«Моя мечта – подготовить команду так, чтобы мы обыграли Канаду». Роман Ротенберг – в шоу Казанского и Николишина
Новое интервью на самом хоккейном канале ютуба – Денис Казанский с вернувшимся из США Андреем Николишиным отправились в Санкт-Петербург, чтобы пообщаться с главным тренером / генеральным директором / вице-президентом / председателем совета директоров СКА Романом Ротенбергом (а еще первым вице-президентом ФХР и руководителем штаба сборных России по хоккею).
Интервью получилось насыщенным. Кстати, не первый обстоятельный разговор Ротенберга этой осенью – в октябре он дал интервью Sports.ru – обязательно почитайте, если вдруг прошло мимо вас.
Но у Николишина и Казанского полно своих вопросов – к тому же можно проследить за реакцией хоккейного чиновника и тренера в формате видео. Роман Ротенберг поделился самой большой хоккейной мечтой, объяснил, как Капризов добился прогресса, и рассказал, где видит себя через 5 лет.
Здесь вы можете посмотреть выпуск «Скользкого льда» (но пока вышла только первая часть), а можете прочитать текстовый вариант этого интервью – выбор за вами.
Детство в Финляндии, Ротенберг-вратарь и Ротенберг-тренер
– Ром, смотри: я не так давно тренировал и прекрасно помню, что быть тренером – это 24/7. Утром просыпаешься и продолжаешь: «А как мне сегодня тренировку построить? Кого мне сегодня поставить? Кто у меня травмированный? Кто – нет?». Все время находишься в рабочем процессе. Как у тебя все складывается? Можешь расписать?
– Вчера, например, у нас была игра. Ночью наши аналитики прислали все ошибки, которые надо разобрать. Сделали нарезки всего, за ночь подготовили – с утра все посмотрели, отдохнули и сегодня провели собрание с командой, все разобрали.
– Помните такой момент, день, когда вы сами себе сказали: «Все, я готов тренировать! Это мое»?
– Когда я полностью погрузился. Такое погружение пошло само по себе с той серии, когда мы 0-3 горели ЦСКА в плей-офф. Тогда тренировали Быков и Захаркин. Хотя до этого тоже постоянно мониторил с точки зрения процессов: собирал информацию, записывал, смотрел, как что происходит – это было интересно.
Понятно, что и с детства в той системе, где я играл, тоже остались воспоминания – не забыл то, что мы там тренировали, как готовились. Все-таки до 20 лет играл и был на пороге профессионального хоккея, с его хорошей организацией – и вот этот опыт, который я получил в то время, помог и дальше.
И, конечно, [оказал влияние] отец – он тренер, он всегда проводил секции дзюдо, а я с ним ходил, вот здесь в Ленинградской области в подвале.
– За отцом тоже записывали что-то?
– За отцом – нет, я еще маленький был, смотрел. Когда кто-то не соглашался с требованиями – там было все довольно жестко.
– А в чем, да и как вообще можно не соглашаться с тренером по дзюдо?
– Ну там приемчики какие-то. Кого-то, может быть, бросить через бедро жестко. Ну а как по-другому? Это все-таки советский подход такой был, жестче все было. Мы все это знаем.
– Дзюдо, хорошо. А кто в хоккей то привел тебя?
– В хоккей я сам. Тренировался, занимался спортом, но мы переехали из Ленинграда на поезде в Финляндию – вся семья собралась в 90-е годы, и мама решила, что лучше сейчас переехать. Сложные времена, разные ситуации, бандитский Петербург и все остальное – такая была картинка, что мама посчитала лучшим для семьи уехать на время.
Уехали по работе – мама занималась торговлей. Как раз распад Советского Союза, 1991 год – переехали, пошел в школу, в школе во дворе каток.
– Это где-то в Хельсинки?
– Да, прямо в центре.
– И чтобы быть в обществе, надо кататься на коньках?
– Я сам хотел. Всегда смотрел по телевизору, просил родителей отвести меня на Ждановку, но просто не было возможности. Мама на работе, папа на работе – в школе милиции преподавал рукопашный бой. Кто меня будет возить на тренировки? Просто некому.
В зал борцовский – пожалуйста, рядом с домом в подвале. Отец постоянно прививал любовь к спорту. Помню, какие-то единоборства, кто-то меня бросил, у меня была небольшая травма – мама была против, потому что жесткий вид спорта. Думаю, в каждой семье такие моменты были.
– А что переломило в пользу хоккея? Если отец занимается на татами, если подвал рядом, где можно тренироваться?
– Просто любовь к хоккею. Я смотрел все матчи, помню еще «Химик» играл, ЦСКА, СКА. По телевизору показывали хоккей – и я все смотрел.
У меня была вратарская клюшка – я все мечтал встать в ворота. Мне купили вратарскую клюшку, и когда мы приехали в Финляндию я просил маму устроить меня в команду. Начал кататься, нашли команду – ездили час, с собой баул, на автобусе. Где-то форму мне дали в аренду. Приехали, встал в ворота – мне попали шайбой в голову, после чего я понял, что ворота – это не мое.
Потом нужно было научиться кататься, но там была возможность: были открытые катки, было где заниматься, в свободное время – пожалуйста, приходи. Я сам приходил, катался, смотрел, как ребята катаются.
– То есть первый детский тренер – финн, получается?
– Да, и в команде были все финны, я один был там русский. И там тоже была такая картинка: мне надо было быть на голову выше всех, чтобы попадать в состав.
– А по-фински говорил?
– Выучил, не было вариантов.
– А был какой-то герой, за кем хотелось следить и быть примерно таким же?
– В то время в первый год это как раз таки Борис Майоров был тренером в «Йокерите», Владимир Юрзинов приехал в ТПС. А так – я следил за НХЛ, за всеми нашими, дома висели плакаты Федорова, Буре, Могильного. Как раз 1992-1993 год – 76 голов забил Могильный, и столько же Селянне – он тогда только новичком в лиге был.
Эти года как раз вдохновляли – я тренировался с этим вдохновением, жил на льду, катался по 6 часов сам. Была командная тренировка, а потом еще сам. При этом еще занимался легкой атлетикой, баскетболом, дзюдо.
– Вы говорите, что 0-3 СКА горит ЦСКА, и вы понимаете, что уже такой путь пройден, что вы готовы тренировать.
– Нет, это не так. В тот момент мы сели с тренерским штабом и просто проговорили, что мы можем поменять, потому что ситуация была на грани – по сути, это был конец СКА в том виде. Проиграй эту серию здесь – было бы уже тяжело продолжить в этом направлении. Все же понимали, что с таким составом проиграть серию… Поэтому сели, обсудили, начали вместе работать больше, обсуждать коллегиально. Здесь надо отдать должное Игорю Владимировичу Захаркину – он тогда пошел на встречу, в коммуникацию.
– То есть до этого тебя не подпускали?
– Нет, мы общались, разговаривали, но так чтобы вместе решения какие-то принимать – такого не было, конечно. Все было хорошо, все работали.
Равнение на «Колорадо», открытый хоккей, 800 матчей
– А в чем система игры СКА? Как описать, что это за хоккей?
– Это современная система. Если мы берем за пример, то можем назвать клубы НХЛ: что-то от «Бостона», что-то от «Колорадо» – такие современные подходы, потому что мы хотим, чтобы на нас ходили болельщики, чтобы был зрелищный хоккей. Это первая задача.
Но это не значит, что мы играем как сборная Бразилии по футболу. Нельзя говорить, что мы только играем в атаку – конечно, нет. Мы играем «пять в обороне», и оборона -фундамент нашей системы, так же как у «Колорадо», так же как у «Бостона» в чемпионский 2011 год. Это прессинг, это давление на каждом участке поля впятером – задушить соперника. То, что мы вчера видели победный гол Яшкина – это именно эта система, это мы заставляем игроков ошибаться.
– А почему так мало в России играют в такой хоккей? Мы видим играющие команды у вас, у Ларионова, у Разина, у «Магнитки».
– По поводу Ларионова – важный момент, чтобы все понимали, Козырев, помощник Ларионова – наш воспитанник, мы с ним вместе здесь создавали нашу систему, и, по сути, там та же система, что мы честно понимали. Мы с ним вместе сидели писали, рисовали как и что. Понятно, что у нас совершенствуется система – и то, что делали с Козыревым, мы от этого уже ушли вперед, но он внес большой вклад в нашу всю систему. Сейчас это «Торпедо» – и это хорошо, мы рады этому, мы гордимся этим.
– Почему так мало команд в КХЛ играют в открытый хоккей, за которым приятно наблюдать?
– Выстроить такую систему сложно, нужно искать упражнения и, в первую очередь, нужно желание главного тренера.
Мы с чем столкнулись? Почему у нас менялись главные тренеры? Потому что мы говорим: «Хотим видеть «Бостон» и «Колорадо». А нам главный тренер показывает «Нью-Джерси», когда они играли в 90-х с капканом и колючими проволоками. Мы тоже эту систему ценим и уважаем…
– У вас такая система была, когда Петр Ильич [Воробьев] здесь был: капкан на капкане, лучше него никто не строил. То есть вы все это переросли, вы все это перелопатили, все пробовали, получается?
– Это же тоже все хоккей, система и научить игроков играть по-другому, двигаться, заставить их бегать, давить – это непросто.
– У тебя контракт еще на четыре года, правильно?
– Да, мы так работаем. Я уже здесь с 2011 года.
– Я просто к чему: у нас в лиге больше чем на два года ни у кого контрактов нет. Ты единственный, у кого на четыре года контракт. Все остальные тренеры не защищены в этом плане. Это честь и хвала, что в СКА идут по этому пути – тут вопросов нет. У меня вопрос ко всей лиге: если мы хотим играть в современный хоккей и если мы видим, что на международной арене мы проигрываем, именно потому что мы не играем быстро, не играем активно, почему мы тогда у себя на родине не можем дать тренерам возможность творить и дать эту возможность именно защищенную контрактом?
– Это вопросы к каждому владельцу клуба. У нас весь основной состав игроков подписан на четыре года – соответственно, тренер тоже работает эти четыре года по плану стратегии клуба. Есть стратегия клуба, а есть философия клуба – и главное здесь все равно в итоге результат. То есть система важна, конечно – для меня важно, чтобы хоккей такой, какой мы видим с нашим руководством, который нравится нашим болельщикам, приносит нам результат. Конечно, мы этому рады, а что касается других клубов – тут уже нужно разговаривать с их руководством.
– Ты говоришь «результат». Что для вас сейчас результат: победа в кубке Гагарина или результат то, что полные трибуны каждую игру?
– И то и другое.
– А если вы в этом году не выиграете Кубок Гагарина, будут изменения?
– Здесь нужно смотреть по ситуации, по факту – решает руководство. То есть мы будем готовиться к следующей игре. Понятно, что есть план на весь месяц, но в тоже время мы смотрим таблицу, мы готовимся к следующему матчу, мы хотим улучшиться с каждой игрой и наша задача – вывести команду на пик в плей-офф. В прошлом мы уже показали, что наша система дает результат. Все эти детали, которые у нас произошли в прошлом году – нехоккейные вещи…
– В твою защиту хочу сказать, что сейчас ходить на СКА действительно интересно, команда играет, играет быстро, активно, результативно и любо дорого смотреть. У меня больше вопросы к тому, что хоккей непредсказуем и мало ли… Наткнетесь в плей-офф на какую-то команду, которая отсидится в обороне и забьет вам победный гол. Не отбросит ли это поражение вас от той системы?
– Наши планы точно не отбросит, но здесь решение принимает руководство.
– Перед кем вы несете ответственность, помимо болельщиков?
– «Газпром», Алексей Борисович Миллер, совет директоров, наш хозяин клуба – так же как и везде.
– Когда опубликовали тренерский штаб СКА мы, конечно, обалдели. Это вообще какая-то петербургская история – потому что в «Зените» у Сергей Богдановича большое количество помощников и у вас тоже. Зачем так много?
– Современный подход. Наше количество помощников ничем не отличается от состава помощников в сборных других стран или, например, в НХЛ. Здесь нет лишних.
У нас есть тренер вратарей, тренер по ОФП – но не один тренер по ОФП, а главный тренер по общефизической подготовке и пару помощников. Игроков много – и уделить внимание всем невозможно. Нам нужно добиться качества тренировочного процесса, поэтому должны быть тренеры, которые будут смотреть за каждым. Один тренер не сможет увидеть все, а задача – помочь игрокам.
Все для того, чтобы команда получала как можно больше знаний, как можно больше качественного тренировочного процесса, это делается только для помощи игрокам, больше здесь нет никакого другого подхода. Понятно, что есть такая возможность, мы отслеживаем питание очень жестко, отслеживаем сон – у нас есть датчики восстановления, мы мониторим за каждым игроком, за каждым следим.
– У вас есть Владимир Владимирович Юрзинов и вообще такой серьезный консультативный штаб. Можете вспомнить какой-то последний пример, который Юрзинов вам посоветовал использовать в игре команды?
– Владимир Владимирович Юрзинов очень много советует, и на самом деле он очень большой вклад вносит в наши победы. Вчера вот он приходил и до, и после игры проводил время со всеми нами, он рассказывает, мы видео вместе смотрим, много он вкладывает в нас.
Конкретные примеры? Он всегда говорит, что нужно хорошо подготовиться, хорошо восстановиться, уметь радоваться победам, чтобы не зацикливались на каких-то ошибках – игр много.
– Когда вы обронили знаменитую фразу про 800 матчей, она стала самой обсуждаемой: «вот я посмотрел 800 матчей – и могу быть тренером». Так и стали говорить. Вы как это переживали? Для вас это что было?
– Ну это же правда. Я смотрел в течение 10 лет, сидел на трибуне – не по телевизору, я был на играх: внизу, на трибуне, постоянно с командой. Это тоже подготовка, потом образование получил – готовился к тому, что если будет такая ситуация и надо будет пойти, то я пойду. И произошло то, что все заболели – пандемия. Здесь вышел, отработал, а потом сам заболел.
– Это первый опыт был, когда пандемия?
– Да, так ситуация сложилась. Это же заранее не спланируешь, так произошло.
– Я помню, у тебя волнение было – по телевизору показывали, как тебя потряхивало. Тяжело было, да?
– Да, потряхивало, плюс все болели же еще. На фоне болезни, полкоманды нет, вышли отыграли с «Ак Барсом» – сильнейшая команда. Причем у нас была команда самая молодая в истории, кого смогли собрали, здорово сыграли.
После той игры пришел доктор и сказал, что из этого состава осталось 5 человек, ищите новый состав.
– А когда произошла всем известная ситуация, из СКА никто не уехал. Для вас это был какой-то личный вызов – вы со всеми разговаривали отдельно? Или как это случилось? Я имею в виду март, когда поехали легионеры из России.
– Кемппайнен уехал, получил травму. Была проведена большая работа, тяжелый был труд, очень много сил забрало даже в плане хоккея. Мы говорим, что надо все время уделять команде, думать, что лучше, а тут пришлось заниматься с ребятами, разговаривал с ними по несколько часов каждый день.
Я убеждал, разговаривал, просил, говорил, что проделан большой объем работы и мы все ближе к цели, но все равно ситуация сильно повлияла.
На мой взгляд, у нас была собрана лучшая команда. Мы обыграли на выезде Челябинск 5:0 и Магнитку 5:0 прям перед Олимпиадой – мы на ходу. Уехали ребята на Игры – а у нас много ребят забрали туда, но многие не играли и в резерве были – уехали наши легионеры, и мы поехали на сборы в Сочи. Хорошо провели сборы, потом 24 февраля – ребята возвращаются, собрание и мы не летим в Минск.
Сложная ситуация на самом деле: параллельно играть, заниматься этими вопросами, разговаривать каждый день с ними. Им постоянно все звонили, родственники. А бывало так, что с ними никто не разговаривал – друзья перестали с ними общаться.
– Настолько все, да?
– Да, вообще все сложно было. Это сильно повлияло, забрало очень много энергии, и мы потеряли очень много сил. Мы делали здесь все возможное, чтобы выиграли, чтобы остались единой командой, сохранили всех, но в это же время они не смогли лучше сыграть. Может быть, желание было, но не смогли. Поэтому мы ввели все эти изменения в этом сезоне.
Селекция, Капризов, диплом тренера
– Комплектование. Любопытно как вы на это смотрите? Вы подбираете игрока, конкретно зная, что вам нужен праворукий на эту позицию, нужен большой защитник или вы ориентируетесь на цифровые данные?
– Личный опыт. Я многих игроков лично знаю, но у меня есть, получается, система, и под эту систему набираем исполнителей – именно под ту игру, которую мы видим. Конечно, смотрим и на статистику, смотрим навыки технические, катание, скорость, мышление. Понятно, что нет такого идеального игрока, у которого есть все.
– У меня знаешь, какой вопрос: вот СКА, наверное, по селекции одна из топовых команд в этом году, а если отмотать на 2 месяца назад и кто из той селекционной работы, которую вы провели не вписался в вашу систему.
– Федоров Артем, он не вписался, пытались обучить.
– Это единственный такой случай? Потому что Яшкин, Хайруллин просто великолепно вписались. Фальковского взяли.
– Смотрели на него, я сам его видел и понял, что такой игрок нам нужен. Я эту работу, в принципе, веду сам. Конечно, есть аналитики, есть селекционеры – присылают фамилии, но я стараюсь сам изучить игрока, пообщаться, мы не берем кота в мешке никогда.
– Мы еще заметили изменение стратегии по молодым игрокам.
– Да, что явно бросается в глаза: ребята молодые, которые прошли систему СКА, сейчас очень активно внедряются в основной состав. Мы видим Хуснутдинова, который на постоянной основе играет и забирает роль чуть ли не первого центрального – выходит и играет большинство. А сейчас на подходе, я так понимаю, Мичков, который уже привлекается, Бучельников, который уже здесь, Никишин – но его вы уже приобрели.
При этом у вас же огромное количество игроков собрано со всей страны. У меня вопрос вот в чем: вот если взять три года назад, вы набирали их пачками прям, сейчас же стали более точечно. Что изменилось?
– Мы стараемся всегда найти лучше игроков для нашей системы, это касается всех возрастов.
Конечно, это общение с родителями – до 16 лет игрока это решают они. У многих игроков я лично встречался с родителями, общался, уговаривал их не ехать в Америку, а играть у нас в Питере – показывал «Хоккейный город», показывал нашу систему. Этому общению – особенно с родителями – уделяется очень много времени.
Важно, чтобы ребята наши играли здесь. Это вопрос развития самого игрока: стартовая позиция у них очень сильная, они очень хорошие игроки, но дальше уже зависит от них самих, как они будут развиваться. Да, мы их развиваем, тренируем, но не все становятся топовыми игроками – и здесь надо каждому игроку самому тоже заниматься своим развитием. Здесь в пример можно привести Капризова, который на моих глазах, когда приезжал в сборные, начал сам тренироваться – именно с точки зрения физической подготовки. В итоге он окреп на наших глазах, был худощавый парнишка, такой как все, и потом он набрал…
– Квадратненький он такой стал, крепкий.
– Талант у многих есть, а вот физику нужно развивать. Где-то может в ущерб себе, отпуску заниматься самим собой, тренироваться
– Я думаю, что на Кирюху повлияло то, что у него все поступательно было. Он из Новокузнецка попал в Уфу, попал к Захаркину – и тот его не отправил в четвертое звено, а поставил к Умарку и Хартикайнену.
– Мне Капризов сказал, что вот этому «кораблику», когда он – как говорит Юрзинов – на самокате броски забивает, его Хартикайнен научил. Интересный момент. Хартикайнен с ним оставался и практиковался с ним на самокате бросать, что мы тоже сейчас тренируем постоянно. Не у всех получается. Это важный момент – бросок в движении.
– Я знаете, о чем думаю: вы стали другим человеком. Это под влиянием вашей новой должности? Потому что раньше была такая одиозная фигура Роман Ротенберг, который следит за российским хоккеем – теперь же вы более открыты, ваши пресс-конференции очень интересны и достаточно детальны, вы идете на контакт. Это только следствие профессии?
– Просто не было такой возможности. Сейчас после каждой игры идет общение, больше общения = и это здорово. Все шло к этому шаг за шагом.
Я думаю, здесь просто журналисты создали какой-то образ – кому-то это было выгодно, не без этого, но сейчас все открыто, все, как оно есть. Понятно, что все секреты мы не можем рассказать – нам еще играть и нам нужен результат. Но, конечно, говорим, обсуждаем и, конечно, очень интересно разговаривать о хоккее. А не о каких-то интригах, которых у нас в хоккее очень много.
Вот игра проходит – почему не обсуждают яркий хоккей? После вчерашнего матча обсуждают ошибку судьи, хотя таких ошибок было много и в ту сторону. Судьи же тоже люди, они так же, как игроки, ошибаются – а у нас у журналистов акцент на то, чтобы переводить все в игру. В этом смысле надо брать пример с Северной Америки, где на пресс-конференциях обсуждается все так, как мы с вами сейчас обсуждаем: как мы идем в прессинг, как мы в средней зоне играем, как в зоне обороны, какая наша система, почему наша система такая, а у соперника другая. Это интересно обсуждать.
– Это правда, но шаг влево, шаг вправо – и тут никуда не деться. Когда вы пошли в эту новую жизнь, то, разумеется, будут какие-то истории – как, извините, с Йозе. И от этого никуда не деться. Вы когда пришли на интервью к Диме Губерниеву, достаточно спокойно об этом говорили – вы уже себе какой-то барьер поставили, что не реагируете на это или как?
– Да я в принципе стараюсь не вестись на провокации и игрокам своим говорю, что на провокации нужно отвечать результатом – голами, а провокации всегда будут разные. Может быть, это и сыграло на популяризацию хоккея – об этом все заговорили.
– Ты коснулся темы образования. Ты пошел учиться в высшую школу тренеров, но не в Питере, а в Омске. Почему?
– Чтобы все знали, что это настоящее образование, что в Омске все по-серьезному.
– Давай по-честному: сколько раз ты ездил в Омск?
– По-честному, я летал туда постоянно.
– На обучение или на сдачу?
– На сдачу летал, а дистанционно обучался.
– Год? Два семестра?
– Да, все как у всех.
– Я логику твою понял, то есть в Питере бы сказали: он сам питерский, договорился.
– Конечно, надо было получить образование, достойную тренерскую лицензию, чтобы все знали, что это все по-настоящему.
Россия U25, вертикаль СКА, Мичков
– Сборная России до 25 лет – что это может дать нашему хоккею?
– Конкуренция – двигатель прогресса: яркие игры, игры от ножа, как мы сейчас видим в КХЛ. Нужно, чтобы и на уровне сборных тоже были такие матчи, чтобы сборные играли между собой и достойно делали это; чтобы было больше интереса болельщиков; чтобы игроки развивались. В отсутствии международных матчей сейчас важно больше играть таких вот матчей от ножа. График, конечно, очень серьезный, мы посмотрели: у нас игра в Минске, потом у нас Матч звезд в Челябинске – наших игроков многих вызывают туда, потом Кубок Первого канала в Москве, а потом у нас сразу в понедельник игра с «Витязем», через день = с ЦСКА, потом со «Спартаком» и опять с ЦСКА и «Витязем».
– Просто как будет происходить разделение игроков между сборными по факту?
– У нас очень много хороших игроков, есть игроки в системах клубов – мы это проговорим с Алексеем Юрьевичем Жамновым.
– То есть вы вдвоем садитесь...
– Мы проговорим это, но надо сделать, чтобы и конкуренция была, Главное – развитие игроков, и при этом чтобы болельщикам было интересно – чтобы сыграли в яркий хоккей. Всем нужен яркий хоккей, это популяризирует.
– По большому счету сейчас достаточно молодая сборная будет – даже если до 25 лет. Или первая сборная – как угодно ее можно назвать, она тоже достаточно молодая будет.
– Много же ребят, которые играли в Пекине на Олимпиаде, их тоже можно заявить. Здесь уже Алексей Юрьевич решит, как ему лучше – у нас есть своя подготовка и, конечно, мы хотим, чтобы ребята, которых мы ведем, играли дальше. Есть вопросы восстановления, как они пройдут этот цикл – у нас же сразу игры потом начинаются. Это тоже важный момент, мы же не хотим в яму попасть.
– Здесь получается условный конфликт между сборной и клубом.
– Ну здесь нет такого. Это же всегда было – мне всегда звонили из клубов и просили: «Можешь на этот турнир не брать игрока?». И мы всегда шли навстречу. Часто из ЦСКА звонили – чисто по-человечески мы всегда открыты, это вопрос коммуникации: мы должны все вместе сесть и обсудить, чтобы не сделать хуже игроку, если у него там микротравма. Или он не восстановленный, или уставший, тут вопрос такой…
– Давайте закольцуем. Нам еще любопытно вот какую историю узнать: в любой большой футбольной команде есть вертикаль – главная команда играет в тот футбол, в который будут играть абсолютно все в академии. А СКА это тоже так работает?
– В СКА это очень сложный процесс, даже самый сложный. Мы только в этом году добились, что у нас «Нева» так играет, «СКА-1946» так играет, «Варяги» так играют и дальше мы по школе пошли – но пока не хватило до конца докрутить детали, хотя к этому идем.
В Москве у нас есть своя школа – «Красная машина», юниоры, малыши 2018 год, 2017-й, 2016-й, 2015-й, 2014-й, 2013-й, 2011-й. В нашей школе, кстати, работает Курдин – тренер Кучерова, Гусева. Получается, мы начинаем внедрять это с самого раннего возраста, с малышей. Мы идем и сверху вниз и снизу вверх – потому что все эти навыки, конечно, прививаются в раннем возрасте. Переучить очень тяжело.
– А как это формально выглядит? Из первой команды спускается комплекс упражнений вниз, в Академию?
– У нас есть куратор в тренерском штабе – Алексей Бабинцев, и мы с ним постоянно на связи, так же мы с ним планируем переходы игроков, кто передвигается в «Неву», из «Невы» к нам для получения практики. Это тоже надо постоянно мониторить, чтобы игрок играл, а не сидел. Потому что бывает так, что в основной команде он не получает достаточно игрового времени – как Мичков, например, сейчас. Он в «Неве».
– Какая история с Мичковым? Вот в прошлом году только ленивый не писал про него – он везде играл. Сейчас идет на топ-3 на драфте, но в этом году он получил травму, к сожалению – восстановился, но пока не играет. Какой план развития именно по нему?
– В первую очередь нужно подтянуть физику. Ему нет смысла сейчас играть за молодежку – он перерос это. Смысл себя готовить физически и играть в Вышке, у него сейчас прогресс идет, все по плану.
Восстановление после травмы было тяжелое, очень долгое, он прошел достаточно серьезный курс реабилитации – и до сих пор до конца еще не пришел в себя, но с каждым днем все лучше. Должна быть наработана физика – он должен стать как Капризов или Мартен Сен-Луи. Я вот всегда говорю Мичкову: «Ноги видел у Мартен Сан-Луи?».
– По Мичкову обычно говорим, что ему не хватает какой-то стартовой скорости, взрыва. Вы это видите, вы над этим работаете? И план такой, что он в ближайшее время проходит с вышкой, поднимается свое функциональное физическое состояние?
– Да, мы давали ему план на лето. Где-то что-то выполнил, где-то, к сожалению, не выполнил – может, отдыхал. Тоже может быть и хорошо, набрался эмоций.
– С укором вы говорите.
– Здесь как есть честно. Нам надо сейчас отработать план по физ.подготовке.
– Главное, чтобы он это тоже понимал.
– Хоккейный талант у него сумасшедший. Чувство гола у него колоссальное – он, наверное, лучший в мире игрок по чувству гола. Он всегда там, где шайба – и забьет. Но должна быть физика, он должен понять, что все идет через работу.
Главная мечта, работа Кросби, КХЛ vs АХЛ
– Вы учились в Англии, там очень любят этот вопрос задавать. Понятно, что у нас такая очень непростая ситуация, но если мы будем сфокусированы только на хоккее: кем вы видите себя через 5 лет?
– Вижу себя там же, где я сейчас. Я живу хоккеем – с точки зрения именно развития. Вот сейчас детские программы: когда я вижу, как ребенок развивается, мне это столько удовольствия приносит, если честно. Это для меня самое важное. У меня даже сын играет, я ему помогаю как могу, это очень интересный вид спорта, развивает мышление. Конечно, нужно общее образование, но я имею в виду, что здесь воспитывается характер и в команде, и в коллективе. Будем развивать хоккей. Я вижу себя здесь же, как и сейчас, надо только двигаться вперед, развивать. Моя мечта так подготовить команду, чтобы мы обыграли Канаду.
– На уровне сборной?
– Да. Мы можем обыграть Канаду, именно играя в хоккей – я понимаю как это, но это время нужно, чтобы подготовить игроков правильно. Нам как до Луны, конечно, до бюджета их команд: то есть у Хоккея Канады там миллиард долларов, а у ФХР миллиард рублей.
– На развитие хоккея?
– Ну да, если брать все вместе: на сборные, на развитие, на программы образования. Это серьезные инвестиции, но у них и серьезная инфраструктура, доходы серьезные.
Мы к этому придем и идем шаг за шагом, но моя мечта – подготовить команду и обыграть Канаду в финале чемпионата мира, либо в финале Олимпиады. Либо любую другую команду – финнов, шведов.
– А на клубном уровне не хочешь? Например, СКА играет с клубом НХЛ.
– Тоже интересно, но это же вопрос больше к НХЛ. Мы-то готовы.
– Это крутая идея, тем более стадион же сейчас достраивается, под это дело привезти команду НХЛ и сыграть теми ребятами, которые сейчас играют у тебя.
– Это мечта. Конечно, международный хоккей развивает. Даже взять Кубок мира 2016 год, я лично видел, я был внизу у раздевалок, как Кросби готовится к игре. Когда еще это увидишь?
– Там что-то уникальное?
– Конечно. Это же индивидуальная подготовка была. Вопрос культуры. Разница только в том, как игроки сами себя готовят – то есть там же не было «собрать на сборы ребят». Он тоже выиграл Кубок Стэнли, и Малкин выиграл Кубок Стэнли. Кросби приехал просто в идеальной форме, а у нас Жданов тренер каждый день игрокам звонил и спрашивал, тренируются они или нет, готовьтесь, вот у вас программа, они: «Да, готовимся». Где-то у нас не хватает деталей, нюансов. Вот мы добавим эти нюансы – и обыграем Канаду.
– Мне кажется, когда наши в НХЛ отыграли, сезон закончился – они приезжают в Россию, и у них тут все, они как на другой планете. И родственники их атакуют, и медиа их атакуют, а канадцы отыграли – они в этой же каше варятся, и им проще в этом плане соответствовать какому-то профессионализму. Нашим всегда приходится какие-то жертвы приносить.
– Это вопрос еще поколения, сейчас новые ребята – с ними проще в этом плане, они режим уже не нарушают, не надо их нигде вылавливать, у нас есть система in body – после выходных мы каждого игрока сканируем. Там все видно сразу, не надо ловить как раньше. Там и процент жира, и что ел, и чем занимался. Это дисциплинирует, в чем секрет? Это работа и дисциплина.
– К сожалению, не во всех клубах это. А у тебя в СКА помимо того что вы много молодежи набираете, многие же ребята уже уехали: Марченко, Морозов, Аскаров, Вася Подколзин, какое отношение к этим ребятам? Как вы с ними расставались?
– От нас вообще многие уезжают в НХЛ, после того как они у нас в системе играют. Конечно, мы хотим всех оставить, но у ребят есть мечта. Рекомендуем ехать только тогда, когда они уже готовы играть в первом звене в условном «Колорадо». Как Валерий Ничушкин играет и уже понятно, что для него это хорошо. Здесь мы хорошо со всеми общаемся. Мы всем пожелали удачи, со всеми на связи – и дай Бог у них что-то получится.
– Есть у кого-то еще желание в ближайшее время уехать в НХЛ?
– Надеюсь, что нет. Мы делаем все возможное, чтобы они оставались играть у нас. Если у нас тут играют в первом звене, в большинстве, то смысл им туда ехать в АХЛ? Надо ехать только в первое звено НХЛ, как Панарин – тогда это оправданное решение. Но если ты едешь в АХЛ… Мы же знаем, как там – уровень намного хуже, чем у нас. Могут ребята многие и вернуться, мы ждем их обратно всегда.
Фото: РИА Новости/Алексей Филиппов, Алексей Даничев, Григорий Сысоев, Алексей Куденко, Александр Гальперин, Александр Кряжев
- роттеру в голову прилетела шайба, это многое объясняет
- с 0:3 отскочили благодаря работе роттера
- Капризов развивался под незримым контролем роттера
ахахахахахахахахахахахаха канаду ))))))))))))))))))))))))
Что же удачи. Спасибо за развитии отечественного хоккея. Верим в победу над Канадой под твоим руководством
В комменты, как всегда проплачене не далёкие хейтеры и они топах наверное. Читать не стал их соревнования по тупости.
Минусуйте господа хейтеры, рабы.
Во-первых, в сравнении с Лениным, строго опиравшимся на научный подход в познании мира (истмат и диамат), именно Герберт Уэллс представляется мечтателем, идеалистом, утопистом. Во-вторых, это какая Империя оказалась исторически отброшена на 100 лет назад? РКМП? Та самая Империя, которая даже формально крепостное рабство отменила позже всех в Европе, де-факто сохраняя его еще десятилетиями? Та самая Империя, которая проиграла Русско-Японскую и ПМВ? Та самая Империя, которая закончилась закономерным крахом романовской монархии и Февральской буржуазно-демократической революцией, которая вскоре также обнаружила свою полную импотенцию в решении насущных экзистенциальных проблем страны?
В-третьих, если я правильно понял...Всеобщая ликвидация безграмотности, позволившая СССР совершить гигантский индустриальный и научный прорыв, отбросило страну на 100 лет назад? Или, может быть, электрификация всей страны, а впоследствии и её же индустриализация, ставшая залогом победы в ВОВ - победы над самым страшным врагом в истории человечества, с которым обожаемые вами Герберты Уэллсы самостоятельно справиться почему-то не могли? Или, быть может, запуск первого в мире космонавта и освоение космоса отбросили страну на 100 лет назад? Или, быть может, те выдающиеся социальные завоевания СССР, который капиталистический Запад, во-многом, тупо передрал ради того, чтобы не допустить у себя социальных, вернее сказать, социалистических революций, отбросили страну на 100 лет назад?
"Все, что есть сейчас в России толкового, придумано и произведено там, где родился Герберт Уэллс. Вот, сейчас развивается процесс, который к тем ста годам, добавит еще сотню лет назад". (С)
Так и хочется спросить: "Вы, последние лет 30 в какой-то богом забытой норе, что ли, провели? Тогда как вы вообще можете рассуждать про события 100-летней давности, если вы даже в реальных событиях ничего не понимаете? Для такого "заслуженного танкиста" как вы я специально сообщаю, что Союза нет уже более 30 лет, и к тем постсоветским процессам, на которые вы намекаете, он не имеет никакого отношения. Текущее положение вещей в современной России - это как раз прямое следствие тотальной, всеобъемлющей деградации во всех отраслях и сферах человеческой жизнедеятельности в сравнении с советским периодом!