6 мин.

Манипуляции сознанием. Судьи

27

Некоторые психологи считают, что изнасилование посторонним человеком – проходит для психики сравнительно "легче", если можно так сравнивать, чем изнасилование знакомым. В том смысле, что предельно четко различим водораздел плохого с хорошим. Где – насильник, где потерпевший. Где – свои чувства, где насильственно наводимые.

Ну, например, а не должен ли я счесть что-то хорошее от насильника – перевешивающим вот это вот? И по общей сумме остаться еще и благодарным, чтоб в глазах социума и небес не перестать считаться хорошим человеком? Или, а вдруг я его как-то не так понял? А вдруг я сам подал какие-то не такие сигналы...

Относительно насильника в парке такие вопросы ведь не возникают, да? А как до конца избавить от них потерпевшего от так называемых "близких", вся мировая психология пока еще не знает.

Тонкий, вдумчивый человек способен конкретно так заплутать там, где для наглого, нахрапистого, распустившегося во вседозволенности насильника, даже вопроса-то такого – разбивать или не разбивать что-то ценное в другом человеке – не стоит. А если и встанет, так он быстро и себе, и окружающим разъяснит, что тот сам и виноват, и что в нем не так.

Я с теми психологами во взгляде на оплетающее, выворачивающее воздействие совпадаю. Даже больше скажу – где обыватель привык искать, в первую очередь, подкуп, лично я, в первую очередь ищу скрытое воздействие.

Ввалить судье соревнований конверт денег – оно в голливудских блокбастерах, может, и эффектно смотрится (в отсутствие сценариев с хорошо прописанными манипулятивными диалогами), но палевно.

И речь даже не о том, что это может быть записано и предъявлено третьим лицам. Просто это само по себе настолько четко проводит водораздел – где ты, который сделал бы что-то без конверта, и где ты, который сделаешь что-то из-за этого конверта, что психика человека уже не может уклониться от вопроса: "А где в этом я?" и "А почему это я выведен из этого уравнения, как пустое место?"

То ли дело скрытые манипуляции. Их и к делу не пришьешь. Ну, не писать же в рапорте: "Он посмотрел на меня, как на таракана, и хмыкнул собственным презрительным мыслям обо мне, когда я в курилке обмолвился, что не вижу в фигуристке N никакой хорошего скольжения".

И дешевле. Никаких конвертов не надо. Убеди человека, что он отстаивает в чем-то – свои интересы, а дальше только знай приляпывай и приляпывай свои интересы к его недифференцированному комку "свое/общее".

Такие мысли возникли при прочтении интервью судьи Йеруна Принса.

А конкретно вот этих частей:

— Как думаете, эта история может как-то сказаться на ее оценках в дальнейшем? Я имею в виду репутационный момент.

— Не думаю, что этот скандал хоть как-то скажется на ее оценках в будущем. Да он, строго говоря, и не должен сказаться. Мы — судьи — обучены оценивать прокаты в моменте. Это наша работа, а все остальное не должно нас касаться.

— Что ж, тогда давайте про женский индивидуальный турнир и поговорим. Вас удивили его итоги?

— Честно говоря, нет. С учетом того что происходило с Валиевой перед личным турниром, я понимал, что шансы всех трех российских девушек на победу равны. А за ними были еще несколько претенденток, которые могли бы побороться при чистом катании — как Каори Сакамото. Так что все довольно логично.

Э-э-э-э... Чего-чего? "За ними", говоришь, друг? Это откуда ж у тебя такая предустановка, кто – перед кем, а кто – за кем?

И почему она кажется тебе настолько "довольно логичной", что ты даже не считаешь нужным скрыть ее в интервью? В том числе и в сочетании с твоими же собственными убеждениями такого характера:

— Касательно того, о чем мы говорили ранее в контексте Валиевой, — репутация. Есть ли понятие «репутация фигуриста» среди судей? Я имею в виду, когда какие-то особенности фигуриста начинают оказывать косвенное влияние на оценки вне зависимости от качества выступления.

— «Репутация» — это как раз то, с чем мы должны бороться. Ну, или точнее — одно из этих многочисленных предубеждений, которым в судействе не должно быть места наравне с другими видами предвзятости. 

К примеру, в том же парном турнире на Олимпиаде лично я старался наиболее объективно отражать уровень выступлений в каждом сегменте, невзирая на статус и страну. Думаю, это единственно верный подход в нашем деле.

А вот это мое любимое прям:

— А что насчет Анны Щербаковой?

— Вот Анна, кстати, в моем понимании фигуристка очень разноплановая (в оригинале Принс использовал фразу complete skater. — «Матч ТВ»). Она может сочетать и запредельный уровень технической сложности, и программы высокого стандарта, которым есть что предложить зрителю с художественной стороны.

— Раньше в нашей прессе было довольно много критики в ее адрес.

— Олимпийская чемпионка с большим объемом критики? Серьезно?

— Представьте себе.

— Честно, не могу. Меня это удивляет.

Забавный, да, – видите? – внутренний конфликтец. Когда человек сам не видит, что отвечает на вопросы какими-то не пересекающимися областями своего сознания.

Можно было б предположить, что он сознательно старается переопределить вещи в глазах читателей. Но тогда б он как раз получше продумал, как это сделать. Не знаю, честно говоря, к чему склониться. К тому, что это – незапланированная им самим, неструктурированная каша. Или, не так, чтоб уж "естественная", потому что какое-то стороннее влияние в ней все ж ощущается.

Вдвойне забавно, что он так удивляется критике олимпийской чемпионки, будто та, как родилась – так прям сразу в этом статусе, с младенчества. Хотя это произошло вот только что. А его спрашивают про "раньше". Хотя независимые аналитики, несмотря и на статус, не перестали ее и сейчас критиковать. Нет уж прям такой сложности это представить, как он старается выразить.

— Ну, есть мнение, что у Анны есть фундаментальные технические ошибки, включая проблемы с ребрами на лутце и флипе. Можете разобрать этот кейс с точки зрения профессионала?

— На самом деле надо судить по конкретным элементам. Помните, о чем мы говорили в контексте «репутации»? Если в общем, то у Анны действительно есть небольшие проблемы с ребрами на зубцовых прыжках, это иногда всплывает на соревнованиях. Но у многих других фигуристов они тоже есть. Да и к тому же, на мой взгляд, они не настолько серьезные и их все еще можно исправить. Как я понимаю, Анна получает отметку за неясное ребро на некоторых прыжках, но это даже не влияет на базовую стоимость. Просто судьям надо немного снизить GOE — вот и все.

Ну, а у других фигуристок, кому в протоколах все ж отмечают пре-ротейшены, недокруты и неверные ребра, судьи, видимо, уж потеряли и веру, и надежду, и, мать их, любовь с Софьей, что что-то еще можно исправить.

Продолжение следует...

А, впрочем, может, и нет.

Вот вам котиков в ленту:

Йерун Принс