Марк Тайманов. Слуга двух муз
Он всегда был слугой двух муз – музыки и шахмат. Ну а если брать в расчет его частые литературные опыты,– то и трех. Марк Тайманов вошел в историю как «лучший пианист среди шахматистов» и «лучший шахматист среди пианистов» – штамп, который сильно раздражал гроссмейстера, так как намекал на то, что Тайманов не достиг ничего существенного ни там, ни там. Но это, конечно же, не так! Ему просто не повезло с соперниками.
Тайманов родился 7 февраля 1926 года в Харькове в семье преподавателей: отец читал лекции в политехническом институте, мать же – в консерватории. Марк рано обозначил свои музыкальные способности и в 10-летнем возрасте был приглашен на главную роль в фильм «Концерт Бетховена», в котором исполнил мальчика-скрипача. Для этого ему даже пришлось осваивать новый инструмент – скрипку помимо родного ему рояля.
Если бы не роль и не приглашение на торжественное открытие в ленинградский Дворец пионеров, – к тому моменту он с родителями перебрались в город на Неве, – может быть, шахматы так никогда и не появились бы в его жизни. А так у юного музыканта появилась возможность выбрать любой кружок по его желанию, – и он выбрал игру, в которой друг с другом боролись белые и черные фигуры, как белые и черные клавиши у рояля.
Едва попробовав, Марк влюбился в новую игру раз и навсегда, при этом, не бросив свою первую, как ему тогда казалось, главную стезю в жизни. Отчасти ему повезло с учителем, которым он считал первого советского чемпиона мира Ботвинника. В конце 1930-х, перед тем как перебраться в Москву, Михаил Моисеевич решил попрактиковаться в педагогике и взял во Дворце группу самых талантливых ребят, в которую входил и Тайманов.
О том, что музыка долгое время была для него не первом месте, говорит хотя бы то, что в 1943 году юный пианист Тайманов участвовал в Ташкенте в сборном концерте в рамках празднования 80-летия консерватории. А на старт чемпионата Ленинграда по шахматам вышел только в 1945-м, когда ему было уже 19 лет. Впрочем, успехи за шахматной доской довольно скоро догнали музыкальные – уже в 1948-м он впервые стал чемпионом города, и тогда же сумел в первый раз пробился в святая святых – на чемпионат СССР.
Старт получился так себе – 6 из 18 и предпоследнее место. Но уже через год Тайманов в сражении за главный титул лишь пол-очка уступил Бронштейну и Смыслову. А в 1951-м в жесточайшей борьбе в шестерке лучших добрался уже до межзонального турнира.
Но... по-настоящему триумфальным для Тайманова стал 1952 год. Он начался для него с яркого успеха в Стокгольме – 2-3-е место в межзональном турнире сделали ленинградца претендентом и гроссмейстером. На волне этого успеха Марк буквально разрывал всех на 20-м первенстве страны! В 4-м туре в скандальной партии обыграл Ботвинника, а к 12-му, набрав 9,5 очков, на полтора оторваться от преследователей. После 15-го у него было уже 11 очков, на два больше, чем у Ботвинника, Геллера и Моисеева. И даже перед последним 19-м туром его разделяло целое очко с учителем. Увы… поражение от Геллера в яростной схватке позволило Михаилу Моисеевичу, чудом, пройдя через поражение, выигравшего у Суэтина, сначала настигнуть своего ученика – 13,5 из 19, а затем в дополнительном матче отнять почти завоеванный тем титул – 3,5:2,5. Это стало ударом для Тайманова.
Во всяком случае, в знаменитом турнире претендентов в Цюрихе-1953 он играл совсем не так агрессивно и свежо, как годом ранее в Москве. Хорошие победы перемежались у него с тяжелыми поражениями, – и молодой гроссмейстер закономерно завершил в середине таблицы, разделив с Котовым 8-9-е места. Своего же второго шанса в претендентах ему пришлось ждать без малого 20 лет, – он завоевал его только на излете карьеры.
Впрочем, почти все 1950-е годы Тайманов оставался величиной в советских шахматах: в 1955-м был близок, а годом позже – стал чемпионом СССР. Марк разделил тогда победу с Авербахом и Спасским, – и в матч-турнире за счет двух побед над Борисом взял первое и единственное «золото». В том же году в первый и в последний раз сыграл на олимпиаде за сборную СССР, на 5-й доске. Чтобы яснее представлять, с кем боролся Тайманов в те годы, достаточно назвать первые четыре доски той команды: Ботвинник, Смыслов, Керес, Бронштейн. А ведь кроме них были Болеславский, Геллер, Авербах, Корчной, Петросян и быстро набиравшие силу Спасский и Таль. Воистину колоссальная конкуренция.
В целом же он брал стабильностью, установив рекорд по участию в чемпионатах СССР – ленинградец сыграл в них 23 раза! Впервые выйди на старт в 1948 году, когда ему было 22, Марк Евгеньевич играл в них вплоть до 1976-го, когда ему стукнуло уже 50 лет.
При этом Тайманов оставался активным музыкантом: он концертировал по стране вместе со своей женой, выдающейся пианисткой Любовью Брук. Даже записал в дуэте с ней пару пластинок – спустя 40 лет они вошли в бокс-сете «200 лучших пианистов XX века».
Как шахматист был опасен и в 1960-е. Так, именно он – наряду с Талем и со Спасским, – был главным конкурентом будущего чемпиона-1962 Корчного. А потом взял «бронзу» три года спустя, когда второе чемпионство праздновал Штейн. Был в топе и в 1967-м.
Что говорить про чемпионат-1969, ставшего одновременно зональным. В нем Тайманова, чтобы пробиться в цикл первенства мира, устраивала только победа в последнем туре над Лутиковым, – и он выиграл «партию жизни». За ним последовал успех в межзональном, и короткое, но яркое претендентство. Его соперником по 1/4 финала стал Фишер.
Перед поединком Тайманов даже радовался, что ему достался американец. Конечно же, Фишер был явным фаворитом, но… вряд ли кто-то мог предположить, что он выиграет все шесть партий, завершив матч с чисто «теннисным» счетом 6-0! Готовясь к тому матчу, он обратился за помощью к Ботвиннику, – и Патриарх составил для него полный план работ. «Увы, не в коня оказался корм», – грустно замечал Марк, оценивая его помощь.
Он прилично подготовился, бился в каждой из первых трех партий, когда же не смог найти выигрыш в прекрасно проведенной 3-й партии, сник и поплыл по течению. А закончилось все тем, что в 5-й партии он вместе с секундантами в домашнем анализе зевнули ладью! И по возвращении домой советское шахматное руководство спустило на него всех собак, – и по выражению самого Тайманова, совершило над ним «гражданскую казнь».
Двадцать лет спустя, уже после падения СССР, он напишет автобиографическую книгу: «Я был жертвой Фишера», в которой поделится тяжелым чувством безысходности и бессилия перед «заколдованным Бобби», которое поставило жирную точку в его карьере.
Прекратив быть практическим игроком, Тайманов до конца дней, – а прожил он 90 лет – остался в шахматах. Он был видным теоретиком, который внес большой вклад в теорию защиты Нимцовича (и издал массу книг по этому популярному дебюту) и сицилианской защиты. Писал книги, публиковался в журналах и много лет вел колонку в «Огоньке». И, конечно, активно комментировал. Его, молодого, искрящегося метафорами, можно было увидеть среди комментаторов еще первого матча на первенство мира советской поры – Ботвинника против Бронштейна в Москве-1950, принимал Марк Евгеньевич участие и в освещении самого последнего – Каспарова против Крамника в Лондоне-2000.
Впрочем, своим главным достижением в последние десять лет жизни Тайманов считал вовсе не шахматы и даже не музыку, а… рождение чудесных близнецов от его четвертой жены, Надежды. Молодому отцу на момент их появления на свет было 78 лет!
Гроссмейстер прожил длинную и интересную жизнь, в которой в шахматах успел увидеть всё – от рассвета и до гибели «советской шахматной школы». Играл, дружил и общался с великими игроками, сам ненадолго приподняв занавес, участвуя в борьбе за шахматный престол. Но… кажется, так до конца и не сумел разобраться, какой из двух муз он служит. Тайманову всегда хотелось быть лучшим – причем, без всяких там «из».
