Непал-2070. Буддистский футбол

Глава I. Стадион без адреса • Глава II. Великомученики • Глава III.Трехзвездочные •

Глава IV. Футбол на могиле демона • Глава V. Вид на Сочи с высоты Катманду

Глава VI. Белые львы старого храма • Глава VII. Профессионалы • Глава VIII. Женщины и дети •

Глава IX. Музыка общественных туалетов • Глава Х. Флаг их бело-голубой •

Глава XI. Предчувствие гражданской войны • Глава XII. "Минск" - это водка! 

Глава XIII. Гандбол, которым мы больны • Глава XIV. Академия в Покхаре

Глава XV. Боже, храни полярников! • Глава XVI. Звезды и свастики

Глава XVII. Вид на Эверест • Глава XVIII. На канале "Наш футбол"

Глава XIX. Вокрук света на "Ласточке" •

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Сиддхартха родился примерно в шестом веке до нашей эры. Его отец Шуддходхана, глава знатного клана Гаутам, принадлежал к касте воинов. Согласно преданию, при рождении ребенка его родителям было предсказано, что он станет либо великим Правителем, либо Учителем Вселенной. Сначала он жил в неведении о земных горестях, но затем ему явились четыре знамения. И он путем аскезы и битв с демонами стал тем, кем должен был — Буддой.

Его официальное место рождения — Лумбини, мелкий городок на юге Непала. Пока Лумбини успешно отбивает нападки других населенных пунктов, претендующих на высокое звание родины Просветленного. Поэтому именно туда стремятся буддисты со всего мира — чтобы молиться, медитировать и хотя бы одним глазом посмотреть на то самое место, где впервые увидел свет великий пророк.

Непальцы гордятся, что именно их страна подарила миру Будду. Хотя буддистов среди населения, по официальным подсчетам, только девять процентов. Доминируют индуисты (81 процент). Есть мусульмане (4,5), христиане (1,5) и еще некоторые малопонятные религии.Но официальная статистика не дает полного представления о том, во что именно верят непальцы. Все молятся всему, что видят, и чувствуют себя отлично. Это даже нельзя назвать религиозной терпимостью, потому что никто не терпит — это состояние единства несоединимого спрессовано здесь в удивительный сплав.

У индуистов храм — удивительное место. Ведь это еще и кладбище.

На двух концах Катманду стоят два величайших храма мира. На востоке — Пашупатинатх, место паломничества всех шиваистов галактики. На западе — настолько же важный для буддистов Сваямбунатх, Обезьяний Храм. Это параллельные друг другу миры.

У индуистов храм — удивительное место. Ведь это еще и кладбище. Каждое утро в Пашупати какой-нибудь старший сын (и никто другой) в белой рубахе подносит горящую лучину к поленице, в которой находится тело умершего родителя, и поленица пылает, поправляемая служителями, пока не сгорит. Потом ее сметают в реку Багмати, а освобожденный дух отправляется туда, куда ему положено. Все это — под прицельным огнем фотоаппаратов беспардонных туристов. Без заплаканных вдов даже более жутко.

Порядочные мамы никогда не разрешают детям ходить возле реки. А если пришлось, то ни к чему в доме нельзя прикасаться, пока не помоешь руки.В индуистских храмах всегда царит то, что у нас назвали бы ералашем. Здесь в одном углу хоронят, в другом женят, в третьем кто-то спит, в четвертом лают собаки, в пятом мычат коровы и блеют овцы, отовсюду звонят молельные колокола, везде жгут костры.

У буддистов, наоборот, все — как в музее (за вычетом туристов). В монастырях — вообще очень строго. Кругом — библиотечная тишина, а в библиотеках монастыря тишина небывалая.

Послушник постарше достал откуда-то из-под бордовой полы кэсы (то есть рясы) футбольный мяч.

Хотя даже у буддистов бывают такие нарушения порядков, что диву даешься. В Сваямбунатхе мы констатировали даже футбол! Начался он просто: двое пинали пустую пластиковую бутылку и получали от этого грандиозное удовольствие.

Потом бутылку они бросили.

Послушник постарше достал откуда-то из-под бордовой полы кэсы (то есть рясы) футбольный мяч. Он был немного сдутый и потому летал тяжеловато, как транспортный самолет, но годился для праздной перепасовки. Послушник бросил его на мощеный камнем пол, изловчился и сделал настоящую рабону — заложил ногу за ногу и отдал “диагональ” другому монаху. Тот попытался набить мяч пару раз, но у него не получилось. Монах пнул его ближнему — другому монаху. Если взять меня, выходил классический квадрат для перепасовки. Следующий монах оценил ситуацию на “поле” и отдал мне. Я отпасовал по диагонали.

В небе плыли облака, ветер колыхал разноцветные флажки с мантрами, росла трава, буддисты пасовались с туристами. Это была наполовину Махаяна, наполовину Хинаяна. Кажется, такое возможно только в какой-нибудь пошлой рекламе — потом появится еще какой-нибудь Криштиану Роналду из команды “Чупа-чупс”. Но он не появлялся. Монахи продолжали пасоваться, подключая время от времени меня.

Буддисты и индуисты любят футбол. Мы видели целые монашеские делегации буддистов на трибунах “Дасаратха Рангасалы”. Они сидели на местах за 200 рупий (хотя, скорее всего, их пустили бесплатно) и тренировали отречение от желаний, наблюдая футбол. Ребята действительно редко менялись в лице и смотрели на поле со стоическим выражением лица позднего Лобановского. Только не раскачивались.

Чем больше разбираешься, тем менее дико тебе становится, что люди в храмах на удачу щупают Шиву за фаллос.

Индуистские монахи на стадионы не размениваются — они вообще должны отречься от всего материального. Хотя на стадионе в своей яркой раскраске они бы смотрелись вполне органично. Как фанаты голландской сборной.

Игроки — почти все верующие. На тренировку ходят после благословления в храме. Приличный футболист обязательно должен перед важным матчем дотронуться в храме до лингама — фаллического символа Шивы, который добавляет мужских (и вообще) сил. Но не нужно думать, что индуизм сводится только к этому — все гораздо сложнее. Чем больше разбираешься, тем менее дико тебе становится, что люди в храмах на удачу щупают Шиву за фаллос.

Было совершенно непонятно, что думать про лингам в храмах других богов. Например, Вишну. Является ли там эта штука вездесущим фаллосом Шивы или все-таки уже Вишну, так и осталось загадкой. Спрашивать как-то неудобно.

Нам все говорили: в Лумбини надо съездить обязательно — там свет для непросветленных. Место рождения Будды — источник постоянного сияния.Тамошний храмовый комплекс — уникальное в своем роде сосредоточение буддистских традиций. Ведь буддизм вообще очень разный: в Китае свой, Таиланде свой, в Мьянме свой, в Южной Корее свой. 

Непальские буддисты решили на родине Будды собрать все течения в одном месте в одно время. Взяли огромный кусок земли и выстроили на нем храмы всех возможных традиций, включая даже немецкую и австрийскую. Выглядит это очень мощно. Единственное неудобство — перед входом в каждый храм нужно снимать обувь. Зато во всех зданиях можно фотографировать.

Футбол — он как Будда. Он везде. Он во всем.

Во всех, кроме одного, самого невзрачного, белого цвета. В нем не было ничего, кроме деревянного пола. В одном месте в полу дыра, закрытая стеклом. А внутри лежал продолговатый камень со скромной надписью рядом: “Точное место рождения Будды”. В углу сидели мальчики-монахи и дружно выводили грустную мантру. Ничего особенного, сказал бы наш человек, но мы в тот момент были уже не наши.

На улице густой туман, в котором стояла очередь страждущих просветления со всего мира, без обуви и в ожидании чуда. Хотя сам Будда учит, что чудо — это не только место его рождения, но и все остальное.

Было тихо и слышно только, как какой-то ребенок пинал где-то в тумане пустую жестянку. Футбол — он как Будда. Он везде. Он во всем.

“Непальцы не едят ничего особенного. Многие из них вегетарианцы. Половина — по религиозным соображениям, половина — оттого, что это гораздо дешевле. И не сказать, что непальская кухня пышет какой-то дикой экзотикой вроде кузнечиков или змей. В основном все по-простому.

Туристам в ресторанах предлагают мясо яка или дикого кабана. Но это больше часть аттракциона. Мы так и не встретили ни одного непальца, который ел бы яка. Мы, конечно, попробовали. Мясо как мясо. Есть можно. Хотя мы не особые ценители и ели в основном, чтобы не умереть с голоду.

С диким кабаном — то же самое. Не сказать, чтобы он вызвал у нас раздражение. Но и не сказать, чтобы сильно запомнился. Потом мы пару раз видели, как по Катманду ходят большие, черные, все в щетине, свиньи и суют пятаки в каждую мусорную кучу. Не исключено, что именно они превращались потом в диких кабанов ресторанов.

Но вообще в плане еды нас слушать нечего. Мы могли бы всю жизнь есть одну гречку”.