41 мин.

Душил тренера, разводил питбулей и пытался снять проклятие с Гарнетта. Краткая история Лэтрелла Сприуэлла

824

В первый декабрьский день 1997 года в Окленде, штат Калифорния, стояла теплая солнечная погода. Однако над тренировочным залом баскетбольного клуба «Голден Стейт Уорриорз» сгустились тучи. Внутри зала творилась трагедия. Молодой чернокожий титан с точеным лицом античного Перикла медленно надвигался на плюгавенького, явно ничтожного человечишку с неопрятной щетиной на щеках. Человечишка суетился, дергался и выкрикивал в лицо титану что-то провокационное. Очередного оскорбления юный Перикл не стерпел: его могучие, с анатомической мускулатурой руки потянулись к человечишке и сомкнулись на его тощей цыплячей шейке…

Примерно так выглядит знаменитая схватка между баскетболистом Лэтреллом Сприуэллом и тренером Пи Джеем Карлесимо в изложении самого Сприуэлла. В любом случае, все, что когда-либо было или еще будет написано про Лэтрелла, обращается вокруг этого инцидента. Примерно так же о древнем царе Пирре вспоминают в основном из-за выражения «Пиррова победа», хотя он заслуживает гораздо большего. Заслуживает ли большего Сприуэлл – это мы сейчас посмотрим.

Человек с одним из самых сложных имен в истории мирового баскетбола появился на свет, как и многие великие люди, в сентябре 1970 года. (Все время забываю, какая согласная в его имени двойная, а уж произнести его вслух – то еще логопедическое упражнение, хуже, чем «Дирол с ксилитом». Я, грешным делом, полагал, что это только у нас, русскоязычных, такие трудности, но оказалось, что и американские комментаторы в начале карьеры называли его то «Ладелл», то «Спрулл», то еще по-всякому).   

Как и большинство молодых людей того времени, Ладелл Спрулл отучился два года в колледже, но ничего возвышенного и грандиозного там не совершил и блестящей студенческой карьеры, как тот же Айзейя Райдер, не сделал. К тому же в своем первом колледже юноша влип в мутную историю с ограблением, так что учебное заведение пришлось сменить. В результате к процедуре драфта он подошел без какого-либо хайпа – ну да, атлетичный прыгунок, мало ли таких в итоге ездит по чемпионатам Пуэрто-Рико?

Выпуск 1992 года не то что был беден на таланты, но их основная концентрация пришлась на очень высоких людей. Первыми тремя пиками ушли Шак, Алонзо Моурнинг и Кристиан Лэйттнер, даже во втором раунде промелькнула куча интересных бигменов вроде того же Пи Джея Брауна, а вот с защитниками на драфте вышел полный швах.

Брайант Стит, Энтони Пилер, Ли «Марбери» Мэйберри, Хьюберт Дэвис, Джон Бэрри, второй по бездарности из сыновей Рика Бэрри, – вся эта свистобратия, выбранная выше Сприуэлла, так и не смогла шагнуть дальше статуса «умеренно полезный ролевик». Выделяется только Даг Кристи, но и он в итоге стал ролевиком, пусть и неумеренно полезным. Сприуэлла пикнули 24-м «Голден Стейт Уорриорз» (ниже в первом раунде ушли три человека, которые в сумме провели в НБА меньше 400 матчей). Так что на протяжении следующих нескольких лет он мог с полным основанием дерзко и вызывающе смотреть на всех, кто его проигнорировал.

То, что мужчины в пиджаках слегка погорячились, когда предпочли выбрать Ли Мэйберри, Оливера Миллера и Рэнди Вудса раньше Сприуэлла, стало ясно уже в дебютном сезоне атлетичного защитника. «Голден Стейт» в то время возглавлял Дон Нельсон – сумасшедший волшебник, трубадур, гений и шарлатан в одном лице и один из главных праотцов современного баскетбола вообще.

К 1993 году «Воины» буквально за сезон умудрились скатиться в откровенное ничтожество – с 55 выигранных матчей до 38, пролетев мимо плей-офф. На то были объективные причины: из главных звезд команды только Тим Хардуэй умудрился продержаться хотя бы 66 матчей, а Крис Маллин и Билли Оуэнс и вовсе пропустили полсезона. Однако Дон Нельсон никогда не был догматиком. Мутный уголовный бэкграунд Сприуэлла, низкий пик и отсутствие студенческих успехов ничуть не смущали тренера-новатора, который сам Сприуэлла и выбрал на драфте. Он видел, что делает Лэтрелл на тренировках, и этого было вполне достаточно.

Интересный факт, который на самом деле не слишком интересный, но с учетом дальнейшей истории Сприуэлла – все-таки интересный. Большинство студенческих тренеров и одноклубников Лэтрелла (включая выбранного на том же драфте Роберта Орри) в один голос говорят, что Спри был идеальным «тренерским» игроком — послушным, добросовестным и управляемым. Или, как заметил его первый школьный тренер Джеймс Гордон (не имеющий ни малейшего отношения к Бэтмену): «Что в нем было хорошо, так это рабочая этика. Если на тренировке ему говорили, что надо перестать бить сверху и идти работать над штрафными, он без единого слова становился на линию и начинал бросать».

Странно, да? Видимо, когда дойдет дело до известного инцидента, придется заслушать обе стороны конфликта.

38 побед «Уорриорз» в сезоне-1992/93 хоть и выглядели убого, зато принесли команде ощутимые дивиденды. Во-первых, Сприуэлл показал товар лицом и прочно закрепился в стартовом составе, попав во вторую пятерку новичков. (Хорошая иллюстрация к моим словам о защитниках, выбранных на драфте, — в первую пятерку ни один игрок задней линии вообще не попал). Во-вторых, лотерея принесла «Воинам» третий пик, и болельщики команды уже начали фантазировать о появлении дуэта Хардуэев – как раз тогда на драфт вышел Анферни.

Дальше события развернулись как в меме: «Мама, я хочу нового Майкла Джордана в команде!» – «У нас уже есть новый Джордан дома». Дон Нельсон, у которого уже был доказавший многое Сприуэлл, решил не искать добра от добра и провернул блокбастер-трейд: не успел Пенни примерить кепку «Уорриорз», как его обменяли в «Орландо» на выбранного первым Криса Уэббера. В качестве доплаты «Мэджик» получили три пика, каждый из которых в итоге стал лотерейным: 1996 год – Тодд Фуллер (ну ладно), 2000 год – Майк Миллер (неплохо) и 1998 год – Винс Картер (ЕКЛМН!). Один из руководителей «Орландо» Джон Гэбриэл спросил генменеджера Пэта Уильямса – как тебе удалось развести их на три пика? «Я просил пять», – скромно ответил Уильямс.

Так что фантазмы болельщиков «Дабс» о двойном Хардуэе не сбылись, и даже единственный оставшийся Хардуэй пропустил сезон целиком. Крис Маллин тоже начинал постепенно сходить со сцены, и вышло так, что вчерашний новичок внезапно превратился в главного атакующего игрока «Голден Стейт». Небольшой пример того, какие нравы царили в ту эпоху – Сприуэлл провел все 82 встречи, играя чудовищные по нынешним временам 43 минуты за матч (лоад-менеджмент здорового в буквальном смысле человека).

В качестве внезапной первой звезды Сприуэлл проявил себя исключительно достойно. «Дабс» выдали крепенькие 50 побед, и хотя в плей-офф были эффектно попячены могучим «Финиксом», это выглядело просто разминкой, болезнями роста перестроенной команды. (Мало кто сейчас вспомнит, но именно в первые два года Лэтрелла в «Голден Стейт» ассистентом у Дона Нельсона служил тогда еще молодой дед с рытвинами на физиономии, длинными зубами и югославской фамилией, известный нам сейчас как «Грегг Попович»). Индивидуально же Сприуэлл немедленно ворвался в когорту первых лиц НБА: Матч всех звезд, первая символическая пятерка, вторая защитная – то есть Спри буквально занял место, которое в прошлом сезоне занимал Майкл Джордан. Неплохое резюме для малоизвестного второгодки, которого с огромным скрипом взяли в первом раунде после Харольда Майнера, Дона Маклина, кошачьего лотка и сборника лучших песен Айдамира Мугу!    

Однако к тому времени в державе датской уже возникла гниль, и чем дальше, тем пуще распространялась. Уэббер, недовольный своей ролью в команде, весь сезон собачился с Доном Нельсоном и в конце концов вынудил руководство «Дабс» обменять его в «Вашингтон» на Тома Гуглиотту; тот считался восходящей звездочкой, но никак не калибра Уэббера. Из хороших новостей – Нельсону удалось вернуть «Голден Стейт» те самые пики 1996 и 1998 годов, которые проделали очень сложный круговорот. Счастья это в итоге никому не принесло – на сильнейшем драфте в истории выбрали Тодда Фуллера, а Винса Картера обменяли на самую незвездную звезду лиги Антуана Джеймисона, – но на тот момент казалось, что офису «Уорриорз» удалось выкрутиться из препаскуднейшей ситуации с наименьшими потерями.

Так казалось всем, но не Лэтреллу Сприуэллу.

За год Спри успел весьма тесно подружиться с Уэббером и был взбешен тем, что руководство клуба не сумело разрулить скандал как-то поизящней. Чуть раньше обменяли в «Майами» другого лидера команды Билли Оуэнса. Для нервного Сприуэлла это стало еще одним ударом; он демонстративно нанес на игровые кроссовки номера Оуэнса и Си-Уэбба, а на Дона Нельсона затаил злобу.

Впрочем, все это тлело где-то внутри команды и на публику почти не выплескивалось, а даже если бы и выплеснулось – публика наверняка тактично промолчала бы. Сприуэлл совершенно покорил ее своим стилем пьяного мастера. Стритболистов, которые играли в НБА так же, как и на уличных площадках, хватало во все времена. Но Лэтрелл сделал то, что редко кому из обитателей Ракер-парка удавалось, – он сделал свой безбашенный стритбол эффективным, причем на обеих сторонах площадки. В отличие от условного Брэндона Дженнингса, который сколько сам нальет, столько же и через него накидают, Сприуэлл вгрызался на паркете в оппонентов как питбуль. Метафора заезженная, можно сказать, клише, но именно в случае с Лэтреллом более чем уместная – нежная любовь Спри к питбулям, которых у него было четыре штуки, ему еще аукнется. Вскоре мы до этого дойдем.

Вялотекущий конфликт игрока и тренера продолжался до тех пор, пока Нельсон, загнавший команду в тупик, не ушел со всех постов. На тренерском мостике его на полсезона сменил Боб Ланир – для легендарного центрового это стало первым и единственным в жизни тренерским опытом, – а затем в «Голден Стейт» пришел человек, от которого действительно многого ждали, то есть Рик Адельман.

Как известно, ничего от Адельмана в итоге не дождались: Дон Нельсон оставил команду не в лучшем состоянии, а у его сменщиков если и был план, то только в переносном значении. Дэйв Твардзик сотоварищи брали под первым пиком драфта Джо Смита, выбирали в лотерее-1996 Тодда Фуллера и меняли Тима Хардуэя в «Майами» на мощи Кевина Уиллиса (тот отыграл за «Дабс» 28 матчей, тогда как Хардуэй на следующий год после обмена провел свой лучший сезон в карьере и попал в топ-4 голосования за титул MVP).

Человечный Рик Адельман, которого только Фил Джексон додумался сравнить с Гитлером, нашел взаимопонимание с главной звездой команды, и эти два сезона для Сприуэлла прошли спокойно и продуктивно. Правда, пару раз в прессу просачивались довольно тревожные слухи. Однажды Лэтрелла остановили за превышение скорости, а он намекнул полицейскому, что тому теперь надо ходить оглядываясь, а то пули в этом районе так и летают над головой. В другой раз Спри поцапался с Джеромом Керси, и якобы дело чуть не дошло до стволов (видимо, в духе легендарной несостоявшейся перестрелки Аренаса с Криттентоном, но Керси на всякий случай прятали в раздевалке три часа представители клуба, пока Сприуэлл не свалил подальше).

Самая же мутная и даже пугающая история тех лет выглядела так. Как известно, Сприуэлл очень любил своих питбулей, но помимо питбулей у него были и маленькие дети. А питбули и маленькие дети – это очень, очень проблемное сочетание. В этот раз оно тоже не довело до добра. Одна из собак взбесилась и накинулась на дочку Сприуэлла. Досталось девочке изрядно – шрамы на лице и откушенная половина уха. Лэтрелл отреагировал на это с поразительной (сейчас будет пошлейший каламбур) эмоциональной глухотой: на вопросы об инциденте он отвечал в духе «Дерьмо случается, что мне теперь, застрелиться?» Потом выяснилось, что питбуля-людоеда он все-таки усыпил, а может, отдал Кинтелу Вудсу, но в тот момент история сильно ударила по его репутации.    

После двух безуспешных сезонов в «Уорриорз» Адельман спешно уехал лечить расстроенные нервы в клинику Стравинского, а Сприуэлл продолжал быть первым парнем на деревне. И вроде бы и статистика поползла вверх, и звездные притязания уже никто не оспаривал; однако без главного – хотя бы простого попадания в плей-офф – все это выглядело классическими мусорными достижениями. Эффектный стиль и любовь публики – это, конечно, здорово, но вот как быть с результатами?

Ответить на этот вопрос должно было последнее подписание Твардзика. В 1997-м он ушел, передав штурвал Гарри Сен-Жану. Но прежде чем плохой управленец сменился кошмарным, Твардзик успел еще совершить прощальное благодеяние – пригласил в команду Пи Джея Карлесимо.

Карлесимо не был новичком в НБА. До этого он три года руководил «Портлендом» (где тоже сменил Рика Адельмана) и три раза подряд вылетал с командой в первом раунде. На четвертый раз терпение у главы команды Боба Уитситта лопнуло, и он уволил Карлесимо, пригласив на его место Майка Данливи, который начал с того, что вылетел в первом раунде. Впрочем, эту историю я рассказывал в тексте про «Джейл Блэйзерс», и к нашему предмету обсуждения она не относится.

Важно другое: в команду, где главной звездой был парень дерзкий и норовистый, пришел хрестоматийный студенческий тренер девяностых. Карлесимо был не просто жестким или авторитарным тренером (таких много) – это был тренер-деспот, что-то вроде сержанта Хартмана или героя Джей Кей Симмонса в фильме «Одержимость», да еще и редкостный зануда, который за три года в «Блейзерс» так и не смог понять разницу между студенческой и взрослой лигами и не видел ничего предосудительного в том, чтобы обложить непечатным заслуженных людей с многомиллионными контрактами.

Как мы помним из «Цельнометаллической оболочки», ни к чему хорошему такая поведенческая модель сержанта Хартмана не привела. Взрыв должен был случиться, и он случился. Сприуэлл с самого начала сезона-1997/98 отнесся к новаторским методам Карлесимо с отвращением: он и от авторитетного Дона Нельсона такого не терпел, а уж что говорить о проходимце, который с игроками уровня Клайда Дрекслера, Клиффорда Робинсона и Арвидаса Сабониса ни разу дальше первого раунда не прошел?

1 декабря 1997 года нарыв лопнул. Большинство известных мне источников утверждают, что последней каплей стало требование Карлесимо, чтобы Сприуэлл «добавил своим пасам немного горчички» («Put a little mustard on those passes»). Такого оскорбления Лэтрелл снести уже не мог и накинулся на тренера. Мне это представляется довольно абсурдным. Очевидно, что потасовке предшествовало еще какое-то общение; наверняка выражения даже были довольно непарламентские. Как бы то ни было, исход известен – стальные пальцы Сприуэлла сомкнулись на горле у тренера.

Возможно, вся жизнь промелькнула перед глазами у Карлесимо; возможно и нет. Сам Сприуэлл с обезоруживающей детской искренностью сказал позже: «Ну, не так уж и сильно я его придушил. В смысле, он точно мог дышать». Может быть, и это бы удалось списать на состояние аффекта и замять историю. Однако Лэтрелл, которого уже оттащили от жертвы, продолжал чувствовать, что справедливость еще не восстановлена. А может, сработал инстинкт охотника, передавшийся игроку от его питбулей. Так или иначе, через полчаса, уже приняв душ и вроде бы успокоившись, он вернулся к потерявшему бдительность Карлесимо и успел дополнительно съездить тому по физиономии.

Это уже никак нельзя было замести под ковер. Скандал вышел грандиозных масштабов. Перефразируя Гэндальфа Белого, «Гнев Стерна будет ужасным, воздаяние – очень скорым». Вообще, кто больше всего мечтал замять дело – так это руководство «Дабс». Лига игроков уже тогда была лигой игроков, и создавать по-настоящему серьезные проблемы своей главной звезде никто особо не хотел. Да еще из-за чего? Из-за какой-то карлесимы? В конце концов, ведь он же действительно остался жив; вот если бы Сприуэлл его убил – тогда другое дело, но этого не случилось, так зачем драматизировать?

В общем, клуб выписал Лэтреллу десять матчей дисквалификации и курсы по управлению гневом, но тут взбунтовался уже Стерн. Это что же, каждый мазерфакер, который даже в символические сборные сезона попадал всего раз в жизни, будет душить тренеров, а потом отсидит свои десять матчей – и давай по новой? Так никаких карлесимов не напасешься. Если бы НБА спустила Сприуэллу все на тормозах, то из лиги игроков превратилась бы в нечто вроде карпентеровского «Побега из Нью-Йорка», только без героического одноглазого Змея (кек) Плискина, наносящего добро и справедливость. Негодовала и общественность – никому не улыбалось вместо семейного похода на баскетбол лицезреть кровавые потасовки злобных горилл. Требовалась показательная и очень жестокая казнь на городской площади, в прайм-тайм, что-то вроде пожизненного бана Роя Тарпли.

И Стерн намеревался эту казнь устроить.

****

Как бы ни старались сам Лэтрелл и руководство «Голден Стейт» представить ситуацию как нечто обыденное, все понимали: маневр удушения главного тренера команды – это никакая не обыденность. Цитируя классический тарантиновский диалог:

- Марселлас, ты в норме?

- Нет, чел. Я *** далек от нормы.

Общественность требовала крови. Сразу же вытащили на свет божий все неприглядные эпизоды из жизни Лэтрелла: историю с покусанной питбулем дочкой, драки с одноклубниками и даже вождение в нетрезвом виде. Але, гараж, в НБА девяностых осуждать человека за пьяное вождение – это все равно, что на войне порицать солдата за стрельбу по врагам. Но нет, теперь уже каждое лыко было в строку. И все-таки даже с этим еще можно было работать, если бы главным сторонником предельно жесткого наказания не был комиссионер лиги Дэвид Стерн.

Стерн, одержимый идеей превратить НБА в спортивный аналог Диснейленда, ненавидел гангстерские загоны баскетболистов до рези в животе. Достаточно вспомнить его бескомпромиссную борьбу с гангста-рэпом Аллена Айверсона или шортами фасона «навалил и пошел». Наивные попытки самооправдания Сприуэлла в духе «ну он же мог дышать» нисколько не впечатлили комиссионера. Прошло меньше двух дней с того момента, как «Уорриорз» объявили о десятидневной дисквалификации, а над будущим Сприуэлла уже сгустился непроглядный мрак.

Фронт-офис клуба пересмотрел решение (безусловно, никакие звонки Дэвида Стерна здесь были совершенно ни при чем) и расторг контракт с игроком. Сделано это было так ловко и хитро, что Сприуэлл с удивлением узнал, что клуб больше ничего ему не должен (какая зарплата?). А чуть позже Стерн объявил, что и весь следующий сезон игроку придется пропустить – и, естественно, никаких денег ему никто платить за время простоя не будет.

Наказание было суровым и, вероятно, справедливым. Одного не учел даже такой прожженный стратег и манипулятор, каким был Дэвид Стерн, – реакции игроков.

Сказать, что баскетболисты не пришли в восторг – очень сильно преуменьшить масштаб проблемы. А че, в смысле, это вы теперь у любого игрока вот так можете зарплату за два года отжать? Ладно Спри, он заслужил, сам дурак, но этак завтра я тоже решу высказать в острой форме свое недовольство тренеру – вы и у меня десяток миллионов спишете? Хорошенькое дельце!     

Самый лютый в истории НБА локаут 1999 года еще не прогремел, игроки не успели показать Стерну зубы, и над ними в целом было принято снисходительно подтрунивать: книжек они не читали, в колледже не учились, и чего они вообще могут знать. Но когда нужно было, НБА мигом превращалась в очень сплоченную, почти средневековую корпорацию с ярко выраженной системой распознавания «свой-чужой». Чужими в этой системе координат, понятное дело, были богатые белые парни, которые назначают штрафы. А чтобы на них повлиять, у баскетболистов было два инструмента: профсоюз игроков и агенты.

Сприуэлл, которому совершенно не улыбалось переходить на лапшу «Лидер экономии» и фарш мясокостный механической обвалки, использовал оба этих инструмента. И если с профсоюзом все понятно, то второй инструмент заслуживает отдельного упоминания, поскольку агентом Лэтрелла был Арн Теллем.

Строго говоря, это уже не инструмент, а 203-мм гаубица особой мощности. Теллем одновременно был фигурой и неприметной, и совершенно демонической: этакий серый кардинал НБА, который проворачивал сложнейшие и мутнейшие схемы, будучи при этом всегда где-нибудь сбоку и за кулисой. Куда там вашему Ричу Полу, чья карьера целиком построена на удачном знакомстве с Леброном в юности! Свою самую великую аферу, навсегда вписавшую его имя в историю лиги, Теллем провернул за полтора года до описываемых событий – долго и успешно прятал от всех перспективного юношу Кобе Брайанта и мутил мутки с «Шарлотт», чтобы Кобе после драфта попал в «Лейкерс», а не в какой-нибудь там пропащий «Ванкувер».

Теллем вообще изрядно поднаторел в юридическом сопровождении проблемных пацанов: в это же время его услугами пользовались Айзейя Райдер и совершенно отмороженный бейсболист Альберт Белль, который как-то раз попытался переехать машиной детишек, пришедших клянчить конфеты на Хэллоуин. Так что тылы у Сприуэлла были прикрыты весьма надежно, и, чувствуя это, он ринулся в контратаку.

Надо сразу оговориться: если бы Сприуэлл быканул на условного Фила Джексона или вообще на тренера, который бы имел в лиге хоть сколько-нибудь приличную репутацию, — ему бы, скорее всего, не помог бы ни Арн Теллем, ни зверюга-адвокат Перри Мэйсон, ни Феникс Райт из игры Ace Attorney. Но схватился он всего лишь с Пи Джеем Карлесимо, а тут все было значительно легче.

По щелчку пальцев Сприуэлл превратился из кровожадного головореза в благородного мстителя, жертву, спровоцированную тираном и деспотом. Нельзя сказать, что это было совсем уж какое-то искажение истины. Игроки НБА, поработавшие с Карлесимо, любили его глубокой трепетной любовью, так что набрать фактов в пользу версии Сприуэлла не составило труда.

Показательный момент: пока Лэтрелл душил тренера, все присутствовавшие на тренировке с наслаждением взирали на это великолепное зрелище секунд тридцать; и лишь когда Карлесимо начал откровенно синеть, свидетели все-таки удосужились оттащить от него Сприуэлла. Очень сильно подгадило игроку то обстоятельство, что уже после этого он еще вернулся добивать тренера. Но тут Теллем немедленно представил свидетельства того, что Карлесимо сам неоднократно провоцировал Лэтрелла; что Карлесимо хотели задушить буквально все, кого он тренировал за пределами студенческого баскетбола; и, наконец, что Сприуэлл является узником царизма и ежегодно ездит на картошку в подшефный совхоз. На всякий случай попытались разыграть даже расистскую карту – хотя никто этого особо не поддержал, но отчего бы не добавить и ее, если есть возможность?  

Дело с каждым днем становилось все менее однозначным и уже угрожало дойти до гражданского суда, чего Стерн не хотел ни в коем случае. После длительных совещаний стороны пришли к тяжелому компромиссу. Расторжение контракта отменили, то есть Лэтрелл формально продолжал быть игроком «Уорриорз», но зато осталась в силе дисквалификация до конца текущего сезона – несусветные 68 матчей (не считая пожизненных дисквалификаций типа упоминавшегося выше дела Роя Тарпли, срок на тот момент беспрецедентный).

В общем, легким испугом отделались практически все: Сприуэлл сохранял большинство денег по контракту, у «Дабс» оставался актив, который можно было поменять, да еще и сэкономленные выплаты за целый сезон. Единственным по-настоящему пострадавшим остался Пи Джей Карлесимо, которого мало того что придушили, так даже не дали за это никакой особой компенсации, а в истории он навсегда остался как «тот парень, ну, ты в курсе, которого чуть не убили на тренировке».

Итак, у «Голден Стейт» продолжал оставаться актив, но актив какой? запредельно токсичный и с очень сомнительной обменной ценностью. Хотя команде Сприуэлла удалось очень ловко представить своего клиента чуть ли не пострадавшим, в кулуарах всем было все понятно, и к контракту Лэтрелла никто не хотел прикасаться даже трехметровой палкой. В его игровой компетентности никто не сомневался; но что, если Сприуэлл вошел во вкус и покусится еще на чью-нибудь глотку? Цитируя незабвенного Виктора Олеговича:

«- Нельзя ли развязать мне руки? – спросил я. – Вас ведь двое.

  – Да? – спросил Жербунов. – А вдруг ты душить начнешь?

   От этих слов я покачнулся, как от удара. Они все знали».  

Руководители клубов действительно все знали, и никто не хотел связываться. Изящно высказался добродушный филантроп и владелец «Вашингтона» Эйб Поллин: мол, «Уизардс» рассматривают возможность заполучить Сприуэлла к себе, если он «откроет свое сердце и попросит прощения». Сприуэлл, судя по всему, сердце открывать не стал, поскольку дальше разговоров дело не зашло. Очевидно было и то, что будущего в «Уорриорз» (по крайней мере, пока команду тренирует Карлесимо) у игрока нет. Однако летом 1998 года грянул локаут, Стерн отрастил пошлую антикризисную бороду, сезон оказался под угрозой, и всем вдруг резко стало не до Сприуэлла с его тараканами.

А в январе 1999-го генеральный менеджер «Дабс» Гарри Сен-Жан неожиданно вспомнил, что он генеральный менеджер, и осуществил одну из самых ярких сделок затянувшегося межсезонья. Сприуэлл уехал в Нью-Йорк, а «Голден Стейт» взамен получили трех сбитых летчиков – Джона Старкса, Криса Миллса и Терри Каммингса (всем было уже порядком за тридцать, а Каммингс и вовсе вступал в период дожития).

Сезон, начавшийся и закончившийся в 1999 году – вероятно, самое уродливое и неприглядное, что было в новейшей истории лиги, включая бросок Майкла Кидда-Гилкриста и ранний вариант прически Лонни Уокера. Это было как раз то время, когда в НБА могли случиться любые чудеса, но почти непременно были бы они дурацкие, мрачные и паршивые. Если бы, условно говоря, победителем локаутного сезона стали «Клипперс», Тони Кукоч был бы признан МВП, а Шон Кемп, в дугу обдолбавшись веществами, выпрыгнул бы из окна в костюме цыпленка и улетел – никто, пожалуй, особо и не удивился бы.

И все же когда выяснилось, что в финале плей-офф «Сан-Антонио» со своими двумя башнями сыграет против «Никс», удивились очень многие.

В 1995 году в Нью-Йорке закончилась короткая, но плодотворная эра Пэта Райли, увенчавшаяся выходом в финал-1994 и отчаянной семиматчевой зарубой с «Хьюстоном» и сердцем чемпиона. Сменил Райли другой корифей, Дон Нельсон, но воссоединения Лэтрелла с его первым тренером, к счастью, не случилось – Нельсон проработал в «Никс» меньше 60 матчей. Завиральные идеи старого эксцентрика, который хотел играть в «неллибол» и обменять полкоманды, привели в ужас консервативное руководство «Никс». Только вчера мы, стало быть, зубами паркет царапали, кровью и потом обливались, а теперь какое-то быстрое нападение без позиций? Так что в том же сезоне-1995/96, за двадцать матчей до конца регулярки, Нельсону показали на выход, а пост главного тренера доверили вечному ассистенту Джеффу Ван Ганди, работавшему в «Никс» еще с конца восьмидесятых.

Ван Ганди быстро освоился, в следующем сезоне пригласил из «Филадельфии» еще одного перспективного ассистента Тома Тибодо, и вместе они принялись колдовать над командой. Утопические планы Нельсона были быстро отброшены: с кем играть в быстрое нападение, с Патриком Юингом, у которого от коленей осталось одно воспоминание? С цельнодеревянным, вытесанным из ценных пород дуба Чарльзом Оукли? С Крисом Дадли?

Так что к 1999 году тренерский тандем Ван Ганди и Тибодо слепил из «Никс» примерно то же, что делал Райли, только доведя это до абсурда. Смотреть на «Нью-Йорк» в локаутный сезон было почти физически больно, он выжигал сетчатку, приводил к выпадению волос и преждевременной скуфизации, но это было как раз актуально (поскольку и сам сезон-99 вместо баскетбола демонстрировал баскетболосодержащий продукт). «Никс» со своей командой дуболомов-камикадзе были как раз тем боксером-неумехой, что будет двенадцать раундов висеть на сопернике, незаметно лупить его локтями, шептать на ухо шутки про мамку, как бы случайно бить ниже пояса, а в последнем раунде внезапно взорвется единственным, но решающим ударом, «лаки панчем».

Кто должен был обеспечить этот удар? Юинг старел, Аллан Хьюстон и Лэрри Джонсон очевидно не тянули статус первой звезды, про всяческих Маркусов Кэмби, даже с учетом Поправки Маркуса Кэмби, и говорить не приходится. И тут в команду влетел Лэтрелл Сприуэлл и перевернул все с ног на голову.

****

«Я его не знал до того, как он перешел в «Никс», – разливался позже Лэрри Джонсон, – но я против него играл, видел, как он выкладывается и на что способен. Он был нам здесь нужен; ментальность «Нью-Йорка» – это ментальность Спри. Я знал, что когда он здесь окажется, это нас заставит фигачить по-настоящему. Я имею в виду, это был сезон из 50 игр, и мы дошли до финала. Нам была нужна свеча зажигания, и Лэтрелл ей стал».

Простая статистика не покажет вам, что же такого удивительного и революционного привнес Сприуэлл в «Никс», которые как рубились до него в своем квадратно-гнездовом стиле, так и продолжили. Лэтрелл не играл уже больше года, выходил преимущественно со скамейки, значительную часть регулярки провел с кое-как залеченным переломом лодыжки и демонстрировал самую низкую результативность после дебютного сезона (и при этом кто-то умудрился отдать ему голос в гонке за звание самого прогрессирующего игрока).

Однако я, пожалуй, не слишком погрешу против истины, если скажу, что 37 игр, проведенных Сприуэллом в регулярном сезоне, и еще 20 игр в плей-офф – это пик Лэтрелла Сприуэлла, его баскетбольный шедевр. Не блестящий сезон в «Дабс» с попаданием в первую пятерку лиги, не последний поход гарнеттовской «Миннесоты», а эти 57 матчей – тот короткий миг, когда Сприуэлл перестал быть недоделанным Майклом Джорданом и стал Лэтреллом Сприуэллом.

Сочетание Джеффа Ван Ганди и его ручного сержанта Тибодо с психопатом, который придушил собственного тренера, изначально выглядело весьма взрывоопасным. Это была плохая новость, а хорошая заключалась в том, что Ван Ганди, похожий на маленького отважного воробья, никогда и ничего не боялся. За несколько месяцев до этого он без раздумий бросился в эпицентр драки между Лэрри Джонсоном и Алонзо Моурнингом, пытаясь растащить двух перекачанных громил, каждый из которых мог бы вбить его в паркет по шею, если бы захотел. (При этом сами игроки так нелепо махали руками, что их «удары» несли опасность исключительно для Ван Ганди). Несколько позже описываемых событий тренер так же бесстрашно ринется разнимать Дэнни Ферри и Маркуса Кэмби и таки попадет под «дружественный огонь» – Кэмби ненамеренно, но крепко боднет его в лицо, обеспечив своего наставника роскошным рассечением и десятью швами (у нас в школе этот прием назывался «взять на голову»).

Так что репутация репутацией, а Ван Ганди требовал от Сприуэлла довольно простых вещей, которые Лэтреллу и так были присущи: взрываться в свои ограниченные отрезки, давить противника никуда не девшимся за полтора года атлетизмом и плотно отрабатывать в защите (уж по этому поводу к Сприуэллу никогда претензий не было).

Тем не менее, вкатывание получилось непростым, и связано это было не с характером или самоотдачей Спри, а в целом с обстановкой в команде. Весь сезон основные игроки «Никс» мучились из-за непрекращающейся череды травм, одна из которых на старте сезона подстерегла и самого Лэтрелла. (Казалось бы, где Тибодо, а где травмы, хе-хе). Виной тому была и похоронная манера игры «Никс», от которой собственные игроки страдали не меньше противников, и сам факт адского марафона укороченной регулярки с 50 играми за три месяца.

Весь трагизм локаутного сезона, когда только одна команда во всей НБА набирала более 100 очков в среднем за матч, характерно выражен апрельской игрой против «Филадельфии», которую «Нью-Йорк» проиграл со счетом 67:72 («Никс» не спасли даже своеобычные 35% с игры от Айверсона). Это стало финальным аккордом четырехматчевой серии поражений, которая едва не подвела черту под бездарной регуляркой, а под тренером зашаталось кресло. Но в следующем матче «Никс» достался довольно удобный оппонент в лице «Шарлотт», а затем случилась та самая переломная игра, о которой так любит вспоминать Ван Ганди. В невероятной по накалу встрече с «Майами» его команда к середине третьей четверти безнадежно летела с разницей «-18», при этом Патрик Юинг даже не раздевался на матч, и все вроде бы было понятно и плачевно. Но тут внезапно проснулись Лэрри Джонсон с Алланом Хьюстоном, заработала оборона, «Никс» приободрились, выиграли последнюю четверть со счетом 34:16, и даже на удивление никто никого не побил.

«Тут мы поняли, что можем обыграть любого противника», – сказал позже Ван Ганди, и это было правдой.

Победа над «Майами» придала мощный импульс и «Никс» в целом, и Сприуэллу в частности. «Нью-Йорк» мощно накатил на финише, буквально на ленточке обогнал «Хорнетс» и обеспечил себе участие в плей-офф с восьмого места, а результативность Сприуэлла на этом отрезке подскочила до 21 очка за матч. Впрочем, все это не имело никакого значения – «Никс» выходили на лидера конференции, то есть на тех же самых «Хит», и было ясно, что апрельская победа так и останется ничего не значащей флуктуацией, которая просто продлит агонию «Никс» еще на три матча.

Вместо этого «Никс» скрипнули зубами и вышибли «Майами» в пятиматчевой серии, пахнущей напалмом и кровавыми скандинавскими сагами.

Один из главных апсетов в истории НБА разворачивался по довольно парадоксальному сценарию. Дважды «Никс» громили фаворита с разницей в «20+», и дважды «Майами» находил в себе силы сравнять счет. Решающий пятый матч даже по меркам локаутного антибаскетбола превратился в некий аналог поединка Али – Фрэйзер, который носит красноречивое название «Триллер в Маниле» и считается одним из самых жестоких боев в истории бокса. Из-за треска костей не было слышно судейских свистков, и если никто из спортсменов не получил по итогам матча инвалидность, так только по чистой случайности. На последних секундах «Хит» вели «+1» и мысленно, видимо, были уже коллективно в ванне со льдом. Но тут Аллан Хьюстон, вообще-то известный как рафинированный снайпер на дистанции, сделал именно то, что обычно делал Сприуэлл: за секунду до финального свистка подхватил мяч, юркнул в освободившуюся на мгновенье зону и при гробовом молчании трибун положил в кольцо «Майами» аккуратный парашютик.

Сам Лэтрелл провел судьбоносную серию неровно с точки зрения игры в атаке, но зато защищался так, что в современной соевой регулярке ему бы без всяких раздумий выдали награду «Мистера замка», а в такой серии это было сильно важнее атакующих перфомансов. В итоге вторая звезда «Майами» Тим Хардуэй закончил серию с позорными для себя девятью очками в среднем за матч и 27% попаданий с игры, причем Сприуэлл по ситуации умудрялся закрывать и 183-сантиметрового Хардуэя, и 203-сантиметрового Джамала Мэшберна.

Скинув тяжкий груз, лежащий на сердце как у лирического героя песни Михаила Круга, «Никс» раскрепостились и заиграли заметно веселее. Во втором раунде была попячена в четырех матчах «Атланта», хотя Патрик Юинг после изматывающей серии с «Хит» уже двигался по паркету со скрипом и хрустом суставов. Сприуэлл переживал свой звездный час: теоретически сильная оборона «Атланты» с непрошибаемым Мутомбо во главе рассыпалась под его напором. Две «тридцатки», которые Сприуэлл положил соперникам в первых двух матчах, деморализовали «Хоукс» вчистую. Призрак старого и грозного Сприуэлла с его звериным атлетизмом вновь навис над соперниками – а ведь всего-то и надо было не просить его «добавить горчички в передачи»!

Отправив «Атланту» залечивать душевные раны (серия была такой скоротечной, что обошлось без телесных), «Никс» впервые с 1994 года попали в финал конференции…

Где их ждал не просто принципиальный соперник, дерби, райвалри и прочая глянцевая муть. В финале конференции их ждала «Индиана».

****

Каждый, кто хотя бы в общих чертах знает историю со Спайком Ли и удушающим жестом Реджи Миллера, должен понимать: если против «Хит» команда Джеффа Ван Ганди вышла драться – жестоко, грязно, без правил, но драться, – то против «Индианы» она вышла убивать. При этом не имело ни малейшего значения, собирается ли «Индиана» сопротивляться или намерена сразу сдаться на милость победителя – нет, ей в любом случае надлежало стать сакральной жертвой на пути к финалу.

«Никс» действовали с методичной кровожадностью кельтских друидов, развешивающих под Новый год человеческие кишки на страшной друидской елочке. Уже во втором матче сломался Патрик Юинг. Событие, которое в 1994 году превратилось бы в полную катастрофу, пять лет спустя только дало повод для зубоскальства Биллу Симмонсу, придумавшему свою «Теорему Патрика Юинга» — это когда команда, дескать, начинает играть лучше без своего формально лучшего игрока.

Все это попахивает типичным симмоновским передергиванием, чтобы набрать классы. Во-первых, 36-летний Юинг, которого сам же Симмонс сравнивает с пуделем, больным катарактой, уже явно не был лучшим игроком команды (и даже формально). Во-вторых, «Никс» не то чтобы стали играть лучше без Юинга – они стали играть немного по-другому, быстрее, жестче и собранней, чему можно найти вполне убедительное психологическое обоснование. Симмонс упирает на то, что «Никс» без Юинга дошли до финала – так они бы и с Юингом, вероятней всего, дошли бы до финала, только при этом против Адмирала с Данканом можно было выставить более квалифицированного игрока, чем Курт Томас и Крис Дадли.

Как бы то ни было, а «Никс» в самый ответственный момент остались без своего символа. В лучших голливудских традициях на этот вызов нужно было ответить чем-то эпическим, и «Никс» ответили. В третьем матче «Индиана» за несколько секунд до конца вела «+3» и чувствовала себя достаточно спокойно – в крайнем случае пропустят на овертайм. У Лэрри Джонсона были на этот счет другие планы: получив мяч на дуге, он развел опекавшего его Антонио Дэвиса, как пакетик «Маккофе», и не только положил спасительную треху, но еще и спровоцировал Дэвиса на фол (вопрос, был ли фол в действительности, следует деликатно обойти, так как по имеющимся повторам судить об этом крайне сложно). Пока игроки «Пэйсерс» подбирали с пола челюсти, а Спайк Ли в экстазе вел себя обезьянским образом, Джонсон аккуратно положил штрафной и выиграл для «Никс» третий матч.

Конечно, все не могло закончиться так просто. В следующем матче все лидеры «Никс», кроме Маркуса Кэмби, внезапно провалились, а в решающей шестой игре сломался Лэрри Джонсон, и фронткорт «Никс», сам по себе не впечатляющий, приобрел совсем унылый вид. Если бы лучшим игроком «Нью-Йорка» действительно был Юинг, тут бы все и закончилось, но, на беду «Индианы», им в этой серии был Лэтрелл Сприуэлл. В пятом матче он провел на паркете уму непостижимые 45 минут (без овертайма) и настрелял 29 очков. В шестом – вместе с доберманами Чарли Уордом и Крисом Чайлдсом навел такого морального террора на заднюю линию «Пэйсерс», что даже железный Реджи Миллер заржавел прямо на глазах (3 из 18 с игры).

По западной сетке плей-офф навстречу «Никс» неторопливо двигались «Сперс» – единственная команда в лиге, которая во время локаутной паузы решила тренироваться не в рулетку и литробол, а заниматься своими профессиональными обязанностями. При том, что матчи были максимально плотные, писать что-то детально про финал-1999 нет особого смысла — как нет смысла расписывать страдания юного Леброна в финале-2007. Юинга не было, Лэрри Джонсон играл на одной ноге, так что противостоять лучшему в НБА дуэту «больших» Адмирал – Данкан должен был Маркус Кэмби, который даже в старт не попадал, а также истинные титаны интеллектуального баскетбола Крис Дадли и Курт Томас. Какие бы геройства не записывали на свой счет Сприуэлл и Хьюстон, «Никс» объективно уступали соперникам практически во всем. И «теория Патрика Юинга» почему-то не сработала, смотри-ка!

Возвращение «Никс» в большой финал в Нью-Йорке восприняли, как это и принято в Нью-Йорке, с несколько истерическим восторгом. Конечно, не могло быть и речи, что Сприуэлл, которого перевели в старт в середине серии с «Пэйсерс», вернется на лавку. От «Никс» требовали продолжения банкета, а Сприуэлл непременно должен был стать знаменосцем в этом триумфальном (никто не сомневался) походе.

Вроде бы сначала все шло по плану. В регулярке-1999/2000 «Никс» смотрелись достаточно уверенно, дуэт Сприуэлла и Хьюстона давал журналистам постоянные поводы для придумывания пошлых метафор типа «Лед и Пламя», Юинг как расклеился в прошлом году, так и склеился обратно, показывая неплохую для 37-летнего травматика продуктивность. Хьюстон даже съездил на Матч всех звезд (Сприуэлл почему-то не съездил). Никого не насторожил и вылет «Никс» в финале конференции, где «Индиана» взяла реванш за прошлый год. «Никс» по пути пришлось поучаствовать в очередной кровавой семиматчевой мясорубке с «Майами» (Нью-Йорк так не отхватывал со времен Бруклинской битвы против англичан в 1776 году), к финалу Востока они подошли в предельно измочаленном состоянии, а «Индиана» потом смогла на равных зарубиться даже с монструозными «Лейкерс» – комментарии тут излишни.

Когда в межсезонье Сприуэллу выписали контракт на 63 миллиона, все восприняли это как должное. Юинга примерно в это же время услали в «Сиэтл» догнивать, а для нового лидера команды это было весьма человечное продление.

Когда через год шестилетний контракт на 100 миллионов выкатили Аллану Хьюстону, крякнули все, и громче всех, наверное, сам Сприуэлл.

Что это было – до сих пор не поддается логическому осмыслению. Мотивированный Сприуэлл на своей позиции был очевидно одним из сильнейших двусторонних игроков в НБА, сумасшедшим атлетом, одинаково эффективным и в защите, и в нападении. Хьюстон был стабильным, но совершенно однобоким скорером, который не поражал запредельной статистикой, как какой-нибудь Джерри Стэкхаус, и которого постоянно приходилось прятать в защите. Из всех выдающихся свершений у Аллана была парочка ярких перфомансов в Великом Походе 1999 года, но такие же были и у Сприуэлла. При этом на момент истечения контракта Хьюстону должно было стукнуть уже 35. Судя по всему, новый и по-юношески горящий безумными идеями генменеджер «Никс» Скотт Лайден увидел в Хьюстоне современную, более динамичную и разностороннюю версию Реджи Миллера; беда в том, что это был в лучшем случае игрок уровня Майкла Редда.

К 2003 году «Никс» развалились окончательно. Ван Ганди с некоторым скандалом ушел из команды еще в конце 2001-го (несмотря на это, его контракт продолжал висеть на клубе, и через пару лет изворотливый Лайден поменял его в «Рокетс» на пик второго раунда). Сменил его, при уже вызревшем в системе клуба Тибодо, ассистент Дон Чейни, который звезд с неба не хватал и запомнился только откровенно провальной работой в «Хьюстоне» перед приходом Руди Томьяновича. Два года под руководством Чейни «Никс» не попадали в плей-офф, так что перестройка явно назрела. В конце концов, когда в твоей команде третий по результативности игрок – Курт Томас, это буквально вопиет о необходимости перемен.

И поскольку контракт Аллана Хьюстона никто не согласился бы принять даже под угрозой немедленного расстрела, обменять решили Лэтрелла Сприуэлла. В разгаре лета 2003 года состоялся апокалиптических масштабов трейд с участием четырех команд, шести игроков, двух пиков и чемодана с наличкой. По итогам трейда Сприуэлл оказался в парадоксальном во всех смыслах месте: в «Миннесоте», где рулил в качестве генменеджера Кевин Макхэйл, второй звездой числился Уолли Щербяк, которого американцы в целях упростить произношение переделали в Зарбиака, Кевин Гарнетт тихонько сходил с ума, утирая слезы пачками долларов из своего 126-миллионного контракта. Всюду кипела жизнь (примерно как в забытом на солнце стакане кваса).

К этому моменту «Волки» шесть лет подряд выходили в плей-офф и неизменно вылетали в первом раунде. Изменить эту нехорошую тенденцию и помочь Гарнетту избавиться от проклятия должны были летние подписания 2003 года: в первую очередь, конечно, Майкл Оловоканди, Марк Мэдсен и Ндуди, извините, Эби, во вторую – Лэтрелл Сприуэлл и Сэм Кэсселл.

Последовавшие события на какой-то неуловимый миг заставили людей поверить в то, что Кевин Макхэйл – хороший менеджер, а «Миннесота» – не проклятое место.

Гарнетт доминировал – выдал один из величайших сезонов в новейшей истории НБА и был заслуженно признан MVP.

34-летний Кэсселл впервые в своей долгой карьере попал на Матч звезд и в символическую сборную сезона, установил личный рекорд средней результативности.

Сприуэлл доказывал, что время не властно над его атлетизмом и страстью – бегал из обороны в атаку что твой Роберто Карлос, вовремя подносил патроны и как будто бы тоже не собирался стареть.

Мэдсен, Оловоканди и Ндуди, извините, Эби тоже ничего особо не портили.

По итогам регулярки «Миннесота» впервые в своей трагикомической истории возглавила Западную конференцию и на старте плей-офф сходу раскассировала «Денвер», оставив тяжелый ПТСР 19-летнему новичку по имени Кармело Энтони (возможно, Гарнетт тогда еще и не знал, что подруга Кармело сладкая, как «Чериос» с медом и орешками, но это его не остановило).

Публика неистовствовала – проклятье первого раунда наконец было снято, но во втором круге «Волков» ждал соперник куда внушительней: «Сакраменто» Рика Адельмана. В команде уже завелись необратимые процессы разложения, но на тот момент это была серьезная сила, которой удалось затянуть «Миннесоту» в сложную семиматчевую зарубу. Здесь Сприуэлл оказался в своей стихии: он играл по 44 минуты за матч, в пятой и шестой играх стал самым результативным игроком и совершенно развязал руки Гарнетту, который на протяжении всей серии методично втаптывал в паркет некстати вернувшегося после травмы Криса Уэббера. Есть нечто глубоко символичное в том, что в абсолютно равной концовке седьмой игры именно Сприуэлл с Кэсселлом забили решающие штрафные, а Уэббер бросал трехочковый на овертайм, вроде бы сделал все правильно, даже поймал Гарнетта на фейк – и промазал.

В финале конференции «Волки» встречались с «Лейкерс»: монстром, кадавром, сшитым из тел некогда великих баскетболистов, абсолютно искусственным образованием, но все еще очень опасным. Впрочем, «Миннесота», живая и цельная, смотрелась в этой паре если не фаворитом, то уж точно не аутсайдером. Слишком уникальный баскетбол демонстрировал Гарнетт, слишком хороши были Кэсселл и Сприуэлл в качестве поддержки, слишком нелепо выглядел старт «Лейкерс»: Шакил О’Нил, Кобе Брайант, Карл Мэлоун, Гэри Пэйтон и Дмитрий Харатьян.

Беда пришла откуда не ждали. В седьмой игре серии с «Кингс» Кэсселл настолько рьяно бросился исполнять свой запретный танец больших шаров, что не рассчитал сил и порвал паховые мышцы. Во время матча, на адреналине, Кэсселл этого не заметил, но вот в паузе между сериями седой ветеранский пах дал о себе знать. В шестиматчевой серии Сэм отыграл в общей сложности 64 минуты. В его отсутствие Гарнетт и Спри выбивались из сил, оба играли по 44 минуты за матч, откуда-то из варпа пришлось вытаскивать даже Оливера Миллера, который до этого в плей-офф почти не появлялся, а телосложением уже напоминал манула в период зимней зажировки. Все тщетно: в шести матчах ЛАЛ прошли дальше, чтобы в финале встретиться со своими восточными палачами и бесславно завершить эру Шакобе в Лос-Анджелесе.

На самом деле всю эту историю – что всему виной грязные танцы Кэсселла – мы знаем преимущественно со слов Флипа Сондерса, который травил байки спустя десять лет и явно не без иронии. Пусть так. Отчего-то хочется думать, что в крушении Почти-Чемпионской-«Миннесоты» виновата какая-нибудь такая метафизическая фантасмагория, а не банальное растяжение на предматчевой разминке или тому подобная чушь.

Что ж, это действительно было крушение. «Миннесота» отходила долго и на следующий год, буквально с тем же составом и тем же тренером, вообще пролетела мимо плей-офф. Причиной тому, впрочем, было не посттравматическое расстройство, и Гарнетт играл в общем не хуже, чем год назад. Постарели его верные сержанты – Сприуэлл с Кэсселлом.

Старение произошло стремительно. Наконец звериный атлетизм Лэтрелла начал давать сбои. В такие моменты перед пожилыми спортсменами обычно встает неумолимый призрак блуждания по новым орлеанам в поисках ветеранского минимума. В лучшем случае – подписание в контендер на малозначимую роль дедушки. Однако Лэтрелл еще был очень даже в порядке, и будущее виделось ему ясным и четким: ведь еще перед сезоном-2004/2005 Макхэйл, очень высоко ценивший работу Сприуэлла в «Миннесоте», предложил ему великолепный для 34-летнего игрока контракт – долгосрочный, три года, 21 миллион долларов.

Сприуэлла это предложение оскорбило до глубины души.

Понятия не имею, на какую сумму рассчитывал Лэтрелл – такой информации я в доступных источниках не нашел, а попытки сравнения с контрактами других возрастных полузвезд вряд ли конструктивны. Но степень возмущения игрока можно оценить хотя бы по тем раздраженным репликам, которые – вольно или невольно – прорвались в прессу.

На могиле наследия Лэтрелла Сприуэлла стоят два надгробия.

Первое – конечно же, удушение Пи Джея Карлесимо и последующий скандал.

Второе – слова, сказанные им репортеру в ответ на вопрос по поводу продления контракта с «Волками»: «Зачем я буду помогать им выиграть титул? Они для меня ничего не делают. Я сильно рискую. Мне нужно кормить мою семью».

Неизвестно, какую именно семью имел в виду Лэтрелл – дочку ли с откушенным ухом, оставшихся питбулей или сожительницу, которая позже подала на него в суд, запросив 200 миллионов (что значительно больше, чем Сприуэлл заработал за всю карьеру). Но можно примерно понять, чем он руководствовался: впереди был целый сезон, игрок был в приличной форме и рассчитывал, что сильные команды, которым очень нужен качественный рингчейзер, слетятся на его предложение, как мухи на мед.

Спрос оказался нулевым.

Нет, какие-то предложения Сприуэллу делали, но если ему не хватало 21 миллиона, чтобы прокормить не столь уж многочисленную семью, то явно не хватило бы и ветеранского минимума от «Сперс» и «Далласа». Многочисленные и по-византийски замысловатые переговоры в треугольнике «игрок – агент – клубы» так ни к чему и не привели.

20 апреля 2005 года Лэтрелл Сприуэлл, 34-летний востребованный игрок, который в текущем сезоне играл по полчаса за матч и набирал по 13 очков, без травм, дисквалификаций и психических заболеваний (хм?), провел свой последний матч в профессиональном баскетболе. «Миннесота» разгромила будущих чемпионов «Сан-Антонио» с разницей в 22 очка. Сприуэлл вышел в старте, набрал 4 очка, сделал 3 подбора и перехват.

***

В последние годы Лэтрелл постепенно возвращается к жизни.

Время после столь неожиданного завершения карьеры оказалось тяжелым, а в чем-то даже и трагическим. Как и многие баскетболисты, которые считают слова «финансовая грамотность» какой-то опасной мутью, Лэтрелл разорился подчистую. Масштаб катастрофы был даже больше, чем у Антуана Уокера, просадившего свои капиталы в казино. Комментарий с реддита «Эй, Лэттрелл, может, тебе бы помогли те 20 миллионов?» — он, конечно, издевательский, но в целом справедливый. Обнаружилось, что Сприуэллу нечем платить за его роскошный особняк (не потянул ипотеку) – дом продали с аукциона. С молотка ушло вообще все движимое и недвижимое имущество, записанное на баскетболиста, а то, которое он записал на супругу, супруга и забрала. Остается порадоваться, что рабство в США отменили полтораста лет назад, а то и за судьбу самого Лэтрелла пришлось бы поволноваться.

В 2007 забывшая о Лэтрелле общественность всколыхнулась – некая дама начала судебную тяжбу, утверждая, что Сприуэлл душил ее в сексуальных целях. Это, конечно, явная брехня, и дело закончилось ничем – всем было понятно, что у Сприуэлла таким образом проявился вьетнамский синдром, и вместо очаровательного дамского личика он вдруг увидел перед собой трясущуюся, поросшую седой щетиной физиономию ненавистного Карлесимо…  

В 2021 году появилась новость, что Сприуэлл, перед уходом из «Никс» сильно попортивший отношения с владельцем клуба Джеймсом Доланом, помирился с миллионером и будет работать в структуре клуба на должности штатного кинолога. Пардон, специалиста по связям с общественностью. Иронично, что в это же время Долан в пух и прах разругался с ветераном Чарльзом Оукли, который обычно и за словом в карман не лезет, и кулаком может приложить так, что не встанешь. Возможно, Долан просто захотел иметь поближе к телу другого опасного отморозка – так, на всякий случай.

Впрочем, был ли Сприуэлл таким уж отморозком?

Один из журналистов, анализировавших карьеру Лэтрелла, как-то написал: «Правда в том, что Лэтрелл никогда не хотел быть на виду и вести кого-то за собой. Он был слишком угрюм, замкнут и странен для роли лидера. Поэтому он так расстроился, когда харизматичный лидер Крис Уэббер ушел из «Уорриорз»; поэтому свой самый продуктивный баскетбол он показывал именно в качестве второй скрипки – после Юинга, Хьюстона, Гарнетта. На самом деле все, чего он хотел – выполнять свою работу так, как он умел ее делать, и проводить время с семьей».

Ходят слухи, что дома у Сприуэлла по-прежнему живет целый выводок питбулей, но так это или нет, не представляется возможным установить.        

*****

Спасибо, что дочитали этот текст до конца. Как обычно, настоятельно призываю вас подписаться на мой телеграм: там выходят анонсы всяких активностей, а с началом сезона будет много несмешных шуток, фейковых новостей и нелепых конкурсов.

Если вы подпишетесь на мой бусти, то не только меня поддержите, но и получите наборчик эксклюзивов – там будут регулярно появляться тексты-зарисовки о разных интересных игроках прошлого. Один из таких текстов вы прочитали прямо сейчас, также в свободном доступе лежит статья про удалого психа Айзейю Райдера, а вскоре вы сможете вспомнить о таких никому не нужных легендах, как Рой Хибберт, Кристиан Лэйттнер, Джош Смит, а может быть даже и Монта Эллис с Брэндоном Дженнингсом!

Также поддержать автора можно по реквизитам 2202 2023 1387 4103 или прямо здесь в комментариях – теперь появилась и такая возможность. Чем вас больше, тем я продуктивнее. Благодарю за внимание.

Топовое фото: East News/AP Photo/Don Ryan

logoНБА
logoГолден Стэйт
Пи Джей Карлесимо
logoНью-Йорк
Лэтрелл Сприуэлл