15 мин.

«Эвертон» идет на дно: огромные долги, протесты фанатов и поиски следа Усманова

101

Мерсисайдское дерби – одно из знаковых в британском футболе. «Ливерпуль» и «Эвертон» играют друг с другом в высшем дивизионе вот уже 60 сезонов. Более долгой непрерывной серии нет больше ни у одного дерби в Англии. Но вскоре она может прерваться. «Эвертон» балансирует на грани вылета из Премьер-лиги (последний раз вылетали в сезоне-1950/51).

И проблемы клуба не только на поле. У «Эвертона» плачевное финансовое состояние, и это вынудило владельца Фархада Мошири искать инвестора, который бы закрыл огромную дыру в бюджете. А к самому Мошири есть вопросы у АПЛ и британских властей, которые подозревают, что реально клубом владеет близкий друг иранца и его давний деловой партнер миллиардер Алишер Усманов, включенный во всевозможные санкционные списки в Великобритании.  

Репортер Forbes Джастин Бирнбаум в марте 2022-го предположил, что у Мошири могут возникнуть проблемы, как у Романа Абрамовича в «Челси».

Спустя год прогноз Бирнбаума не оправдался – Мошири по прежнему основной владелец «Эвертона» с долей 94,1%, против него не введено никаких санкций, а возможная продажа клуба – полная или частичная – выглядит исключительно бизнес-сделкой без всякого политического давления на собственника.

Тем не менее у «Эвертона» и его владельца очень много проблем. Чтобы понять их природу, необходимо вернуться на три десятилетия назад, когда 35-летний финансовый консультант из Лондона Мошири делал первые шаги в большом бизнесе и вряд ли мечтал о владении одним из главных футбольных клубов Англии.

Мошири: путь от финансового консультанта до долларового миллиардера

До 24 лет Фархад Мошири вместе с семьей жил в Иране. Его отец был военным врачом, мать работала в книжном издательстве Kayhan. Однако после победы исламской революции 1979 года они эмигрировали в Лондон.

Фархад, получивший финансовое образование в лондонском университете, устроился работать в крупную консалтинговую компанию Ernst & Young, а затем присоединился к Deloitte & Touche. Карьера в такой большой и солидной компании означала финансовое благополучие, однако это был не ключевой поворот его жизни. В отличие от встречи с российским бизнесменом Алишером Усмановым.

К моменту знакомства с Мошири в 1989 году за плечами 36-летнего Усманова была непростая и богатая биография. В СССР Усманов был типичным представителем золотой молодежи: папа – прокурор Ташкента, учеба в МГИМО и диплом специалиста по международному праву, работа в ЦК ВЛКСМ Узбекистана. Однако в 1980-м все пошло под откос: в СССР началась кампания против злоупотреблений местной элиты в среднеазиатских республиках, и молодой Алишер стал ее жертвой. Его и нескольких друзей обвинили в мошенничестве и хищениях. Усманов получил восемь лет, отсидел шесть, освободившись в 1986 году досрочно. В 2000 году Верховный суд Узбекистана реабилитировал осужденных, признав дело сфабрикованным.

Дальше Усманов начал свой бизнес – в 1987-м организовал в Подмосковье кооператив «Агропласт», занимавшийся производством полиэтиленовых пакетов. В позднем СССР это была дефицитная продукция, поэтому спрос и прибыль были грандиозными – за два года «Агропласт» вышел на многомиллионные обороты, став крупнейшим по выручке кооперативом Московской области.

Другим бизнесом Усманова был импорт сигарет. Он при помощи связей в «Интуристе» открыл инвалютный счет (что было крайне непросто в СССР) и ввозил из США дешевые сигареты Magna, ставшие одними из самых популярных в России в начале 1990-х. Magna, кстати, была спонсором Высшей футбольной лиги – вокруг полей располагались щиты с рекламой, а один из розыгрышей Кубка страны носил официальное название Magna Кубок России.  

Дела шли отлично, но Усманов ориентировался на другие масштабы. Тогда-то он и познакомился с британским финансовым консультантом родом из Ирана.

Как вспоминал Мошири, их познакомил еще в 1989-м британский бизнесмен Амир Алихани, чья фирма Middlesex Holdings к тому времени уже торговала алюминием и нефтепродуктами из стран СНГ.

«В 1991-м он привез в Лондон тогдашнего главу администрации президента Ельцина Юрия Петрова», — рассказывал Мошири в интервью Forbes. – Усманов и Петров пытались найти в Лондоне компанию, которая согласится страховать политические риски в России. Я сразу сказал, что эта идея — безумие, ни одна фирма не даст вам премию».

Найти страховщика тогда так и не удалось, однако между мужчинами завязались доверительные отношения, которые вскоре переросли в близкую дружбу и бизнес-партнерство. Мошири уволился из Deloitte, став финансовым директором Middlesex Holdings. А Усманов завладел частью этой фирмы и как вице-президент отвечал за операции в России.

«В то время меня очень поразил его интеллект и скорость, с которой он усваивал сложные идеи», — рассказывал Мошири Forbes.

«Это чувство было взаимным, мы почти сразу подружились. Со временем Мошири фактически стал моим финансовым наставником. Я ценю его честность и его энциклопедические знания в области финансов и инвестиций, хотя некоторые из моих самых успешных инвестиций я сделал вопреки его мнению», — подтверждал Усманов.

С тех пор Мошири помогал Усманову проводить  сделки, особенно – зарубежные.

Усманов и Мошири при поддержке «Газпрома», который нуждался в трубах для газопроводов, скупали крупные металлургические предприятия, которые затем объединились в холдинг «Металлоинвест».

С середины 2000-х Усманов и Мошири диверсифицировали бизнес, вкладываясь в активы, не связанные с металлургией. Например, купили телеканалы «Муз ТВ» и «7ТВ», издательский дом «Коммерсант», сотового оператора «Мегафон». Чуть позже Усманов инвестировал в высокотехнологичные компании – купил акций Facebook и Apple (продал их в 2014-м), а затем и российские Mail.ru, «Одноклассники», «Вконтакте».

Мошири возглавлял совет директоров «Металлоинвеста» и в входил в руководящий состав других активов Усманова. В 2012 году Усманов объединил компании в единый холдинг USM, названный по первым буквам фамилий самого Усманова, его давнего партнера, депутата Госдумы Андрея Скоча и Мошири. В объединенной структуре Усманов получил 50%, 30% — фонд Скоча, 10% — Мошири, еще 10% — резерв для менеджеров.

Этот опцион превратил Мошири из просто высокооплачиваемого менеджера в миллиардера. Его состояние сейчас оценивается Forbes в 2,9 млрд долларов. В марте 2022 года, после начала СВО, Мошири покинул все должности, которые занимал в структурах Усманова и начал избавляться от принадлежавших ему долей в российских активах.

Однако факт в том, что многомиллиардное состояние Мошири получил, работая в интересах своего друга и партнера – фигуранта санкционных списков ЕС и Великобритании Алишера Усманова.

Мошири купил «Эвертон» на деньги Усманова. Многие считают, что Усманов – реальный владелец клуба

Усманов пришел в футбол, как раз когда скупал разнообразные активы. Первый пакет акций «Арсенала» (14,5%) он приобрел в 2007 году за 75 млн фунтов. Под эту сделку создали компанию Red & White Holdings Ltd, совладельцем которой значились в равных долях Усманов и Мошири. По данным из слитого архива Paradise Papers, реальным покупателем доли в «Арсенале» был именно Усманов, а Мошири получил свою часть в качестве подарка, не вкладывая собственных денег.

Партнеры довели долю в клубе до 30,05%, однако стать полноправным владельцем у Усманова не получилось.

В том же 2007 году акции «Арсенала» скупал и американский инвестор Стэн Кронке. Они с Усмановым не нашли общий язык, и к 2016 году стало понятно, что кто-то из партнеров должен выкупить долю соперника. Чтобы увеличить влияние, Усманов выкупил акции «Арсенала» принадлежавшие Мошири. Иранец получил 146 млн фунтов.

У Усманова и Кронке сложилась ситуация, которую в бизнесе называют Deadlock – когда у крупнейших акционеров имеются неразрешимые противоречия, которые вредят их общему бизнесу. Если ситуацию не удается разрешить переговорами, запускается механизм, сродни финансовой дуэли. Обе стороны конфликта предлагают сопернику продать им их долю. Кто предложит лучшие условия (самую высокую сумму в пересчете на одну акцию), тот и победил – проигравший должен продать ему свою долю. 

В Противостоянии Усманова с Кронке, завершившемся в августе 2018-го, победил американец, заплативший за 30% «Арсенала» 525 млн фунтов. Усманов предлагал миллиард фунтов за 67%. 

Таким образом Усманов остался в плюсе примерно на 300 млн фунтов, а его партнер Мошири тем временем уже приобрел находившийся в очередном кризисе «Эвертон», заплатив за 49% акций 87,5 млн фунтов. За последующие годы Мошири довел долю до 94,1%, главным образом за счет выпуска новых акций клуба. Доли других акционеров таким образом размывались, а все новые акции доставались самом Мошири – он конвертировал в эти акции кредиты, которые выдавал клубу. 

Первым с покупкой «Эвертона» Мошири поздравил, конечно же, Усманов. 

«Речь идет о единственном партнере, с которым меня связывает уже 30-летняя дружба и 25-летняя совместная работа в едином холдинге. На сегодняшний день господин Мошири – человек, который уже очень долго, полезно работает в России. 20 лет уже он является председателем совета директоров группы USM Holdings – это наше предприятие, российское. Конечно, мы очень близкие люди и делились планами. У нас на двоих было 30 процентов в «Арсенале», а он (Мошири) хочет иметь клуб; для британского гражданина иметь свой футбольный клуб – высшая степень самоутверждения. Я это одобрил, мы с ним заключили сделку по выкупу его доли в «Арсенале», — заявил Усманов в интервью «Матч ТВ».

После покупки «Эвертона» Мошири пообещал, что «Эвертон» закрепится в еврокубках и поборется за чемпионство в Англии. Он выделил 100 млн фунтов на трансферы, подписал контракт с Рональдом Куманом, а спортивным директором назначил Стива Уолша, которого считают человеком, собравшим чемпионский состав «Лестера». И, возможно, самое главное – Мошири пообещал «Эвертону» современный стадион вместо «Гудисон Парк», который морально и технологически устарел. Клуб вынашивал планы по строительству с конца 1990-х, но несколько анонсированных проектов так и не состоялись – то не хватало финансирования, то возникали сложности с городскими властями.

Болельщики «Эвертона» были счастливы. «Я был поражен его страстью и преданностью делу, – говорил в 2016 году мэр Ливерпуля и фанат «Эвертона» Джо Андерсон. – Мистер Мошири понимает, сколько инвестиций требуется «Эвертону» как на поле, так и за его пределами. Размах его амбиций огромен. Он здесь, чтобы превратить «Эвертон» в историю успеха. Его видение касается не только новых игроков и нового стадиона, оно коренным образом меняет клуб на всех уровнях. Он хочет сделать «Эвертон» глобальным игроком и понимает важность своей роли в обществе и в этом городе».

После этого воодушевленные болельщики купили рекордное количество абонементов и и VIP-мест на предстоящий сезон, явно предвкушая новую футбольную сказку. Но успех так и не пришел.

Зато почти сразу пришли сомнения – а не является ли Мошири номинальным собственником, за которым стоит Алишер Усманов? Первый скандал возник в январе 2017 года, когда Усманов еще оставался совладельцем «Арсенала» – из-за того, что USM Holding купил у «Эвертона» права на название тренировочной базы «Финч Фарм».

Сам предмет сделки выглядел весьма странным. Покупка прав на название стадиона – распространенное явление. Но права на название ливерпульской Тарасовки за за несколько миллионов фунтов…

Медиа заподозрили конфликт интересов. Получалось, что компания владельца одного из клубов АПЛ выступает спонсором другого клуба лиги. Как такое может быть?

Представители Мошири и Усманова отрицали любые нарушения. Пресс-служба Усманова сообщила, что «Эвертон» представляет прекрасную возможность для USM использовать глобальную привлекательность Премьер-лиги для продвижения активов в ряде компаний и брендов». При этом подчеркивалось, что Мошири – тоже акционер USM, и у него есть возможность инициировать сделки от имени компании.  

«Хотя над большинством вещей они работают вместе, когда дело доходит до футбола, Фархада интересует «Эвертон», а Алишера Усманова – «Арсенал», – говорилось в заявлении USM.

После продажи акций «Арсенала» сотрудничество USM с «Эвертоном» только усилилось. Как основные спонсоры в клуб пришли две компании холдинга – Yota, «Мегафон». Кроме того, USM заплатил 40 миллионов фунтов за права на название еще недостроенного стадиона «Эвертона», открытие которого запланировано на начало сезона-2024/25.

По информации Financial Times, приглашение в «Эвертон» Карло Анчелотти в конце 2019 года – идея Усманова. La Gazzetta dello Sport уточняла, что россиянин якобы дал Анчелотти гарантии финансирования трансферов под его запросы. В 2019 году владелец ЦСКА Евгений Гинер признавал, что Усманов помог с покупкой Николы Влашича из «Эвертона», договорившись о многолетней рассрочке платежей.

The Guardian сообщал, что Усманов лично собеседовал претендентов на пост главного тренера «Эвертона».

По словам журналиста Саймона Гудли, опрошенные им на условиях анонимности специалисты заявили, что Усманов либо лично присутствовал на встречах, либо у них сложилось впечатление, что именно Усманов принимает решения по кадровым вопросам в «Эвертоне». Фрэнк Лэмпард, недавно уволенный из «Эвертона», утверждал, что хотя лично не встречался с Усмановым, но на собеседовании Мошири созванивался со своим российским партнером.

Представители Усманова отрицали его связь с клубом. «Господин Мошири иногда обращался к господину Усманову за советом, учитывая значительный футбольный опыт последнего, но принимал решения исключительно Мошири. Господин Усманов никогда не собеседовал претендентов на место тренера в «Эвертоне» и никогда не присутствовал на таких встречах», – заявил представитель российского миллиардера.  

В общем слухи, что реальный владелец «Эвертона» – не Мошири, в Англии ходят с момента продажи клуба. Но после февраля 2022 года и начала охоты за активами попавших под санкции российских олигархов (у того же Усманова в Германии арестовали суперяхту Dilbar стоимостью 600 млн евро, два вертолета и один самолет во Франции, виллу на Сардинии) внимание к собственнику «Эвертона» усилилось.

В «Эвертоне» – финансовая дыра. Закрыть ее поможет только продажа клуба (или доли) новому инвестору

В первые три сезона при Мошири «Эвертон» заканчивал чемпионат на 7-8-х местах, которые многими рассматривались как плацдарм для качественного рывка вверх. Но затем команда превратилась в типичного середняка, а в прошлом сезоне вообще была близка к вылету – шла в опасной зоне до последних туров.

Одна из претензий болельщиков – бездарное управление клубом. Трансферный баланс «Эвертона» в эпоху Мошири отрицательный -243 миллиона фунтов. Да, в этот период было несколько крупных продаж – прежде всего трансфер Ромелу Лукаку в «Манчестер Юнайтед» за 84,7 млн евро, Джона Стоунза в «Манчестер Сити» за 55,6 млн евро.

Однако многие входящие трансферы оказались провальными – среди самых больших приобретений «Эвертона» эпохи: полузащитники Янник Болази (куплен за 22,5 млн евро, сейчас играет во второй лиге Турции), Морган Шнайдерлин (23 млн евро), нападающие Дженк Тосун (22,5 млн евро, 9 голов за 2 сезона), Мойзе Кин (27,5 млн евро, 2 гола).

Удачами селекционного отдела «Эвертона» за эти годы можно признать разве что покупки Лукаку, Ришарлисона, которых удалось продать дороже, и приобретение вратаря Джордана Пикфорда в «Сандерленде» в 2017 году.

Деньги, вырученные от недавних крупных трансферов (более 103,6 млн евро за Ришарлисона и Энтони Гордона) тратить не спешат. Возможно, они пригодятся, чтобы компенсировать серьезные финансовые потери клуба.  

Характерный пример – зарплатная ведомость «Эвертона» – восьмая в лиге (183 млн фунтов в 2022 году). Выше только у клубов из топ-6 и «Лестера». А самыми высокооплачиваемыми игроками (120 тысяч в неделю) являются Абдулай Дукуре и Йерри Мина, редко выходящие в основном составе.  

За три последних сезона совокупный убыток «Эвертона» составил 350 млн долларов, которые вынужденно компенсировал Мошири. Убытки покрывались за счет беспроцентных кредитов, которые выдавала «Эвертону» компания Bluesky Capital. Согласно годовому отчету за 2019-20 годы (более поздние данные пока отсутствуют), долг клуба перед Мошири составлял 460 млн долларов. Из шести сезонов иранца пять были завершили с финансовым убытком.

Финансовые прогнозы в нынешнем году тоже так себе. Строительство нового стадиона – важный фактор нестабильности. Стоимость работ выросла в полтора раза – с 500 млн фунтов до 760 млн фунтов. Затраты Мошири составили 450 млн фунтов. Предполагалось, что часть средств покроют за счет спонсорского контракта с USM, но теперь доступ к этим деньгам закрыт.

Учитывая финансовое положение, «Эвертону» практически недоступен и долговой рынок – глубоко убыточный клуб не может выпустить облигации, чтобы за их счет профинансировать завершение строительства арены. Продать клуб целиком, учитывая долги, незавершенную стройку стадиона и вполне реальную перспективу вылета в Чемпионшип, тяжело. Тем более что Мошири запрашивает у покупателей 450 млн фунтов.    

Более реалистичный вариант – найти миноритарного инвестора, деньги которого пошли бы на завершение строительства арены и открыли бы доступ на долговой рынок. По сообщениям британских медиа, таким инвестором может стать американская инвестгруппа MSP Sports Capital. Предполагается, что она заплатит 105 млн фунтов за 25% акций, а у Мошири останется 70,6%.

Но все эти подсчеты и прикидки потеряют всякий смысл, если АПЛ и британские власти признают «грязное» происхождение денег Мошири. Вероятность пока не так высока, потому что, в отличие от Абрамовича, Мошири гражданин Великобритании и вышел из всех попавших под санкции российских активов.

«Наступило время беспрецедентных решений, – говорит Энди Эпплби, глава General Sports & Entertainment, которая специализируется на сопровождении сделок по покупке спортивных клубов. – Если военный конфликт расширится, власти вполне могут по-настоящему заняться «Эвертоном» и идентифицировать Мошири как проблему и попросить его отойти в сторону. В противном случае они ограничат клубу доступ к финансированию, а для «Эвертона» это будет критично».  

Фото: Gettyimages.ru/Alex Livesey, Steve Bardens, Christopher Furlong, Clive Brunskill; East News/AP Photo; Коммерсантъ/Александр Миридонов; РИА Новости/Владимир Федоренко, Алексей Филиппов

logoАрсенал
logoЭвертон
logoАлишер Усманов
logoРишарлисон
logoЙерри Мина
logoДжордан Пикфорд
logoАбдулай Дукуре
logoСтэн Кронке