Александр Халифман. Приказано выиграть!
«Вы теперь – король шахмат?!» – задал вопрос репортер Las Vegas Reporter на пресс-конференции по случаю завершения шахматного нокаут-чемпионата мира ФИДЕ 1999 года. – «Нет. Вот – король! – тут Александр Халифман поднял над головой деревянную фигурку белого короля. – А я – чемпион мира, победитель чемпионата мира».
Эта короткая сцена, пожалуй, говорит о нем больше, чем все статьи и книги, которые о нем написаны. Он всегда страстно хотел достигнуть этой высшей ступени для каждого истинного шахматиста, подспудно чувствуя свою избранность и готовность жертвовать ради этой победы если не всем, то многим. Но... Халифман никогда не позволял таким мыслям застить себе глаза. Он не лгал, не предавал и никого не подставлял в погоне за несбыточной мечтой – вдруг, точно по мановению волшебной палочки, в руках нового президента ФИДЕ Кирсана Илюмжинова, ставшей реальностью для многих.
Надо быть реалистом, стать чемпионом мира по «классической схеме»: пройти через зональный и межзональный турниры, матчи претендентов и полноформатный матч на первенство мира он если бы и смог, – то в идеальном мире. Конкурентов хватало, да и сам он не раз слишком легкомысленно относился к своим шансам. А вот когда турнир приобрел «рулеточную» составляющую, – чем черт не шутит! У Халифмана, пожалуй, был один-единственный реальный шанс, и он им воспользовался на все сто.
Но перед 1999-м в жизни Александра Халифмана было еще 33 весьма содержательных года. Он родился 18 января 1966 года в Ленинграде. Шахматам его научил отец в шесть лет, при этом никакими семейными легендами это событие не обросло. Воспитывался в обычной интеллигентской семье, с детства увлекался математикой (он ходил в один из лучших кружков во всей стране, в котором вместе с ним занимался и будущий лауреат Григорий Перельман), много читал. Его настольной книгой оказалось «Путешествие в шахматное королевство» Авербаха и Бейлина. В семь он оказался в знаменитом Дворце пионеров, где его заметил и взял в свой класс мастер Бывшев. Василий Михайлович, в свое время яркий комбинационный игрок, добиравшийся до финала первенства Союза, прививал ученикам строгий классический стиль и учил их самостоятельной работе, как к лучшему, проверенному средству совершенствования и в шахматах, и в жизни.
Когда Халифман давал свое первое интервью – после победы в юношеском первенстве СССР 1982 года в Юрмале, – то так и сказал: «Во Дворце занимаюсь у Бывшева, а дома – у Чигорина, Ласкера, Капабланки, Алехина, Нимцовича…» Он быстро начал различать гармонию и форму, делить ходы на хорошие и плохие, чувствовать малейшие нюансы и сразу же распознавать фальшь. Был рожден с идеальным «шахматным слухом».
Увы, в советское время одного этого для продвижения талантливого шахматиста наверх было явно недостаточно. Нужен был админресурс, свои люди. Ведь без них не было ни сборов, ни поездок на турниры, ни просто финансовой помощи. По характеру Саша был не то чтобы нонконформистом, но мириться с несправедливостью он не желал. Говорил то что думает – как тогда, в юности, так и всю последующую жизнь, – и большой любви у городских чиновников от спорта, и в частности от шахмат, не снискал… Его тренер тоже не был мастером подковерных интриг, и в Ленинграде, где сильных шахматистов во все времена было в избытке, с ним особо не цацкались. А ведь была еще и Москва, где тоже хватало конкурентов. Так что путь у Халифмана наверх был строго единственным: он из турнира в турнир должен был постоянно доказывать, что чего-то стоит как игрок.
И здесь, на пороге совершеннолетия, произошло одно важное изменение. Бывшев из-за своего неважного состояния здоровья был вынужден расстаться со своим учеником, – и его подхватил Геннадий Несис, который закрыл ту самую административную брешь. Как тренер он мало чем мог помочь Халифману, но... молодой мастер в этом уже не особо и нуждался. Зато он попал в «общество»: молодой чемпион страны стал мелькать то там, то здесь, начал выезжать на западные турниры и стремительно набираться опыта.
Самое главное, ему удалось свести для Халифмана к минимуму моменты безвременья и черной депрессии, которые не так редко накатывали на него, и омрачали его карьеру. В общем, роль Несиса для него сложно переоценить, – и будущий чемпион мира всегда с особой теплотой отзывался о Геннадии Ефимовиче. Тем более, что живой и деятельный, тот всегда был рядом с Александром, как в моменты прорывов, так и в дни неудач.
На шахматном фронте все стало постепенно налаживаться. Вслед за первой победой в чемпионате СССР среди юношей последовала вторая (1984) и по этому показателю он сравнялся с Каспаровым, который прошел этот путь шестью годами раньше. Выиграл он и титул чемпиона Европы (1985) с результатом 8,5 из 10. Но на «мир» его так ни разу не пустили – ездили только москвичи. Однако Халифману никто не мог запретить играть дома, и он окунулся в «чарующий мир» первых лиг и командных соревнований по Союзу.
На ту пору пришлось и недолгое Сашино ученичество, в государственном Университете. После пары лет обучения его отчислили с матмеха «за неуспеваемость» и за отлучки на соревнования. А вылет из Универа повлек за собой другую, гораздо более существенную проблему – армию, отсрочки от которой Халифман теперь был лишен. Она явилась для него не в самом худшем из возможных видов, но оставила «память» на всю жизнь.
В 1986 году он пробился в свою первую высшую лигу, но особой славы в ней не снискал – 11-12-е место. В 1987-м после единоличной победы в 1-й лиге – провал в высшей, где у него было «чистое» 16-е место при 18 участниках. Нечем было похвастаться и через год в выдающемся по составу 55-м чемпионате страны – разве только уверенными ничьими с Каспаровым и с Карповым, «забронировавшими» за собой два первых места.
В общем, Халифману было 22, и он не мог отделаться от ощущения, что время уходит в песок – Каспаров в его возрасте уже штурмовал шахматный Олимп, а он еще толком не заявил о себе во взрослых шахматах. Да, опасный противник, сильный аналитик, но… не топ, и не тот человек, на которого делают ставку. И Александр предпринял масштабную перестройку собственных представлений о шахматах – он стал играть гораздо жестче и напористей, в ключевых партиях не отдавать никому ни пяди. Да и удача пришла.
Поворотным в его карьере стал 1990 год, когда он сыграл три блестящих турнира. «Не то чтобы поворотным, – вспоминал Халифман годы спустя. – Чему-то к тому моменту я, безусловно, уже научился, но… из некоего нервного кризиса в связи с армией и учебой вышел именно тогда. В любом случае, было очень удачное “начало” для меня!»
В начале года был уверенный выход из зонального отборочного. Затем Нью-Йорк опен, в котором он взял чистое первое место – 7 из 9, опередив больше 50 гроссмейстеров. Отборочный турнир ГМА в Москве на 42 участника, где встал во главе таблицы вместе с Гуревичем, Бареевым и Азмайпарашвили, пройдя во второй цикл Кубка мира. А затем – межзональный в Маниле, где лишь поражение за тур до финиша от Иванчука, лишило Халифмана шансов стать претендентом. И все это за полгода! 1990 год для Александра завершился весьма символично – присвоением ему высшего шахматного звания.
Ну а в следующему он чуть «навсегда» не уехал в Германию (во Франкфурт), на полном серьезе опасаясь «красного реванша». Он даже оказался в местном рейтинг-листе, да и советский флажок сменил на немецкий. Однако после августа-1991 он вернулся.
Теперь чуть ли не в каждом круговом турнире, в котором играл Халифман, его считали, – и он подтверждал это результатами, – претендентом на победу. Вейк-ан-Зее, Лондон, Белград, этап Кубка мира в Рейкьявике, Реджо-Эмилия (где он снова сыграл с обоими великими «К», и на этот раз набрал уже 1,5 очка из 2) в 1991-м. Своеобразной наградой и признанием Александра стало его приглашение в состав сборной России на первую с момента распада СССР шахматную олимпиаду – в Манилу, да еще и на 2-ю доску вслед за Каспаровым. Следующим, этапным, стал межзональный турнир в Биле, который хоть и в 27 лет позволил Халифману попасть в «святая святых» – в матчи претендентов.
Увы, дорога к Олимпу оказалась довольно короткой. Ему попался в соперники земляк – Валерий Салов, против которого у Халифмана никогда не шла игра. «Не пошла» она и в матче в Вейк-ан-Зее – 1:5 без единой победы… Кто в тот момент мог подумать, что это скоротечное претендентство так и останется единственным в карьере Александра?
Следующего больше не было. Каспаров, решивший схлестнуться с ФИДЕ, поставил всех на уши. Цикл рухнул, многие организаторы традиционных турниров в одночасье лишились спонсоров, приглашений не было. Грустную картину дополняло неудачное выступление в командном чемпионате мира за сборную России, после которой начался долгий, мучительный конфликт Каспаровым, который едва не поставил крест на карьере Халифмана.
Халифману пришлось снова доказывать свою избранность! 5-е место в Линаресе-1995, дележ 1-5-го мест, а через год – и единоличная победа на чемпионате России в Элисте. Победы в Бад-Верисхофене, в Петербурге в 1996-м. Бывало лучше, и бывало хуже.
А потом – случился Илюмжинов со своим нокаут-чемпионатом мира. Полтора миллиона долларов призовых, приглашение ста ведущих игроков, включая Каспарова и Карпова. В глазах простых смертных гроссмейстеров – это был лучший шанс свести счеты с элитой и спросить с нее, так сказать, «по Гамбургскому счету». И – шанс для Халифмана!
Пускай у тебя всего две классические партии, их тоже надо сыграть. А потом – быстрые и блиц, в которых решают уже только нервы. Что бы там ни говорили поборники старой-доброй классики, считавшие, что лучшего можно выявить только в длинном матче. Чем это не длинный матч, когда цепочка поединков вытягивается чуть ли не на месяц?
Уж такой матч, что сыграли в Гронингене Халифман с Анандом, врагу не пожелаешь. Во всех видах шахмат петербуржец был лучше, но… всякий раз для победы ему не хватало какой-то малости и последняя соломинка никак не ломала хребет верблюду! Он должен был выиграть сперва в классике, затем – в первом рапиде, потом – во втором. Но там в решающий момент перегнул палку, – и в итоге уступил с диким счетом 2,5-3,5.
Ананд вздохнул с облегчением, и одного за другим обыграл в основное время: Алмаши, Широва, Гельфанда и Адамса, выйдя в финал с Карповым. Халифман же после этого год не мог спокойно играть: перед глазами все стояла позиция из ладейника с Виши.
Ведь в тот момент Александр не просто поверил, он точно знал, что может, даже обязан выиграть этот турнир. И такая возможность ему представилась через два года – в Лас-Вегасе. Резонанс и призовой фонд у того турнира был уже поменьше, как и в Голландии не играл Каспаров, но на этот раз к нему присоединились Карпов и Ананд. Но кто бы что ни говорил, турнир по-прежнему звался чемпионат мира ФИДЕ и его хотели все.
На момент старта у Александра был лишь 44-й рейтинг в мире (и 36-й в турнире), и ему пришлось идти с самого подножья пирамиды. Начал с поражения от индийца Баруа, но взял реванш и был сильнее в рапиде – 3,5:2,5. Во 2-м – он то же самое проделал с Гатой Камским (тот ненадолго решил «вернуться в шахматы») – 2,5:1,5. В 3-м раунде впервые обошлось без рапида, с Кареном Асряном – 1,5:0.5. Против Бориса Гельфанда снова 1:1 и победа в быстрые – 2,5:1,5. В 1/4 финала под напором Халифмана сдалась Юдит Полгар – 1,5:0,5. На пути в финал оказался Ливиу-Дитер Нисипяну, явно игравший свой «турнир жизни». Александр, как мог, объяснил, что для него он несколько важнее – 3,5:2,5.
Финал против Акопяна превратился в «битву отверженных» – ведь Владимира когда-то Ботвинник называл будущим чемпионом мира. Он был вязким, тяжелым противником, но вера Халифмана в свою звезду была слишком сильна. Теперь, когда ему оставалось сделать лишь шесть шагов к цели, его не могло остановить ничего. Россиянин выиграл первую и четвертую партии, уступил в третьей, – и когда две оставшиеся по регламенту встречи пришли к мирной гавани, победно вскинул руки. Он – чемпион мира ФИДЕ!
А потом была та самая пресс-конференция с демонстрацией короля. «Как бы теперь ни развивалась моя шахматная судьба, неудачником меня теперь никак нельзя назвать!» – не без удовольствия ответил он в интервью всем своим многочисленным критикам.
Сложилась она интересно. В ранге чемпиона Халифман достойно сыграл и в Линаресе, и в Дортмунде, и разорвал (5,5 из 6) Хоогевен, и Россию к победе на олимпиаде, играя на 1-й доске, привел. Да и «корону» в Нью-Дели передал в самые надежные руки.
Конечно же, Ананду! С тем же счетом – 2,5:3,5. И снова имея гораздо больше оснований пройти дальше по ветке «нокаута». На этот раз индиец довел начатое до конца, и стал в отличие от Гронингена-1997 чемпионом мира ФИДЕ. Но он помнил, кому обязан.
Удовлетворив свое честолюбие, Халифман резко сбросил обороты, и в последние годы, если где и играл, больше для удовольствия. Хотя пика своего рейтинга – 2702 он достиг перед последним своим «нокаутом», в Москве-2001. Там он уступил в 3-м круге Жоэлю Лотье, в свои 36 превратившись в заинтересованного зрителя. Впрочем, у Александра был незакрытый счет со своим «благодетелем» – Гарри Каспаровым, и он схлестнутся с ним на Гран-при ФИДЕ по быстрым шахматам, в Москве-2002. Экс-чемпион испытывал с ним те же проблемы, что и Ананд, – и выскочил из его капкана воистину чудом.
Халифман еще несколько лет показывал довольно высокие результаты, но приближаясь к 40, все больше склонялся к тому, чтобы больше заниматься своей «гроссмейстерской школой», быть наставником команд и сборных, или передавать свои знания избранным. Так, он был секундантом Анны Ушениной, на ее матче за корону с Хоу Ифань, много лет работал с Владимиром Федосеевым, со сборной Азербайджана и клубом СОКАР.
Он и сегодня – элитный тренер, услуги которого котируются на всех уровнях. При этом у Александра есть уникальное качество – опускаться или же подниматься, в зависимости от степени подготовленности учеников, при этом нисколько не теряя в качестве.
А на его прежнем «школьном» e-mail адресе значилось скромное «Godafather».
