Бабушки-старушки
Тамарин Танасугарн и Кимико Дате разыграли в Осаке самый возраcтной финал в истории WTA: суммарный возраст участниц матча перевалил за 73 года. Не менее примечательно и то, что на пути к финальной коллизии дамы бальзаковского возраста расправились с одним игроком десятки и двумя игроками топ-20. Феноменальное достижение? Конечно. Но все же ни Танасугарн, ни Дате сами на место в двадцатке в эти дни совершенно не претендуют. А ведь была в истории WTA одна уникальная теннисистка, которая в топ-20 дебютировала… в 44 года. Этот небольшой рассказ — о ней.
В начале 1940-х жил-был в пригороде Нью-Йорка мальчик по имени Ричард. Была у Ричарда деспотичная мать-психиатр, слегка «повернувшаяся» из-за того, что ее первенец, которого она планировала назвать Майком, оказался девочкой. Была у Ричарда сестра (тот самый «Майк»), которая, чтобы «искупить» перед матерью «вину», вела себя по-мальчишески и девочку старалась сделать как раз из маленького Ричарда, наряжая его в девичье белье и платья. Было и альтер-эго Ричарда, выросшее из таких вот «игр». В общем, обычная американская семья времен Второй мировой войны.
Но вот Ричард подрос и втянулся в другую игру — теннис. Стал капитаном сначала школьной, а затем, поступив в Йель, — университетской команды. Вошел в десятку лучших любителей восточного побережья и в общей сложности пять раз участвовал в тогда еще «закрытом» чемпионате США. Но, играя, он не забывал о своей главной цели — стать врачом, а потому поступил в медицинскую школу при Университете Рочестера, изучил глазную хирургию, затем пошел офицером-медиком на флот и после увольнения открыл собственную успешную практику. Женился, стал отцом, вскоре развелся. Напоследок, в 1972 году, он стал вице-чемпионом США по теннису среди игроков старше 35 лет…
…Шел 1976 год. Доктор Рене Ричардс, перебравшаяся за три тысячи миль от родных, чтобы начать жизнь с чистого листа, уже год работала в одном из калифорнийских офтальмологических центров и время от времени отдавалась своему хобби, выступая на любительских теннисных турнирах, проводившихся по соседству. В июле она приехала на очередной турнирчик в городке Ла-Холла, где один из якобы случайно оказавшихся там репортеров узнал в ней Ричарда Раскинда, теннисного чемпиона-любителя, таинственно исчезнувшего из Нью-Йорка годом раньше.
Весть о том, что теннисист, сменивший пол, тайно играет сейчас на женских турнирах, быстро облетела американский спортивный мир. «Люди кругом стали говорить: “Что ж, ей лучше не соваться в профессиональные соревнования”», — вспоминала потом Рене Ричардс. И именно это обстоятельство, то, что ей наперед запретили делать то, что она в общем-то делать и не собиралась, разозлило Рене. Назло всем она подала заявку на участие в отборе к US Open-1976, которая была отвергнута: USTA ссылалась на правило, согласно которому в соревнованиях женщин могут участвовать только женщины по рождению. Хромосомный тест, который надлежало пройти Ричардс, разумеется, выявил бы обратное.
Путь у Рене был один — судебный, и она начала долгую юридическую баталию с USTA. Впрочем, к маленьким американским турнирам ее потихоньку стали допускать (о том, чтобы играть в Европе не могло быть и речи — турнир в Бразилии стал единственным в карьере, сыгранным ею за пределами Штатов). За год она сумела накопить неплохой рейтинг, и после решения Верховного суда Нью-Йорка Рене Ричардс в возрасте 43 лет оказалась-таки в основной сетке US Open-1977. Дебют вышел ошеломляющим: если в одиночке она в первом же круге проиграла знаменитой Вирджинии Уэйд, то в паре с Бетти-Энн Стюарт они дошли до финала. А через месяц на турнире в Финиксе она дошла до первого полуфинала в одиночном разряде, обыграв по пути известную австралийку Керри Мелвил-Рид.
В следующем 1978 году ее «жертвами» на разных турнирах стали Рената Томанова, Кэти Мэй, Виржиния Ружици, Франсуаза Дюрр. А в феврале 1979 года Ричардс добилась своего главного успеха в одиночке: на турнире в Сиэтле она победила Уэнди Тернбулл и вышла в финал, где выиграла сет у самой Крис Эверт. Этот успех позволил ей на неделю-другую забраться в топ-20 рейтинга WTA. Было ей тогда 44 года и 6 месяцев. За оставшиеся два с половиной года своей короткой карьеры Ричардс успела еще выйти в третий круг на US Open-1979 и обыграть Сильвию Ханику, Гану Мандликову и снова Виржинию Ружици. На том же US Open-1979 она выиграла ветеранский титул, победив в финале двукратную чемпионку турниров Большого шлема, 37-летнюю Нэнси Ричи-Гантер.
Надо сказать, что действующие теннисистки противились приходу Ричардс в тур гораздо меньше, чем руководство USTA и других национальных ассоциаций и зрители, чье безобразное поведение по отношению к Рене отмечали многие журналисты. Доходило до того, что оскорбления в адрес теннисистки раздавались даже от телевизионных операторов, снимавших матчи с ее участием. Коллеги по цеху были куда терпимее: в пару с Ричардс становились два десятка разных теннисисток, включая Мартину Навратилову, Барбару Поттер, Гриир Стивенс, Вирджинию Уэйд (которая, если верить английским газетам, поначалу была жестким противником ее выступлений в женском туре). Дважды не постеснялся сыграть микст с Ричардс и легендарный Илие Настасе.
Почему же чиновники заняли столь непримиримую позицию? Ведь в этом возрасте Ричардс объективно не могла составить серьезную и долговременную конкуренцию лидерам. Ричардс полагает, что они боялись «пустить козла в огород», искренне веря, что, сделав это, откроют путь в WTA «потоку переделанных неандертальцев, готовых в порошок стереть несчастных Крис Эверт и Ивонн Гулагонг». «Я не представляю, насколько зацикленным на успехе должен быть человек, чтобы только ради этого пойти на то, чтобы отрезать себе член…» — недоумевала в ответ Рене. Как видим, она была права, и нашествия транссексуалов на женский тур не случилось.
В 1981 году Ричардс оставила спорт и вернулась к медицинской практике. «Должна признать, что доктор из меня получился лучший, чем теннисист», — объяснила она. Сейчас ей 76 лет, живет и работает она снова в Нью-Йорке.
«Утомляет ли меня моя известность? — размышляла она в одном из интервью, взятых у нее в конце 1990-х. — Конечно. Мне не очень нравится, что, когда я умру, мой некролог будет гласить: «Доктор Рене Ричардс, теннисистка-транссексуал». Но что поделаешь?»
