За счет чего Каспаров превзошел Карпова и почему битвы двух «К» перевернули шахматный мир?
Каждая победа имеет свои истоки и свой венец. Восшествие на шахматный престол Гарри Каспарова случилось после невероятной борьбы с Анатолием Карповым – самой долгой и ожесточенной в истории. А 72 партии, которые потребовались для этого, не просто назвали имя нового чемпиона, но совершенно изменили саму игру. Так что 9 ноября 1985 года – не только день победы Каспарова в противостоянии, но еще и начало отсчета новой эры.
Свою первую автобиографическую книгу Каспаров назвал «Дитя перемен», что во многом соответствовало истине, а само появление юного Гарри на шахматной сцене в конце 1970-х было сродни урагану… Во времена правления Анатолия Карпова, шахматный мир чем-то напоминал брежневский СССР: в нем все так же было размеренно, неторопливо и заранее предопределено. Раз в три года чемпион как заведенный побеждал «злодея» Корчного, ну а в крупных турнирах лучшие игроки выстраивались друг за другом строго в соответствии с табелью о рангах, точно члены политбюро на мавзолее: Карпов, а за ним остальные.
И вдруг в этот сонный мир ворвался бунтарь, который мало того, что не признавал никаких авторитетов, так еще и играл в какие-то невероятные шахматы. Его творческая фантазия в каждой партии била через край! И это не была джигитовка в стиле Таля, чьи комбинации и жертвы зачастую опровергали, лишь только партия заканчивалось – Каспаров не нарушал фундаментальных законов шахмат, зато он совершенно по-другому видел динамику их, он умел виртуозно менять регистры, – и мгновенно оценивая обстановку, обменивал один вид преимущества на другой. Соперники, воспитанные в классической манере игры, просто не поспевали за ним, полетом его творческой мысли. И они не выдерживали его напора!
Безымянным 14-летним кандидатом он на 3,5 очка перевыполнил норму мастера спорта, в 15 ворвался в высшую лигу чемпионата СССР, в 16 в своем первом международном выезде набрал «+8», в 17 стал гроссмейстером и влетел в состав сборной CCCР, вскоре став с ней олимпийским чемпионом. В 18 стал чемпионом страны, в 19 отобрался в межзональный – и ожидаемо стал претендентом. Затем, если не брать в расчет сагу с попыткой выкинуть его из цикла первенства мира, легко одолел соперников – Белявского, Корчного, Смыслова – в 21 вышел уже на Карпова. До титула чемпиона мира Каспарову оставался один шаг.
Ощущение внешней легкости с которой были достигнуты предыдущие победы, не могло не расслабить Каспарова, не притупить его критическое отношение к самому себе. И садясь 10 сентября 1984 года за доску в 1-й партии матча с Карповым, он честно думал, что «как-нибудь обыграет и Карпова!» Только потом, сыграв с Анатолием под сотню партий, Гарри со знанием дела скажет, что матч на первенство мира и то, что ему предшествует, вообще не имеют ничего общего. Здесь – иной уровень подготовки, иной уровень сопротивления да и уровень ответственности за каждый сделанный ход. К этому нельзя подготовиться.
И если поражение Каспарова в 3-й партии лишь немного снизило его бравурный настрой в матче, последовавшие один за одним удары в 6-й, 7-й и 9-й партиях повергли его в шок. У него не получалось решительно ничего, Карпов же прицельно бил по узловым точкам в его построениях, находил слабые места в подготовке, легко уходил от его атак, реализовывал мельчайшее преимущество, не прощая ни малейшей ошибки. Матч равных соперников, в котором все должны были решить нюансы, неожиданно превратился в избиение.
Претендент тогда интуитивно выбрал верную тактику, сформулировав свою задачу просто и понятно. «Выжить»! Ему надо было успокоить нервы, вернуть уверенность в своих силах, ведь не мог же он внезапно разучиться играть в шахматы. Каспарову очень повезло, что у Карпова в этот момент возникла идея сразиться с «тенью Фишера», и не просто обыграть опасного конкурента, но сделать это с сухим счетом – 6:0. Поэтому-то он и не стал ломать ход поединка, стремиться выиграть как можно быстрее. «Если бы Карпов начал рисковать в тот момент, возможно, он проиграл бы 1-2 встречи, но матч вряд ли затянулся больше 20 партий, – признавался Каспаров. – Я был тогда на грани полного истощения…»
Моральное состояние Каспарова ясно показала 16-я партия – первая, в которой Карпов на мгновенье потерял бдительность. Гарри получил атаку, которую в обычном состоянии он в 10 случаев из 10 доводил до победы, а теперь… вместо того, чтобы использовать свой шанс и размочить счет, пробил мимо по пустым воротам, и доигрался до безнадежной позиции. Настоящее чудо, что чемпион «проскочив», согласился на предложенную ничью.
После этой встречи многолетний тренер Гарри Александр Никитин предложил сдать матч, поскольку не видел, за счет чего его подопечный может победить: «Если не выигрываются такие позиции, на что вообще надеяться?» Однако Клара Шагеновна, мама Каспарова, на этот раз с ним не согласилась: «Надо бороться, пока остается хоть один шанс. Гарри этого себе никогда не простит. Надо продолжать играть, чем бы все ни закончилось!»
Именно после этого в команде Каспарова, которая до поры до времени тоже чувствовала себя обреченной, по какой-то причине появилась надежда. Пускай не сразу, а лишь через пару-тройку доставших всех коротких ничьих, «труп» начал оживать. После двух месяцев мытарств и лишений пошла та самая борьба стенка на стенку, которую ожидали с самого начала. Да, счет был просто катастрофическим для претендента, – после 27-й партии 0:4 превратились в 0:5 и Карпова от победы отделяла одна-единственная победа, – но, как ни странно, паники, что случалась во время стартовых потрясений, не было и следа.
Если начинать отсчет матча 1984/85 годов с 28-й партии, то Каспаров выиграл его всухую – 3:0 при 18 ничьих. Лишь раз за этот отрезок, в 41-й партии Карпов на какие-то несколько ходов получил выигранную позицию и шанс на шестую победу, но не воспользовался им. У Каспарова помимо побед в 32-й, 47-й и 48-й партиях, шансов было куда большее.
Как произошла такая метаморфоза, как охотник превратился в добычу? В принципе, здесь нет ничего удивительного. Невозможно садиться каждый день напротив одного и того же соперника, и за все это время ничему у него не научиться! Каспаров пускай и не сразу, но стал понимать, чувствовать Карпова, предвидеть его реакции и решения, понимать ход его мыслей. Соперники в матче на первенство мира, особенно когда он длится так долго, как сообщающиеся сосуды – неуверенность одного тут же передается другому и наоборот… И если Гарри смог адаптироваться и измениться в лучшую сторону, прикрыв свои очевидные слабости, которые с легкостью использовал Анатолий в начале поединка, то Карпов после безуспешных попыток добить противника, потерял веру в успех, и ни на какую подстройку и адаптацию в принципе был не готов. Он шел по накатанной, ничего не меняя.
Совершенно по-разному соперники отнеслись к шахматной составляющей первого матча. Если Карпов, после скандального закрытия матча в феврале 1985-го – при счете 5:3 в его пользу, – постарался просто забыть о нем как о страшном сне, Каспаров отнесется к нему как к настоящему кладезю знаний. И получилось так, что Карпов образца сентября 1984 и Карпов сентября 1985 годов мало отличались друг от друга, Каспаров же стал совершенно другим человеком. Невероятно, как чемпион мира мог допустить такой просчет.
Разница в оценке друг друга стала ощущаться с первых же партий матча-1985!
Каспаров, который буквально фонтанировал идеями, застал Карпова врасплох. Он нанес ему поражение уже в 1-й партии, нанеся чемпиону мира три поражения подряд (учитывая 47-ю и 48-ю безлимитного поединка). Более того, – он едва не выиграл у него 2-ю партию, черными, что стало бы для того полной катастрофой. Повторялся сюжет первого матча, но только с точностью до наоборот. Теперь уже Карпов не знал, куда ему деваться от ударов, следовавших один за другим. «Здесь я совершил серьезную ошибку, – признавался потом Каспаров. – Вместо того, чтобы продолжать целенаправленно бить в одну точку, я захотел разведать, что заготовлено у него по другим направлениям и ослабил натиск».
Не исключено, если бы не «любопытство» Гарри, он мог нанести сопернику такой урон на старте, что он не оправился, и последующая часть матча могла превратиться уже в пустую формальность. О том, что такое вполне могло бы случиться, говорит то, что вернувшись на дебютную линию, выбранную на старте, Каспаров мог выиграть едва ли не каждую вторую партию, начиная с 13-й. Это, несмотря на то, что никакого эффекта неожиданности уже не было и у Карпова было вполне достаточно времени, чтобы подготовится к этому.
Речь всего-то шла, что о новой трактовке любимой защиты 12-го чемпиона, которая верой и правдой служила ему многие годы. Он просто не принимал происходящего на доске, его классическое восприятие бунтовало против творимого соперником хаоса, и раз за разом приводило его к ошибочным решениям. Каспаров перевернул его представление и об игре черными, применив свой знаменитый гамбит в, казалось бы, вдоль и поперек изъезженной позиции. Именно в нем он одержал красивейшую и ключевую для всего матча победу в 16-й партии. В ней все фигуры Карпова оказались буквально запатованы в центре доски. Так у него еще не выигрывал никто и никогда, да еще в матче на первенство мира. А главное, что после этой виктории Каспаров снова перехватил лидерство в счете – 8,5:7,5.
«В этих партиях и проявилась разница между мной и Карповым, – объяснял Каспаров, за счет чего ему удалось одолеть великого противника… – Мне к тому моменту уже удалось совершить шаг вперед, он же продолжал играть в шахматы начала 80-х, еще не до конца чувствовал динамику позиций, и пытался подходить к новым вызовам с прежних позиций. После этого матча Карпов провел серьезную работу и смог переосмыслить свой подход к шахматам, измениться, что позволило ему еще на десять лет продлить свой век!»
Но тогда в 1985-м удержать стремительно рвущегося к титулу Каспарова ему было уже не под силу. После 16-й последовала победа в 19-й. Гарри мог закончить в свою пользу 21-ю, совершенно не должен был проигрывать в 22-й, и добился большого перевеса в 23-й… Но, как бы то ни было, но решится все должно было в последней, 24-й партии матча.
Да, Карпова в ней устраивала только победа. Но… в известной степени, от этого ему было даже проще – никаких или/или. Сколько раз великие шахматисты оказывались в ситуации, когда их устраивала ничья, начинали зажиматься, идти на упрощения, и в конечном итоге проигрывали. Но Каспаров был не из робкого десятка, и в ответ на сигнал к атаке ответил самым острым из возможных продолжений. В завязавшейся перепалке Карпов в какой-то момент получил свой шанс – возможность начать прямую атаку, – но… она была связана с жертвами и стратегическим риском, а это шло в разрез с его отношением к игре.
Потом, в открытой перепалке с Каспаровым экс-чемпион утверждал, что «в практической партии шансы белых на победу были бы куда выше, чем черных на ничью…» Кто ж спорит, что больше, но только в практической партии Карпов избрал надежный, ведущий в никуда ход. Вскоре пружина черных фигур распрямилась, и ударила по белому королю!
Сделав контрольный ход, Карпов на секунду замер и отпрянул от стала… Затем осмотрел руины, оставшиеся от его королевской крепости. «Наконец он протянул руку и поздравил меня с победой и с завоеванием звания чемпиона мира… А раздавшиеся в ту же секунду громовой рёв в зале окончательно убедил меня – да, это правда! Свершилось!»
Каспаров легко поднялся со своего места, повернулся в зал, – и победно вскинул руки над головой. Родился новый, 13-й чемпион мира. Началась новая эпоха в шахматах.
P.S. Но, конечно, так просто Карпов титул не отпустил. Каспаров бился с ним еще трижды – в 1986 году в Лондоне и Ленинграде в матче-реванше (12,5:11,5), в 1987 году в Севилье уже в новом цикле, в который Карпов сразу попал в суперфинал (12:12), ну а затем в 1990 году в Нью-Йорке и Леоне, после того как 12-й прошел через полный цикл (12,5:11,5).
