Ханс-Йоахим Ватцке: «Если увижу хотя бы одну игру со зрителями в этом году, буду очень счастлив» (11freunde.de)
Приводим вашему вниманию интервью Ханса-Йоахима Вацтке, которое тот 18 марта 2020-го года дал журналу 11freunde.de.
Герр Ватцке, могли ли вы еще две недели назад предположить, что в середине марта Бундеслига окажется в таком кризисе?
Честно говоря, нет. В моем окружении заговорили о возможной эскалации на ранней стадии (распространения коронавируса), поэтому мы в «Боруссии» успели принять ряд мер для защиты игроков и сотрудников клуба. Мы заблаговременно расширили нашу кредитную линию, чтобы избежать проблем с ликвидностью даже в нынешней ситуации, когда мы не получаем ряд доходов. Ясно одно: нынешняя ситуация для всех людей в Германии, Европе и во всем мире - это ситуация, с которой мы никогда раньше не сталкивались, которая ставит перед нами огромные проблемы, на которые у нас нет решений. Теперь футбол, несмотря на все экономические риски и его социально-культурное значение, должен отступить перед куда более важной задачей по борьбе с дальнейшим распространением вируса. Эта задача приоритетна на всех уровнях.
Руководитель DFL Кристиан Зяйферт заявил, что «игры-призраки» (матчи без зрителей на трибунах) - единственный шанс для выживания клубов Бундеслиги. Вы согласны с ним?
К сожалению, да. Мы находимся в непосредственном контакте с федеральным министром здравоохранения Германии Йенсом Спаном, а также с национальными, региональными и местными органами власти. К сожалению, все они утверждают, что в ближайшие несколько недель будут приняты дополнительные меры, так что о снятии текущих ограничений никакой речи не идет. Вы не поверите, насколько мы хотели бы сыграть в Дортмунде, на глазах 80 000 человек. Но в ближайшем будущем мы не можем этого сделать по уважительным причинам, как бы это ни противоречило нашей атмосфере футбольной культуры Германии. Мы мы в любом случае должны закончить сезон. Конечно, его окончание с эмоциональной точки зрения будет необычным. Команда, которая завоюет Салатницу в этом сезоне, будет не так эмоционально заряжена, как чемпионы прежних лет. Салатницу не удастся показать ни на Борсигплац, ни на Мариенплац, ни где-либо еще. Тем не менее, мы все равно обязаны закончить сезон, его полная отмена нанесет сокрушительный удар по финансому благосостоянию многих немецких клубов, последствия будут настолько драматичными, что футбол изменится до неузнаваемости. Если власти дадут нам зеленый свет на проведение матчей хотя бы даже без зрителей, мы непременно воспользуемся этой возможностью, чтобы сделать нашу работу. Как и многие компании во всем мире, мы обеспокоены защитой рабочих мест - в футболе речь идет почти о 60 000 сотрудниках. А ведь многие другие отрасли экономики зависят от футбола. Конечно, мы продолжим нашу работу, если эксперты дадут нам добро.
Ряд ваших высказываний в эфире ARD выглядели так, словно перерыв в чемпионате раздражает вас, а не беспокоит. Это не так?
Мне платят не за беспокойство. Конечно, меня раздражает, что сезон прерван, и прерван накануне ключевой игры немецкого сезона, нашего дерби. Я могу позволить себе роскошь быть болельщиком клуба, являющегося мне работодателем. В такой момент вы как ответственное лицо должно не беспокоиться, а принимать решения с ясной головой. Речь идет не только о нескольких высокооплачиваемых сотрудниках, а вообще о всех 850 сотрудниках. «Боруссия» является одним из крупнейших работодателей в Дортмунде, и я несу ответственность за этих людей и их семьи.
Обосновывая, что матчи можно проводить без зрителей, вы оправдывали риск для здоровья игроков «не таким серьезным». Однако при этом во всем мире возникают новости о том, что у игроков той или иной команды диагностировали коронавирус.
Вы должны внимательнее слушать, я никогда не говорил, что профессиональные футболисты застрахованы от заражения этим вирусом. Я говорил о том, что спортсмены не входят в группу риска. Вероятность, что профессиональный футболист будет госпитализирован или что с ним что-то случится, крайне мала, если не исключена. Игроки не входят в группу риска по возрасту, более того, их почти круглосуточно проверяют и сопровождают врачи. У игроков есть свои повара и специалисты по здоровью и питанию. Я абсолютно уверен в том, что если и есть группа людей, готовых к пандемии, то это молодые спортсмены, здоровье которых находится на постоянном профессиональном контроле. И конечно же, в ходе тестирования мы должны быть убеждены в том, что тот или иной игрок не заразит свою семью, партнеров по команде или соперников.
Многие игроки беспокоятся о своих семьях и хотели бы поехать к ним. Насколько выразительно они отреагировали на то, что их семьи еще не с ними? Это ваш подход?
Я думаю, меня неправильно поняли. Конечно, мы понимаем заботу игроков о своих семьях. Но давайте возьмем в качестве примера ситуацию Ашрафа Хакими. Его семья находится в Испании, а он - в Дортмунде, и он переживает за свою семью. Система здравоохранения в Мадриде уже в тяжелом положении, Испания объявила чрезвычайную ситуацию, поэтому глупо было бы разрешить Хакими отправиться в Испанию к семье. Но мы готовы принять семью Ашрафа в Дортмунде и интегрировать их в хорошую систему здравоохранения. Как работодатель, мы несем ответственность за игроков, и мы готовы вникать в их проблемы и помогать им решать их.
Давайте поговорим о «Боруссии». Как долго такой клуб, как «Боруссия» Дортмунд сможет продержаться в текущих условиях без дохода от билетов и телетрансляций?
Как я уже говорил, мы приняли меры предосторожности, поэтому на данный момент мы можем не переживать о проблемах с ликвидностью или даже о нашем дальнейшем существовании, как клуба. Но я не знаю ни одной отрасли в мире, которая могла бы легко продержаться, если у нее будет исключен один из трех наиболее значимых источников дохода. В нашем случае это телевизионный маркетинг, спонсорство и доходы от матчей: продажа билетов, питание на стадионах, мерчендайзинг в день матча. В истории футбола мы впервые сталкиваемся с такой ситуацией, поэтому мы немного перепланировали нашу прибыль. Но если ответить на ваш вопрос прямо, то ответ будет таким: мы сможем продержаться несколько месяцев в условиях, когда на наш счет не падает ни единого цента.
«Echte Liebe» - девиз вашего клуба. Касается ли «подлинная любовь» сотрудников клуба, которые на данный момент не приносят прибыли клубу, например, тех, кто готовит пищу на стадионе, кто работает в фаншопах и т.д.?
Конечно да, касается. Как я уже сказал, в BVB работает 850 человек, и именно по этой причине мы должны адаптироваться к новым реалиям. Речь шла и идет не только о зарплате игроков, речь идет о всех, кто связан с «Боруссией». У нас есть отдел, который предназначен для корпоративной борьбы против расизма, антисемитизма и дискриминации, в частности, они организовывают поездки в Освенцим и в Израиль. Мы недавно пожертвовали миллион евро на строительство нового здания в Мемориальном комплексе истории Холокоста Яд Вашем. Все это было возможным лишь потому, что в футболе крутится много денег. «Боруссия» всегда придерживалась позиции Дортмунда в том, что касалось социальной ответственности. Мы вкладываем деньги не только в команду, но и в общество. Поэтому мы не думаем о сокращении штата в связи с пандемией коронавируса. Мы останемся семьей даже в такое тяжелое время и продолжим соответствовать нашему девизу, не забывая и поддерживая друг друга. Даже если наше туристическое агенство BVB не продало ни одного билета, а наша Event & Catering GMBH не организует клубные мероприятия и не занимается организацией питания.
В общем, футбол слишком важен?
Это факт. Футбол, а точнее, его отсутствие, это проблема, которая волнует много людей в Германии. Для многих это не просто спорт или хобби, это сама жизнь. Футбол стал в Германии сильным социальным клеем. Я считаю, футбол очень важен, и если сейчас мы не играем из-за вируса, то возможно, в какой-то момент мы будем играть, чтобы в нашем обществе были другие темы помимо вируса, который и так доминирует в нашей жизни. Конечно, футбол на пустых трибунах - это не совсем тот футбол, который мы любим. Это как суп без соли и других ингредиентов. Но я - управляющий директор футбольного клуба, и мне платят за то, чтобы у наших людей была безопасная работа. В то же время я являюсь партнером в компании по производству спецодежды, и я знаю, что сейчас происходит в компаниях в Германии, насколько резко изменилась ситуация, и какая у них неопределенность. Поверьте мне, я очень хорошо знаю, насколько привилегирован футбол по сравнению с другими коммерческими отраслями. Для меня это одна из причин, по которым я считаю, что матчи должны возобновиться.
Есть клубы, у которых с экономикой дела обстоят хуже, чем у «Боруссии». Возможно, им нужно помочь через некий фонд солидарности. Правильный ли это способ по борьбе с общим кризисом, и сделает ли «Боруссия» свой вклад?
На слух фонды солидарности звучат красиво и приятно. Но нужно посмотреть, как эти фонды будут структурированы. Это не должно стать чистой благотворительностью, когда клубы, руководители которых совершили много ошибок в спортивной и экономической сферах за последние годы, из-за введения фонда в итоге компенсируют свои ошибки и выиграют от этой ситуации. Однако если тот или иной клуб окажется в кризисе не причине собственных ошибок планирования, «Боруссия» не будет оставаться в стороне.
В последние несколько дней вы подчеркивали, что клубы в первую очередь являются друг другу конкурентами. Разве в такой ситуации они не могут быть союзниками?
Мы всегда остаемся конкурентами.
Попросите ли вы своих игроков внести свой вклад в преодоление кризиса, например, отказом от части зарплаты?
Основной целью всех участников в такой ситуации должно быть соблюдение контрактов. Но я уверен, что многие игроки понимают, что есть незаметные люди, которые создают такие условия для них, чтобы они могли играть в футбол. Кинооператоры, которые снимают видео для клубного телевидения, охранники, врачи и т.д. Вы должны быть солидарны друг с другом.
В Америке игроки и команды быстро обеспечили себе комфортные условия, все их заработные платы будут компенсированы в ближайшем будущем на уровне государственной поддержки. Почему этого не происходит в Германии? Вместо этого вы продолжаете приводить аргумент о 56 000 рабочих местах в пользу того, чтобы как можно скорее начать проведение матчей.
Системы в Германии и США нельзя сравнивать. 56 тысяч рабочих мест - это много, это не просто «работники клуба». В Дортмунде рестораны, отели, службы такси и транспортный транспорт собирают очень хорошую выручку во многом благодаря футболу. Именно поэтому мы должны бороться за проведение матчей, ради минимизации экономического ущерба. И я убежден в том, что футбол может это сделать без денег налогоплательщиков.
Как вы думаете, когда ваше желание сбудется, и футбольные матчи будут снова проводиться не перед пустыми трибунами?
Позднее, чем я бы того хотел. И это меня очень расстраивает. Но если мы увидим хотя бы несколько игр со зрителями в 2020 году, я был бы очень счастлив.
