппорт. Мы же на пункты питания, те, кто сопровождает, сами с собой все приносим. Атлеты прибежали, у них все закончилось, они взяли на ПП определенное количество гелей. Потому что если это все со старта взять, то рюкзак будет тяжелый.

Если я прибежал, а саппорт не успел, то все, гонка моя закончена. Я дальше убегу без питания. Поэтому у того, кто сопровождает, стресс, чтобы не опоздать. Это тоже забирает много сил.

– Как выглядят эти пункты питания? 

Дмитрий: Это палатка, где не обязательно должен быть саппорт. Там много еды различной. Где-то это может быть даже суп, макароны, в основном-то там всякие фрукты лежат, печеньки.

Екатерина: Бананы, минеральная вода, изотоники.

Дмитрий: Да, но у тех, кто хочет есть свою еду, либо чтобы гели ему отдали – это столики, которые оборудованы специально для тех, кто будет кормить.

Екатерина: Могут организаторы бейджик дать, что у тебя ассистент.

– Сколько этих пунктов питания на дистанции?

Дмитрий: Пункты питания в среднем на нормальной гонке у нас, кто бежит в лидерах, примерно каждый час. У Кати каждый час двадцать. Потому что за гонку 90 км ты только жидкости 15 литров выпиваешь, потому что постоянно ее теряешь. 

Но саппорты, конечно же, не на каждом пункте питания. Чаще всего на гонках это недопустимо. Потому что кто-то местный 10 друзей приведет, и он подбежит, ему бутылку дадут, он убежит, а ты воду набираешь сам. Поэтому бывает регламентируют, что, например, можно на определенных пунктах только, чтобы быть в равных условиях. 

Жить на призовые от стартов невозможно, поэтому открыли школу трейлраннинга

– Можно ли полноценно жить на призовые от зарубежных стартов?

Екатерина: Нет (смеется).

Дмитрий: Трейл – это не теннис, однозначно нет. Они, скажем, становятся немножко больше. Но жить на это невозможно. 

Есть где и 20 тысяч евро, если на рубли, то 2 миллиона, но все равно, это сколько надо таких гонок выиграть, чтобы нормально качественно жить. 

Есть гонки, например, та же Marathon du Mont-Blanc, куда мы за свои деньги купили билет. Есть, конечно, где организаторы оплачивают без проблем. У нас подход, что мы не сосредоточены на этом как на источнике дохода. По крайней мере напрямую. 

– А что вам приносит больше дохода?

Дмитрий: Это в целом все наши проекты – школа, лагеря. Мы, например, студию выносливости недавно в Москве открыли, в рамках большого проекта Trail Running School. Профессиональный спорт – не основной источник дохода.

– Давайте про вашу тренерскую школу. Вот вы работаете только онлайн, а трейлраннинг – технически сложная дисциплина. Разве можно хорошо натренировать в трейлраннинге именно онлайн?

Дмитрий: У нас есть тренировочные лагеря – порядка 5-6 в год. В конце прошлого года в Турции проводили, в начале года – на Мадейре, потом на Эльбрусе был лагерь. В лагерях ограниченное количество участников, обычно это 40 человек. 

Лагеря дают очень много: это комьюнити, многие отрабатывают технические навыки. Но опять же, там у нас регистрация только открывается и за 5 минут все заполняется. Мы последние годы уже проводим лотерею.

Так, да, весь процесс в школе построен онлайн.Сейчас это уже достаточно большой проект, где у нас и студия тестирования выносливости, лагеря, тренеры, которые помогают нам. Онлайн для человека даже удобнее – большинство людей заняты работой и не способны в одно определенное время ходить на тренировки. Если у человека все с дисциплиной в порядке, все это через платформу делается с хорошей обратной связью. Сейчас в школе порядка 500 человек, и у нас много ребят, которые выросли от «вообще не было спорта в жизни» до атлетов самого высокого уровня, которые в России как минимум в топ-10 попадают и многие международные старты выигрывают.

Мы работали много лет в платформе TrainingPeaks – это американская платформа, где как раз идет коммуникация, где тренер планирует тренировки, а атлет все видит, у него выгрузка в часы и с часов. Теперь разрабатываем собственную платформу, где решили совместить и питание и тренировки. Наши атлеты уже ее тестируют, потом это будет доступно для всех. 

Не выгорают от бега и хотят так же бегать и в пятьдесят

– Какие у вас есть хобби?

Екатерина: Я сейчас покажу.

(Катя показывает красивейший багет, просто поверьте). 

Во Францию не нужно летать. Люблю печь вот такую красоту. Это как раз во времена ковида мне в соцсетях высветилось, как делают закваску и пекут из нее хлеб. Мне стало интересно, я потратила время, изучила, как это все делается. Когда первый хлеб испекла и особенно багеты, я вообще влюбилась, мне этот процесс приносит удовольствие. Люблю также иногда, когда есть желание, рисовать картины маслом.

Дмитрий: Еще к нам в гости прям в окно приходит белка, которую Катя кормит. И вечером выходим кормить лис (смеется).

Если честно, основное хобби – изучать что-то новое в науке в области спорта. Я все свободное время этому уделяю.

Сами по себе дни более-менее похожи – тренировки, между тренировками работа. Иногда устаешь, конечно же. Но в целом мы, наоборот, счастливы. Многие атлеты, которые сосредоточены на спорте, к тридцати выгорают, потому что начинают воспринимать бег только как работу.

У нас такого нет, наоборот, думаешь, что хоть бы еще в пятьдесят так же бегать. Потому что ты не понимаешь, где твоя работа, ты живешь этой жизнью, где много всего интересного, новое что-то придумываешь. Например, в школе в этом году создали команду сильнейших, а сейчас для нашего проекта Trail Running School на Эльбрусе начали строить спортивную базу. Тоже сами полностью этим всем занимаемся. На это силы отдаем и счастливы.

– Где вы проживаете большую часть времени?

Екатерина: Наверное, на Эльбрусе.

Дмитрий: Вообще мы домом считаем Геленджик, потому что он больше, и мы там давно достаточно. Я вообще сам родился в Казахстане, потом мы с родителями переехали в Майкоп – это Адыгея.

Екатерина: Я родилась в Самаре, в 2 года переехали в Анапу.

Дмитрий: Когда мы с Катей познакомились на соревнованиях, нужно было как-то начинать работать, деньги зарабатывать. Мы в Геленджик поехали, тренерами работали в спортшколе. Институт как раз заканчивали. Квартиру купили, расширились. У нас основной дом там – такая база, одна комната полностью под спорт сделана. Мы выходим из дома, у нас через 200 метров тропа, сразу в горы бежим. В Геленджике идеальные условия для тренировок в межсезонье, потому что с настоящими высокими горами, как на Эльбрусе, это не сравнить.

Поэтому если последний год брать, с декабря по май – это Геленджик, с мая по декабрь – Эльбрус. Здесь у нас тоже квартира. 

– Тяжело оттуда в Европу на гонки добираться?

Дмитрий: Мы и с Геленджика добирались, но там сейчас сложно – из Сочи, получается, дорога такая не очень. Здесь до Минеральных Вод два часа, и все, лети куда хочешь.

– На какой высоте над уровнем моря живете? 

Дмитрий: На Эльбрусе – 2200 м. Тренировки можно бежать и на Эльбрусе на 5000 с лишним метров, мы до 4000 м ограничиваемся, этого вполне достаточно. 

Условия на Эльбрусе для нашей дисциплины идеальны. Здесь огромное разнообразие троп. Еще в прошлом году в зоне, которая с Грузией граничит, нужно было пропуск оформлять, сейчас ее расширили, чтобы больше людей могли гулять, и много ущелий стало доступно. Мы здесь каждую тренировку наслаждаемся и радуемся насколько качественно можно тренироваться. Эльбрус – идеальное место.

– Кстати, а вы вместе тренируетесь?

Екатерина: Мы выходим вместе.

Дмитрий: Вместе мы очень редко бегаем – какую-то восстановительную, разминку или заминку. Потому что все-таки девочка и мальчик, разница есть в уровне.

Екатерина: И в скорости (смеется).

«Ессентуки» и гречка – в отдельном чемодане, а план на UTMB – пробежать с кайфом и попасть в топ-10

– Какие гонки остаются для вас недостижимой мечтой? 

Дмитрий: Так, чтобы прям выиграть – сложно сказать. Хочется расти, чтобы свой результат становился лучше. Когда видишь свой рост с каждым годом – это самая приятная динамика. 

С точки зрения моего метаболического профиля тяжелее гонки стомильные, которые проходят по горам с большим набором высоты, ближе к 20 часам. У меня идеально получается бегать гонки по 7-10 часов. Я прекрасно знаю, как к ним готовиться, как себя чувствовать, тактически и так далее. Стомильные гонки для меня пока такая небольшая загадка. Особенно которые стартуют в ночь, мне эмоционально тяжело ночью, потому что я думаю, что нужно спать, а здесь бежать надо. UTMB вокруг Монблана хотелось бы пробежать хорошо, именно стомильную гонку.

Так много гонок, где хочется улучшить результат. Я был второй, когда Киллиан Жорнет установил рекорд на Ultra Pirineu, я тогда тоже хорошо сбегал, но хотелось бы его рекорд побить. Свой результат на «Трансвулкании» улучшить, хочется 7 часов разменять. На Эльбрусе хочется рекорд установить по разным маршрутам. 

Екатерина: Ultra Pirineu хочется пробежать, потому что это очень знаковая гонка. Я в последний раз ее выиграла, но тогда бежала 110 км. Сейчас она сократилась до 100 км. Трек поменяли. Да и у меня все никак не получалось сбегать, вирус был в последний раз. Пришлось сойти, самочувствие было плохое. В том году у нас проблема с визой была, мы уже были в аэропорту, но не попали.

На UTMB хочется улучшить результат в этом году. Я уже бежала, это как раз были мои первые 100 миль, и в целом, я результатом своим очень довольна, потому что в рейтинге стартующих я тогда была тринадцатой. Там по силам распределяют. Финишировала четвертая. На самом деле первые 100 миль с таким результатом – просто прекрасно, с учетом того, что у меня были проблемы с питанием. Посмотрим, как будет в этом году. 

– Вы оба побежите 100 миль? 

Екатерина: Да.

– Какой у вас план на гонку?

Дмитрий: Не умереть (смеется). На самом деле план – форму реализовать. Просто гонка очень коварная, там постоянно топовый состав, и к утру уже, а гонка в шесть вечера стартует, многие лидеры сходят. Это нормально для UTMB, потому что когда на 60-м км у тебя начинаются проблемы, и ты понимаешь, что еще бежать 110 км, то многие не продолжают. Не смиряются с тем, что что-то может пройти, и просто сходят. Важно провести первую ночную половину очень грамотно. 

У нас всегда есть четкий план исходя из того, сколько мы тратим жиров, углеводов, сколько можем съесть, сколько запасли, то есть чистая математика. Важно просто отработать по плану, не форсировать. Но самое главное сейчас – до гонки нормально добраться, не заболеть, потому что многие в окружении сейчас болеют. 

Екатерина: Здесь самое необходимое – это во всех самолетах с маской лететь. На последние гонки так и добираемся, потому что люди кашляют, сморкаются, и когда ты находишься в таком помещении, как самолет, то по-любому что-нибудь хватанешь. Сейчас мы еще полетим со своей едой и водой.

Дмитрий: Да, один чемодан будет с едой и водой. Мы везем «Ессентуки», гречку и булгур, потому что во Франции нет ни гречки, ни булгура, и нет нормальной минералки. А если ты хочешь подойти прям идеально, нужно стараться еду до гонки не менять. 

Главное – попробовать. Я стомильных гонок еще не финишировал. Там даже не 170, а 177 км на самом деле. Если, например, в топ-10 получится финишировать, я буду доволен, потому что от чего-то нужно отталкиваться. 

– Екатерина, вы же были четвертой? Сейчас какой хотите пробежать?

Екатерина: Сейчас самое главное, чтобы не было проблем с питанием и с самочувствием. У меня последняя гонка была TDS 145 км, где у меня были проблемы с надкостницами. Я бежала на прямых ногах. На тренировках никогда такого не было. Я думала: может об камень ударила, но почему у меня две ноги болят? Если бы ударилась, то одной. 

– Расскажите, как планируете питаться? Сколько гелей берете? Что насчет твердой еды на гонке? 

Дмитрий: Если брать предыдущую гонку, там я потратил 1800 г углеводов. 700 г я в мышцах запас гликогена, когда ел перед гонкой. Вот практически по 100 с лишним грамм – это гели, то есть по 3 геля, в которых 40 г углеводов содержится. Так каждый час. У Кати примерно по потреблению то же самое. Сейчас гонка более длинная, здесь тяжело только одни гели почти сутки есть. 20 часов бежать мне, Кате 24 часа.

Мы планируем питаться гелями большую часть, но на всякий случай будет хлеб с авокадо – просто для пищеварения, когда устаешь от сладкой пищи. Твердой пищи будет немного, потому что, как практика показывает, ты прибегаешь, смотришь на чашку с рисом, сидишь и несколько минут копаешься. Ложку эту съел, но в ней углеводов-то толком и нет, это как 2 грамма геля. 

– Сколько получается нужно гелей? 

Дмитрий: Мне 60 с лишним, Кате чуть больше.

– У вас там будет поддержка, кто вас будет кормить?

Дмитрий: Пока непонятно кто и где, но обязательно в пяти местах нужно будет помогать.

– Вы как-то готовились к ночному старту? Ведь бежать почти сутки.  Может ночные тренировки бегали?

Дмитрий: Один раз на прошлой неделе фонарик проверил. 

Екатерина: Я люблю ночные гонки. Я попадаю в транс и все, фокус на тропу, фонарь, луч, и я просто растворяюсь в этом и удовольствие получаю. У Димы нет такого.

Дмитрий: Мне тяжело именно психологически. Когда солнце выходит, я начинаю бежать лучше, энергия появляется, просыпаюсь. Пищеварение хуже ночью работает. Здесь главное – психологически попробовать сбегать, а специально менять ритм, пытаться тренироваться прямо ночью – это дополнительный стресс для организма. Пусть он будет только на гонке.

Екатерина: И один раз в году.

Хотят как можно дольше соревноваться, а главным мотиватором считают горы

– Какие у вас вообще глобальные беговые цели? Мечты? Планы? 

Дмитрий: Многие атлеты заявляют, что хотят выиграть такие-то гонки в ближайшие годы и закончить карьеру. Это точно не наш путь. Есть атлеты на топовом уровне, которые в 48-49 лет бегают и показывают высоченные результаты. Мы хотим именно так, чтобы через 10-15 лет выходить и чувствовать себя эмоционально и физически на таком же уровне, получать от этого удовольствие и соревноваться как можно дольше.

То есть это просто образ жизни, который нравится, хочется его сохранить. Наверное, это самая главная цель – не навредить, нигде не передавить. 

– То есть хочется прямо соревноваться? 

Дмитрий: Конечно, это определенный драйв и стресс, который тоже нужен, потому что невозможно жить ровно. На гонках ты можешь сравнивать, лучше ты или хуже стал и за счет чего. 

– Кто или что вас вдохновляет?

Дмитрий: Я тренировался с Луисом Альберто, он многократный чемпион мира по трейлраннингу. Много что перенял от него. В нашем виде спорта легенда – это Килиан Жорнет. Те проекты, которые он делал, вдохновляют.

Екатерина: Когда начинали – [вдохновляли] Эмели Форсберг и Килиан Жорнет. Смотришь, как они наслаждаются горами во время гонки, какие у них эмоции – это все передается. Есть сильные девушки, которые стоят на таком высоком уровне, как Кортни (Дауволтер – Спортс’’), она вообще недостижима. 

Дмитрий: Вдохновляют тренеры, ученые, новые открытия, другие виды спорта. Вдохновляют атлеты, которых мы тренируем. Иногда наша крупная победа равносильна чьему-то финишу. Когда человек пришел, у него плохо со здоровьем было, много лишнего веса, но он меняется, и ты видишь, насколько счастливее человек становится. 

А так главный мотиваторы – это горы. Когда выходишь на тренировку или просто побегать – это одно дело, а когда тебе интересно, что на этой вершине или что встретишь на тропе – это другое. Там каждый день все меняется. Это действительно цепляет, на самой сложной тренировке все равно думаешь: о, сегодня туда добегу, интересно. Это такие ключики постоянные.

Екатерина: За которыми ты как раз идешь, и они тобой движут.

Фото: live.utmb.world; личный архив

Трейлраннинг
любительский спорт
Забег
Бег
Календарь стартов
Ультрамарафон
Екатерина Митяева
Дмитрий Митяев