Василий Иванчук. Обыкновенный гений
Чуть ли не каждого известного шахматиста в течение карьеры неизбежно награждали прозвищами. Иванчук – редкое исключение... Его чуть не с самого юного возраста все вокруг называли не иначе как «гений», ну а когда он стал чуть постарше, неизменно – «Василий Михайлович». И это был не какой-то там мем или насмешка над не слишком приспособленным к обычной жизни гроссмейстером. Неизменный знак уважения.
Он и вправду знал, вернее продолжает знать о шахматах что-то такое, что недоступно подавляющему большинству, а каждое его прикосновение к фигурам и доске подобно священнодействию. Когда Василия спрашивали, а что он будет делать, когда закончит играть, он мотал головой: «Как это – закончить?! А почему я должен заканчивать?»
Без шахмат Иванчук подобен рыбе, выброшенной на берег моря. Он – как канатоходец, который живет только в тот момент, когда делает очередной шаг над разверзнувшейся бездной. И вот уже четвертый десяток лет потчует нас дарами своего творчества.
Василь появился на свет 18 марта 1969 года в городке Копычинцы, что в Тернопольской области. Ни его отец, юрист по профессии, ни мать, преподаватель физики, шахматами не интересовались… О существовании мудреной игры Иванчук узнал в шесть лет, когда папе подарили красивые магнитные шахматы, – и тот объяснил сыну правила. Мама же принесла из училища несколько учебников. Но серьезно работать над игрой он начал в четвертом классе, когда попал в шахматный кружок, в группу Геннадия Василенко. Тот, пораженный талантом мальчика, все время повторял Василию, что он станет известным на весь мир шахматистом, – и нехотя расстался с ним, когда тот переехал во Львов.
Там его уже подхватил опытный тренер Михаил Некрасов. А через несколько лет, когда 12-летний талант начал играть на юношеской доске Прикарпатского военного округа, к занятиям подключились мастера Желялетдинов и Бутурин… Иванчук всегда вспоминал о них с большой теплотой. Ведь они не просто учили его шахматам, – Василий довольно быстро превосходил своих учителей, – но вложили тягу к гармонии и красоте игры.
Отныне ему недостаточно было просто выиграть партию, заработать очко в таблице, он хотел понять, как это работает и научиться раскладывать позицию на атомы, докопаться до истины. К этому прилагалась абсолютная шахматная память (один раз увидев что-то, он уже никогда не забывал), богатая творческая фантазия (ему хотелось дойти до конца самым экономичным и красивым путем), и мощный комбинационный дар, соединенный с точным и длинным расчетом вариантов… Плюс, он был настоящим фанатом шахмат, и был готов провести над интересным анализом столько, сколько от него потребуется.
У него была молодость, напор, а еще – чисто украинское упорство, желание превозмочь любые обстоятельства. И за его прогрессом не поспевал ни рейтинг, ни регалии…
Конечно, Иванчук, как всякий человек, не был лишен недостатков. И довольно часто они были лишь продолжением его достоинств. Например, он не придавал никакого значения психологии, считая вслед за Тартаковером, что нет сильных или слабых шахматистов, а есть только сильные и слабые ходы... Да, время от времени, работа на таких «оборотах» требовала перезагрузки. Василий мог так сильно увлечься какой-то красивой идеей, ни в коем случае не приходившей в голову его сопернику, что терял связь с позицией и его блестящие замыслы порой реализовывались лишь в его фантазиях, но не на доске.
Впрочем, в юношах такое случалось редко. И едва выйдя на всесоюзную арену, Иванчук начал собирать первые места в престижных турнирах… В 1985-м стал чемпионом СССР среди юношей, через год выиграл уже первенство Европы, а в 1988-м разделил с Лотье 1-2-е места на мире. В качестве «тренировки» Василий сыграл в популярном Нью-Йорк опене, – и неожиданно для всех выиграл турнир, набрав 7,5 очков из 9 без поражений. В числе тех, кого он оставил за спиной, были Ларсен, Торре, Бирн, Георгиу. Американцы с восхищением смотрели на восходящую звезду шахмат и отмечали глубокое понимание позиции, хорошее знание дебютов, а также скорость, с которой играл Василий – ни разу он не попал в цейтнот… Он играл, как дышал! «Похоже, что Иванчук в ближайшее время станет еще одной звездой советских шахмат», – писала о чемпионе New York Times.
Такими невероятными темпами Иванчук меньше чем за два года прибавил аж две сотни пунктов, – и еще толком никому неизвестный, со своими 2625 подпирал первую десятку. В тот же год он впервые попал и в высшую лигу чемпионата СССР – и сразу в блестящую компанию, где играли Каспаров, Карпов, Соколов, Юсупов, Салов, Белявский, Эльвест, Гуревич, Смыслов, должен был играть Таль… Одержав пять побед, но и уступив трижды, Василь разделил 5-6-е места с Эйнгорном, но на целых два очка позади от двух «К».
Кажется, огромный успех для 19-летнего шахматиста, который на тот момент еще даже не был гроссмейстером – этот титул был присвоен ему в конце 1988 года на олимпиаде в Салониках, где он закрывал 6-ю доску сборной СССР, – но… Иванчук, который привык только побеждать соперников любого ранга, был разочарован. И качеством своей игры, и тем, что плохо начав, толком не сумел вклиниться в борьбу с двумя «К» за победу, и тем, что нарвался на мощную новинку от Гарри, – и проиграл ему без звука. Ведь тогда, как впрочем и всегда, Иванчук оценивал себя только «по Гамбургскому счету».
На «неудачи» он мог ответить лишь одним. Еще более самоотверженной работой!
Следующие три года – с 1989 по 1991 – стали для него поистине «золотыми», пиком его шахматной карьеры. Увы, так ровно и сильно он больше уже никогда не играл. Это было удивительное время, когда для Иванчука просто не существовало невозможного…
Первой его большой «взрослой» победой, заявкой на доминацию, стал Линерес-1989. В нем еще не было Каспарова, но играли все звезды, включая Карпова. Они с Василием и стали главными конкурентами в борьбе за победу – шли ноздря в ноздрю, оба одержали по пять побед и прилично оторвались от всех остальных… Но экс-чемпион споткнулся о Шорта, украинец же счастливо избежал поражений, – и сумел взять чистое первое.
За ним был Биль, в котором Иванчук разделил 1-2-е места с Полугаевским. А в 1990-м – межзональный в Маниле и супертурнир в Тилбурге. В первом Василий разделил победу с Гельфандом и стал претендентом, во втором – с Камским, и поднялся в рейтинге на 4-ю строчку, уступая только Каспарову, Карпову и голландцу Тимману. И это в 20 лет!
Прогресс Иванчука был столь очевиден, что после 6-й доски в 1988-м, на олимпиаде в Нови-Саде в 1990-м, пока Каспаров с Карповым пятый раз выясняли, кто из них сильнее в матче за корону, – украинец возглавил и привел к очередному «золоту» последнюю в истории сборную СССР. За спиной у Василия расположилась приличная компания, и все до единого – старше украинца: Гельфанд, Белявский, Юсупов, Юдасин и Бареев…
Можно ли было мечтать о большем? Если говорить об Иванчуке, то да! Ведь в 1991 году должен был определиться новый соперник Каспарова по матчу на первенство мира. Что бы кто ни говорил, а к началу нового десятилетия все так устали от бесконечных матчей двух «К», что шахматный мир жаждал обновления, новых лиц. И это обновление видели прежде всего в его лице. Молодом, ярком, нестандартном. И невероятно сильном.
А после того как Иванчук в своем первом претендентском матче, в 1/8 финала, просто в клочья разорвал Юдасина – 4,5:0,5, о нем заговорили уже как о новом Фишере... Леонид в тот момент входил в первую десятку, но ничего не смог противопоставить сопернику: тот разрывал его в дебюте, сминал в миттельшпиле, а потом добивал в эндшпиле!
Такое же «издевательство» со стороны Иванчука продолжалось в Линаресе, в котором играли уже все без исключения лучшие шахматисты мира, включая Каспарова. Он стал его первой жертвой… Кажется, подобного разгрома за все годы его чемпионства Гарри не учинял никто! Иванчук в дребезги разбил бастионы черных, Каспаров сдался за ход до мата. В 5-м туре капитулировал Карпов, в 8-м – Ананд. Всего в том турнире Василий одержал шесть побед, не проиграв ни разу. А если судить по его комментариям – сразу, по горячим следам, украинец написал книжку «Линарес 1991», – кажется, при желании он, не имевший за турнир ни единой не то что плохой, даже сомнительной позиции, мог бы прибавить еще газку, и оторваться от бросившегося за ним в погоню Каспарова еще больше, чем на пол-очка. Но, в конце-то концов, нельзя же выигрывать все партии.
Если вдруг у кого-то складывалось впечатление, что Иванчука перехвалили и по своему уровню он не дотягивал до «лучших образцов», – достаточно посмотреть его партии из Линареса-1991. И понять, какой игрок в начале 1990-х появился на горизонте. И он явно не был «гением одной ночи», которому случайно повезло, и он сорвал «джекпот».
Другие участники того претендентского цикла отстали существенней Каспарова. Карпов с Тимманом – на три очка, его будущий соперник по 1/4 финала, Юсупов – на два. После Линареса, и эта мысль не раз проскальзывала в прессе, казалось, этот матч в Брюсселе будет для Иванчука не более чем чистой формальностью… Все-таки карьера Артура уже пошла на спад. А незадолго до этого москвича еще и чуть не застрелили в собственной квартире при ограблении, после чего он спешно покинул Советский Союз, – и находился далеко не в лучшем своем состоянии, как в психологическом, так и в физическом.
Но Юсупов есть Юсупов, и просто так поднять лапки в знак сдачи он не мог. Он боролся изо всех сил и, по его словам, после каждой партии тут же бежал к телевизору, который обильно показывал хронику августовского – шел 1991 год – путча в СССР… «Настроение день ото дня становилось все хуже, в центре Москвы стояли танки: переживал за людей, друзей, родственников, – вспоминал Артур. – Я проигрывал с минимальным счетом, но в какой-то момент сумел «зацепиться» и даже захватить инициативу. И перед решающей 8-й партией ситуация в стране прояснилась: путч завершился, стало ясно, что все будет хорошо, и это дало такой эмоциональный взлет, что я вышел на свою суперформу!»
В общем, что говорить – на два решающих дня пришлись, наверное, две лучшие партии в карьере, а неверное и в жизни Юсупова… Тут и Иванчук со всей своей гениальностью, наверное, ничего не мог поделать. Артур сначала сравнял счет, проведя вдохновенную с жертвой целой ладьи атаку. А после того как спас матч, выиграл феерическую партию на тай-брейке: отдал черными полкомплекта, – но добрался-таки до белого короля.
Две эти победы заняли 1-е и 2-е место в конкурсе «Информатора» – на лучшую партию полугодия. «Понятно, такое могло произойти только в один счастливый для меня день, – оправдывался потом Юсупов. – Просто колоссальный творческий подъем! И мне до сих пор немного неудобно перед Василием, потому что это было не совсем справедливо по отношению к нему. Вмешались какие-то другие силы, ему тут просто не повезло…»
Можно сколько угодно гадать, чем закончился бы претендентский цикл 1990/92, сумей Иванчук пройти Юсупова. Артур в следующем круге уступил Тимману, ну а Ян – Шорту, который в полуфинале сенсационно выбил Карпова… Но что именно в тот августовский день мы потеряли Иванчука как потенциального чемпиона, совершенно очевидно.
У Василия просто «выбило пробки» – причем, раз и навсегда. Он пережил стресс такой силы, что его организм, нервная система, сама того не желая, просто поставили блок и приложили все силы, чтобы такого с ним больше не происходило. Играть и побеждать в супертурнирах и коммерческих матчах – пожалуйста, творить за доской и «в домашней лаборатории» – ради бога, но вот бороться за титул чемпиона мира – нет. Никогда!
Вся дальнейшая шахматная биография Иванчука – словно доказательство этой нехитрой «теоремы». На протяжении следующих полутора десятка лет Василий будет оставаться, наряду с Анандом и Крамником, главным, турнирным соперником Каспарова, и отнимет у него немало первых мест. Мало кто может похвастаться таким впечатляющим списком побед: Рейкьявик (1992), Монако (1993, 1998), Дортмунд (1993), Мадрид (1993), Мюнхен (1994), Новгород (1994, 1996), Линарес (1995, 1999), Хорген (1995), Вейк-ан-Зее (1996), Амстердам (1996), Белград (1997), Монтекатини Терме (2000), София и Москва (2008), Базна и Джермук (2009), Гибралтар (2011) и т.д. А ведь помимо первых мест у украинца были еще десятки 2-е и 3-е места в жесточайшем соперничестве с победителями.
И на протяжении четверти века фактически в каждом турнире – личном или командном, – в котором Иванчук выходил на старт, его считали одним из главных, а часто и главным фаворитом. А уж то, что он в одной отдельно взятой партии может обыграть любого, об этом можно было бы не упоминать! У него был широчайший дебютный арсенал, и выбор Василия был настоящим знаком качества для того же Каспарова... Он находил новые, нехоженные тропы в миттельшпиле, показывал чудеса эквилибристики в эндшпиле.
Если где и была слабина у украинца, – так это в психологии. Но не в ее «традиционном» для шахмат ласкеровском выражении, Василий отлично чувствовал своих соперников, и подбирал схемы конкретно под каждого из них. Порой он не мог контролировать самого себя, – и внутренняя апатия могла совершено выбить его из колеи: половину турнира он мог провести на высочайшем уровне, ну а вторую попросту завалить. Неудачи загоняли Иванчука в депрессию, потому что проигрывать он за карьеру так и не научился…
На его счету победы над всеми современными чемпионами мира – начиная от Карпова, заканчивая Карлсеном, – хотя ни с одним из них он не достиг положительного счета. Но это уже что-то из разряда все той же психологии, порой кажется – даже мистики.
«Я не очень хотел стать чемпионом мира по классическим шахматам, по-моему, все так носятся с этим титулом, а ведь это всего лишь один турнир, – однажды решил прояснить свои отношения с шахматной короной Иванчук. – Я могу стать чемпионом мира, но при условии, что буду готовиться к этому, как к обычному турниру. В противном случае я не смогу спокойно играть. Если турнир очень важен, то к нему я не могу подготовиться ни за компьютером, ни за шахматной доской… А когда напряжение немного спадает, тогда возвращается желание играть, и появляются новые идеи. Почему так? Я не знаю!»
Тем не менее он раз за разом пролетал «мимо кассы». Провалил межзональный в Биле (1993) и не вышел в цикл ФИДЕ, а «цикл Каспарова» так и вовсе проигнорировал. Мало радости принесли ему и «нокауты» Илюмжинова, в которых напряжение и нагрузка на нервную систему были еще сильнее: это настоящая рулетка, где лишь две попытки.
Он регулярно вылетал на дальних подступах. А домой его отправляли люди, с которыми он мог встретиться разве что на олимпиаде: Сейраван (1997), Нисипяну (1999), Эльвест (2000), Касымджанов (2004). И только раз Иванчуку удалось протий достаточно далеко, почти что до самого конца – в «нокауте»-2002. Тогда в заснеженной Москве ему каким-то образом удавалось не думать о результате и абстрагироваться от «короны»…
Иванчук одного за другим прошел Шовунова, Мачею, Сутовского, Е Чжанчуана, Лотье и Ананда. Но как только ему пришлось играть в финале, да еще против соотечественника, 18-летнего Руслана Пономарева, – все прежние страхи и переживания вернулись.
Не сравнить того спокойного, довольного жизнью, каждый день улыбающегося Василия из отборочной части турнира с тем буквально «затравленным зверем», приехавшим на финал. Так начальник штаба Пономарева Данаилов специально устроил, чтобы Василий «заметил», что Руслану будет помогать Топалов! Лишь только он увидел глаза Иванчука – «дело» было сделано. Ему сразу расхотелось в этом участвовать… Не случайно не раз по ходу матча, в котором его молодой соперник сразу захватил лидерство, – он чуть ли не показательно отсаживался от столика, едва не в зрительный зал, или изучал позицию по демонстрационной доске. В общем делал все, чтобы снизить шансы на победу.
Ну, а когда проиграл, – кажется, с облегчением выдохнул. Пронесло мимо титула…
Иногда казалось, что Иванчуку чуть ли не специально надо играть плохо, и ни на что не рассчитывать, – вот тогда-то он расслаблялся, переставал думать о результате, и перед нами оказывался игрок, которого все знали, любили, который мог решать титанические задачи… Такие как, например, на турнире претендентов в Лондоне-2013, когда Василий в трех заключительных турах обыграл сначала Карлсена, практически лишив его шанса на матч с Анандом, а потом его главного конкурента – Крамника, уравняв шансы.
Это тот крайне незначительный контраст между двумя Иванчуками вот уже три десятка лет определяет в его шахматной биографии и судьбе примерно всё. Порой кажется, что это различие не замечает и сам Василий, – и наперед началом турнира никогда нельзя разобраться, – будет он лидером или проиграет все партии? При этом, вне зависимости от финального результата, гроссмейстер может играть… совершенно гениально.
Несмотря на возраст, Иванчук показывал выдающиеся результаты в быстрые шахматы и в блиц. Так, в 2007 году он стал чемпионом мира по молниеносной игре, после чего еще не раз оказывался в тройке, нанося большой урон лучшим игрокам мира. Ну а в 2016-м, обыграв все молодое поколение, включая чемпиона мира Карлсена, выиграл чемпионат мира в рапиде. Самое любопытное, что в момент награждения, когда играл украинский гимн, Василий… рассчитывал шашечную комбинацию, и едва церемония закончилась, – сбежал к столику, где под аплодисменты коллег, съел у соперника полкомплекта.
Но единственные турниры, в которых Василий всегда играет хорошо – командные!
Взяв два «золота» на олимпиадах еще со сборной СССР, он прибавил еще два – вместе со сборной Украины. Иванчук привел ее к победе в 2004 и 2010 годах, играя с разными составами, но неизменно возглавляя и направляя своих соратников. Он лишь раз, после того как Пономарев завоевал титул в 2002 году, в муках уступил ему 1-ю доску…
И эта неизменная первая доска, – а Василий обычно играет все партии до единой, – для него значит едва ли не больше, чем победа в супертурнире. Для него это и честь, но так же и огромная ответственность, которую он несет с достоинством. За 30 лет он уступил считаное число раз и взял 12 индивидуальных медалей, из них четыре – золотые.
Иванчук дважды побеждал на командных чемпионатах мира, дважды был в них вторым. Побеждал он и в клубном чемпионате Европы, а вот стать первым в командном пока не удалось. Пришлось завоевывать «Европу» в одиночку, что он сделал в 2004 году.
Перечислять титулы и награды Иванчука – неблагодарное занятие. Даже все они вместе взятые не передадут тот вклад в шахматы, который сделал Василий Михайлович.
Это не человек, а настоящая планета со своей плотностью, атмосферой и притяжением! И, несмотря на то, что он все реже садится за шахматный столик, каждое его появление – это событие. А его глубокие, неординарные мысли об игре, ее героях и событиях – не просто частное мнение игрока… Иванчук как никто другой чувствует изменение тренда, ведь ему на протяжении долгих лет для анализа и поддержания баз данных даже не был нужен компьютер, он все помнил и так. А точность его оценок, даже бегло или вслепую, была почти что безукоризненной – на уровне «рыбки», «гудини» или «стокфиша».
Не удивительно, что Иванчук оказался причастен даже к партии Хармон против Боргова в сериале, который покорил весь мир! Сценаристы Queens Gambit, а в шахматной части их консультировал Каспаров, взяли за основу главной партии всего сериала, вариант из вполне реальной встречи… Иванчук – Вольф из межзонального турнира 1993 года.
Как ему это удается? «Мой главный секрет успеха в том, что я делаю то, что люблю. Это действительно очень важно, – искренне говорит украинец. – Я профессиональный игрок на протяжении многих, многих лет. Я начал заниматься шахматами в 6, а с 10 лет играю в турнирах. Но я не помню ни одного момента в своей жизни, когда считал бы шахматы своей профессией или работой!» А еще – надо быть гением. Как Василий Иванчук.
