15 мин.

Артем Лежеев:«Выступление – это семь минут удовольствия»

8

Преданные поклонники фигурного катания  давно с интересом наблюдают за Артемом Лежеевым, отмечая хорошие программы спортсмена, музыкальность и мягкий конек. Артем тренируется под руководством Юлии Кулибановой в Санкт-Петербурге и уже готовится к новому сезону. Спортсмен рассказал о процессе подготовки, планах и целях на будущее, а также порассуждал об олимпийском сезоне, развитии и популяризации фигурного катания.

– Артем, расскажи, как прошел этот сезон?

– Он прошел скорее под знаком плюс, чем минус, как бывало зачастую. Точнее будет сказать: он не «прошел». Иногда сезоны просто проходят. А бывают такие, которые что-то оставляют после себя, дают возможность выстрелить дальше. Этот сезон я считаю именно таким. По крайней мере, некоторые его моменты.

– Какие именно?

– Например, чемпионат страны. Понятно, что с точки зрения результата на бумаге, это было не самое большое достижение. Но в плане целостности картинки, того, как воспринялась программа, я был доволен... Я услышал отклик, и это было приятно.

У меня немного сменилось само восприятие крупных соревнований. Я понял, что не бывает больших и маленьких турниров. Есть семь минут на катке. Три – в первый день, четыре – во второй. Ты выходишь и делаешь все, что ты на данный момент можешь показать. Это оценивают и судьи, и зрители. Все. Без лишнего антуража, который производят из вне. Что наработал, то и показал.

– Поклонники фигурного катания привыкли видеть тебя на катке. Расскажи немного о себе вне льда. Есть ли у тебя какие-то хобби?

– В данный момент фигурное катание в той или иной степени захватило всю мою жизнь, и времени на хобби не так много. Я очень люблю гулять по городу, открывать для себя новые места, общаться с людьми из разных сфер. Они рассказывают о разных профессиях, увлечениях...

Вообще, кстати, время можно найти на все, если правильно его организовывать. Я стараюсь свой день выстраивать так, чтобы уйти из дома утром часов в восемь, а вернуться вечером в девять. Тогда продуктивность высокая.

Люблю смотреть разного рода лекции, семинары, благо сейчас есть такая потрясающая вещь как Интернет, Youtube. Это дает тебе возможность расширить рамки, в которых ты находишься, заходя на каток.

– Есть ли какая-то тематика, на которую, увидев видео в «предложенных», подумаешь, что нужно обязательно посмотреть?

– В последнее время я смотрел много видео о масс-медиа, о том, как они развиваются, чтобы понять теорию и то, как это должно работать, а не как это работает сейчас. После просмотра или прочтения каких-то книг возникает ощущение, как это должно быть. Это дает возможность видеть, как можно исправить что-то своими действиями.

И так со всем, начиная с музыки и заканчивая фильмами. В каждой вещи можно увидеть, что человек привносит в нее что-то новое. Или берет что-то старое и меняет, интерпретирует по-своему.

– Ты видишь свое будущее связанным со спортом или с чем-то другим?

– Я думаю, что так или иначе мое будущее будет связано с катком. По крайней мере, так я вижу его на данный момент. То, что я скажу через какое-то время, может диаметрально поменяться. Но в целом, я думаю, что это все-таки будет лед. Другой вопрос, в каком качестве.

Последнее, что я увидел и был впечатлен, это то, как сейчас работает Миша Джи и что он сделал недавно в Южной Корее, вся его задумка.

Я читал теорию «Я-бренда», это как раз про него. Он четко сам себя создает, полностью, во всех начинаниях. Он всегда находится внутри процесса, вникает в него и может им руководить, при этом сам находясь на катке. Это очень круто.

– На данный момент, в каком качестве ты видишь себя на льду в будущем? Тренером, хореографом или есть какие-то мечты о собственных проектах?

– Проекты у нас в фигурном катании так или иначе сейчас развиваются. Например, шоу Ильи Авербуха. Мне посчастливилось быть на его спектакле «Щелкунчик» в конце декабря. Фигуриста сложно удивить. По сравнению с обычными зрителями, это более искушенная публика. Но в этом шоу очень хорошо поставлены движения. Несколько человек летает под куполом, остальные катаются в массовке на льду, акробаты прыгают на сцене, артисты поют. Возникает общность картинки, это очень впечатляет. Так что, проекты по сути есть, эта ниша занята. Нужно искать что-то новое.

– Тогда можно сказать, что все ниши заняты.

– Да, но в таком случае нужно искать, что можно поменять, привнести что-то свое, новое. Хочется мыслить более глобально. Может, это пока еще юношеский максимализм. Всегда хочется свернуть горы. Но пока я рад, что во мне живет эта молодость.

– Сейчас ты действующий спортсмен. Какие у тебя на данный момент цели в фигурном катании?

– Цели в спорте у меня не завязаны на какой-то конкретный результат. Я прекрасно понимаю, что на бумаге он должен оставаться. Должно быть какое-то логичное завершение, к которому ты хочешь прийти.

Сейчас моя цель – показать такой прокат, в котором я смогу чуть-чуть, на десять процентов, прыгнуть выше своей головы. И при этом прокат должен удовлетворить меня как технически, так и эмоционально.

Ближайшая цель – прокат с одним-двумя четверными прыжками, но при этом гармоничный. Пример такого катания, в первую очередь, это Юдзуру Ханю. В этом отношении и он гений, и его тренер. У меня была мысль о том, что Олимпиаду выиграл Брайан Орсер. Он Юдзуру вытащил, это великий подвиг.

– Есть ли у тебя мечты, не связанные со спортом?

– Попутешествовать. Посетить какие-то далекие уголки планеты, посмотреть, а как еще возможно жить.

– Если бы у тебя была возможность прямо сейчас собрать чемодан и поехать куда угодно, куда бы ты отравился?

– Новая Зеландия, Австралия. Я очень много слышал, что это нетронутый край. Может быть, мне это близко, потому что я жил в Карелии. Природа дает ощущение, что тебя нет в этом огромном социуме, что ничего не происходит. Можно выдохнуть и насладиться моментом.

– Многие спортсмены отмечают, что для них лед - своего рода зависимость. Можешь так сказать о себе?

– Да. Как я уже говорил, выступление – это семь минут удовольствия. Если ты его сможешь получить, это как наркотик. Это физиология – ощущение адреналина. Выходишь на лед, тебя всего колотит. Кажется, что это самый худший момент твоей жизни. А когда все заканчивается, чувствуешь порыв восторга. Хочется еще.

– Схожие ощущения, когда на сцену выходишь...

– Лед – это та же сцена, только на 360 градусов.

– Какие планы на новый сезон? Уже определился с задачами?

– Национальный чемпионат, международные турниры. Надо выходить за рамки своей страны. Не знаю пока, как сложится, но в следующем году будет Универсиада... Это событие большего масштаба, чем просто какой-то международный турнир. А вообще, надо реализовывать планы на льду, а не на бумаге.

Мы уже поставили произвольную программу. В начале июня будет небольшой отдых, может быть, неделю, может, чуть больше. В середине июня начнем подготовку. После этого у нашей группы под руководством Юлии Львовны Кулибановой запланировал сбор в Латвии вместе с группой Валентины Чеботаревой, где тренируется Михаил Коляда.

– Расскажи немного о сборах поподробнее. Это более интенсивная подготовка?

– Не совсем. Скорее, просто уходит фактор того, что тебе нужно куда-то добираться. Там база устроена очень близко. Есть отель, в 50 метрах от него каток и стадион. Есть возможность провести утреннюю тренировочную сессию, там же сразу позавтракать, пообедать. Все компактно, все быстро. Если потренировались, можем пойти в отель, поспать, продолжить тренировку. Сборы дают больше возможности сконцентрироваться на тренировочном процессе, что очень важно в подготовительный период. У нас, грубо говоря, нет других забот.

– Насколько тебе интересен процесс постановки программ?

– Идейную постановку программы я доверяю хореографу. Мы теперь работаем с Юрием Гамлетовичем Ананяном, до этого – со Светланой Александровой Король. Они всегда выдавали такую идею, которая была бы более объемная для меня, что я мог ее воспринять.

В этом году я больше вникаю в процесс. Так как у нас с музыкальным сопровождением возникли сложности, я решил сам хотя бы начать сводить кусочки, хотя бы по черновому сведению музыки для программы.

– Многие отмечают твое скольжение. Как работаешь над этим?

– Все началось еще с того, как я катался в Карелии. У нас был огромный ледовый дворец по тем меркам и неограниченное количество льда. При этом я всегда ходил в школу, у меня не было такого, что с утра – тренировка. Тренировки были днем и вечером. И тренер успела дать нам азы «школы». Мы могли катать эти восьмерки по несколько часов. Все пришло с постоянным накатыванием, повторением. Такие основы должны закладываться изначально. У нас, к сожалению, сейчас изначально учат только прыжкам.

– То есть, есть сожаление, что «школу» убрали?

– Нет. Я не знаю, как она должна встраиваться в систему подготовки. Может быть таким отдельным сегментом, который должен быть, но не в качестве соревнований, а в качестве подготовки. Сейчас ввели тесты на скольжение, но по мнению в кулуарах, это как ЕГЭ для фигуристов.

Но скольжение – это основа всего. Ты сможешь на любой прыжок зайти, если почувствуешь, как конек тебя катит. Если это не происходит, то отсюда и идут все проблемы.

– Если бы у тебя была возможность собрать команду-мечты из специалистов, кто бы в нее вошел?

– Это возможно где-то в параллельной вселенной. Я бы хотел посмотреть, как изнутри работает система у Брайана Орсера и Рафаэля Арутюняна. С точки зрения исследования. Меня на данный момент все устраивает, и мой тренер, и мой хореограф.

– Есть ли какая-то программа у других фигуристов, которая тебе нравится, которую часто пересматриваешь?

– Произвольная программа Стефана Ламбьеля «Фламенко». Еще мне жутко нравится «Аранхуэсский концерт» и «Путешествие» Патрика Чана. Там очень четко прослеживалась связь музыки и его движения, это создавало классную картинку. Из игровых программ – Фернандес. Он умеет со зрителями работать. Это даже не топ программ, а топ фигуристов.

– Следишь за крупными стартами в течение сезона?

– Да. Не всегда смотрю прямые трансляции. Могу глянуть результаты, детализацию. Редко появляется время сесть посмотреть все. Но смотрю какие-то топ-прокаты которые на слуху. Они могут быть даже не в первых местах, кто-то 10-ый идет или 5-ый, но выдал прокат жизни. Как Киган Мессинг в короткой на Чемпионате мира. Это одно из немногого, что я смог тогда посмотреть. У меня была тренировка. Я потом уже посмотрел Мишу, узнав о его ста баллах. Эта оценка, кстати, была ожидаема, просчитана. Математика, ничего более.

Смотрю то, что цепляет.

– А что конкретно цепляет? Болеешь за кого-то?

– Не могу сказать, что болею за кого-то конкретно. Когда я вижу, что человек на льду преодолел себя, то за него можно порадоваться. Уважать можно очень многих спортсменов. У каждого свои трудности. Взять того же Хавьера Фернандеса. Зная, как он поднимался, можно только восхищаться, как он себя изменил.

– Когда смотришь соревнования, есть предпочтения, с чьими комментариями включить трансляцию?

– Актуальный вопрос, так как сейчас появилось много вариантов. Есть Телеспорт, Матч ТВ, Евроспорт, остальные... Комментарии не должны отвлекать от самого проката.

Я несколько раз смотрел Телеспорт с Юлией Липницкой. У нее хорошо получается, мне понравилась их связка с Денисом Алхазовым. Она не мешает восприятию проката. Она всегда держит паузу, дает зрителю насладиться, а после выдает комментарии. Это на самом деле очень большой труд: удержать себя в эти четыре минуты, а после, когда за полторы минуты считается оценка, выдавать все то, что ты чувствовал во время проката.

– У тебя никогда не возникало желания попробовать себя в роли комментатора?

– Думаю, что скорее нет. Если выпадет такая возможность, в качестве опыта, это может быть интересно. Но если к этому идти, то осознанно. Это большая ответственность, говорить на большую аудиторию, и нужно соответствовать хотя бы ее минимальным ожиданиям.

– Как оцениваешь этот олимпийский сезон в целом?

– На самом деле, это был такой классический олимпийский сезон. Всегда люди ждут, что все будет хорошо. Никогда в олимпийский сезон ни у кого все хорошо не бывает. Всегда люди преодолевают. И те, кто больше преодолел, получает свой результат.

Это была самая справедливая Олимпиада. Все получили то, что заслужили. Есть какие-то противоречивые моменты, конечно. Но в большинстве своем тот, кто работал, тот и получил свое. А Чемпионат мира дал возможность отыграться тем, кто на Олимпиаде свое недополучил. Одни расслабились немного, другие собрались.

– А с точки зрения российской сборной?

– В женском одиночном – вопросов нет. Все было ожидаемо. Не всегда те люди, которые прошли Олимпиаду, выигрывают Чемпионат мира. В этом плане хорошо выстроена система у американцев. У них на сезон несколько сборных, и на разных соревнованиях они могут меняться. Это позволяет им поддерживать национальный рейтинг весь сезон.

У мужчин... Смотря с чем сравнивать. Можно называть это провалом, можно – успехом. Я склонен считать, что это успех. По сравнению с тем, что было в последние годы, сейчас российские спортсмены спокойно воспринимаются в топе. Нет такого, что внутри ожидается 6-ка, но внешне все знают, что это будет 20-ка. От такого происходит расстройство только у нас. А сейчас у нас есть медаль Чемпионата мира.

– Если бы тебе на день предложили стать президентом ИСУ и разработать проект изменений, какие изменения ты внес бы в первую очередь?

– Как ни странно, это были бы возрастные ограничения, которые давали бы возможность спортсменам разных поколений реализовываться. Но это должна быть такая гибкая система, которая не придавливала бы ничьи интересы. ИСУ сейчас в целом делают все для популяризации фигурного катания в мире, и во многих странах это работает.

– А в России?

– У нас в стране оно тоже популярно. И трансляции есть, и шоу. Но оно ориентировано на массовый рынок. Дается только топ-сегмент: спортсмены, которые будут показаны в масс-медиа. А остальное, если ты сам найдешь какие-то записи. Но зритель при этом готов смотреть любой сегмент, если он правильно сделан.

«Дети на льду» - тому подтверждение. То, что я увидел, - это, по сути, тестирование: воспримет ли аудитория детский спорт. Плюс популяризация детского спорта, чтобы на даже на местных соревнованиях были заполненные трибуны.

Лучшая страна в этом плане – Япония. Я не знаю, как это все делается, анонсируется, интерес постоянно подогревается.

– Что бы ты сделал, чтобы как-то улучшить ситуацию с популяризацией фигурного катания в Санкт-Петербурге?

– На самом деле, ситуация меняется. Раньше у нас в Петербурге была одна школа, в которой конкурировали все тренеры. Сейчас их уже несколько, как и в Москве. Чемпионат Санкт-Петербурге превращается в соревнование двух-трех школ. Чем больше таких школ будет, тем лучше. Это создает внутреннюю конкуренцию, которая помогла, например, Москве, выйти, по крайней мере в детском спорте, настолько вперед. Однополярность – это регресс. Конкуренция позволяет двигаться вперед, добавляет зрелищности. А будет зрелищность – будут и зрители.

– Как еще можно привлекать внимание зрителей?

– Взять, например, Чемпионат страны. Как проходят концерты популярных групп: заранее делается анонс. Так и фигуристы, заранее анонсируют свои выступления, ставят цели, готовятся. Это подогревает интерес. С Чемпионатом России было так. В августе на Невском проспекте были баннеры с Евгенией Медведевой. Если заранее будут анонсы, если спортсмены будут заранее объявлять о своем участии, то будут и зрители. Даже в местных соревнованиях часто принимают участие члены сборной, просто никто об этом не знает. Спортсмены чувствуют это как какие-то проходные соревнования. Хотелось бы это изменить, наше восприятие в том числе.

– Как ты думаешь, в каком ключе в ближайшее время будет развиваться фигурное катание?

– Изменения после 2010 года двинули нас в сторону увеличения четверных прыжков. Произошел эволюционный скачок в плане техники. Сейчас из-за количества четверных должен произойти качественный скачок. Для этого увеличивают диапазон надбавок. Те, кто умеет делать четверные, просто будут выполнять их качественнее. Понятно, что количество их может уменьшаться, но качество будет увеличиваться.

С другой стороны, может исчезнуть элемент риска, как это было в том самом 2010 году. Выходил топ-5 спортсменов, и чтобы кто-то из них что-то не прыгнул, должно было произойти что-то невероятное. Тогда соревновались в постановках. Нужно сохранять баланс, чувствовать грань этого риска, чтобы сохранять интерес.

Чтобы немного разнообразить интервью, мы подготовили для Артема задание. Ему было необходимо подобрать ассоциации к перечисленным спортсменам.

Юдзуру Ханю:

  1. Гармония

  2. Внутренний огонь

Он ассоциируется у меня с гармонией, силой и внутренним стержнем. Он феномен, это просто что-то необъяснимое, таким был в свое время Евгений Плющенко.

Мне как-то довелось выступать после него один раз. А у него еще, кстати, в то время не так много было игрушек после проката, как у Ханю. Но ты все равно не можешь раскататься. Создается ощущение, что ты не в своей тарелке.

Хавьер Фернандес:

  1. Он живой, настоящий

Когда на него смотришь, ты понимаешь, что он настоящий. Это настоящие эмоции. Когда он сделал программу под «Испанию», это было просто вау! Не знаю, почему он не делал этого раньше. Наверное, нужно было подойти к этому и эмоционально, и в хореографическом плане, чтобы передать всю специфику. Видимо, в какой-то момент он понял, каково это, быть испанцем. Это было гениально.

Патрик Чан:

  1. Он просто катит!

Во всех аспектах. Он и катит, скользит. И катит в том плане, что смотришь, и тебе это заходит.

Нейтан Чен:

  1. Jumpman

Я помню, как мне показали его выступления еще по юниорам. Он выходил и наворачивал на одной ноге полдорожки. Он в какой-то программе отпрыгал все восемь прыжковых, встал на эту ногу и поехал. Мы смотрим, а он уже полдорожки проехал на ней. У него очень классная работа коньком. Сейчас просто акцент в его катании сместился на прыжки.

Михаил Коляда:

  1. Мой друг

  2. Целеустремленность!

Если он чего-то захотел, он начинает этого добиваться. Это целеустремленность. Мы катаемся с ним вместе уже давно, жили в одном общежитии, и я видел и вижу все это. Он поставил себе цель, которая на общем фоне выглядела весьма многообещающе. Понятно, что он ошибался, но все равно бился, бился, бился, пока не достиг своего. Все могут корить его за то, что он заходит на четверной лутц и падает, но он своего все равно добьется.

Миша Ге:

  1. Коммуникабельность

  2. Открытость

  3. Self-made

Он создает ощущение искусства. У него хочется отметить коммуникабельность. А еще заметно, как он постепенно ловит фишки, пользуется социальными сетями, понимая, какой это огромный рупор. Я у него в твиттере подсмотрел классную штуку. Он на планшете рисует, куда он будет двигаться во время номера по катку.

Шома Уно:

  1. Широкий малыш

Он неразрывно связан с Юзуру своим внутренним стержнем. Такая сразу возникает ассоциация. А еще широта катания, хотя его все корят за перебежки.

Боян Цзинь:

  1. Spiderman

Это герой, которого мы заслуживаем.

Беседовали: Юлия Гладких, Анастасия Кузьмина