«За час до финиша была галлюцинация». Каково проплыть 76 км за сутки
Интервью Юрия Сарамутина.
Месяц назад Юрий Сарамутин за сутки проплыл 76 км в 50-метровом бассейне – без сна и практически без отдыха – и установил неофициальный рекорд России: так много и долго в бассейне еще не плавал никто.
Сарамутин много раз побеждал в заплывах на открытой воде, становился призером чемпионатов мира и Европы, восемь раз сделал «железную» дистанцию в триатлоне, для которой нужно плыть 3,8 км, проехать на велосипеде 180 км и пробежать 42,2 км. Юрию 51 год, и все рекорды он установил после 12-летнего перерыва от спорта.
Мы поговорили с ним о заплывах на ультрадлинные дистанции и мотивации вернуться в плавание после работы в офисе.
Спать не хотелось, только – отдохнуть и поесть нормальной еды. А еще мерещилась трансформаторная будка
– Как быстро вы восстановились после такого долгого заплыва?
– Я уже на второй день нормально себя чувствовал, просто поспал немножко и все, у меня ничего не болело потом. Даже не потребовалось время на восстановление. Я не устаю так сильно, чтобы прям восстанавливаться.
– Что вообще такое суточный заплыв?
– Для всех дается общее время. В 12 часов дня дали сигнал и все поплыли. Финиш, соответственно, в 12 часов следующего дня, у всех в одно и то же время.
За это время можно делать все что хочешь. Было только запрещено останавливаться у бортика больше, чем на минуту, чтобы поесть. Если ешь долго и медленно, то тогда вылезай из бассейна и ешь на бортике. Мне пару раз замечание делали, что стою 1,5 минуты. А если вылез – пожалуйста, делай что хочешь: можно пойти в душ погреться, на массаж сходить, поспать.
– А вы спали?
– Я не спал, мне некогда было. Я даже не просыхал, все время мокрым был. Единственное – замерзал пару раз и ходил в душ погреться. Потом выходил, что-то ел, перекусывал и опять прыгал в воду и дальше продолжал движение. Практически не отдыхал.
– Вам сутки не хотелось спать?
– Совсем не хотелось, вода – она всегда освежает. Вам, допустим, когда хочется спать, вы лицо умыли и уже как-то взбодрились. Ну и потом, ты всегда находишься в движении – физическая активность не подразумевает сон.
На сон даже никаких намеков не было. В этой части как раз проблем меньше всего.
– А где были проблемы?
– Ну, не то что проблемы. У меня вообще-то опыт-то уже был. Я в 2019 году на австрийском озере тридцать два часа плыл.
– Это 106 километров, да?
– Да. В открытой воде в какой-то степени сложнее, а с другой стороны – не такое однообразие.
А в бассейне усталость общая была. Хотелось отдыхать. Просто ничего не хотелось делать. Я помню, вылезаешь из воды, пока поешь, расслабишься, отдохнешь чуть-чуть, а потом сразу какая-то вялость и ничего не хочется делать. Руки опускаются. Холодно еще. Зябко. Потом взбодришься и вроде как все в порядке.
– Какая температура воды была?
– Вода была теплая, 28 градусов – хотя у стандартной спортивной воды по нормам должно быть 27. А тут такая, ближе к фитнесу.
Когда это объявили, некоторые жаловались, что будет слишком жарко, мы запаримся. Жаловались те, кто плыли 3 часа, 1 час. На сутки, конечно, общая температура тела опускается – она 36,6, а там 28… Естественно, со временем промерзаешь потихоньку.
Я из воды раза четыре выходил. У меня же там еще был день рождения: пришла жена с детьми, принесли тортик. Естественно я вылез, чтобы немного отметить.
– Что еще ели во время заплыва?
– На ходу делал небольшие перекусы, у бортика из бутылочки жидкое пил.
Вот эта всякая химия что-то мне не зашла совсем. Плохо усваивалось и противный вкус был… Это я сам себе разводил в бутылочках смесь спортивную.
Несколько раз вылезал, чтобы поесть прям полноценно – бананы, макароны, бульон попил. Вяленые кусочки мяса с удовольствием поел.
– Вкус еды меняется после долгого заплыва?
– Нет, он менялся бы, если бы вода посоленее была. Тут нет – обычная, просто радость другая. Плывешь, и бывает, хочется чего-то такого пожевать, чего-то существенного, а не из бутылочек этих пить.
– Были у вас какие-то критичные моменты, когда силы были на исходе?
– Не было такого. Да и вообще, марафонские заплывы, тем более такие длинные, суточные – это не про физическое состояние. В основном ты плывешь головой.
Единственное – я сам себе удивился. Уже был последний час до финиша, я решил нагнать, мне же нужно было обновить рекорд. Я посчитал, что прям впритык иду. Надо было хотя бы проплыть 76 километров (предыдущий рекорд – 72,9 км – прим. Sports).
У меня дорожка была вторая с краю, и когда отплывал и смотрел в сторону средней части бассейна, было ощущение, что там будка трансформаторная. Думаю, надо ее оплыть. Я туда проплываю, огибаю эту будку, потому что она как бы у меня справа. Потом разворачиваюсь, обратно плыву, и у меня эта будка находится с левой стороны. Потом думаю: ты что, совсем ненормальный, какая будка еще? Я умом понимаю, что никакой будки-то нет. Думаю еще: вот будка здесь электрическая, она трансформаторная, а вот здесь вода – опасно.
Не знаю, галлюцинация какая-то. Но вот навязчивое такое было, устойчивое чувство, что там какая-то будка трансформаторная.
– Получается, главное на длительных заплывах – настрой?
– Конечно. Я поэтому даже особо не тренировался. Когда мне ребята этот слот подарили в ноябре, я думал, что надо тренироваться с декабря, с нового года, но никак не мог начать.
А потом думаю: а чего начинать? Если плавать активно-быстро – это будет в другом темпе, я не смогу плыть так сутки. Если плыть медленно, то так можно плыть сколько хочешь. То есть берешь и плывешь. У меня техника такая, что не устаешь вообще, на низком пульсе можешь плыть и плыть. Для этого я поехал в Иваново (9-часовый заплыв Swimcup – Sports), чтобы попробовать длительный заплыв. Я до этого 9 часов в бассейне никогда не плавал.
У меня, можно сказать, была одна тренировка в неделю. Раз в неделю тренировался – и хватит. За две недели до старта мы с ребятами, с которыми плаваем, решили провести заплыв на 9 часов. Вот две длительные тренировки, которые были перед стартом.
– А как вы обычно тренируетесь?
– Мало. Более активно – когда готовишься к заплывам нормальным, допустим, 10 километров на открытой воде.
Я предпочитаю тренировку сделать не длительную по времени и километражу, а более интенсивную – плаваю серии на ускорение по 50, 100, 200 метров.
Сейчас у меня как раз сезон начинается. Скоро будут первые соревнования. А я как из воды вылез в Питере, так и не плавал и не тренировался больше. Не было возможности и не хотелось. Да и думаю, успеется.
– Я думала, вы постоянно тренируетесь.
– Каждый раз, когда соревнования начинаются, вспоминаю анекдот. Спрашивают у академика: «Сколько нужно времени, чтобы выучить китайский язык?». «Если нормально заниматься, сесть за учебники, то года три-четыре», – отвечает он. Спрашивают у инженера: «Сколько вам нужно времени, чтобы выучить китайский язык?». «Если постараться, то за год-два, может быть, осилю» – отвечает инженер. У студентов спрашивают: «А вам сколько нужно, чтобы выучить китайский?». «А когда сдавать-то?» – спрашивают студенты.
Вот у меня так же. Когда соревнования скоро и надо уже форму набрать, а остается только неделя, то думаю: да ничего, успею.
За регистрацию рекорда России просили 675 тысяч рублей
– Давайте еще поговорим про рекорд России. Что он дает вообще? Вам платят за это?
– Рекорд России – это звучит так. Но это же не официальный рекорд, а учтенный именно на этих соревнованиях.
Я говорил с нашими ребятами-профиками, которые в свое время выступали профессионально на открытой воде, плавали по 25 километров. Они больше, чем 25 километров, в бассейне не плавали на тренировках, а на соревнованиях тем более. Не было таких заплывов. Это нестандартный формат. Кроме того, Swimcup в Иваново хотели провести суточный заплыв, а потом убрали его из плана и оставили только 9-часовой. Не было желающих. А у Grand Swim суточный заплыв проводится каждый год, они ведут статистику кто сколько проплыл.
Что дает рекорд? Да ничего не дает. Кто платит? Да кто мне за это заплатит?
– Может «Книга рекордов России»? Они присутствовали?
– «Книга рекордов Гиннесса» с нами сейчас не сотрудничает, поэтому мы обращались в эту «Книгу рекордов России». Ребята сказали, что все зарегистрируют. Но надо, чтобы были соблюдены требования. То есть должно присутствовать определенное количество судей, бассейн должен соответствовать длине, электронная система хронометража должна все это считать. Также этот рекорд может быть зафиксирован только в рамках чемпионата России. То есть, не просто так – взял и проплыл.
В итоге они присылают нам ответ: «Чтобы зафиксировать такой рекорд России, приедет наш представитель, который проведет с вами сутки в бассейне. Это вам будет стоить 675 тысяч рублей». То есть мне еще и надо было заплатить. Ну и для чего это нужно? Что значит официальный рекорд? Это просто какие-то ребята создали сайт и назвали «Книга рекордов России». У них, если почитать, никаких толком рекордов и нет.
Потом мы нашли других ребят, они тоже создали похожий сайт. В итоге, как потом выяснилось, там один мужчина работает, живет не в России, назвал тоже все официально, написал, что он фиксирует российские рекорды. Мы почитали сайт, а там такие рекорды – «Кто больше ботокса себе заколол», в таком плане все. В общем, какое-то баловство.
Он нам тоже кучу требований выставил, нельзя было останавливаться больше, чем на 5 минут – почему-то он так решил и такие правила себе придумал. Плюс мы должны были сами все зафиксировать: должно стоять несколько камер, чтобы был виден весь бассейн, крупные планы, где видно, кто плывет, чтобы не было никаких подмен, а на дальнем плане было видно часы. В общем, очень сложно все.
Я и думаю: да кому это надо? Будет там на каком-то сайте написано, что у меня рекорд России. Но это ничего не дает и никому это не нужно.
– Предыдущий рекорд России установил ваш ученик, Денис Портной, в 2022 году. Вас подстегнул этот результат?
– На самом деле побить его рекорд было непросто. Если бы я больше времени тратил на отдых, на сон, то я бы точно его не обогнал. Я практически непрерывно плыл, и вот буквально чуть-чуть, на пару километров, сделал результат лучше.
Фактически я его обогнал за 23 часа, у меня еще оставался час, и вот этот последний час был уже сверх его рекорда. Я помню сидел на бортике, вылез в очередной раз, посчитал – а вообще-то времени-то не так и много, и некогда мне тут рассиживаться, надо плыть.
– Какой у вас был изначально план? Сколько километров хотели проплыть?
– Скажем так, озвучивал я всем 75 километров. Поскольку у Дениса было 72,9 километров, то 73 километра как-то вообще не солидно. В душе я надеялся на 80 – но никому не говорил. Я почему-то думал, что 80 километров мне реально проплыть, но оказалось, что тяжело.
Если бы я был в хорошей форме, как 2 года назад, когда я много плавал и хорошо тренировался… Я тогда проплывал по 100-120 километров в месяц. У меня было по шесть тренировок в неделю. Сейчас у меня тренировок не было. Что есть, то есть. Да и что говорить об этом в сослагательном наклонении.
Не считает звание «Мастер спорта» достижением, но гордится, когда выигрывает у молодых соперников
– Ваша самая большая преодоленная дистанция – это 181 километр? На Волге.
– Нет, во-первых, там по факту 160 километров. Во-вторых, это не подряд, а за 5 дней.
С одной точки был старт, на другой точке – финиш. Там разбивают лагерь палаточный, а ты только плывешь. Первый день – 35 километров, второй день – 42 километра, третий день – вообще 10 километров. Кроме этих 10 километров, ты все время плывешь по течению. Волга – скоростная река. Останавливаешься поесть возле лодки, которая тебя сопровождает, и видно, как тебя несет течение, пейзажи на берегу проплывают мимо. То есть там можно вообще просто лечь, руками еле-еле передвигать, и тебя все равно принесет к финишу. Это нельзя назвать нормальным, полноценным прохождением дистанции.
Тебе палатку поставили, еду приготовили, еще и массаж сделали. Потом утром встал и поплыл дальше. Туризм такой спортивный.
У меня было 106 километров подряд на австрийском озере Вертер-Зе (заплыв занял 32 часа – Sports). Вот там течения нет. Если остановился поесть, все – ты стоишь. У тебя счетчик, спидометр на нуле. И дистанция тоже приостанавливается.
– Из ваших прошлых заплывов, какие были самые сложные?
– Эти 106 километров мне запомнились, потому что это был заплыв в открытой воде. Когда ты плывешь, на тебя воздействуют факторы природы. Днем было очень жарко, голова перегревалась, терморегуляция нарушена. Солнце печет, а ты в неопреновом гидрокостюме – как в бане плывешь. А ночью наоборот холодно и озноб был.
Потом гроза началась, меня на берег высадили. Сказали, что надо ждать. Просто на берегу сидишь, а на тебя льет дождь. Высадили-то на первом попавшемся берегу – не в удобных условиях, где тебе можно снять костюм и просушить его и нормально поесть в тепле. Я замерз, мышцы стали деревянные. Потом, когда гроза прошла, поплыл с болью.
В общем, сложностей было гораздо больше. В темноте плывешь – ничего не видно. Нет никаких ориентиров, ни часов, ни времени. У меня батарейка в часах села уже к полуночи. Еще финиш непонятен был, потому что у нас заплыв был формата ноу-лимит – плывем, пока сил хватит, пока не умрешь. Я все думал: а где этот предел? В итоге он наступил, когда в шестой раз вернулись к берегу, с которого стартовали.
Там озеро 17,5 километров в одну сторону. Сойти можно было где угодно. Остановили бы счетчик, но хотелось доплыть до берега откуда начинали, что значит «домой вернуться». Последние 20 километров мне гидрокостюм натер так сильно, что у меня прямо аж до мяса было все. Каждый пронос руки, каждое движение вызывали острую боль. Физически не мог двигаться не из-за мышечной усталости, а из-за открытых ран.
– Там вы тоже не спали?
– Нет, конечно. Но вообще на длительных заплывах, когда люди плывут моря и океаны, их всегда сопровождает лодка. Если они устали, то лодка останавливается, пловцы спят, потом утром просыпаются – и с этого же места продолжают движение.
– Каким заплывом вы гордитесь больше всего?
– Я всегда доволен, когда выигрываю какие-то соревнования. Я же старый уже. И если я могу побороться с 20-летними ребятами и победить их в честной борьбе, то это мне очень нравится.
Сначала после финиша не знаешь, с кем плавал. Потом загуглишь по фамилии. Кто-то закончил активную спортивную деятельность 2-3 года назад, кто-то почти действующий профессионал. А ты их обгоняешь.
– Вам нравится этот соревновательный момент?
– Я не понимаю олимпийского принципа «Главное не победа, а участие». Я по-прежнему в душе азартный спортсмен. Если уж участвуешь, то участвовать хочется так, чтобы победить. Если проигрывать, то проигрывать достойным ребятам.
Например, в том году в Нижнем Новгороде я проиграл в заплыве через Волгу на 5 километров. Тогда участвовал Кирилл Абросимов, лидер действующей сборной. Он занимает призовые места в чемпионатах мира. Естественно он меня обогнал. Я хотел на него посмотреть в борьбе, хотя бы сесть ему в ноги (поймать темп более быстрого пловца – Sports) и проплыть расстояние рядом. Это уже было для меня хорошей мотивацией. Я знал, что он меня обгонит, но не думал, что так намного. Кирилл сразу ушел вперед, даже не получилось в ногах посидеть, но тем не менее я проиграл уважаемому человеку.
– У вас же тоже есть спортивное профессиональное прошлое. Вы в 16 лет стали мастером спорта, а в 21 год закончили карьеру. Почему?
– Я тогда ничего не наплавал, не достиг. Может поэтому я продолжаю сейчас плавать, потому что не наплавался в детстве. Тот же самый Александр Попов – трехкратный олимпийский чемпион. Когда он приезжает на соревнования «Мастерс» (соревнования для бывших спортсменов и любителей старше 25 лет – Sports), у него каждый раз спрашивают, не собирается ли он вернуться, не тянет ли обратно. Он отвечает, что больше никогда, что это для тех, кто не наплавался в молодости, что он уже все повидал.
Да и я не то чтобы закончил, я же даже в сборной не был. Настало время, когда ты либо плывешь на уровне рекордов страны и в сборную попадаешь, либо ты уже никому не нужен. Я оказался в этом прицепном погоне. Вроде как по мастеру [спорта] плывешь, а мастер уже ничего не значит на том уровне. Это всего лишь мастер спорта, и не больше. Поэтому мне уже намекали, что все, пора.
Мне и самому не хотелось, не было ни желания, ни мотивации. И времена, честно говоря, такие наступили – это 91-92-й год, уже не до спорта было никому, тут надо было как-то выживать.
В общем-то, я поэтому и закончил. Не стал бы называть это карьерой. Какая карьера – просто плавал себе и плавал.
– Мастер спорта же серьезное достижение. Почему вы не считаете это карьерой?
– Как говорил мой тренер Александр Олегович Федоровский: «Мастера спорта может выполнить любой здоровый человек».
Если ты профессионально тренируешься и не можешь выполнить мастера спорта, значит что-то с тобой не так. Это не великое достижение, а обычное спортивное звание.
Снова поплыл спустя 12 лет после ухода из спорта. Так втянулся, что ушел из офиса и открыл свою школу плавания
– Когда вы вернулись в плавание?
– В 33. Потянуло что-то…
– Как вы поняли, что больше никак без плавания?
– Случайно. Пришел покупаться в родной олимпийский бассейн, залез в воду, проплыл метров 50 максимум, от бортика к бортику. Плыть неинтересно.
В детстве-то я плавал для тренировки, задания были. У каждой тренировки была цель. Глобальные и масштабные цели тоже были: где-то что-то выиграть, разряд выполнить. А тут я пришел, и как полено просто. Думал: «И что я поплавал? Просто откупался». Потом уже в душе встретил своего бывшего одногруппника Колю Киселева.
– Я тренируюсь, – говорит он.
– И охота плавать? – спрашиваю я.
– Да, интересно, потому что мы сейчас поедем на чемпионат России.
– Какой России? Ты старый уже.
– Ездим на соревнования местного значения, чемпионаты мира, Европы. По всему миру катаемся, но за свой счет, естественно.
Он старше меня на четыре года. Ну кому ты нужен в 37 лет, куда ты поедешь, какие соревнования? Что за чемпионат России? Вот он меня посвятил в то, что есть категория «Мастерс» для бывших спортсменов, что они друг с другом соревнуются по возрастной категории.
Я загорелся этой идеей. Пошел участвовать буквально в ближайшем чемпионате России. Выиграл. Драйва еще больше прибавилось. Потом подумал, что все, это мой образ жизни, это и для здоровья полезно. Все-таки мы не молодеем, а когда ты в движении – чувствуешь себя здоровее.
– Вы в одном интервью говорили, что люди делятся на спринтеров и стайеров. Как и когда вы поняли, что вы стайер?
– Я же тренируюсь и вижу: когда я плыву, допустим, 50 метров – меня любой может обогнать. Даже мои ученики. Я, например, не могу проплыть 50 метров быстрее, чем за 28 секунд. Но зато по 33 я могу плыть уже много серий, много полтинников.
Спринт? Ну, не мое. Тут от состава мышечной массы зависит: у кого-то окислительные мышечные волокна, у кого-то гликолитические. Кто-то прирожденный спринтер, и не может проплыть даже 100 или 200 метров, для него это уже стайерская дистанция. А мне, наоборот, чем больше – тем лучше.
Я в соревнованиях в «Мастерс» плаваю только длинные дистанции – 800 метров или 1,5 километра. И всегда рассчитываю только на победу, да еще победу желательно такую, близкую к рекорду России. На заплыве на 400 метров у меня уже победа под сомнением. 200 метров – меня наверняка кто-нибудь обгонит, а 100 метров я даже не поплыву. Я знаю, что там буду десятым.
– Это в основном генетика?
– Любой человек может двигаться долго и медленно. А спринт – это чудо природы, это только физика. На стайерских дистанциях еще важна психологическая составляющая, можно головой выиграть – разложиться, стратегически распределить силу так, чтобы тактически выиграть. А в спринте только шарашишь на полную катушку и все.
– Еще буквально лет пять назад про вас писали «Юрий Сарамутин, экономист». Чем вы занимались эти 12 лет, пока снова не начали плавать?
– Я экономист, у меня второе образование юридическое. Я работал и в банке в кредитном отделе, и в лизинговой компании, был топ-менеджером в компании по продажам оборудования в дочке «Газпрома».
Где-то до 45 лет я ходил в офис, а в свободное от работы время плавал и тренировался.
Сейчас я с этими делами уже закончил. У меня своя школа плавания «ПлавКлуб», и я там действующий тренер.
– Денег от вашей школы и от тренерства хватает, чтобы вести жизнь спортсмена-ультрамарафонца?
– Денег, как говорится, никогда не хватает, с одной стороны, а с другой стороны, не в деньгах счастье. Если бы ради денег делал, то пошел бы в коммерцию, занимался каким-нибудь бизнесом, каким-нибудь другим, нормальным, обычным.
Во-первых, я сам не считаю это работой. Я получаю удовольствие от того, что стою на бортике, тренирую людей и передаю свой опыт.
Во-вторых, мне нравится, когда у учеников что-то получается, когда они хотят чего-то добиться. Потом они приезжают на соревнования и занимают места, стоят на пьедестале, разворачивают наш флаг «ПлавКлуб». Я понимаю, что моя частичка в этом тоже есть. В Питере мы вот плыли суточный заплыв, мои ученики заняли второе и третье место. Тоже приятно. А параллельно был шестичасовой. Женя Канаев там выиграл. Саша Мартынов у нас проплыл трехчасовой заплыв, тоже выиграл. Краем глаза я видел во время заплыва, слышал, как их награждают.
– Как тренироваться любителю, чтобы стать, как вы?
– Это и не надо. Зачем? Я не ориентир такой, чтобы на меня равняться.
Тренироваться надо с умом. Цели выбирать для себя адекватные. Не стремиться плыть большие объемы. Для кого-то проплыть километр – уже мега-цель.
Но универсальных решений нет. Можно плавать интенсивно, как Денис Портной. Я ему давал большие объемы при подготовке к суточному заплыву, у него было шесть тренировок в неделю по шесть-семь километров.
Кому-то будет достаточно уделить внимание техническим аспектам: убрать лишнее сопротивление в воде, поработать с гидродинамикой. Гораздо больше пользы будет, чем преодолевать и физически изнурять себя. Каждому свое.
– А в чем ваш секрет успеха? Техника, выносливость...
– Да нет никакого успеха. Скорее, в голове больше. Бороться до конца, до последнего метра дистанции. Я когда плыву и вижу, что кто-то меня по дистанции обгоняет, то всегда в голове держу мысль, что пока мы не доплыли до финиша, никто еще не победил и никто не проиграл. Поэтому возможно все. Я всегда надеюсь, что обгоню тех, кто плывет впереди меня. А если я впереди, то нет такой самоуверенности, что я выиграю. Поэтому надо в голове держать все под контролем до финиша, пока не коснешься бортика или берега.
– Вы рассказывали про свой первый Ironman, что с психологической точки зрения не почувствовали удовольствие от прохождения дистанции.
– У меня всегда так, когда достигаю цели, а другой мечты пока нет. Сначала я даже не представлял, что можно пройти дистанцию Ironman, что существуют такие люди.
Когда готовился к своему первому Ironman в 2010-м, в России у нас фактически не было «железных людей», одного я только знал – Андрюху Адельфинского. Мы были мало знакомы, я смотрел издалека и думал: ну вроде не железный, кожаный, как я.
Изначально мне хотелось просто преодолеть дистанцию, дойти до финиша. А потом я в голове держал мысль, что у Адельфинского на той же трассе итоговое время было 10 часов.
И вот я думаю: дойти до финиша дойду, куда я денусь? Осталось чуть-чуть добежать, километров 20-30. С финишем проблем не будет, а вот его обогнать хочется.
Я, по-моему, обогнал его чуть ли не на минуту, буквально. А потом думаю: ну что, его обогнал, вот он финиш, о чем дальше мечтать?
– А сейчас вы довольны, будучи рекордсменом России?
– Это такой рекорд сомнительный. Я до сих пор действующий рекордсмен России в категории «Мастерс» в бассейне (на дистанции 800 метров – Sports). Я эти рекорды больше ценю, хоть дистанции там максимум 1,5 километра. Но они установлены среди таких же бывших спортсменов, среди равных.
Хочется еще. Эти рекорды и фиксируются по-настоящему. А тут что?
– Что у вас в планах?
– Просто много стартов, практически каждые выходные. Сезон открытой воды только начинается.
– А из глобального? Например, переплыть еще какое-то озеро…
– Да я любое озеро переплыву, что там переплывать?
Таких целей пока нет. Глобальное для меня было в начале сезона – проплыть сутки. Сейчас хочется просто побольше принимать участие во всех стартах, потому что это праздник. Ты приезжаешь на заплыв, куча единомышленников, все заряженные. Сама атмосфера мне очень всегда нравится. Много знакомых, друзей, учеников. Со всеми всегда приятно пообщаться. Просто нравится присутствовать. А если уж там получается и выиграть еще, так это вдвойне приятно.
– Что вас вдохновляет?
– Не в порядке важности. Меня вдохновляют соперники. Если я выхожу на старт с ребятами, которые на одном уровне со мной, и мы с ними боремся за победу, то это меня заряжает.
Вдохновляет, когда семья поддерживает. На длинные дистанции на заплывы в холодной воде жена меня не отпускает – считает, что это опасно для жизни.
У меня трое маленьких детей. Они приходят на заплывы, и я всегда проплываю мимо берега. Вижу, как они машут, поддерживают, кричат, прыгают и радуются. Хочется им пример подавать. Хочется, чтобы они видели, что папа выигрывает, чтобы у них тоже была мотивация. Они меня вдохновляют, а я надеюсь, что я их вдохновляю.
Больше о приключениях и тренировках на выносливость:
Россиянка выиграла сложнейший в мире забег – 90 км по пустыне с препятствиями. Мы с ней поговорили
Марафон в минус 55 в Оймяконе. Вот эмоции чемпиона, который выжил
Фото: личный архив Юрия Сарамутина; instagram.com/saramutin; Grand Swim Series
Как насчёт Каспия? С севера на юг? Вот уж рекорд на все времена! ;))
А вообще большое спасибо за статью - мне кажется, в таком подходе, как у героя, спорта куда больше, чем в иных олимпийских стартах ;)