4 мин.

Легенда о Тарасове

12

Дискурсненько так.

Сам сюжет, что выдрессированная, причем едва ли не садистически, на канадцев сборная СССР перед этой самой Канадой должна проиграть Спартаку по той простой причине, что болеет за Спартак Сам Брежнев, - брови, вон, в випе сидят, покуривают из под очков, - напоминает, что в титрах в самом начале значилось "Никита Михалков". При этом бредовость цели проведения этого матча очевидна самим героям фильма. Не, точно Михалков.

Вот если человек в хоккее ни разу? Все равно фамилия Харламов ему что-то говорит. Что это Легенда, и что N17 - оно сразу в названии и указано. Что наши против канадцев, и наши "мы в хоккее" (с). И что канадцы все как один самовлюбленные бычары. Физиогномическая разница соперников в ледовой концовке настолько броска, как, пожалуй, только во Властелине Колец каком. Только там весь Мордор в гости к нам, а тут мы в гости к Мордору.

Образы и ассоциации буквально анимешного черно-белого толка: "семнадцатый" смотрит на врагов соперников через призму своего детского воспоминания, и видит, входя в боевой свой транс, в состояние берсерка (подчеркивается замедленной съемкой) только бычьи рыла, рога и копыта. Да, вот вам хоккей СССР - Канада "как он есть": не ведающее ничего, кроме своей всеуничтожающей силы стадо несется на нас, чтобы забодать, смять, растоптать и поглумиться.

(Зато вот тут и становится ясно, к чему вообще было вся эта слегка, имхо, подзатянутое испанское детство в самом начале).

Но белая магия, нужная сторона Силы, конечно, не с ними, а с нами. Они просты как фифти-цент, а у нас открываются чакры. Вот герой Меньшикова колдует-ворожует тросточкой по лужам, танцует ката, ведя свой виртуальный бой матч. И это, безусловно, один из самых сильных эпизодов. Потому что запоминающихся. Или это что-то сродни магии вуду? Магистру "Тарасову" не нужно даже куклы своего падавана "семнадцатого". Тросточка эта вот прямо тот самый рунный посох, которым он на расстоянии вносит коррективы в его действия, а последством чего - так то его великая тайна.

И без этого, и без него, очевидно, нам были бы совсем кранты. Канадцы ведь нас топтали ровно до того момента, как "Тарасов" не вышел за тридевять земель во двор к лужам, и не начал свой шаманский танец.

Нет, кино очень даже понравилось. Кино запомнилось. Кино оставило совершенно определенные эмоции. И чего точно не нужно делать, чтобы не испортить всего этого восприятия - так это мутить его хоть какими-нибудь смыслами. Смыслы неважны. Это кино - не фильм-рассказ. Не фильм-осознание. И уж конечно не фильм-память. С реальной историей (и тем более хронологией) он имеет так мало общего, что на это претендовать не может. И, главное - совершенно честно не претендует. Это фильм-восприятие.

И эту задачу сюжет своей кульминацией решает на все сто.

Зал концовку смотрел буквально как хоккейный матч. Вместе со всеми теми героями, которые следили по фильму за прямой трансляцией (и удивлен лишь тем, что все "харламовские" сюжеты были тут представлены, и испанский городок, и чебаркульская раздевалка, и московская квартира, и отделение милиции, за исключением одного - не хватало Брежнева перед экраном, бровей, покуривающих из под очков). И, честное слово, кто-то выкрикивал "Гол!", когда там, на экране, наши забивали. А когда киношный "монреальский Форум" (в его роли выступала Ходынка своими двумя ярусами) устроил "семнадцатому" аплодисменты - в зале кинотеатра тоже дали в ладоши.

Об этом и речь. Кино захватило. Сам хоккей показали, - да что там? - просто здорово! (вот бы в 3D, а?!). А большего и не нужно, правда ведь?

Отключаем голову. Включаем глаза и уши. Все.

Остальное - до кучи. Галочками в табели "законы жанра". Любовная линия "семнадцатого" рвана и неубедительна. А чебаркульское утро "семнадцатого" и его верного друга - это что, обнаженка как самоцель? То, как они между трубами на руках зависали - просто откровенная лажа натяжка.

И в роли Мальцева какое-то совсем уж восточное лицо. И "Бобров" ни статью, ни характером, ни смыслом вообще не Бобров, а так - какая-то фигура кого-то на месте настоящего, и по-прежнему руководящего командой (только при посредстве магии) "Тарасова". Но они там совсем в эпизодах. Они - массовкой. Они - для фона и пары - тройки реплик ни о чем так-то.

Впрочем, не то, что портретным, но вообще каким-то внешним сходством зачастую особо не заморачивались. И в том-то и фишка, что это совсем не важно. Это не кино про Суперсерию или даже один ее первый матч, и не кино про путь к ним. Это совершеннейшая легенда про одного единственного хоккеиста и одного единственного тренера, которых и связывает эта история - остальное по большому счету фон, остальные в принципе статисты.

И не оставляет впечатление, что главный герой - это никакой не "семнадцатый". Это "Тарасов" Меньшикова, который и далеко на вид никакой не Тарасов. Но зато - тако-о-о-ой "Тарасов"!

Этот образ созданный, эта харизма представленная - она кроет всех остальных в этом фильме вместе взятых, а "семнадцатый" - ее продукт, ее инструмент, ее оружие, несмотря ни на что, ни на какие происки судьбы и негодяев,  ударившее точно в цель.

Именно в кавычках - "Тарасов". Потому что это легенда о Тарасове.

И фильм - действительно на 110% легенда. А как от легенды требовать хоть какой-то достоверности? В том-то и фишка, что никак.

Так что всё честно. Всё красиво. Всё захватывающе. И - всё на этом.