12 мин.

«Федор Черенков - игрок всех времен и народов»

2

Из "бояр" в "мясо"

 Журналист Игорь Рабинер, автор двух бестселлеров "Как убивали "Спартак", где рассказывалось о развале команды на рубеже веков, на этот раз написал на редкость позитивную книгу - "Спартаковские исповеди". Собрав в ней 16 монологов, где о спартаковской жизни рассказывают звезды команды разных лет - от Никиты Симоняна до Романа Павлюченко. "Неделя" публикует отрывки из книги.

"Цыганщина" Андрея Старостина

Никита Симонян, форвард, тренер:

- Меня всегда удивляло, когда "Спартак" стали называть "мясом". А уж когда молодые игроки современного поколения сами стали демонстрировать футболки с надписью "Кто мы? Мясо!" - удивило еще больше. При чем тут мясо? Вот ЦСКА "конями" давным-давно стали называть, спартаковские болельщики много десятилетий назад придумали четверостишие:

Вот раздался стук копыт, Показалось дышло. Это ваше ЦСКА Из конюшни вышло!

А "мяса" - не было. Несмотря на промкооперацию, помогавшую команде. Было слово "тряпичники", сформулированное директором ЗИСа Лихачевым. А во времена братьев Старостиных спартаковцев называли "бояре". Это объяснялось богемным образом жизни, который многие спартаковцы вели.

Особенно в этом смысле выделялся Андрей Петрович Старостин. У него жена была цыганка, Ольга Николаевна. И стиль его жизни я бы назвал цыганщиной. Преферанс, бега, театр... Великий актер МХАТа Михаил Яншин был его близким другом...

...В других командах платили намного больше, чем в "Спартаке", но к каким-то артелям нас порой все-таки прикрепляли. Мне, например, немного подбрасывала артель "Во-сточные сладости". Но это быстро закончилось. А в республиках все было по-другому. Игроков тбилисского "Динамо", которые заканчивали карьеру, устраивали директорами магазинов, бензоколонок. Мы об этом даже не думали. От лишних денег не отказались бы, но "Спартак" был нам дорог сам по себе.

Контрдинамовская идея

Владимир Маслаченко, вратарь:

- В 66-м году, уже будучи абсолютно спартаковским человеком, я часто общался со Старостиным... Хотелось понять его феномен. Были как-то во Франции, и я спросил: "Николай Петрович, мы достигнем когда-нибудь в материальном плане того уровня, что я вижу здесь, в Париже?"

Чапай (так звали в команде Николая Старостина. - "Неделя") огляделся вокруг, понял, что лишних ушей нет, и ответил: "Боюсь, что и твои внуки до этого не доживут".

Он очень хорошо отдавал себе отчет в реальности происходящего вокруг и идеологически был не зашорен. Блестяще знал историю, литературу. Мы ехали в поезде от Парижа до Лилля, и он мне едва ли не наизусть рассказывал "93-й год" Виктора Гюго. После чего я задал ему вопрос: почему "Спартак" назвали "Спартаком"? Он ответил:

- История о том, что на столе лежала кем-то забытая книжка Джованьоли "Спартак", я бросил на нее взгляд и понял, как будет называться команда, - это красивая выдумка. Мы назвали его так в честь оппозиционного молодежного движения Эрнста Тельмана в Германии, которое тоже называлось "Спартак". В это закладывалась скрытая контрдинамовская идея, но этого никто не должен был понимать, иначе название бы ни при каких обстоятельствах не прошло. Отсюда и романтическая выдумка про Джованьоли.

 

Старостин знал, кого продавать, а кого покупать

Георгий Ярцев, защитник, тренер:

- Считаю, нельзя говорить, что "Спартак" в его первозданной идее умер вместе со Старостиным. Потому что из рук Николая Петровича это знамя подхватил Романцев. Старостин выбрал Олега из всех и сделал главным тренером "Спартака", они много общались. Ситуация в стране, конечно, изменилась, но знаете, почему при новых условиях именно "Спартак" в финансовом смысле быстрее всех встал на ноги? Нельзя забывать, что Старостин получил коммерческое образование в царской России и активно трудился по этой части в годы нэпа...

Пока все только пытались понять, что да как, Старостин уже знал, как себя вести, кого и за сколько покупать и продавать. И не сомневаюсь, что "Спартак" стал в на-чале 90-х годов самой богатой командой именно потому, что в нем был Николай Петрович. Несмотря на свои 90.

Не ходи, Ринат, в мечеть

Ринат Дасаев, вратарь:

- С религией связан и единственный эпизод, когда у меня воз-никли проблемы с КГБ. То ли в 83-м, то ли в 84-м я с родными сходил на праздник в мечеть, и меня там увидели. Вызвали "на-верх" и начали промывать мозги: "Ты не можешь ходить туда. Тебя все знают. Завтра об этом напишут на Западе и сообщат по антисоветским радиостанциям. Чему ты учишь молодежь?!" К счастью, развития это не получило. Я продолжал ходить в мечеть по праздникам, но осторожно, чтобы никто не видел. Но из-за той истории на полгода поз-же, чем собирались, вручили орден "Знак почета"...

12 дублей

Федор Черенков, полузащитник:

- Когда мне было 12, режиссер Исаак Магитон снимал детский фильм "Ни слова о футболе". Попал туда и я. Но слова Исаака Семеновича в его книге о том, что я не испортил ни одно-го дубля и пять раз подряд забивал "ножницами" через себя, - преувеличение. На самом деле было 12 дублей, и удар у меня получился раз шесть. Но о неудачных попытках в книге он упоминать не стал. Сделал мне рекламу.

Ни команды без татарина

Вагиз Хидиятуллин, защитник:

- А татарская традиция "Спартака"? Началось с Галимзяна Хусаинова, и с тех пор как-то повелось, что эта команда не может обойтись хотя бы без одного татарина. А тут нас пришло сразу двое - сначала я, потом Ринат Дасаев. Называли меня на первых порах, правда, не Вагизом, а Игорем - так по-шло с интерната. Только молодые ребята поколения Шалимова и Мостового уже Вагизом стали называть. Но большинство - Хидей. Дасаева же всегда звали просто - Дос...

...Конечно, нельзя сказать, что со мной было легко. Я и выглядеть стремился не так, как все, - длинные волосы, футбол-ка навыпуск, гетры спущенные. Думал: вот голландец Крол не заправляет майку - и никто его не заставляет. Почему меня должны заставлять? "Долбали" меня за это прилично - через руководителей по партийным делам. Особенно перед выездами за границу - это ведь, сами понимаете, политическое дело. В команде была партячейка, куда входили Старостин, Бесков, Шавло, позже Бубнов. Вот через них и пытались меня укорять за эту мою "свободу". В основном мне Дед по этому поводу говорил, что и понятно: ему сверху указывали.

Помню, когда мы стали чемпионами, Валентин Гафт на каждого из игроков писал эпиграммы. Моя звучала так:

По полю мчит Вагиз Хидиятуллин,

Власы - как грива у мустанга!

Его мячи летят как пули

Но часто попадают в штангу.

"Власы, как у мустанга" тогда были в моде, но у меня они для советского футболиста были особенно длинными. И если в случае успехов вроде золота 79-го года это отмечалось с юмором, то в других ситуациях становилось "отягчающим обстоятельством".

Бабай в тулупе

Станислав Черчесов, вратарь:

- Я приехал в "Спартак" в тулупе. Реально - в тулупе. И что, мне стыдиться этого, что ли? Что, я украл его у кого-то? Или он у меня грязный, рваный? Приехал какой есть. И если тот же Дасаев меня принял - значит, вел я себя правильно. Пахал, старших, как принято на Кавказе, уважал. Никакого лизоблюдства, но мячи - как младший - должен после тренировки принести, для меня это было в порядке вещей.

Ринат меня Бабаем прозвал. Наверное, с того самого момента, когда в тулупе увидел. Но всегда с такой теплотой это произносил, что обидеться было невозможно. Что, он в конце концов сам лучше? Все время советовал мне усы сбрить. "Ну, надоел уже, Бабай, со своими усами!" - говорил.

Зимой 86-го года додавил. Сбриваю усы. Гордо прихожу на тренировку, предвкушая реакцию Дасаева. А он, оказывается, в этот самый день на месяц в Индию уехал со сборной при Малофееве! Возвращается, а я опять с усами. Так и не увидел меня безусого...

 

...Могу даже сказать, когда первый раз пиво попробовал. Это в Дрездене было, когда с "Вердером" в 37 градусов жары играли. Было такое же колоссальное напряжение, как в матче "Спартак" - "Динамо" (Киев), так как победой обеспечивали себе сохранение места в первой бундеслиге. Захожу в раздевалку и вижу что-то баночное.

А пить хотел - умирал. Открываю, пью, не задумываясь, что это такое. И только когда опорожнил банку до дна, понял, что это пиво было.

А в "Спартаке" - ни-ни. Не по этому я делу. Зато отец привез из Осетии на матч Кубка чемпионов с "Наполи" графин нашей тархуновой водки, чтобы я его Марадоне подарил. Захожу после игры к итальянцам в раздевалку, вижу Диего, вручаю зеленый напиток. Он спрашивает: "Что это такое?" Отвечаю: "Попробуешь - узнаешь". Сам я ее, правда, никогда не пробовал. Но градусов в той водке, видимо, было много, раз человек потом пошел не по тому пути...

Всадник без головы

Александр Мостовой, полузащитник:

- Олег Иванович (Романцев. - "Неделя") на первых порах называл Карпина "всадником без головы". Он все время бежал по прямой, и ни один разбор матча без него не обходился. Останавливает Романцев запись и говорит: "Валера, ты куда бежишь? Почему не затормозишь - игра-то вот здесь идет?" Он, если разгонится, пробегал метра на три дальше, чем требовала игровая ситуация. Но со временем понял, что надо делать, и стал большим мастером. Считаю, что главная заслуга в этом - Романцева. Ну, и самой футбольной жизни в "Спартаке", которая заставляла людей совершенствоваться...

Удар бутсой об пол

Андрей Тихонов, полузащитник:

- Все называют главным поводом для моего отчисления эксцесс в раздевалке после проигранного матча с "Реалом" в Лиге чемпионов. Лично я думаю, что решение было принято до того. Да там, на "Сантьяго Бернабеу", ничего и не было!

Я сказал Вите Булатову по поводу эпизода, когда он с левой ноги вдруг ударил с 40 метров: "Ты что, Роберто Карлосом себя вообразил?" Как капитан, думаю, имел на это право. Булатов мне что-то ответил, и Романцев его поддержал.

Мнение, будто в тот момент я что-то резкое сказал Олегу Ивановичу, ошибочно. Я просто ударил бутсой об пол раздевалки! Никогда Романцеву ничего не говорил - в том числе и тогда. Но, видимо, удара бутсой об пол оказалось достаточно.

Предпосылки к тому, что такое произойдет, были. В сентябре Романцев первый раз не вызвал меня в сборную - на матч со Швейцарией. Повод для размышлений был, но лично мне главный тренер ничего не говорил.

Давайте на метро поедем!

Роман Павлюченко, нападающий:

- Матвеич (водитель клубного автобуса Николай Дорошин. - "Неделя") - замечательный человек, и я, когда думаю о "Спартаке", всегда о нем вспоминаю. Как возле метро он всегда собирал команду для заезда на базу, как ехали час-полтора до Тарасовки, шутили. Ездил он быстро, и пару раз мы попадали в небольшие аварии. Один раз даже прямо на базе. Но иметь дело с ним все равно было очень приятно.

Когда в 2006-м мы наглухо застряли на Садовом кольце по дороге на матч с "Интером", Матвеич не ругался, а просто спокойно сидел, потому что ни вправо, ни влево сдвинуться было невозможно. Я, по-моему, первым крикнул: "А давайте на метро поедем!" В принципе, пошутить хотел. Но потом стало ясно, что это единственный выход. И воспоминание о той поездке тоже стало незабываемым.

Заходим в метро, а там куча болельщиков, которые едут на игру. Забегаем в переполненный вагон - Ковалевски, Калиниченко, я. Стоят ребята в красно-белых шарфах. Один другого толкает и говорит: "А ну, ударь меня по щеке! Это сон или нет? С нами "Спартак" едет!!!"

В "Факеле" платили в три раза больше

Валерий Карпин, тренер:

- Где меня увидел Романцев - не знаю. Скорее всего, кто-то ему просто сказал, что играет в "Факеле" парень, вроде неплохой. Лично я общался с селекционером "Спартака" Валентином Покровским, который меня и пригласил.

Причем условия, которые мне предложил "Спартак", были втрое (!) хуже, чем в "Факеле". В Воронеже зарплата была 180 рублей плюс хорошие премиальные. В "Спартаке" же предложили стандартную ставку инструктора по спорту (профессии "футболист" тогда же официально не было) - 60 рублей. Но сомнений, стоит ли переходить, не испытывал никаких. В 21 год, если нормально к жизни относишься, деньги у тебя не могут быть на первом месте. Где престижнее играть - в "Факеле" или в "Спартаке"? То-то и оно.

Федор Черенков - игрок всех времен и народов

О том, как создавалась книга и насколько опасно заниматься спортивной публицистикой, Игорь Рабинер рассказал корреспонденту "Недели" Богдану Степовому.

неделя: Первая ваша книжка "Как убивали "Спартак" вызвала большой резонанс - часть спартаковских фанатов угрожали вам расправой. Не было страшно?

игорь рабинер: Угрозы следовали со стороны определенных "героев интернета", как я их называю. Место и время творческой встречи, которая была посвящена книге, были обнародованы на гостевой книге "Спартака", после чего там несколько дней бушевала буря: "герои" потрясали виртуальными кулаками и обещали сравнять меня с землей. В принципе я попросил обеспечить безопасность, но был готов к дискуссии и понимал, что неудобных вопросов не избежать. Кончилось тем, что я пришел на встречу, а герои почему-то на нее не добрались. А с нормальными людьми, которые все-таки приехали, состоялся содержательный, хотя и не лишенный остроты, разговор. Конечно, совсем не обращать внимания на интернет-угрозы не стоит, но чаще всего за ними ничего не стоит.

н: В книге "Спартаковские исповеди" нет Олега Романцева и Егора Титова. Вам не удалось добраться до этих персонажей?

рабинер: С Титовым я и не собирался общаться, потому что у "Спартака" очень много выдающихся личностей помимо него. Далеко не со всеми из них я побеседовал, в том числе и по технической причине: объем книги, вышедшей в мягкой обложке, ограничен. К Титову как к игроку отношусь с уважением, но думаю, что другие спартаковцы его поколения - Андрей Тихонов и Дмитрий Аленичев - по своему вкладу в историю команды и харизме заслуживают большего внимания. Конечно, хотелось бы видеть на страницах этой книги монолог Олега Романцева. Но на людях Олег Иванович появляется крайне редко, на телефонные звонки отвечает, только если они поступают со знакомых номеров. Дать интервью Олега Ивановича уговаривали его друзья, которые участвовали в создании этой книги, но по неизвестным мне причинам - поскольку лично мы с ним не встречались - он от встречи уклонился.

н: Вы тоже болеете за "Спартак"?

рабинер: Я рос на спартаковских идеалах. Начал переживать за эту команду не только по наследству - за "Спартак" болели мой отец, два деда и мой дядя, знаменитый поэт-песенник Игорь Шаферан. Но близка мне оказалась и философия - к примеру, то, что принцип "цель оправдывает средства" для этой команды была неприемлем. Мне всегда нравился демократический уклад, который прививался команде еще братьями Старостиными - его основателями. Парадокс в том, что "Спартак" (по крайней мере, до прихода Константина Бескова, которого я глубоко уважаю как тренера) был островком демократии в тоталитарной стране. Недаром за него болела почти вся советская интеллигенция. "Спартак" всегда славился дружной обстановкой, где все решалось коллегиально. Но в 1990-е, и особенно в 2000-е годы ситуация резко изменилась. Название двух моих первых книг - "Как убивали "Спартак" и ее сиквела - как раз и объясняется тем, что идеалы были на наших глазах растоптаны.

н: Состав своей команды-мечты назвать можете?

рабинер: Несколько некорректно получится, ведь я начал смотреть "Спартак" где-то с 1979 года, поэтому о великой спартаковской команде 50-х годов с Нетто, Симоняном, Исаевым и другими, могу судить только по книгам. Но в любом составе нашлось бы место Федору Черенкову, который является моим любимым футболистом всех времен и народов. Нашлось бы место в нем и Андрею Тихонову за его игровые и человеческие качества.

н: Какие надежды вы возлагаете на нынешнего гендиректора и главного тренера клуба Валерия Карпина?

рабинер: Мне очень понравилась сама идея с возвращением Андрея Тихонова в команду. Карпину с Андреем будет непросто. Тихонов не будет молчать в тряпочку, если с чем-то не будет согласен. Но это решение говорит о том, что Карпин готов к диалогу и не собирается быть фигурой, которая в одиночку принимает все ключевые решения. Это и есть спартаковский дух. А для Карпина этот сезон будет определяющим. Да и сам Валерий не скрывает, что именно сезон 2011/2012 покажет, способен ли он тренировать клуб уровня "Спартака".