Непал-2070. Чайная церемония
Глава I. Стадион без адреса • Глава II. Великомученики • Глава III.Трехзвездочные •
Глава IV. Футбол на могиле демона • Глава V. Вид на Сочи с высоты Катманду
Глава VI. Белые львы старого храма • Глава VII. Профессионалы • Глава VIII. Женщины и дети •
Глава IX. Музыка общественных туалетов • Глава Х. Флаг их бело-голубой •
Глава XI. Предчувствие гражданской войны • Глава XII. "Минск" - это водка!
Глава XIII. Гандбол, которым мы больны • Глава XIV. Академия в Покхаре
Глава XV. Боже, храни полярников! • Глава XVI. Звезды и свастики
Глава XVII. Вид на Эверест • Глава XVIII. На канале "Наш футбол"
Глава XIX. Вокрук света на "Ласточке" • Глава ХХ. Буддистский футбол
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Все звали девочку Чай. У нее было какое-то нормальное имя по паспорту, но им никто не интересовался. Каждый день она, одетая в розовую кофту, появлялась на трибунах стадиона “Дасаратх Рангасала” с чайником. И ходила по рядам, и резко кричала чайкой: “Чай, чай, чай!”
В другой руке ее был пакет с одноразовыми стаканчиками, куда она наливала страждущим. Она карабкалась по великоватым для нее ступенькам, перелезала через острые пики ложи прессы, останавливалась, продавала чай и шла дальше, по всей крутой подкове стадиона: “Чай, чай, чай!”
Мы очень мучились, хотя непальцы вокруг жевали и нахваливали.
Если бы Пикассо бывал на “Дасаратхе Рангасале”, “Девочки на шаре” не было бы. Была бы “Девочка с чайником”.
Сервис на трибунах единственного стадиона в элитном непальском дивизионе прекрасен и дик. Здесь идет постоянная борьба за клиента. Дети специализируются на чае и чипсах. Кто-то продает банальный “Lays”. Кто-то — индийские аналоговые “прысмаки”: сырные палочки “Kwik’s” и хлопья неустановленного происхождения “Kurumure”. В принципе такая же гадость, как и “Lays”.
Отдельная ниша — орешки. Их носят уже в основном взрослые. У продавцов — корзина, в которой стоят шесть пакетов с разными видами орехов. Большинство из них абсолютно неразгрызаемы. Мы очень мучились, хотя непальцы вокруг жевали и нахваливали.
Следующий уровень — это рис и панипури. Рис здесь накладывается на какую-нибудь бумажку (например, на контрольную работу какого-нибудь школьника — кто где бумагу берет). Едят тоже бумажкой — поменьше, сложенной вчетверо.Панипури — полый сухой маленький колобок, который наполняется бобами, картошкой, луком и водой со специями. Звучит неплохо, но на деле вполне тошнотворно. Продаются по три штуки за пять рупий. То есть за пять тысяч наших.
Торговцы панипури и рисом носят с собой соломенный постамент и большой круглый стол, который при перемещениях кладут на голову. Такие станции курсировали по трибунам во время каждого матча. Спрос есть. Не сказать, что ажиотажный, но жуют на футболе многие и часто. На “Дасаратхе Рангасале” возникла своя, отдельная от остального Непала, кухня.
Мы так и не встретили ни одного непальца, который ел бы яка. Мы, конечно, попробовали. Мясо как мясо.
Непальцы не едят ничего особенного. Многие из них вегетарианцы. Половина — по религиозным соображениям, половина — оттого, что это гораздо дешевле. И не сказать, что непальская кухня пышет какой-то дикой экзотикой вроде кузнечиков или змей. В основном все по-простому.
Туристам в ресторанах предлагают мясо яка и дикого кабана. Но это больше часть аттракциона. Мы так и не встретили ни одного непальца, который ел бы яка. Мы, конечно, попробовали. Мясо как мясо. Есть можно. Хотя мы не особые ценители и ели в основном, чтобы не умереть с голоду.
С диким кабаном — то же самое. Не сказать, чтобы он вызвал у нас раздражение. Но и не сказать, чтобы сильно запомнился. Потом мы пару раз видели, как по Катманду ходят большие, черные, все в щетине, свиньи и суют пятаки в каждую мусорную кучу. Не исключено, что именно они превращались потом в диких кабанов ресторанов. Хотя вообще рестораны Непальщины — весьма приличные заведения. Мы два раза забывали там рюкзак со всеми деньгами — и ничего. Не сперли.
Вообще в плане еды нас слушать нечего. Мы могли бы всю жизнь есть одну гречку. Но панипури и неразгрызаемые орехи — наверное, нет.
Получился толстый стручок, начиненный неизвестно чем. Дипендра сказал: надо есть залпом. И запихал весь стручок в рот. Мы повторили.
Дипендра в Биратнагаре дал нам попробовать феноменальную штуку. Есть ее нужно после еды для освежения рта — до прихода в Непал жвачек ее жевали все. Она продавалась в табачной лавке и готовилась прямо у нас на глазах.
Автор-исполнитель взял большой лист какого-то растения, расправил, положил в него по очереди семь неизвестных науке ингредиентов и мед (нормальные непальцы вместо меда просят завернуть табак). Получился толстый стручок, начиненный неизвестно чем. Дипендра сказал: надо есть залпом. И запихал весь стручок в рот. Мы повторили. Это не похоже ни на что. Такого в нашем мире нет.
Как нет и остального. Ни чемпионата, который играется на одном стадионе, ни Гималаев, ни коров и свиней на улице, ни прекрасных пагод, ни тысяч мотороллеров, ни веерного отключения электричества, ни места рождения Будды.
Да брось ты свой чайник, малая! Сядь, посмотри футбол! Но нет. Все смотрели — а она кружила по своей орбите непохожего ни на что стадиона.
Чай, чай, чай! Мы сидели на нашем последнем в Непале матче “Санката” — “Френдз Клаб” и смотрели, как торговцы едой начинают потихоньку сворачивать свою деятельность. На последние пятнадцать минут они обычно накладывали себе того, чем торговали, садились на свободные места и смотрели футбол, облизывая губы. И только девочка Чай все ходила со своим чайником по рядам.
Да брось ты свой чайник, малая! Сядь, посмотри футбол! Но нет. Все смотрели — а она кружила по своей орбите непохожего ни на что стадиона. На котором рядом друг с другом сидели маоисты и монархисты, индуисты и буддисты, богатые и бедные, обутые и босые, с раскосыми и широченными глазами — и смотрели, как таранит защиту друзей здоровенный негр Пиус.
Последнее, что мы съели в Непале, — какие-то галеты, которыми нам дали позавтракать, пока мы ждали опаздывавший из Стамбула самолет. Ровно так же опаздывали и мы в нем, когда были здесь “на новенького”. Теперь мы смотрели на прилетавших с умилением: сколько им предстоит в ближайшее время удивиться и схватиться за голову. Хотя бы от надписи “CSKA Moscow Shady Horse” на старинном деревянном наличнике беседки в Покхаре.
Сейчас новенькие еще продирали заспанные глаза в огромном “Аэробусе”, гадая, что ждет их в этой параллельной вселенной. Где Гималаи вместо стен, небо вместо крыш, пыль вместо дорог, рикши вместо машин, “Непальская Армия” вместо ЦСКА и резкое “Чай, чай, чай!” вместо попугаичьего крика “Пиастры!”
Силы небесные, так пожалейте вы если не весь Непал, то хотя бы эту девчушку! Пусть все у нее будет хорошо! Пусть весна с рододендроновым цветом приходит пораньше, а летние дожди будут покороче. Пусть хотя бы чай у нее раскупают весь без остатка, если не придумано ей никакой другой судьбы. Пусть здешние боги любят ее, как любили все это время нас — идеологически чуждых и непонятливых.
Прощай, “Чай, чай, чай!”. Мы с тобой, а ты с нами одной крови. Потому что кровь, малая, у всех одинаковая — и у прикасаемых, и у не очень.
А кто с нами не согласен, пусть зарубит на носу: для вас любовь и библия, и пища, но можем дать и по лицу — за родной Катманду!
Где солнце в синих небесах...
