12 мин.

13 лет назад Южного Судана не существовало. Сейчас их сборная чуть не обыграла Дрим-тим

34

Наследие Манута Бола.

В определенной степени сборная США уже проиграла – сама себе. Мы и без того представляем себе тысячу и один вариант сценариев, поэтому традиционная шумиха вокруг нее вызывает душевный зуд. Это как выпуск 25 различных трейлеров перед кинопремьерой. Ты все посмотрел, что-то для себя отметил, с чем-то уже не согласился, и после просмотра фильма можно лишь выдавить из себя оценку «вроде норм».

То ли дело артхаусные команды, для которых попадание на Олимпийские игры не просто событие, а историческая веха в развитии страны. Достижение сборной Южного Судана уже многократно окупилось, а ведь команда не провела в рамках Олимпиады ни одного матча.

Сборная Южного Судана не представляет свою страну как таковую

Южный Судан – самое молодое международно признанное государство в мире. В этом месяце ему исполнилось 13 лет: 14 июля 2011 года эта республика с населением около 13 миллионов обрела независимость от Судана.

До этого момента, начиная с 1898-го, когда Судан еще был англо-египетской колонией, история страны представляла собой один большой, затяжной кошмар. Губительные для всего живого периоды засухи, эпидемии тяжелейших болезней, нескончаемые гражданские войны проходили на фоне масштабного конфликта между мусульманским севером, населенным представителями арабских субэтносов, и негритянским югом, где традиционные африканские культы соседствовали с попытками англичан насаждать христианство.

В 1922 году дошло до того, что между северной и южной частями страны был введен визовый режим, пока в 1956-м наконец не было провозглашено о создании единого государства со столицей в Хартуме. И это можно было бы считать успехом во внутреннем устройстве страны, если бы не укрепление во власти северян. Их репрессивная в отношении южан политика спровоцировала рост всевозможных армий сопротивления, лишь малая часть из которых действительно хотела изменить жизнь к лучшему. В большинстве своем это были просто военизированные банды, прикрывавшиеся лозунгами о борьбе за Южный Судан.

Как водится, больше всего в ходе конфликта страдало мирное население. Официальное правительство с северянами во главе настойчиво проводило борьбу со всеми несогласными и неверными, а бесчинствующие «робин-гуды» грабили, убивали и насиловали под предлогом «помощи революционному сопротивлению». Неспособным защитить себя людям приходилось толпами бежать в соседние Эфиопию, Кению, Уганду, Израиль и Египет. Многие спортсмены, выступающие под флагом Южного Судана сегодня – как раз потомки беженцев.

Лишь к 2005 году правительству и повстанцам удалось нащупать точки соприкосновения. Было подписано Найвашское соглашение, регламентирующее региональную автономию южной части Судана в течение следующих 6 лет, а лидер Юга Джон Гаранг стал вице-президентом страны. Но в том же году он погиб при крушении вертолета, и обстановка вновь начала накаляться. Чтобы ситуация не вышла из-под контроля, пришлось вмешиваться ООН. Коллапса удалось избежать, а правительство южной автономии доказало, что способно стабильно управлять своей территорией. Это, а также желание мирного населения жить отдельно от северян стало решающим фактором на референдуме 2011 года, в рамках которого Южный Судан и обрел независимость.

С тех пор состоялось уже три летних Олимпиады, но именно грядущая парижская будет прорывной для страны. И в первую очередь – благодаря баскетболу.

На Олимпийских играх-2012 в Лондоне бегун Гуор Мариал выступал как независимый спортсмен, поскольку в Южном Судане еще не было национального олимпийского комитета. Гуор стал единственным южносуданским спортсменом, участвовавшим в нескольких Олимпиадах. Вот как встречали его родители, впервые увидевшие его после долгих лет разлуки.

В 2016-м к Мариалу присоединился Сантино Кеньи. Вместе они участвовали в беге на дистанции 1500 метров и марафонском забеге. От женщин на игры в Рио отобралась Маргрет Хассан, принявшая участие в забеге на 200 метров.

В 2020-м у мужчин 1500 бежал Абрахам Гем, Люсия Морис выступила на 200 м. Еще несколько южносуданских спортсменов представляли олимпийскую сборную беженцев МОК.

На каждой из трех последних Олимпиадах от Южного Судана выступало не более пяти спортсменов. Это даже не половина от 12 баскетболистов сборной Южного Судана, которые через неделю презентуют свою страну олимпийскому спортивному сообществу. Такое нельзя измерить ни в каком медальном эквиваленте и уж точно нельзя пропустить.

Тем более, что мальчиками для битья они быть не намерены:

Резкий прогресс сборной Южного Судана – результат борьбы и веры

Говорить при таких исходных о преемственности даже как-то нелогично, но именно она стала ключом зажигания, запустившим двигатель сборной Южного Судана.

Луолу Денгу, родившемуся в суданском Вау, было 5 лет, когда его отец Алдо бежал с семьей от ужасов гражданской войны в Египет. Именно там семью Денга встретил легендарный Манут Бол, который в середине 90-х открыл в Каире баскетбольную школу в рамках помощи суданским беженцам. «Забота о своем народе» – звучит формально, но лучше даже не начинать поиски эпитетов, способных описать все то, что Манут Бол сделал для соотечественников. Большую часть своих денег, заработанных за карьеру в НБА, он потратил на поддержку беженцев, их обучение, временное размещение.

Активность Бола была настолько фанатичной и безостановочной, что в 2001-м суданское правительство предложило ему пост министра спорта страны. Мануте не стал тратить время на раздумья и решительно отказался: обязательным условием назначения было принятие ислама.

Политики были взбешены и почти сразу же вчинили ему обвинения в поддержке национально-освободительной армии Судана. Бола лишили выездной визы до тех пор, пока он не выкупит ее путем выплаты крупного штрафа – по сути посадили на домашний арест. При содействии знакомых в Соединенных Штатах Бола обеспечили билетами на самолет до Каира. Там Мануту пришлось провести полгода, пока консульство США хлопотало о предоставлении ему статуса беженца. Только спустя шесть месяцев Бол и его семья, наконец, смогли покинуть Египет и вернуться в США.

Бол не боялся страдать за Судан и уж тем более не боялся выглядеть ради него смешным. В 2002-м он согласился на показательный боксерский матч, средства от которого шли в пользу африканских беженцев. После вялого начала поединка рефери подозвал участников к себе и сказал: «Парни, вы же в курсе, что если вы не будете боксировать, то вам ни черта на заплатят?». В третьем раунде Бол нокаутировал бывшего футболиста Уильяма Перри по прозвищу «Холодильник».

В том же году Манут подписал однодневный контракт с клубом Центральной Хоккейной Лиги «Индианаполис Айс». Он не умел кататься на коньках, а его тело зверски терзал ревматизм, и все же он вышел на лед и провел одну игру. Ему было плевать то, что пресса продавала все происходящее как фрик-шоу, его больше заботило, чтобы все доходы поступили в фонд помощи суданским детям.

Бол до последнего занимался благотворительностью и по мере сил пытался влиять на становление независимости Южного Судана. Он умер в 2010-м от почечной недостаточности, не дожив года до этого события. Погребен выдающийся блокшотер и еще более выдающийся гуманист на родине, в Туралеи, Южный Судан.

С Луолом Денгом и его братьями Бол сразу же нашел общий язык – буквально общий, ведь все они принадлежали к племени Динка. Денг много где пожил и поиграл в своей карьере, но азам его обучили именно в школе Бола.

Получив статус легальных мигрантов и политическое убежище, семья Денга переехала сперва в Англию, где Луол поступил в школу на юге Лондона. Там развитого не по годам парня приметили скауты сборной Великобритании. В 14 лет Денг перебрался в США, где к выпуску из школы он добрался до статуса второго самого талантливого школьника страны (первым был Леброн) и принял приглашение университета Дьюк. Дальше была успешная карьера в НБА с двумя Матчами всех звезд и яркой игрой в «Чикаго», но в контексте сборной Южного Судана куда важнее, что было после нее. Хотя… в 2019-м Луол еще доигрывал свой последний сезон за «Миннесоту», когда ему позвонил его брат Денг Денг.

«Он сказал: «Правительству нужен кто-то, кто будет руководить баскетбольной программой страны. Тебе это интересно?». Я буду честен, это не было моей мечтой. Но вот что я подумал.

В 2012-м я представлял Великобританию на Олимпийских играх в Лондоне. Я очень благодарен этой стране за все, что она мне дала, но если бы на тот момент у Южного Судана была своя сборная, я бы играл именно за нее. Если я сейчас откажусь, то многие ребята просто разбредутся по другим сборным, несмотря на то, что у них есть шанс, которого не было у меня. Я не знал на что шел, только понимал, что будет тяжело и нам всем предстоит очень много работы. И в этом я не ошибся», – откровенничает Денг.

Спектр проблем был широчайший.

«Не было инфраструктуры, не было удобств, не было финансирования. Многое я оплачивал из своего кармана, но были и другие сложности. Страна не столько была против идеи создания национальной баскетбольной команды, сколько была к ней равнодушна. Многие люди не понимали, в чем ее смысл. Как она должна выглядеть? Для чего она? Было сложно изменить мировоззрение людей, заставить их поверить, что это может быть чем-то особенным для Южного Судана. Честно говоря, большинство людей, с которыми я разговаривал, не понимали, что в этом может быть хорошего», – признается Денг.

Сборную собирали по сусекам. Помогали друзья, соперники и даже ковид

На первых порах Денг работал и генменеджером, и скаутом, и тренером, и экипировщиком. Долго так продолжаться не могло. Луол стал обзванивать всех, кто хоть как-то мог быть заинтересован в этом мероприятии. С тренером повезло практически сразу. Первым, с кем 14-летний Денг познакомился, когда переехал в Америку играть за школу в Нью-Джерси, был старшеклассник Ройал Айви, позднее отыгравший в НБА 10 сезонов. Ему же первому и набрал.

«Он подарил мне мою первую пару кроссовок. Я часто отмечал праздники с его родителями. Они относились ко мне не просто как к приятелю их сына. Такие люди навсегда оставляют след в твоей жизни. Ты просто не можешь сказать «спасибо», а потом просто забыть о них», – признает Денг.

Немаловажным фактором была квалификация Айви. На тот момент он работал ассистентом в «Бруклин Нетс».

«Он сказал: «Слушай, а тебе не нужна работа, за которую не платят? Я рассмеялся, но когда он рассказал мне все в деталях, я понял, что это хорошая возможность попробовать себя в качестве главного», – объясняет свое согласие Айви.

С игроками было сложнее.

«Это была очень сложная и деликатная работа. В Южном Судане не было ни системы подготовки, ни школ, ничего. Соответственно, и игроков тоже. Им просто неоткуда было взяться. Так что мы связывались с баскетболистами, у которых, как и у меня, двойное гражданство. Большинство этих парней родились в лагерях для беженцев, и мы предлагали им играть за страну, которую некоторые из них не видели и не знали.

Нам нужно было убедить их отказаться от возможности играть за более солидные национальные команды, сделать выбор в пользу молодой и неизвестной сборной. Все относились к этому по-разному. Каждый игрок был индивидуален. Были те, кто сразу захотел стать частью этого. Некоторых пришлось немного уговаривать, других откровенно упрашивать», – рассказывает Денг.

Уэньен Гэбриэл, сменивший за 5 лет в НБА семь команд, согласился сразу. Барражирующий между НБА, G-лигой и Китаем Карлик Джонс думал дольше, но все же присоединился к команде в качестве натурализованного игрока (но и у него есть южносуданские корни на стороне мамы). Маджок Денг – двоюродный брат Луола – воплотил мечту родственника. А дальше завязалась цепочка событий, где нашлось место невезению, счастливой случайности и кипучей работе всего штаба сборной.

В 2020-м Южный Судан участвовал в отборочном турнире на чемпионат мира. Когда команда прибыла в Камерун, четыре игрока сборной и Луол Денг сдали положительный тест на ковид. Согласно регламенту Южный Судан был вынужден сняться, уступив свое место сборной Кабо-Верде.

«Наши мечты разбились вдребезги. Это был шок», – вспоминает Денг.

Но вскоре после этого у Луола зазвонил телефон.

«Это был представитель ФИБА. Алжир отказался от участия в Афробаскете, сославшись на проблемы, связанные с ковидом. Им не разрешалось выезжать за пределы страны. Меня спросили: «Может ли Южный Судан собрать команду?». Я ответил: «Разумеется!», – торжествует Денг.

Сборную пришлось собирать менее чем за месяц, но Южный Судан прошел квалификацию и продолжил играть так хорошо, что пробился на чемпионат мира. А там команда стала одной из главных сказок, завоевав олимпийскую путевку благодаря победе с разницей в «+23» над 11-кратным чемпионам Афробаскета – Анголой.

К «Южносуданскому чуду» мгновенно захотели приобщиться все. Крупнейший оператор мобильной связи в Африке MTN расстелил перед Денгом спонсорский контракт. Китайский экипировщик Peak Sports вызвался отстрочить игровую форму. Инициатором недавнего товарищеского матча со сборной США были отнюдь не сами южносуданцы. И вне зависимости от статуса матча, составов и даже конечного результата – выиграл в этом матче именно Южный Судан.

«Я – внутри этого процесса, и мне все равно сложно поверить, что мы прямо сейчас меняем представление о Южном Судане. Раньше в нашей стране был только один праздник – День независимости. Сейчас люди с таким же единодушием празднуют попадание баскетбольной сборной на Олимпиаду и ждут нашего дебюта в Париже. Фантастика!» – восторгается результатом пятилетней работы Денг.

Париж-2024 не последний крупный форум, на которым мы увидим самую молодую баскетбольную сборную мира. Южный Судан только разгоняется.

Фото: eastnews.ru/Kin Cheung; Gettyimages.ru/James Fearn, Damian Strohmeyer, Christian Petersen, Scott Nelson

logoМанут Бол
logoЛуол Денг
logoсборная Южного Судана
logoолимпийский баскетбольный турнир
logoОлимпиада-2024