47 мин.

Галерея не сыгравших. Джо Хэммонд. «Зовите меня «Разрушитель», или Дороги, которые мы выбираем. Часть шестая

60

Часть пятая

Сегодня мы можем увидеть сотни, тысячи игр НБА – напрямую и в записи, свеженьких, с пылу, с жару, и давно ушедших в историю, но навсегда вписанных золотыми буквами в летопись лиги. Мы можем смотреть их едва ли не в любой точке земного шара – был бы под рукой интернет, компьютер или телевизор. Можем поставить запись на паузу, перемотать её назад, включить замедленное воспроизведение – и кадр за кадром наслаждаться проходом ЛеБрона к кольцу столько раз, сколько нам этого захочется. Можем зайти на YouTube и снова наблюдать, затаив дыхание, за тем, как Чемберлен и Расселл пытаются взять верх друг над другом, как растаскивают дерущихся Оукли и Баркли, как молодой Джордан ловит на кроссовере Бёрда, а потом молодой Айверсон делает то же самое уже с самим Майклом. Мы можем увидеть пусть и не всё, но много, очень много всего. НБА, её матчи и игроки, если так можно выразиться, в свободном доступе.

А вот с уличным баскетболом и его героями – всё не так.

Он фиксируется в памяти тех, кто видел его своими глазами, в их мыслях. «Это не похоже на НБА. Это не похоже на АБА. Это не похоже на любой профессиональный спорт, это лежит где-то за пределами реальности, за границами фактов. Уличный баскетбол – это и есть типичная уличная вещь. Люди помнят тебя, уносят тебя в своих сердцах. Хайлайты с твоими лучшими моментами, которые зрители увидели и полюбили – они хранятся только в их памяти, в их разуме, и больше нигде, - это слова Пи Уи Кирклэнда, и кому, как не ему, разбираться в таких вещах. – Поспрашивайте на улицах Нью-Йорка – и куча народу скажет вам, что для них Джо – в одном ряду с Джорданом и Мэджиком. А стать уличной легендой очень непросто, поверьте мне. Для того, чтобы стать легендой улиц, вам недостаточно сыграть один выдающийся матч. Обычно вы превращаетесь в настоящую легенду, когда уже уходите из баскетбола. И до этого момента вы должны играть с по-настоящему великими соперниками. Так вот, Хэммонду не нужно было уходить с площадок, чтобы стать легендой – он был ей уже совсем молодым парнем. И он играл с величайшими из великих».

Свершения того же Ирвинга задокументированы, они запечатлены на фото, на плёнках, оцифрованы и бережно перенесены на новейшие информационные носители, он – член Зала славы. Хэммонд никогда не играл в НБА, он самоутверждался и получал удовольствие от жизни, бросая мяч, кости и продавая наркотики – делая всё это на улицах. Он даже не может предъявить в качестве материальных доказательств былого величия свои многочисленные трофеи, которые растащили, пока он сидел в тюрьме. У него есть лишь его воспоминания. У него – и у его сверстников, и только эти узелки на память и могут подтвердить то, что он – величайший игрок, вышедший из Гарлема, и один из величайших скореров в истории этого вида спорта. А память наша – инструмент не самый достоверный и точный; подчас она фиксирует, а потом услужливо извлекает из своих глубин какие-то эпизоды в том виде, в каком нам самим хотелось бы их видеть, а не так, как они происходили на самом деле.  И это делает историю Разрушителя всего лишь легендой. Или – великой легендой?..

Некогда у Джо было столько наград, что комнату в бабушкиной квартире, где все они хранились, называли не иначе, как «Музей Хэммонда». Вернувшись после первой отсидки, он не нашёл ни одной...

Это, увы, печальный удел героев улиц. Узнаёшь об их подвигах на площадках, но постоянно думаешь: это правда? Так оно всё и было? Это не сказка? Просто так уж устроены большинство из нас, ну, во всяком случае, я, что нам куда легче поверить в то, что мы видим собственными глазами. Например, в то, что тот самый мужик с соседнего двора, который так круто играет, может попасть в сборную СССР по баскетболу… Поэтому нет-нет, да и закрадывалась в голову мысль: а был ли мальчик? А был ли Джо Разрушитель Хэммонд – и другие?  Здесь – как с теми самыми 50-ю очками (или сколько их там было на самом деле?) против Доктора Джея: одни говорят, что видели, как Джо их набирал, собственными глазами, другие утверждают, что эта цифра – красивая, но небылица. Может, и Разрушитель, и Вертолёт, и Козёл, и Терминатор, и Лифт, и Бабочка, и все-все остальные – все они тоже лишь красивые легенды?

Ну уж нет, что это я несу? Уж кто-кто, а Джо Хэммонд-то точно был. Был, есть и, пусть он и прожил свою жизнь далеко не праведником, натворив немало грехов, - дай Бог ему здоровья и дальше (так что, если вы вдруг случайно встретите упоминания о том, что Джо покинул этот бренный мир – потому что я-то пару раз такие разговоры слышал – не верьте. Слухи о смерти Разрушителя сильно преувеличены). Да, Джо жив – а этого, к сожалению, можно сказать далеко не обо всех тех, кто мог бы стать героями «Галереи не сыгравших». Более того, Разрушитель – это, пожалуй, её единственный персонаж, который периодически достаточно громко напоминает о себе в последнее время; правда, не всегда по своей воле.

Вот сидел Джо тогда, в начале 70-х, в футболке с рекламой Nike - и знать не знал, и думать не думал, какую свинью подложит ему эта фирма через несколько десятков лет...

Первый раз это произошло в конце 2009-о – начале 2010-о годов.

Когда компания-производитель одежды, да ещё если компания эта – такой мастодонт, как Nike, использует на своей продукции ваше имя – это, скажем так, один из самых ярких показателей, одно из главных свидетельств того, что вы, как спортсмен, мягко говоря, состоялись и чего-то достигли в этой жизни. Но и здесь у Джо всё получилось через пень-колоду. Для него это стало не признанием, а унижением. Потому что в Nike почему-то даже не сочли нужным поставить его в известность о том, что выпускают партию футболок с фотографией сломанного кольца и подписью «Джо Разрушитель Хэммонд». Я не знаю, почему они не поинтересовались у Хэммонда, даёт ли он на это своё разрешение, не обговорили с ним каких-то условий, не заключили контракта – они просто не вышли с ним на связь. Может, думали, что его и в самом деле в живых-то нет. Хотя, конечно, вряд ли. Так мало того – сделав всё это втихаря и послав тем самым Разрушителя куда подальше, они, словно издеваясь, ещё и фамилию Джо написали с ошибкой: «Хэммон». Всё это действительно было очень обидно.

Так что Джо подал на Nike и ещё одну известную компанию – «Footlocker», которая тоже использовала его образ в разработке дизайна модели кроссовок – в суд за то, что они эксплуатировали его имя без ведома самого Разрушителя, да ещё и переврали его: «Я всегда восхищался Nike - её знают во всём мире. Поэтому мне было вдвойне больно, когда я узнал, что они творят такие вещи, связанные с мной. Они воспользовались моим именем, не заключив со мной контракта – это нечестная игра». Разгневанный Джо вчинил компаниям иск на общую сумму в пять миллионов долларов.

Из этого, как и следовало ожидать, ничего не вышло – Nike признала, что, действительно, выпустила соответствующую продукцию (а как она могла это отрицать, когда футболки уже попали на прилавки магазинов?) Но компания заявила, что, мол, произведено пока таких товаров было совсем немного, так что и объёмы продаж были минимальными – в общем, ничем таким они Хэммонду не обязаны. Дело замяли (может, неофициально Nike как-то и решила эту проблему с Джо полюбовно), но, как говорится, осадочек остался. Повторюсь: вместо повода для гордости Разрушитель в очередной раз ощутил себя уж совсем на обочине жизни. С другой стороны, этот нехороший эпизод показал лишний раз, личностью какого нехилого масштаба Джо был в баскетболе. Он играл только на уличных площадках, не считая того чисто символического сезона за «Аллентаун», выходил на матч последний раз приблизительно лет эдак тридцать назад – казалось бы, его имя уже давно должно было кануть в Лету. Ан нет: такой монстр, как Nike, решил использовать его, наряду с именами других звёзд, всемирно известных, чтобы привлечь к своей продукции внимание и срубить на этом немножко денежек – это ли не выражение истинной, непреходящей славы?

Та самая футболка, ставшая предметом судебного разбирательства. Даже фамилию бедолаги Джо не смогли правильно написать. Конечно, в эту фотографию из Ракера со свёрнутой корзиной маркетологи из Nike вкладывали вполне определённый смысл: мол, Разрушитель обладал такой мощью, что даже кольца на щитах повисали в бессилии. Но ещё лучше она символизирует жизнь Хэммонда, как таковую: настал момент - и она сломалась точно так же, как и это кольцо...

Второй эпизод произошёл и вовсе недавно – и именно с ним связано то самое доказательство, о котором я говорил выше – что болельщики Джо по-прежнему любят и уважают. А также он имеет уже самое что ни на есть прямое, а не косвенное, как в предыдущем абзаце, отношение к славе.

Дело в том, что Разрушителя Хэммонда включили в самый ранний, предварительный список кандидатов в Зал славы, класс-2013 – да-да, именно так. Он попал в число тех, кого выдвигает в Зал славы комитет ветеранов.

В итоге Хэммонд, конечно, никуда не попал. Во всяком случае – пока. И это неудивительно, более того – так и должно быть. Я сейчас даже не о том, что закоренелый наркоман и уголовник, пусть и бывший – это последний человек, которого люди, ответственные за определение лауреатов, хотели бы видеть в Зале славы. Просто стоит вспомнить, кто стал победителем в этой «ветеранской» номинации в позапрошлом году – Ричи Герин. Герин – человек, о котором частенько почему-то забывают при перечислении главных, наиболее значимых игроков в истории «Нью-Йорк Никс». В своё время Ричи входил в число самых результативных игроков лиги и вообще – был одним из духовных лидеров «Никс». Скорее всего, такая несправедливость связана с тем, что личные успехи Герина (6 подряд участий в All-Star Game) никак не выливались в командные – за то время, что он играл за «Никс», лишь раз «Нью-Йорк» выходил в плэй-офф. Тем не менее, это не помешало ему стать настоящим любимцем болельщиков, и, когда Ричи в 63-м обменяли в «Сент-Луис» (к тому моменту он владел едва ли не всеми индивидуальными рекордами «Никс»), все очень горевали – в Нью-Йорке чуть ли не траур по этому поводу объявили. В «Хокс» Ричи провёл ещё 8 лет – сначала в качестве играющего тренера, а потом – просто главного. Причём весьма удачно – один раз Герина даже признали лучшим тренером года.

К чему я об этом рассказываю? Да к тому, что и человеческие достоинства Ричи - не хуже игровых. До «Никс» он оттрубил несколько лет в корпусе морской пехоты и вернулся оттуда настоящим вожаком. Вдобавок к этому Герина любят за его остроумные, искромётные высказывания, когда он непринуждённо болтает с журналистами. В общем, Ричи – настоящий «New York guy», что можно, конечно, просто перевести как сухое и скучное «нью-йоркский паренёк» (правда, «пареньку» стукнуло уже 82), хотя это словосочетание и близко не передаёт того значения, которое в него обычно вкладывают. Но вдобавок ко всему этому – Герин просто из тех людей, которых принято называть правильными. И он заслужил эту честь, с какой стороны ни посмотри.

 

Даже в 80 с лишним лет (а фото сделано в прошлом году) старший лейтенант морской пехоты в отставке Ричи Герин сохраняет бравый вид, бодрость духа и чувство юмора.

А что же Хэммонд? Сейчас, когда работа над материалом подходит к концу, понимаешь, что его история оставляет какие-то двойственные впечатления.

С одной стороны – Джо, в общем-то, вызывает жалость. Здесь смешалось много чего. Ну, для начала, его жаль просто, как жаль любого пожилого человека, который доживает свой век, влача столь печальное существование, как Разрушитель. К тому же, с возрастом понимаешь, что исчадия ада и кристальные ангелы во плоти – экземпляры в нашем мире весьма редко встречающиеся, и намешано в нас всего понемногу. В ком-то очень плохом, когда узнаёшь его получше, открываются и какие-то положительные стороны – и наоборот. Вот и у Хэммонда вроде как есть что-то такое. Ну, например, то, что все, знающие его, отзываются о Джо, как о человеке спокойном и уравновешенном, который мог сорваться только тогда, когда партнёры уж совсем доставали его своим тупоумием. А спокойствие и невозмутимость - это качества, которые я научился ценить в людях едва ли не превыше всех остальных. Кроме того, Хэммонда характеризуют, как добродушного парня, который в своё время расставался с деньгами с той же лёгкостью, с какой их и зарабатывал – скажем, покупал обувь и одежду мальчишкам из бедных семей, которых вокруг хватало. Одним словом, какие-то стороны личности Разрушителя определённо не назовёшь вызывающими антипатию.

Хотя, конечно, самая главная причина здесь – в другом. Просто, когда тратишь на чью-то историю больше двух вечеров, и сама эта история получается длиннее пары-другой абзацев, к концу у тебя начинает проявляться что-то вроде «стокгольмского синдрома» - чем больше узнаёшь о жизни героя, тем ближе на какое-то время он тебе становится. Если он – не очень-то, мягко говоря, положительный, как в случае с Джо, всё равно почему-то проникаешься к нему симпатией в большей или меньшей степени, начинаешь выискивать в нём то самое хорошее, роешься в биографии, чтобы найти какие-то оправдания, почему он поступал именно так, а не иначе... В общем, это уже чисто авторские заморочки.

Потому что, если посмотреть на историю Джо Хэммонда со стороны, объективно – получается, что это, конечно, совсем не тот персонаж, который вызывает какую-то симпатию или достоин жалости.

Джо всегда жил так, как хотел. А это рано или поздно обычно приводит к такому концу, к которому пришёл Разрушитель. Чтобы существовать так всю жизнь – нужно быть каким-нибудь наследным принцем крови, или кем-то вроде того. А обычным людям вроде нас с вами, если они в молодости плывут по течению и думают, что так легко и просто будет и дальше, приходится за это расплачиваться. Вот так получилось и у Джо.

И снова я – не о криминальном прошлом Разрушителя, не о наркотиках; с этим и так всё понятно, и здесь ни прибавить, ни убавить. Просто его жизнь сама по себе, на первый взгляд, прошла на редкость впустую. Опять же, у среднестатистического человека есть какие-то обязательства и цели. Я сейчас, конечно, не говорю о чём-то глобальном и всеобъемлющем – вроде борьбы за счастье для всего человечества и мир во всём мире. Для большинства из нас эти интересы сводятся к куда более локальным, банальным и приземлённым вещам: заботе о близких, о семье, о детях, о родителях, о друзьях, желанию сделать их жизнь полегче и получше. С определённого момента это и становится смыслом нашего существования. А Джо? Кажется, что весь смысл его жизни сводился к тому, что называется «вкусно пожрать и мягко поспать». Вообще-то у Хэммонда – четыре ребёнка от трёх разных женщин (ни на одной из которых он не был женат, естественно). Но он и пальцем о палец не ударил, чтобы как-то обеспечить их будущее – даже не думал об этом. О таких, как Джо, говорят неодобрительно: всю жизнь жил для себя.

Да он и к собственной-то судьбе проявлял такое же удивительное безразличие. Отсидев последний срок, Хэммонд вышел из тюрьмы ещё отнюдь не старым человеком – но даже и не попытался поискать какую-то нормальную, постоянную работу. Предпочёл ходить со своим мешком из-под мусора, набитым всякой ерундой на продажу – хотя и очень этого стыдился.

Одно из поздних фото Разрушителя в парке. Как раз в это время его прозвали «ожившим призраком Ракера».

У Джо была великолепная возможность, мало на чьём пути возникающая – но он отказал и «Нетс», и «Лэйкерс». Здесь в полной мере проявила себя такая штука, как зов улиц. Уличный стиль – это хорошо, это здорово, это как раз то, что было необходимо тогдашней НБА, чтобы вдохнуть в неё новую жизнь. Но виртуозы уличного стиля вроде Джо зачастую были носителями уличного же менталитета – и вот это было уже плохо. Менталитет этот представлял собой странную смесь эгоизма, обычно завышенного самомнения, раздутой самооценки (а если вы назовёте такое качество просто гордыней – это будет, пожалуй, ближе к истине), наплевательства на общепринятые нормы, выливающегося в личную безответственность, отсутствия самодисциплины, слишком лёгкого отношения к жизни, граничащего с безрассудством, столь же несерьёзного восприятия своего собственного таланта и полного нежелания задуматься о будущем.

Здесь будет уместно привести эпизод из жизни одного такого кудесника с городских площадок, очень характерный для большинства ему подобных. Его в своё время любил рассказывать Чемберлен: «Видите ли, эти ребята… я бы назвал их джазменами в кроссовках. Многие из них, сами понимаете, не смогли бы попасть в колледж ни при каких условиях. А баскетбол был для них только игрой, они играли в него ради собственного удовольствия – ничего более. Ну и, конечно, большинство колледжей и профессиональных команд просто были не готовы иметь с ними дела, привлечь их в состав и дать шанс проявить себя на высшем уровне. Да, некоторые из этих ребят были довольно-таки, я бы сказал, эксцентричными. Я приведу вам один пример, и вы сразу поймёте, о чём я. Был среди них такой парень, защитник из Гарлема. Его прозвали «Кроликом» (Уилт имел в виду Айзека Кролика Уолтхаура – личность тоже очень примечательную и легендарную; Айзек считается предшественником таких уличных гениев, как сам Джо, Пи Уи Кирклэнд и другие). Он был настолько хорош, что, попав случайно на его игру где-то в школьном дворе, Ред Ауэрбах, не раздумывая, пригласил его в тренировочный лагерь «Селтикс» (это происходило ещё в те времена, когда чернокожие игроки только-только начали появляться в НБА). Ну, в течение трёх дней Кролик им там закатывал такие шоу, каких они никогда в своей жизни раньше не видели. Он нарезал круги один за другим вокруг парня, которого вы все знаете – Роберта Коузи. На четвёртый день Кролик подходит к Реду и говорит ему: «Один из нас должен уйти». Ред даже не понял, что он имеет в виду: «Эй, парень, ты это о чём?» А Кролик ему отвечает: «Ну, как же, вам теперь нужно избавляться от кого-то из нас: либо от меня, либо от Боба Коузи. Нам здесь вдвоём не ужиться». Ну, на следующий день после этого заявления Ред и избавился. От Кролика, как вы понимаете. И тот вернулся к себе в Гарлем. Но знаете, что самое главное? Ему было абсолютно всё равно, совершенно наплевать на то, что он не будет играть за «Бостон» - ему и так было хорошо».

Вот и с Хэммондом похожая история. Обладание таким талантом и при этом – полное отсутствие амбиций и целеустремлённости. Со стороны это кажется каким-то очень нелогичным несоответствием, и трудно удержаться от возгласов: «Ну и ..! Как же так?! Ведь это же горы можно было свернуть! Да будь я на его месте, да я бы… да я бы… да я бы всю эту лигу вертел, ну, или, по крайней мере, на уши поставил!»

Действительно, когда Карнессека и Кук предлагали Джо контракты, ему было 20 и 21 год соответственно, он был совсем молодым парнем. Ладно, Джо уже считал себя, как и другие уличные корифеи, состоявшейся звездой, и имел на это, надо сказать, полное право. Он и впрямь был известным игроком в стране (не говоря уж о Нью-Йорке), даже не проведя ни минуты ни в NCAA, ни в НБА. И сам Хэммонд не думал, что он хуже и слабее прим лиги. Ладно, допустим даже, что так оно и было на самом деле (в случае Разрушителя это и впрямь было вполне возможно). Но если тебе всего 20 с небольшим – не жалко, ну потрать ты год на то, чтобы так считали и все остальные, покажи за этот дебютный сезон своим владельцу и генеральному менеджеру, что ты на самом деле не хуже и заслуживаешь того же, что и остальные звёзды. В конце концов, в этом возрасте и нужно самоутверждаться и пахать на имя, чтобы потом оно работало на тебя (хотя, как раз что-что, а уж имя-то у Джо в те дни было очень громким). Докажи, а уж потом начинай качать права и требовать большего. Тем более, напомню, что Кук и Карнессека предлагали Хэммонду вот так, с ходу, в первом же сезоне совсем не маленькие деньги.

Но Джо, как и некоторые другие герои Ракер-парка, доказывать никому и ничего не собирался – он считал, что всё, что нужно, он уже доказал – там, на улицах Нью-Йорка.

Вообще, если бы у меня была возможность поговорить с Разрушителем лично, первым вопросом, который я бы ему задал, был следующий: «Мистер Хэммонд, скажите, пожалуйста, только честно: вы сильно любили баскетбол?» Не знаю, конечно, что бы он ответил, но кажется, что для Джо игра, как и говорил Чемберлен, была просто удовольствием, не более того. Во всяком случае, он любил баскетбол не до такой степени, чтобы от чего-то ради него отказываться.

К тому же, когда мы устраиваемся куда-то на работу, подписываем трудовой контракт и так далее, это накладывает на нас определённые обязательства и ограничивает личную свободу – как ни крути, но теперь на все 100 процентов мы себе уже не принадлежим даже в обычной, светской жизни. А если ты связываешь себя профессиональным спортивным контрактом – твоя жизнь становится гораздо более лимитированной и сведённой к достаточно узким рамкам на протяжении большей части года, пока длятся подготовка к сезону и сами турниры. Предполагается, что ты должен соблюдать режим и придерживаться определённых норм. Конечно, тогда, в начале 70-х, это принимало куда меньшие масштабы, чем сегодня, и своды внутрикомандных правил были ещё в зачаточном состоянии, но всё же это требовало от тебя какой-то ответственности, организованности – для начала, хотя бы, чтобы ты не опаздывал на тренировки и игры, как сделал это Джо тогда, в легендарном матче против «Уэстсайдерз». Тот же Ричи Герин по этому поводу сказал несколько весьма банальных, но от этого не ставших менее актуальными фраз: «Если вы связались со спортом – это само собой подразумевает, что вы идёте на какие-то жертвы, и немалые. Вы должны отдавать себя команде, быть хорошим товарищем для своих партнёров. Быть лидером профессиональной команды – это весьма своеобразная роль, и я научился этим качествам за годы службы». Да, нужно было вписать свою игру в игру команды, нужно было слушать и выполнять указания тренера, нужно было жить по установленному распорядку – а для тех, кто играл на улице, сделать это было непросто (к примеру, у Пи Уи Кирклэнда в «Чикаго» этого так и не получилось). Они не привыкли к такой штуке, как самоконтроль.

Нет уж, как раз ни на какие жертвы Джо идти не собирался. И лишаться чего-то, а уж тем более своей драгоценной свободы – тем более. «Я слишком любил улицы, и я думал тогда, что могу играть в баскетбол в свободное время – и это казалось мне в те дни хорошей мыслью…» Звали «Лэйкерс» - но зов улиц звучал в его ушах куда громче…

И такие «хорошие мысли» тоже привели Джо к закономерному финалу. После этих его слов вновь кажется, что он ни к чему не стремился в этой жизни – так мог ли итог быть другим?

«У моего племянника был шанс, - говорит дядюшка Вилли. – Но вообще, конечно, охренительно трудно удержаться от такой жизни, когда у тебя перед лицом постоянно мелькают пачки сотенных купюр, которые протяни только руку – и будут твоими. Да ещё вдобавок на каждой этой руке у тебя висит по обалденно красивой бабе. Джо был молодым и неопытным, и, конечно, всё это перевернуло ему мозги, ну, а я, наверное, был слишком занят, делая деньги, всё никак не мог остановиться, уделял ему мало внимания и не внушил правильных мыслей. Джо был таким крутым баскетболистом – меня прям на слезу пробивает, когда я начинаю об этом думать. Но каждый раз, когда должно было произойти что-то хорошее – вроде тех предложений, с которыми к нему подкатывали «Лэйкерс» и «Нетс», вместо этого случалась какая-то хе…я! Джо уже думал, что сделает это, говорил: «Б…ь, мне, пожалуй, стоит подписаться с «Лэйкерс» - но обязательно, обязательно находился какой-нибудь типа, мать его, «умник» в нашей компании (Вилли имеет в виду компанию наркодилеров), который говорил ему: «Йоу, чувак, слушай сюда: мы надыбали для тебя наикрутейшую сделку! Поехали с нами! А этих долбаных «Лэйкерс» на х…й пошли!» Они всегда тянули его не в ту сторону, му…и!»

Да уж, после такой тирады и вправду слеза прошибает… Причём человек непосвящённый может подумать, что слова эти исходят из уст, ну, например, портового докера, который, не покладая рук, работает с утра до вечера, ворочает мешки, и у него уже не хватает сил провести воспитательную работу с племянником, а не одного из этих главных «му…в», которых он сам же так костерит… А вообще, винить в своих несчастьях кого-то другого – это удел слабых духом людей.

Хорошо, что сам Джо – хоть здесь-то нужно отдать ему должное – в отличие от дяди Вилли, этого не делает. Он никого – и себя в первую очередь – не обманывает, и не сваливает свои прегрешения на кого-нибудь на стороне.

«Теперь единственная причина, из-за которой я разговариваю с кем-то на эту тему, отвечаю на эти хреновы неприятные вопросы – это сказать людям, донести до них: держитесь подальше от уличной жизни, и не бросайте школу».

В этом определённо есть очень печальная ирония. Практически те же самые слова много лет назад Мэниголт ни один раз повторял самому Джо – но он их так и не услышал. Прислушается ли к ним кто-нибудь теперь, когда их говорит уже Хэммонд? «Я не знаю. Я не знаю. Но это даёт мне хоть какую-то цель в жизни, которой у меня не было, когда всё шло хорошо…»

Ну вот, даже сам Хэммонд признаётся, что существование его на этом свете прошло бесцельно. Да, как бы пафосно это ни звучало, но, с поразительной лёгкостью разрушая любую защиту на площадках Ракер-парка, он точно так же, и сам того не заметив, разрушил свою собственную жизнь. И это – обычное дело для уличных богов, просто история Хэммонда, благодаря его громкой славе, одна из самых известных.

И даже эти правильные слова, которые могли бы заставить кого-то задуматься и, может быть, что-то поменять в своей судьбе, Джо говорит в характерной для себя манере: сидя в комнате, так, что их мало кто услышит – разве что журналисты, берущие у него интервью. Те же Киркланд, или Флай Уильямс, чья жизнь тоже была полна испытаний и всяких нехороших дел, нашли в себе силы выйти на прямую дорогу и ведут себя совсем по-другому: они активно занимаются с неблагополучными ребятами, ездят по стране, рассказывают о себе, о том, куда могут завести лёгкие дороги - и кого-то ведь наверняка наставили на путь истинный. И в этом они обрели тот самый пресловутый смысл жизни, это стало их целью. И тем самым заслужили всеобщее уважение.

Жизненные пути Джо и Пи Уи в молодости были поразительно схожи. Но с определённого момента они пошли совсем разными дорогами...

Джо не может похвастаться и этим. Нет, как ни крути, чисто по-человечески Хэммонд – персонаж малоприятный и малосимпатичный.

И всё-таки… всё-таки что-то мешает назвать его тупым придурком, который сам отказался от главной возможности, возможности всей жизни, а саму эту жизнь – совсем пустой.

Просто с возрастом, когда уходит юношеский максимализм, всё чаще ставишь себя на место других людей и понимаешь, что, возможно, и сам поступил бы не лучше. И ещё то, что обвинять других – это вообще едва ли не самое лёгкое занятие на свете. Поэтому, соответственно, всё реже относишься к окружающим слишком уж категорично и навешиваешь на них ярлыки. Вот и в той ситуации с предложением контрактов от команд АБА и НБА проще всего окрестить Хэммонда ослом, но стоит попытаться взглянуть на неё глазами самого Разрушителя – и она предстаёт в несколько ином свете.

Её можно спроецировать на нашу обычную жизнь – и сама собой приходит на ум следующая аналогия. Вот представьте: у вас есть работа – прекрасная во всех отношениях. Она приносит вам большие (не просто большие, а очень большие деньги), при этом она совсем необременительна, более того – занимаясь ею, вы испытываете настоящее удовольствие, над вами никто не стоит, вы ни перед кем не отчитываетесь, эта работа с гибким графиком, оставляет вам кучу свободного времени – ну, одним словом, просто натуральная синекура, а не работа.

И вот вам предлагают другую – в куда более престижной компании, но при этом – и с весьма туманными перспективами. Взять ту же зарплату – может быть, когда-нибудь там, в будущем, пусть и в обозримом, она и станет выше той, что вы получаете на нынешнем рабочем месте, ну так это ведь ещё бабушка надвое сказала. А прямо здесь и сейчас её обещают, конечно, тоже очень неплохую, но всё же она несопоставима с той, что у вас уже есть. Расхождение – в несколько раз. Да, обещают карьерный рост – но ведь и этого тоже никто не гарантирует. При этом у вас появится сразу несколько строгих начальников, которые будут спрашивать с вас по максимуму и снимать стружку за провинности, и ни о каком свободном графике речи и быть не может – по звонку пришёл, по звонку ушёл. В довершение всего, вы проходите какое-нибудь тестирование наряду с действующими работниками этой компании, которая вас приглашает, и по его результатам оказывается, что вы никому ни в чём не уступаете – а большинство из них даже превосходите. И когда заикаетесь потенциальному работодателю, что, раз уж так получилось, то почему вы должны получать меньше кого-то там, то получаете вежливый отказ.

Конечно, это не самая точная параллель (хотя для Джо то, чем он занимался, и было вот именно, что работой – в местах вроде Гарлема, да тем более в те времена, толкать дурь не считалось чем-то таким уж предосудительным – так, один из видов бизнеса; вообще не уверен, что в те дни Хэммонд понимал, что то, чем он занимается – это очень плохо), но определённо контракт от «Лос-Анджелеса» виделся ему именно в таком ракурсе. А теперь скажите откровенно, положа руку на сердце: вы уверены, что, оказавшись в подобной ситуации, вы бы предпочли новую работу старой? Не буду говорить за всех, но лично я – совсем не уверен. При всех своих амбициях и честолюбии. Хэммонд считал, что «Лэйкерс» предлагают ему журавля в небе – при том, что такой же журавль уже и так у него в руках. И попасть в НБА для него совсем не было самоцелью и главной мечтой, ему и так жилось совсем неплохо.

Правда, можно возразить, что никто не мешал Хэммонду хотя бы попробовать, как у него получилось бы в профи – ведь, если ничего не вышло бы, вернуться назад, в Ракер-парк, никто не мешал. И это – чистая правда. Но случилось так, как случилось…

Более того – я не могу поручиться, что, родись и живи я в месте, похожем на Гарлем, не пошёл бы по лёгкой (читай – кривой) дорожке. Уж слишком располагала к этому сама атмосфера, в которой рос маленький Джо – особенно, если вспомнить, что он едва ли не с десяти лет был предоставлен самому себе, и какие люди его окружали. Одно дело – уже упоминавшийся Гай Роджерс, который тоже проводил почти всё свободное время на филадельфийских улицах, играя в баскетбол, но при этом рядом с ним постоянно были те, кто присматривал, чтобы он исправно посещал школу, да и вообще – Гай был из хорошей семьи: отец работал на известной городской радиостанции, а сразу три дядьки – все, как один, были докторами. Это вам не дядя Вилли… На пути Хэммонда тоже встречались, конечно, хорошие и глубоко порядочные люди, такие, как Хоуи Эванс, но редко, а большинство были кем-то вроде того же дяди Вилли.

Здесь тоже можно возразить – ведь не все же с такой охотой погружаются в уличную жизнь по уши, как сделал это Джо. Ну, что ж, мало у кого уже в десять лет проявляется крепкий характер, несгибаемый стержень, который позволяет ему идти по жизни, перешагивая всякую грязь. Хорошо, если найдётся рядом какой-нибудь человек, который будет давать нужные советы. Как, скажем, у Нэйта Арчибальда. Как я уже говорил, у Крошки тоже был в жизни такой момент, когда ещё подростком он вознамерился бросить школу и пуститься во все тяжкие. Спасибо добрым людям вроде Пабло Робертсона, которые вовремя это увидели, схватили Нэйта за руку и спасли для большого баскетбола. У Джо таких покровителей не было.

Хотя – не уверен, что, даже если бы нашёлся кто-то такой, что-то изменилось бы. Всегда считал, что, какие бы мудрые наставники тебя не окружали, какие бы правильные вещи они тебе ни говорили – пока сам не возьмёшься за ум, толку не будет. В каком-то смысле прямо перед глазами у Джо был очень показательный персонаж – Эрл Мэниголт. Потому что живой пример – это всегда лучше всяких там словесных советов. Даже видя, во что превратился Козёл, Разрушитель не принял это к сведению… Вот у героя предыдущей истории Хэнка Гэтерса всё это – и крепкий характер, и несгибаемый стержень - было с младенчества. И было с избытком – на десятерых бы хватило. Но таких, как Бэнкмэн, очень немного, и Разрушитель к их числу явно не относится (именно поэтому работа над историей о Хэнке оставила у меня куда более светлые чувства – хотя и заканчивается эта история так трагично, что хуже и не бывает). Беда в том, что этот стержень не проявился у него и позже. Он продолжал плыть по течению, куда вынесет – и вот вынесло… И так заканчивали очень многие уличные корифеи.

Только не воспринимайте всё это, как оправдания Разрушителю: он не из тех, кто их заслуживает. И всё-таки его жаль. Жаль его таланта, жаль того, во что он его превратил и в конечном итоге – жаль и самого Джо. Особенно на фоне того же Кирклэнда. Насколько я могу судить по рассказам людей, знавших обоих с детства, тогда они были очень разными. Ричард резко отличался от добряка Джо. «Пи Уи? Да он был таким говнюком! Главным говнюком во всём Гарлеме! Он был тогда просто страшным человеком, можете поверить!» - вот так характеризуют Кирклэнда старожилы Гарлема. Наверное, потому Пи Уи и в тюрьме провёл гораздо больше времени, чем Хэммонд. Тем не менее, выйдя на свободу, Пи Уи очень сильно изменился, как-то приспособился к новым обстоятельствам и даже стал преуспевающим человеком…

Уж если даже я – «через годы и расстояния» - испытываю такие чувства, что говорить о других, хорошо знавших Джо, видевших его игру? Лу Карнессека запомнил несговорчивого уличного гения, которого когда-то безуспешно пытался залучить в свою команду, и не забывал, даже когда тот полностью выпал у него из поля зрения. И когда Лу рассказали о том, что стало с Разрушителем дальше, на его лице была написана искренняя печаль: «О-о-о, мне, конечно, очень жаль слышать такие вещи, это просто ужасно. В то время, когда я предлагал ему контракт, АБА была такой, знаете ли, лигой бродяг, может быть, это ему не нравилось, и он, наверное, посчитал в тех обстоятельствах, что не стоит с этим связываться – он сможет устроить свою жизнь как-то получше и без нас. Наверное, это было неверным решением с его стороны в той ситуации… Но то, как сложилась его судьба дальше – это просто чудовищно. У Джо были выдающиеся навыки, которые он приобрёл на улицах, и его ждало большое, очень большое будущее. Он был предтечей таких парней, как, например, Мэджик Джонсон». Эхом Карнессеке отозвался Дин Меминджер, не раз игравший с Хэммондом, ещё когда они были подростками: «Когда ему было 18, 19, 20, он был самым талантливым в городе. Я скажу вам больше: он был самым талантливым в стране». И потом, словно спохватившись, быстро добавил: «Но Джо не прошёл ни через одну организованную систему, и это, конечно, сильно снизило его ценность. Просто, как правило, очень трудно определить, насколько кто-то хорош, только на основании его игры на уличных площадках».

Окончательно назвать жизнь Хэммонда пустой мешает одно: та радость, которую он приносил своей игрой тысячам людей на протяжении нескольких лет. Заставлять силой своего таланта людей, пусть и ненадолго, на час-полтора, забывать о своих проблемах, о тяготах жизни, превращать их на этот час в восторженных и беззаботных детей – что вообще может быть круче этого на свете?

Наверное, ничего. Вот только никак не получается забыть о том, что, принеся эту радость, Джо после игры шёл – и впаривал дурь кому-то из тех же самых людей, кто только что восхищённо наблюдал за ним с трибун. И ломал их жизни точно так же, как и свою... Хотя, конечно, тут уж основная вина лежит не на Джо, а на них самих – никто им пистолета к виску не приставлял; просто это тоже была та дорога, которую они сами для себя выбрали. Даже и не знаю, что тут ещё сказать. Остаётся только грустно покачать головой и пробормотать, как тот пожилой мужик в самом начале истории: «Эх, Разрушитель, Разрушитель…»

Только на таких вот расплывчатых фотографиях и остались подвиги богов Ракера и других уличных площадок. Хотя нет - они навек остались и в сердцах свидетелей этих легендарных поединков. И это - куда важнее...

Всё же Джо помнят – это я о том самом доказательстве, которое обещал. В самом начале 2013-о года на сайте ESPN выложили полные предварительные списки номинантов в Зал славы. Повторюсь, что Джо попал в число тех, кого выбирает комитет ветеранов. Вместе с такими светилами, как Герин, Макс Заслофски, Карл Браун, Пол Сеймур, Гай Роджерс – да нет смысла перечислять всех, поверьте: список составляли очень достойные люди – игроки, тренеры и целые команды. Например, Гленн Робертс – один из изобретателей джамп-шота. И, кстати, сам Холкомб Ракер тоже в него вошёл.

Зная то, как Разрушитель относится к жизни, не думаю, что он сильно расстроился, узнав, что в Зал включили Герина, а не его. Когда в одном ряду с такими именами стоит и твоё тоже – это уже очень почётно. К тому же – попади он на церемонию, нужно было бы покупать хороший костюм, поправлять зубы – короче, приводить себя в приличный вид. Всё это стоит немалых денег, а где бы Джо их достал? Да и вообще – это бы потребовало от него каких-то усилий, а совершать лишние усилия Хэммонд не привык…

Но самое главное – в другом. Когда ESPN опубликовала эти списки, она заодно предложила посетителям сайта проголосовать: а кто, на их взгляд, больше других достоин попасть в Зал? Голосовавших набралось не так уж и мало – свыше 65 тысяч человек. Так вот, Джо не занял первого места. Больше всего голосов собрал Макс Заслофски. А Хэммонд расположился всего-то на второй строчке. Он обошёл и Брауна, и Роджерса, и Герина, который занял лишь 19-е место, и всех остальных. Конечно, дело ещё и в том, что имена многих людей из этого списка ничего не скажут не только нам, но и самим американцам тоже – настолько давно они играли и тренировали. Хэммонд был одним из самых молодых кандидатов. Но тех же Герина и, уж тем более, Роджерса большинство настоящих баскетбольных болельщиков со стажем, интересующихся не только сегодняшним днём, но и историей НБА, а таких немало, знает. И, тем не менее – они остались позади Джо. И это очень показательно. Потому что, в очередной раз замечу, речь идёт о человеке, вся карьера которого ограничивалась почти исключительно пределами Ракер-парка и других уличных площадок Нью-Йорка. Это лишний раз показывает, что главное – это сама Игра. Джо не может похвастаться какими-либо престижными трофеями, наградами, титулами, но у него есть кое-что другое – то, что называют «народным признанием». И может кто-нибудь сказать точно, что призы – это круче этой самой любви тысяч людей? Кто-то, конечно, может, а вот я в этом совсем не уверен. Как говорил Максимилиан Волошин: «Почётней быть твердимым наизусть, и списываться тайно и украдкой, при жизни быть не книгой, а тетрадкой». Вот и игру героев Ракер-парка болельщики заучивали наизусть. Официальные регалии со временем забываются, но то, как играл Разрушитель, то, что он показывал на площадке, выходит, оставило в душе, в памяти людей, которые видели его сами, а потом рассказывали о нём детям, внукам, куда более глубокий след – такую зарубку, которая долго не затянется. И это – здорово. Это говорит о том, что необязательно что-то выигрывать, становиться чемпионом, чтобы найти дорогу к сердцам поклонников и разбудить в их душе ребёнка – достаточно просто играть так, как это делал Джо. Даже если ты – всего лишь парень с улицы.

Без комментариев...

Ну, и напоследок. Раз уж речь идёт об уличных героях, вернусь непосредственно к баскетболу и процитирую нескольких легендарных звёзд-профессионалов. Они высказывают свою точку зрения на тему того, насколько же сильны были на самом деле виртуозы с асфальтовых площадок и способны ли они затмить профи?  Эти суждения интересны не только сами по себе, но и тем, что отражают весь диапазон мнений на этот счёт – от одного полюса до другого.

Сначала – слово Уолту Клайду Фрэйзеру с его, скажем так, скептически-пренебрежительным взглядом на тему: «Да этот вопрос вообще не стоит выеденного яйца. Ставить в один ряд звёзд с уличных площадок и профессиональных игроков и сравнивать их просто нельзя – это даже не обсуждается. Да, у многих из этих ребят был хороший прыжок, который они и показывали на улицах или в закрытых залах, но у них отсутствовали такие важные навыки, как дриблинг или бросок с периметра. Да, они были легендами где-нибудь там, в своих школьных дворах, там ими восхищались, о них всё время говорили: «О, да они запросто могли бы играть в НБА!» Но это – крайне сомнительно, потому что у них было слишком много недостатков – очень явных недостатков.

Ну да, эти легенды имели преимущество над профессионалами, можно даже сказать – обычно они его имели. Но это происходило благодаря тому, что там смотрели на правила сквозь пальцы – главной целью было устроить хорошее шоу. В парках разрешался голтендинг, или вы могли совершать пробежки, играть жёстко – и за это не следовало никакого наказания. Вот почему мне не нравилось там играть.

Ребята там забивали эти свои данки один за другим, прыгали на кольцо, как бешеные – это было дико. И ещё: не забывайте о том, что они играли против парней из НБА – и, таким образом, как бы сами попадали туда, для них это был их собственный небольшой сезон в НБА. А для нас - всего лишь турнир в межсезонье, и мы не относились к нему так же серьёзно, как они. Конечно, у них было куда больше стимулов, чем у нас. Мы действовали на этих парней, как красная тряпка на быков. Это было, как на старом Диком Западе – когда кто-то один отстреливается от целой банды преследователей. Меня уже выбрали на драфте, все знали, что я был первым пиком «Никс» в том году (и общим пятым), и вот все были против меня, все они из кожи вон лезли, чтобы показать, что не так уж я крут.

Но если вы заставите этих ребят играть в нормальную игру, как играют профессионалы, то увидите, что они не смогут разыграть элементарный пик-н-ролл, или сделать бэкдор-кат – они не знают самых базовых основ игры. Для них баскетбол – это дуэль один-на-один, сегодня по всей НБА играют в такой тип игры. Знаете, когда ребята переводят мяч за спиной, между ногами и вытворяют всякое такое прочее, а болельщики орут «У-у-у! А-а-а!» от восторга - но на самом-то деле подобные штучки убивают командную игру».

В этих словах Уолта очень много истины. Но кое с чем согласиться просто невозможно. Например, что у ребят из Ракер-парка не было хорошего броска со средней и дальней дистанций. Были среди них те, у кого он наличествовал в полной мере. И уж тем более странно выглядят высказывания Фрэйзера насчёт того, что, мол, «дриблинга у них тоже не было», учитывая, что многие трюки с мячом, многие элементы дриблинга «изобретались» как раз в парке и на других уличных площадках. Кому-кому, а Клайду стоило бы это знать получше – ведь многие сезоны он играл против, а потом и вместе с таким искусником, как Эрл Жемчужина Монро. «Плохой дриблинг» - это было последним, в чём можно было бы упрекнуть Эрла. А ведь, напомню, ещё один их партнёр по команде – Билл Брэдли – называл Монро «абсолютно уличным игроком». Тот же Разрушитель был наделён обоими этими качествами – и броском, и дриблингом, - сверх меры.

Ну, и ещё мне очень трудно поверить в искренность Фрэйзера, когда он говорит о том, что эти матчи ничего для него не значили, и он играл в них едва ли не спустя рукава. Уолт на тот момент был новичком, да, очень перспективным и многообещающим, но ещё не проведшим ни одной игры в составе «Никс» - так что доказывать ему было что. Общее мнение выразил Док Джей, когда говорил, что в те дни в парке невозможно было играть вполсилы - болельщики бы этого не поняли, да и сама атмосфера гнала вперёд, не давала остановиться и притормозить – все выкладывались на 101 процент, иначе нельзя было. И ещё Ирвинг не раз повторял, что нельзя было не поддаться тому пьянящему чувству свободы и раскрепощённости, подобного которому он – и другие тоже – не испытывали больше нигде, ни в NCAA, ни в НБА. Так что, по-моему, Фрэйзер немного лукавит, рассказывая о том, что результаты тех игр его не беспокоили и он приехал туда для того, чтобы просто «мячик покидать»…

Пожалуй, в какой-то степени столь уничижительную характеристику богов Ракер-парка со стороны Фрэйзера объясняет кое-что, о чём он забыл – или просто предпочёл умолчать. Будучи летом 67-о честолюбивым новичком, он ехал на турнир в Ракер с мыслью показать там, что такое настоящий баскетбол. Вместе с ним в парк в составе команды профи отправился и партнёр по «Никс» Уиллис Рид – уже совсем не новичок, а трёхкратный на тот момент участник All-Star Game. Уиллису уже приходилось играть в Ракере с «местными», и он счёл нужным предупредить Фрэйзера, что просто с этими парнями не будет. Но Уолту было трудно поверить в то, что какие-то там уличные музыканты могут на равных конкурировать с закончившими консерваторию маэстро. Тем более горьким было его разочарование, когда «простые ребята из Гарлема» проехались по команде профессионалов катком, не обратив внимания, что за них выступали такие мастера, как Рид и сам Клайд, так что звёзды эти еле-еле ноги унесли с площадки, с трудом дождавшись финального свистка (наверное, поэтому Фрэйзер – единственный человек, из уст которого я услышал, что ему не понравилось играть в Ракер-парке – потому что все остальные обычно были в полном восторге). То досадное унижение засело занозой в душе Уолта – и больше его в парке никогда не видели.

Диаметрально противоположный взгляд высказывает Нэйт Арчибальд; назовём его «восторженно-уважительным». «Мне посчастливилось вырасти в Нью-Йорке – ведь это дало мне возможность играть против таких ребят, как Пи Уи Кирклэнд, Джо Хэммонд и Эрл Мэниголт. У меня была карьера в НБА, но те мои опыты и эксперименты на игровых площадках я тоже расцениваю, как часть своей профессиональной карьеры – только она приходилась на лето.

Все эти громкие разговоры вокруг уличных звёзд я не считаю преувеличенными и раздутыми по одной простой причине – я сам там был. Действительно, однажды мне случилось работать для ESPN на матче, в котором Джо Хэммонд набрал где-то в районе 82-х очков, играя против профессионалов. И я бы в такое никогда не поверил – но я видел это собственными глазами. Джо был передо мной – живой человек, который делал реальные вещи. Я вырос в этом городе, и я знаю, что все эти разговоры о чудесах на уличных площадках - не пустая болтовня, потому что я сам играл там, играл вместе или против некоторых из этих супер-игроков.

Игры в Ракер-парке были чем-то очень личным – потому что с обеих сторон там играли действительно великие игроки: Пи Уи, Хэммонд, Конни Хокинс или Уиллис Рид. Те ребята, которые так и остались на улицах, в сердце, в душе чувствовали, что у них нет таких возможностей, как у парней вроде меня самого, которые смогли стать профессионалами, но они считали самих себя лучше нас. Так что, когда я возвращался туда, мне приходилось всё доказывать заново.

Самой характерной чертой тех игр было стремление показать, что ты – лучший, независимо от того, в каком районе ты живёшь, за какую команду играешь, какой образ жизни ты ведёшь. Это исходило от каждого, кто выходил на площадку.

Лично для меня это было чем-то гораздо большим, чем просто «парень из «Бостон Селтикс» играет против ребят из «Милбэнка». Это выглядело совсем по-другому: Крошка Арчибальд, который вырос в этом городе, играет против Пи Уи Кирклэнда и Джо Хэммонда, которые тоже выросли в этом городе. У них было полным-полно своих болельщиков, а у меня – своих. И я каждый раз должен был доказывать, что являюсь грозной силой для этих парней».

Тот пиетет к Ракер-парку и его героям, который читается в словах Нэйта, тоже понятен – особенно когда он говорит о том, насколько особенными были такие игры для всех.

И сам Крошка имеет полное на то право – ведь он подтвердил свою высочайшую репутацию, завоёванную на улицах Нью-Йорка, и став профессионалом. Но здесь необходимо упомянуть, конечно, и о том, что на одного Нэйта Арчибальда приходилось сразу несколько звёзд уличного баскетбола, которые этого сделать не смогли – и таких было, в общем-то, большинство. Как Флай Уильямс, не вписавшийся в те ограничения, которые накладывает куда более организованная игра на профессиональном уровне – притом, что он играл в АБА, где ограничений этих было куда меньше, чем в НБА – и, как я уже упоминал, выглядевший в своём единственном сезоне в «Сент-Луисе» весьма посредственно. Или Кирклэнд, у которого возникли проблемы другого, неигрового характера – тот даже и до официальных матчей не добрался, отказавшись работать с тогдашним тренером «Буллз» Диком Моттой ещё в тренировочном лагере и уехав обратно в Гарлем.

Истина, как известно, лежит обычно где-то посередине. И носителем этой истины в данном случае, на мой взгляд, является Бернард Кинг. Его мнение – компромиссное, «взвешенно-почтительное». «Я, в общем-то, согласен с ними обоими до определённой степени. В чём-то, по-моему, прав один, а в чём-то – другой.

Когда разговор заходит о большинстве игроков с городских площадок – тогда да, тут я поддерживаю Клайда. Я встречал среди них многих парней, обладавших исключительным мастерством – но эти ребята не смогли встроить свои навыки в командную игру так, чтобы они приносили настоящую пользу партнёрам. Игроки такого склада – которые учились баскетболу прежде всего на улицах – как правило, большие индивидуалисты. И, стоит им попасть в какие-то жёсткие рамки, когда над ними стоит тренер и они имеют дело с организованным нападением, они уже не имеют успеха. Кто-то из них может принять новые требования, а кто-то – нет.

В итоге – неважно, кто вы, или насколько вы талантливы. Если вы не в состоянии использовать свои навыки таким образом, чтобы они не выходили за границы командных интересов и шли впрок всему коллективу – считайте, что они просто перестают работать.

Но: если речь заходит о великих, настоящих звёздах с улиц, таких, как Джо Хэммонд, или Герман Вертолёт Ноуинс – тут я уже всецело на стороне Крошки. Я имею в виду, что у этих ребят были абсолютно выдающиеся спортивные навыки. Знаете, когда я учился в девятом классе, я стал свидетелем того, как Вертолёт на спор достал в прыжке четвертак (монетку в четверть доллара), который был положен на верхнюю кромку щита (рост Германа, как всегда с героями улиц, точно неизвестен – по одним данным, у него было в районе 195-6 см, а Чемберлен говорил, что Ноуинс был двухметровым или чуть выше). Я видел это своими собственными глазами – и я был просто в шоке…» Журналист, бравший то интервью у Кинга, сказал тогда: «Я не видел этого собственными глазами – и я всё равно в шоке…»

Фото в парке Джо с Кобе я уже вставлял, так что повторяться не буду. Вот вам - Хэммонд с Артестом (отдать дань легенде Ракера считает своим долгом любой игрок, который появляется в парке). А про Брайанта скажу, что, когда он приехал сыграть в Ракере, то разыскал старого соперника своего отца: «Мы обнялись. А потом Кобе сказал: «Я так много о вас слышал. Дайте-ка я до вас дотронусь на счастье - может, немного вашей магии перейдёт и на меня». 

Джо и сегодня появляется в парке – во время каких-нибудь юбилейных торжеств. Говорят, что его согнутую фигуру, опирающуюся на палочку и прогуливающуюся шаркающей походкой вдоль площадок, где он ковал свою славу, можно иногда увидеть и в обычные дни. И ему совсем не нравится то, что он наблюдает сегодня: «Вспомните, с чего начинал свою лигу господин Ракер: у него были два щита, несколько игроков, живших по соседству, да судейский свисток. А теперь? Слишком много денег вокруг, одна коммерция. Вон там висела старая доска, на которой записывался мелом счёт, а сейчас там – рекламные плакаты от спонсоров. Раньше сюда приходили простые люди, а сегодня – автобусы с туристами, недавно вот бывший президент Клинтон здесь был. Специально для таких и магазин неподалёку построили. Во время тайм-аутов играют музыку – этот их дурацкий рэп и хип-хоп. Ну и что? Теперь тут больше шумихи и кутерьмы, чем баскетбола (Хэммонд использовал непереводимую игру слов: «More about hoopla than hoops»). Это совсем не то, что хотел бы построить и увидеть здесь господин Ракер. Все эти туристы, люди, делающие на них деньги, большой бизнес – всё это убивает саму игру. Всё это увлекает игроков не в ту сторону. Холкомбу не нужно было ничего, кроме баскетбольных колец и сеток, ему не нужны были все эти танцы и музыка. Если бы господин Ракер пришёл сюда сегодня и увидел это, он сказал бы им: «Идите, присоединяйтесь к «Гарлем Глобтроттерс – вот там вам самое место». Да я и игроками-то их не могу назвать».

Конечно, в этих речах Хэммонда есть доля чисто стариковского ворчания: раньше, мол, «трава была зеленее, а вода – мокрее». Но – совсем немного; по сути – он прав.

Сегодня уличный баскетбол в США переживает не лучшие времена. Буквально в прошлом году на ESPN вышла статья с суровым приговором, можно сказать - диагнозом: «Уличный баскетбол умирает»; и даже уже умер. Почему это происходит – отдельная большая тема, которую я сейчас затрагивать не буду, а то разойдусь – не удержишь. Скажу лишь, что ребят, играющих на американских улицах в мяч, всё меньше и меньше. Об этом говорит хотя бы то, что люди, заставшие лучшие времена Ракер-парка, сегодня жалуются, что раньше – только свистни, и народу набиралось ни на один десяток команд для проведения турнира, а сейчас – и одну-то еле-еле сформируешь. Главным доказательством этого печального явления является то, что уже достаточно давно никто из таких игроков не становился настоящей звездой.

Легенды Ракер-парка: некий бывший член «Гарлем Глобтроттерс», Пи Уи, Джо, Фред Кроуфорд и Харторн Винго.

О том же рассуждает и Разрушитель: «Для меня они вообще не игроки. Сейчас у команд есть всякие спонсоры, вроде этого… как его там? Ну, этого… Джей-Зи, что ли?.. Мы собирались сами – потому что нам этого хотелось. Сейчас им платят деньги за игры! Охренеть можно! Когда мы играли – и разговоров ни о каких деньгах быть не могло! Мы играли просто потому, что нам это нравилось, чтобы доставить удовольствие зрителям. В старые времена многие из нас оказывались в профессиональных лигах, здесь постоянно было полно скаутов, а сейчас – посмотрите вокруг, и вы не увидите ни одного разведчика ни от одной из команд. Эти ребята, которые сегодня играют – они просто клоуны. Слушают свой хип-хоп – и сами ведут себя в игре, как хип-хоп-исполнители. Дёргаются, дрыгаются, трясутся, выпендриваются, кто во что горазд – а сами толком не могут мяч в корзину положить». Это верно – профессиональные скауты больше не приезжают на городские площадки; им там нечего делать…

Впрочем, когда Джо бродит по парку, сдаётся мне, его посещают другие мысли – совсем не о новом поколении уличных игроков. Наверняка, когда он смотрит на нынешних «игрочишек», на трибуны, которые когда-то были заполнены толпами боготворивших его поклонников, Разрушитель вспоминает себя самого в дни величия и снова и снова переживает те моменты, когда всё для него могло сложиться совсем иначе – решись он пойти по другому пути. Но Разрушитель всегда выбирал для себя самую лёгкую дорогу.

Готов поспорить, что в такие моменты он постоянно повторяет про себя слова, которые несколько раз говорил в интервью журналистам: «Это были дни моей славы, когда мне предлагали контракты профессиональные команды. Я был очень глупым, что не подписал тогда эти контракты. Но я любил улицы. А потом в моей жизни было столько говна. Я оказался без гроша в кармане. Мне пришлось продавать пиратские видеокассеты, чтобы хоть как-то заработать себе на хлеб. Я упустил свои шансы, ребята. Теперь я оглядываюсь назад и понимаю: я был просто ещё одним тупоголовым му…м, просто очередным тупоголовым му…м…»

стритбол