13 мин.

Федор Черенков: «Меня много лет мучила совесть из-за сотого гола»

2

В конце 2007 года мы с Черенковым беседовали в редакции "Спорт-Экспресса". Удивительная аура личности моего любимого футболиста детства передалась не только журналистам – участникам разговора, но и читателям. Говорилось в интервью и о том, что Черенков ездит на общественном транспорте. Позже мне рассказали подробности: знакомый болельщик провел незабываемые полчаса в забитом автобусе, трясшемся от метро "Кунцевская" к малогабаритной черенковской "двушке".

Интервью не осталось незамеченным. Вскоре промелькнула информация, что некий обеспеченный человек хочет подарить Черенкову машину. И это произошло. Имени и фамилии дарителя не удалось разыскать ни в одной газете. Поступок, который при желании мог принести ему немало дивидендов с точки зрения известности, был осуществлен в высшей степени скромно. И это в наши-то времена воинственного пиара!

Какова судьба этой машины? Когда мы встретились с Черенковым потолковать для «Спартаковских исповедей» на стадионе имени Нетто, где по средам собираются на тренировки ветераны "Спартака", этот вопрос я задал первым. Еще не зная, что на этой самой "десятке" Федор после окончания беседы предложит подвезти меня до "Преображенки". И я с гордостью соглашусь. 

– Машина у меня, и сейчас к вам тоже на ней приехал, – улыбнулся Черенков. – Зимой "десятке" будет три года, и проблем за это время с ней было. Большое спасибо Александру – человеку, который мне ее подарил.

Что тут скрывать – я был приятно удивлен, когда это произошло. Александр пригнал машину к моему подъезду, пришел с уже готовыми документами. Мне оставалось только поставить подпись. Он представился как спартаковский поклонник, но сказал, что подарок этот не лично от него, а от болельщиков "Спартака".

Правда ли, что я сам в своей жизни нередко машины друзьям и знакомым дарил? Позвольте об этом не говорить. Это личное. И о том, что кто-то пользуется моей добротой, я никогда не думал. Если люди считают меня добрым человеком, я этому только рад. Не хочу быть злым. Хочу быть добрым. Может быть, это одна из причин, почему я не стал тренером…

Зрители часто дарили мне подарки. И сейчас дарят. Недавно мы с командой ветеранов "Спартака" были в городе Рошаль, недалеко от Каширы. Играли матч по мини-футболу в гандбольном зале. И мне подарили белого медведя в спартаковской форме. Он был такой огромный, что, когда я посадил его на переднее сиденье машины и поехал домой, со стороны было интересное и веселое зрелище. Можно было подумать, что этот мишка живой сидит, как пассажир.

Как отношусь к тому, что в 51 год незнакомые люди называют меня Федей? Ничего плохого не вижу. Гораздо настороженнее воспринимаю, когда ко мне обращаются: "Федор Федорович". Внутренне я не чувствую себя стариком! Хотя, когда смотрю в зеркало, вижу, что годы берут свое. Но гораздо спокойнее и приятнее, когда меня окликают просто по имени.  

Ко мне подходят и старые болельщики, и люди помладше. И даже малыши! Своим добрым отношением все они дарят мне положительные эмоции. Иногда подходят даже болельщики киевского "Динамо". Говорят, что уважают меня.

Почему за "Спартак" по всей стране болело столько людей, несмотря на то, что большинство чемпионатов выигрывало киевское "Динамо"? Может, потому что наша игра была более, как бы это точнее определить... неожиданной. Киевляне хоть и выиграли больше, но во многих ситуациях было ясно, что будет делать тот или иной игрок. На поле у них выезжала машина, которая хотела всех смести. А красивые моменты были связаны только с индивидуальным мастерством игроков "Динамо".

Наша же игра таила в себе импровизацию, красоту, неожиданность. Возможно, она, всегда атакующая и разнообразная, построенная на коротком и среднем пасе, больше нравилась зрителям визуально. Так играть сложнее и рискованнее – зато этот риск поощрялся. И его любили люди. И любят до сих пор.

***

То, что моим именем недавно назвали детскую футбольную академию "Спартака" – с одной стороны, для меня большая честь. Радостно, что люди подумали об этом, то есть получается, не зря играл. Но, с другой, мне от этой новости стало как-то не по себе. Есть же ветераны более титулованные, чем я – и Симонян, и Дасаев, и многие другие спартаковцы. Я не знал, как это воспринять.

Но очень дорогого стоит, что эта инициатива исходила от ветеранов. Однажды ко мне подошел Вячеслав Егорович и сказал, что составлено такое письмо и собираются подписи. Значит, ветераны так ко мне относятся, считают достойным, хотя у меня есть немало отрицательных качеств.

Провожу где-то половину матчей от всех, что играют ветераны. В июне не смог поехать на игру и попросил найти замену. Хорошо, что замены находятся – и не чувствуешь себя плохо из-за того, что не смог поехать и подвел ребят.

Вижу ли в ком-то из сегодняшнего "Спартака" продолжение себя? Каждый человек индивидуален. Но лично мне очень нравится Жано. Хотелось бы, чтобы он стал помощнее физически, поскольку сейчас ему еще трудно бороться со взрослыми игроками. А футбол стал более силовым и жестким. Но голы, которые он уже успел забить, были такими мудрыми для его лет! Человек, пусть он еще очень молод, думает на поле. А это многое значит.

Я тоже не был физически силен, и мне на первых порах во взрослом футболе пришлось очень сложно. Помню свой первый матч за дублеров, против "Динамо" со счетом 0:0 – я тогда устал так сильно, как никогда раньше не уставал! Тогда и понял, что в футболе нужна не только техника, но и физическая сила.

В конце 77-го года, когда мы ушли в отпуск, Новиков Федор Сергеевич, помощник Бескова, подготовил для меня специальную физическую программу. Я должен был бегать кроссы и раз в неделю работать со штангой. Он во всех деталях составил мне содержание упражнений, их продолжительность. И пока все отдыхали, я учился в институте, а когда приезжал домой, выполнял его задания. Эти упражнения, особенно кроссы, позволили мне стать выносливее. Понял это уже в 78-м году, когда почувствовал себя на равных с теми ребятами, которые играли в основном составе. Так что Федор Сергеевич тогда мне здорово помог. Больше мне такой программы уже не предлагали.

Думаю, что в сегодняшнем футболе я не чувствовал бы себя комфортно. Приблизительно как это происходит с Жано.

***

Я начал болеть за "Спартак" с шести лет, когда отец, спартаковский болельщик, сводил меня в Лужники на матч с киевским "Динамо". Помню, что "Спартак" проиграл - 0:2. Но был полный стадион, и зрелище для меня, мальчишки, неповторимое. Голы забили как раз в те ворота, за которыми сидели мы. Конечно, расстроились. Но я получил от игры столько эмоций, что стал постоянно ходить на матчи с отцом. Моими кумирами стали спартаковцы 60-х - 70-х - Кавазашвили, Логофет, Киселев, Папаев, Калинов, Хусаинов, Ловчев, Осянин, Абрамов, Силагадзе...

Отца не стало, когда мне было 16. И когда я уже играл в основном составе, после окончания очередного сезона в отпуске вспоминал его и думал: может, если бы папа это видел, то был бы рад. Потому что болел за "Спартак", а я играю за его любимый клуб.

В спартаковскую школу я мог и не попасть. Однажды произошла такая история. Мы в спортклубе в Кунцево, где тренировались, с ребятами на два года старше решили попробовать себя в ФШМ. Точнее, решили они, а я попросил взять меня туда за компанию. Они согласились, и в ФШМ меня зачислили. Но потом я приехал на очередную тренировку в Кунцево, и мой тренер Михаил Мухортов вызвал меня и сказал, что так не поступают. Прежде чем куда-то идти, надо посоветоваться с тренером. Отругал меня, и мне стало очень стыдно.

А потом Мухортов сказал, что раз я болею за "Спартак", то он меня туда и направит. Кажется, он был знаком с олимпийским чемпионом Анатолием Масленкиным - и тот после первой же тренировки оставил меня в команде.

***

Когда я только второй или третий год тренировался в спартаковской школе, летом в Тарасовке был организован детский спортивный лагерь. Там же тренировался и основной состав "Спартака". И вот однажды мы сидели за столом, обедали. Вдруг к нам подошел Николай Петрович Старостин. Спросил, кто из нас Черенков, и пригласил меня пройти с ним. Посадил за стол, рядом с кухней, где питались игроки основного состав, и начал со мной разговаривать. Сказал, что если я буду так же хорошо играть и себя вести, то они в дальнейшем возьмут меня во взрослую команду. И добавил, чтобы я обязательно старался.

Я был очень рад услышать такие слова. И родителям рассказал об этом, и брату. Но, конечно, тогда не представлял себе до конца, какая это фигура - Николай Петрович.

Как он любил футбол и особенно футболистов! Это было его главное качество - и уже из него проистекало все остальное. Например, помощь игрокам во всех вопросах, как внутрикомандных, так и внешних - институт, быт. Он о каждом из нас заботился по-отечески. Именно Старостин с помощью своего любимого выражения: "Выигрывает не тот, кто больше может, а тот, кто больше хочет" - объяснил мне, что "Спартак" должен играть так, будто каждый матч для нас последний.

Мы играем для зрителей - об этом Николай Петрович не уставал нам повторять. Старостин читал нам наизусть всего "Евгения Онегина", "Песнь о вещем Олеге", другие стихи Пушкина. Брал микрофон в автобусе и часами декламировал. Говорил: "Хватит музыку слушать, послушайте стихотворения великих поэтов!" В ответ на наше удивление рассказывал: у него была такая память, что стоило ему один раз прочесть стихотворение - тут же его запоминал. Я был просто потрясен.

От личности Старостина и исходил спартаковский дух, о котором все столько говорили. Я верю, что он есть. И не хотелось бы, чтобы он выветрился из "Спартака", потому что дух переходил от одного нашего поколения к последующему.

***

В Горный институт попал по большому счету случайно. Однажды к нам в спартаковскую школу - а я как раз в выпускном классе учился - приехала команда этого вуза. Мы с ними и сыграли. Выиграли - 6:1, и нас всех, проведя небольшой экскурс в горное дело, пригласили туда поступать. Меня в институт физкультуры не тянуло, я хотел чего-то нового и более интересного.

И решился. Кстати, единственный. А уж если поступил, то учиться надо по-настоящему. И я не уходил в академические отпуска и закончил институт за пять лет - с 76-го по 81-й. С однокурсниками связь сохранил.

Как-то раз Бесков даже отпустил меня на экзамен с игры "Спартак" - "Динамо" (Киев). Обычно у меня экзамены с матчами не совпадали, а тут случилась такая неприятность. Константин Иванович сказал, что могу ехать сдавать, и ничего страшного нет. В те годы с этим было жестко - по звонку ничего не сделаешь. Сдал экзамен, еду к ребятам в общежитие. Такси на радостях поймал - так-то обычно на троллейбусе добирался. Попросил водителя включить радио, и услышал, что мы победили - 2:1. Можно было праздновать сразу два события!

Диплом назывался - "Смоло-инъекционное упрочнение горных пород". Писал его и на базе, и дома, и в общежитии. К этому времени большинство преподавателей уже знало, что я еще и футболист. Сам никому не говорил. Но поблажек на экзаменах мне в любом случае не делали. Не сказать, чтобы я был отличником или "хорошистом", но "хвостов" не было.

Считаю, что учеба в Горном мне очень помогла. Я получил жизненный опыт, встретился с людьми, которые живут более прозаичной жизнью. Крепость духа, которую почерпнул у них, помогала и помогает мне в самые тяжелые моменты. Хотя характера мне хватает не всегда. Вот, скажем, опять начал курить, хотя и бросал. Пост соблюдать не могу. Наверное, слабохарактерен. Надо бороться с чревоугодием, но до конца не получается...

***

Кто был мне ближе по духу - Бесков или Старостин? Николай Петрович. Что бы ни сказал о нем - всего будет мало. Братья Старостины отдали "Спартаку" всю жизнь. Но и Константин Иванович тоже дал мне очень, очень много. Хотя не думаю, что у Бескова, при моем к нему уважении, получилось бы так успешно работать со "Спартаком", не будь рядом Старостина.

В списке на отчисление, который Бесков оставил Старостину в конце 88-го года, меня, насколько знаю, не было. Но я встал на сторону ребят. Стеснялся этого, но встал. Мне было сложно на это решиться, но я не представлял себе, что восемь человек основного состава будут отчислены. Я не мог вообразить, как же это вся команда, с которой выходил на поле, и за год до того стал чемпионом, перестанет существовать.

Константин Иванович, повторяю, многое для меня сделал. Просто тогда был момент, когда надо было делать выбор. Или тренер, который научил тебя всем тонкостям футбола, - или ребята. Ни одно, ни другое не принесло бы полного удовлетворения, в любом случае я бы понес какие-то внутренние потери.

К счастью, обиды со стороны Бескова и его жены Валерии Николаевны не последовало. Наши отношения не изменились. Как-то после ухода из "Спартака" Константин Иванович с водителем ехал на стадион "Локомотив", а я шел туда пешочком. Бесков притормозил: "Федор, как дела? Садись, подвезу..."

***

Меня много лет мучила совесть из-за своего сотого гола, который я забил "Днепру" с пенальти. Сейчас это чувство немного притупилось. Успокаиваю себя тем, что в тот момент не знал, за кого и почему был назначен 11-метровый. Просто мне сказали: иди и бей. И я пошел.

Когда после матча стали говорить, что пенальти не было, я посмотрел по телевизору момент - и тогда для меня все прояснилось. Оказалось, судья посчитал, что правила нарушены на мне. А на поле я думал, что сбили или толкнули кого-то еще. По-моему, Валерия Шмарова. На мне же действительно не фолили.

Старостин в фильме сказал: "Правы Черенковы, а не Лобановские"? Об этом судить не мне, а тем, кто анализирует развитие футбола. Я же вижу, что он пошел как раз по пути более жесткому и силовому. Футбол стал каким-то фрагментарным, он состоит из отрезков - побывав у двух, максимум трех игроков, мяч либо уходит за боковую, либо происходит нарушение и звучит свисток. Постоянно идет борьба, прессинг. Даже защитники стали выбивать мяч в аут, а у нас это осуждалось. В "Спартаке" считалось: если мяч у тебя в ногах - надо найти партнера. Ни о каком ауте и речи быть не могло!

Сейчас английский футбол мне нравится больше российского. Разница заметна. Нашу игру глядишь и порой не можешь понять, в какой футбол играет та или иная команда. Ощущение, что почти все клубы одинаковые. Однажды переключил на "МЮ" - и тут же увидел, как здорово у них игроки открываются. Футболист, получив мяч, уже имеет несколько адресов и выбирает лучший - то, чему учил нас Бесков.

Не знаю, почему мы стали немножко отставать от зарубежного футбола. В свое время мы английские команды регулярно обыгрывали. Когда в Лондоне разгромили 5:2 "Арсенал", в конце матча весь стадион встал и аплодировал нам. Недавно на диске мне показали два гола, которые я забил в Бирмингеме "Астон Вилле". И я поймал себя на ощущении, что смотрю на это как будто со стороны, а как это происходило изнутри, уже не помню. В памяти осталось лишь то, что после второго гола у меня нашлись силы побежать вдоль бровки к трибуне. За мной рванули ребята. Обнимались всей командой. Стадион тогда был в шоке - как Лужники после матча с Украиной в 99-м.

Кстати, я считаю, что в той ситуации все мы должны были отнестись к Александру Филимонову добрее и милосерднее. Да, не скоординировался, не рассчитал полет мяча, и ошибка произошла в такой момент, что получила большой резонанс. Но мы должны помогать людям и не искать недостатки в своих любимых игроках. И если бы тогда отнеслись к Филимонову иначе, может, это не отразилось бы на его карьере. Мастерство-то его я под сомнение ставить не хочу.

Дома записей не держу. Осталась кассета с прощального матча, однако и ее только раз посмотрел. Не хочется зацикливаться на прошлом. Чем чаще обращаешься к повторам на пленке, тем выше опасность уйти в них с головой. А жить хочется сегодня.   

Когда я забивал "Астон Вилле", у меня была необычная прическа - химическая завивка. До того года носил челку, а тут парикмахер с женой уговорили поэкспериментировать. Я согласился, и Константину Ивановичу очень понравилось. Где-то года полтора делал себе эту завивку. А потом подумал: зачем мне химия? Надо быть естественным. 

В "Астон Виллу" меня после того матча звали. Я отослал гонца к спартаковскому руководству. Да и вообще тогда подобные переходы были нереальны. Уже гораздо позже были полгода в парижском "Ред Старе" - и все. А внутри страны куда-то звать стали только в последние годы карьеры. Но я сразу решил: если бы ушел из футбола насовсем, мог бы выбирать любую работу, но пока в футболе - буду до конца служить "Спартаку".