«Он стал стержнем, вокруг которого закручивалось «Торпедо»: к 90-летию со дня рождения Валентина Иванова
Валентин Иванов родился в Москве 19 ноября 1934 года. В дворовый футбол – самое популярное развлечение тогдашних мальчишек – он играл лет с 7–8: старшие братья «затянули». Что любопытно, будущий легендарный форвард «Торпедо» в детстве болел за «Динамо» – тоже под влиянием братьев.
Примерно в двенадцать его поставили на ворота. Именно так, «поставили»: Валентин тогда играл с мальчишками, которые были заметно старше, и пришлось подчиниться их авторитету. Получалось у него хорошо: как он позже вспоминал, за ним «закрепилась слава главного дворового вратаря». И все же в 14 лет Иванов перебрался в нападение. Нападающим он играл и позже, уже во взрослых командах.
Окончив семилетку, Иванов стал играть за ЦИАМ (Центральный институт авиационного моторостроения), где работали братья, и первую юношескую команду «Крыльев Советов». В конце 1951 года его приметил ветеран московского «Торпедо» Георгий Жарков. После сезона Иванова пригласили на сбор в Сухуми, который «Торпедо» проводило для просмотра талантливых игроков из юношеских команд. Тренерам Иванов приглянулся: по итогам сбора он получил приглашение перейти в автозаводскую команду, которое с удовольствием принял.
Сезон 1952 года он провел за дубль «Торпедо», а с 53-го закрепился в основе. Первый матч за основной состав команды Иванов сыграл 19 апреля в Вильнюсе против местного «Спартака». Правда, автозаводцы в тот день проиграли 1:3. В раздевалке сокомандники Иванова сокрушались: мол, премия уплыла. А Валентин и не знал, что за выигрыш платят особо…
В целом «Торпедо» играло неплохо: в первый же сезон Иванова в составе автозаводцев команда завоевала бронзовые медали. (Правда, следующий раз она попала в призы только в 57-м.) В межсезонье 1953/54 в команде появился совсем юный (ему не было и семнадцати) Эдуард Стрельцов, занявший место в центре нападения. С первых же игр между двумя форвардами установилось такое взаимопонимание, будто они уже несколько лет играют вместе. Иванов вспоминал:
Мы не сыгрывались, не сговаривались, не распределяли зоны действий. Я на поле всегда интуитивно, не напрягая мысль специально, искал Стрельцова. Даже не искал. Я чувствовал, что вот сейчас, когда у меня мяч, он должен оказаться там-то… И я, не глядя, пасовал туда.
Когда с мячом оказывался Стрельцов, я, опять-таки почти безошибочно, определял, что он с этим мячом сделает через мгновение… Я делал рывок и получал мяч в той точке, где его ждал.
А Стрельцов резюмировал:
Другого такого партнера, как Иванов, у меня никогда больше не было.
На «Торпедо», которое по болельщицкой аудитории заметно уступало и «Спартаку», и ЦДСА с «Динамо», пошел зритель – посмотреть на новых форвардов. Сам Иванов номинально занимал позицию правого инсайда, но фактически вместе с Эдуардом Стрельцовым образовывал сдвоенный центр нападения (за десять лет до того так же играли Бобров с Федотовым в ЦДКА). А вот сборная при Гаврииле Качалине (а отчасти и при сменившем его Константине Бескове) строила игру по классической схеме «дубль-вэ», в которой Иванов был именно инсайдом при центральном нападающем, которого играл Стрельцов, Никита Симонян или Виктор Понедельник (впрочем, в 1958–60 годах случилась недолгая «пересменка», когда первые двое уже не выступали за сборную, а третий еще не появился в ней: тогда место центрфорварда занимал сам Иванов).
Самому Иванову торпедовская схема нравилась больше: позже он жаловался, что в сборной не смог раскрыть свои возможности и на 70 %. Не потому ли он как-то обронил: «В „Торпедо„» я играю, а в сборной работаю»?.. Однако Иванов и за сборную, в которую его привлекли в 55-м, забивал много: 26 мячей в 59 матчах – третий результат за всю историю сборной СССР после двух Олегов: Блохина и Протасова.
С сезона 1956 года Иванов, несмотря на молодость (21 год), становится капитаном «Торпедо». Оно тогда переживало смену поколений: стараниями Николая Морозова, Константина Бескова и Виктора Маслова строилась новая молодая команда, которая в основном сложилась в 1957–58 годах. И именно Иванов стал первым «кирпичиком» этой новой команды. «Он стал стержнем, вокруг которого все следующие годы закручивалось „Торпедо„», – вспоминал журналист Павел Алёшин.
В 1956 году сборная СССР отправилась в Мельбурн на Олимпийские игры. Добирались разными способами. Часть советской команды села в Одессе на теплоход «Грузия», который месяц (!) шел до Австралии. Черное море, Босфор и Дарданеллы, Суэцкий канал, Красное море, Индийский океан... С праздником Нептуна при пересечении экватора, все как положено. Некоторых укачивало: один бедняга за месяц потерял 7 килограммов.
Но большинство спортсменов все-таки летело самолетами. У некоторых маршрут насчитывал 12 промежуточных посадок и пересадок: Москва – Киев – Будапешт – Вена – Цюрих – Бейрут – Карачи – Калькутта – Сингапур – Джакарта – Дарвин – Клонкарри – Сидней – Мельбурн. И все же это было гораздо быстрее, чем на теплоходе: до Мельбурна спортсмены добрались всего за четыре с небольшим дня.
Футболистам повезло еще больше: они обошлись только тремя промежуточными посадками. Первым же рейсом только-только появившийся тогда лайнер Ту-104 доставил их из Ташкента в Дели. Рейс был специальный: регулярное пассажирское сообщение с Индией открылось два года спустя.
Футбольная сборная СССР выиграла Олимпиаду, вот только Иванов золотую медаль не получил: по регламенту тех лет медалями награждались лишь участники финального матча. Чтобы объяснить, почему Иванова не поставили на финал, вернусь на полтора года назад, в лето 55-го, когда Иванов получил тяжелую травму колена в тренировочной игре. Необходима была операция. Ее провел профессор Ланда, один из лучших в стране специалистов по хирургии коленных суставов (кстати, за четыре года до того он же оперировал колено Николаю Озерову). Потом была повторная операция, длительное восстановление… к тренировкам с мячом Иванов приступил только весной следующего, 56-го года. Он очень волновался – не растерял ли он технику за столь длительный перерыв, сможет ли играть, как прежде?
Первые же тренировки показали, что все в порядке. Правда, нога после операции не сгибалась до конца, а колено иногда опухало после нагрузок, но как правило, играть не мешало. Иванов сразу вернул себе место и в основном составе «Торпедо», и в сборной СССР.
Но на Олимпиаде это-то колено и подвело: Иванов хорошо провел матчи 1/8 финала против сборной ФРГ (чемпионов мира!) и 1/4 против Индонезии, а в полуфинале, в матче с болгарами повредил его так, что не мог не только бегать, но даже наступать на правую ногу. Мало того – в том же матче, падая на газон, ломает ключицу Николай Тищенко. Замены тогда были запрещены, и оба игрока остались на поле. В тяжелейшем матче сборная СССР одержала победу: первой пропустив в дополнительное время, она на 112-й минуте отыгралась, а на 116-й и вышла вперед усилиями Эдуарда Стрельцова и Бориса Татушина. Кстати, забил Стрельцов с передачи Тищенко, который, несмотря на травму, стремился не отбывать номер на поле, а насколько это возможно, участвовать в игре команды. А ведь каждое движение причиняло ему боль.
В финале, конечно, ни Иванов, ни Тищенко не играли. Но советская команда и без них сумела в непростом матче переиграть сборную Югославии – 1:0.
Участие в Олимпийских играх, помимо собственно победы, обернулось для Иванова еще двумя «выгодами». Во-первых, завод выделил олимпийскому чемпиону отдельную квартиру: до того Иванов ютился в одной комнате с двумя братьями, снохой и мамой. В том же доме получил квартиру и Стрельцов, с которым Иванов приятельствовал.
И второе. В сентябре 1956 года в Ташкенте проходил спортивный праздник: олимпийскую сборную СССР провожали в Мельбурн. Были там футболисты, были и гимнастки – и среди них совсем молоденькая и очень стеснительная, с белыми бантами в косичках, Лида Калинина. Иванов познакомился с ней, а на следующий вечер случайно столкнулся у кинотеатра. Пошли в кино вместе, потом проводил до гостиницы… Поженились Валентин и Лидия (в Мельбурне она тоже стала олимпийской чемпионкой) в 59-м. Лидия Гавриловна рассказывала об этом так:
Возвращаюсь с чемпионата мира, звонит Валентин: «Приходи на „Автозаводскую», захвати паспорт». Я не поняла – зачем паспорт-то? <…> Гляжу – стоит Саша Медакин в бежевом пальто. Под мышкой – бутылка шампанского. Валя ведет в полуподвал, какая-то контора Никанора. Сидит женщина: «Давайте документы». Валя говорит: «Заполни за меня, у тебя почерк хороший». И вот здесь я все поняла. Сашка откупорил шампанское, ударило в потолок. Так что даже предложения мне Валентин не делал.
Свадьбу играли на торпедовской базе в Мячково. Главным блюдом на столе были сосиски с горошком. Ивановы прожили вместе больше 50 лет – до самой кончины Валентина Козьмича. Через два года после свадьбы родился Валентин Иванов-младший – в будущем также футболист «Торпедо», за которое играл под руководством своего отца; позже – известный арбитр, один из лучших российских судей 2000-х.
В 1958 году советская сборная отправилась на первый свой чемпионат мира. Сыграли неплохо: дошли до четвертьфинала. И это при том, что перед самым чемпионатом команда по обстоятельствам нефутбольного характера лишилась сразу трех ведущих игроков: Эдуарда Стрельцова, Бориса Татушина и Михаила Огонькова. На следующий день после четвертьфинального матча всю нашу команду, включая тренеров, отправили домой, не дав посмотреть оставшиеся игры. Бесспорно, руководители команды показали себя рачительными хозяевами: сэкономили на гостинице, на суточных. Но какой ущерб они нанесли нашему футболу, не дав даже наставникам сборной (я уж не говорю про игроков) посмотреть игры лучших команд мира? Яшин просил, чтобы ему разрешили остаться за свой счет – отказали. «До чего же непрактично уводить студентов из аудитории в тот момент, когда на кафедру вышли самые квалифицированные профессора и взялись за тот курс лекций, который считается самым важным», – досадовал годы спустя Иванов в книге воспоминаний «Центральный круг». Быть может, столь изящно выразить мысль ему слегка помог Евгений Рубин, делавший литературную запись книги (в ней вообще немало красивостей), но по сути-то сказано совершенно верно.
Читаю об этом и думаю: зачем, почему? Много ли инвалютных рублей сэкономили таким образом? Почему нельзя было оставить ну хотя бы уж тренеров? И что должны были чувствовать наши футболисты, сильнейшие в стране игроки, среди которых были и великолепные мастера мирового уровня (одних только олимпийских чемпионов в сборной-58 насчитывалось восемь человек!), которых таким вот образом «выставили» с чемпионата, словно провинившихся школьников из класса?
Вопросы без ответа.
Осенью того же года сборная СССР приехала в Лондон, на «Уэмбли», на товарищескую встречу с англичанами. Советская команда неожиданно уступила с самым разгромным счетом в своей истории: 0:5. И не сказать, чтобы наши были настолько слабее. В том году они уже трижды играли с родоначальниками футбола и ни разу не проиграли: две ничьих и победа в третьем, очень важном матче (дополнительная игра чемпионата мира за выход из группы). Но бывают такие матчи, когда одной из сторон как-то удивительно не везет: все залетает в ее ворота.
Вернулись в Москву, и команду вызвали к спортивным начальникам. Те бушевали: чего только не пришлось выслушать футболистам! Мало того: под конец собрания председательствующий предложил лишить звания заслуженного мастера спорта «самых провинившихся»: Симоняна, Кузнецова и Иванова. Ситуацию спас Андрей Петрович Старостин, который встал и спокойно объяснил, что заслуги перечисленных игроков перед футболом хорошо известны, и одна неудача, которая может случиться с каждым, никак их не перечеркивает. В итоге собрание ограничилось тем, что признало выступление команды в том мачте неудовлетворительным.
Если считать по достижениям команд, за которые играл Иванов, то лучшим его сезоном вышел 1960 год, когда «Торпедо» впервые стало чемпионом СССР (взяв впридачу и кубок страны), а сборная СССР победила на чемпионате Европы. «Отличилась» в тот год и супруга, во второй раз ставшая олимпийской чемпионкой в командном первенстве.
Спортивный журналист Александр Нилин, приятельствовавший со многими торпедовцами, вспоминал:
… постоянно ловлю себя на том, что «Торпедо»-60 (да и 61 – тоже) мне не с чем сравнить. Энергии, облаченной в артистизм такого рода, я больше не встречал в футболе. Не ощущал такой веселой, пижонской по молодости, не знающей в себе сомнений легкости раскрепощенного труда на поле. «Торпедо» никого не громило, не подавляло, не терзало, а просто выглядело талантливее соперников во всем от первой и до последней секунды игры, а не матча.
Иванов подтверждал его слова:
Игра «Торпедо»-60… была изящна, корректна, осмысленна и надежна. Как бы она ни складывалась для нас, она никогда не становилась натужной.
И добавлял:
Тогда все мы были молоды, все любили самозабвенно футбол и свою команду, тренировались не щадя сил и играли без оглядок на будущее.
И пожалуй, первым номером в этой прекрасной команде был именно Иванов. Уже в 90-е годы его партнер Борис Батанов вспоминал об игре Кузьмы, как называли Иванова партнеры:
Когда я говорю про современность Кузьмы, про необходимость такого, как он, сегодняшнему футболу, я вовсе не чистые эмоции, эдакое неизгладимое впечатление, имею в виду. Я – про конкретные вещи. Я, конечно, сам не подсчитывал. Но специалисты подсчитали, что за тайм Иванов делал до тридцати острых предложений, причем на скорости. Позицию он чувствовал бесподобно (оттого-то и забил голов больше всех в «Торпедо» за всю историю клуба). Его ходы в редчайших случаях бывали холостыми.
Кстати, о голах: свой лучший гол Иванов забил все в том же 60-м. По крайней мере, он сам так считал. Случилось это в полуфинале чемпионата Европы. Играли с Чехословакией. Получив мяч в центре поля, Иванов прошел по краю до самой лицевой линии, откуда ворвался в штрафную, в район одиннадцатиметровой отметки. По ходу этой атаки он одного за другим обвел четверых (кто-то даже вспоминал, что пятерых) игроков соперника, включая вратаря. После этого забить уже было нетрудно. Иванов вспоминал:
Никогда в жизни мне больше не довелось испытать такого восторга, такой радости от одного мига. Дай я себе в тот момент волю, я наверняка пустился бы в пляс, стал бы обнимать и целовать первых попавшихся людей…
Времена изменились: у современных футболистов принято плясать и обниматься и по куда более скромным поводам…
Виктор Шустиков, рекордсмен «Торпедо» по числу проведенных за клуб матчей в чемпионатах страны (427!) и капитан команды в конце 60-х – начале 70-х, вспоминал, как после победы над «Динамо» в матче чемпионата страны 1960 года к ним в раздевалку вошел тренер динамовцев Михаил Якушин и, подняв руку для привлечения внимания, громко произнес:
– Вы создали великую команду. Постарайтесь сохранить ее!
Сохранить не получилось. В сезоне 61-го «Торпедо» засбоило: стало вторым после киевского «Динамо», а финал кубка проиграло «Шахтеру». Иванов причину этого видел в том, что игроки утратили требовательность к себе. Стали пропускать тренировки или появляться на них, скажем так, не в форме. Начала страдать и игровая дисциплина. Нилин пояснял:
Иванов призывал молодых партнеров не зарываться, отнестись к черновой работе в обороне как к неизбежности, когда дело дойдет до игр с командами, не отказавшимися от претензий на первенство. Но молодые герои не видели себе равных по игровым возможностям – и предпочитали действовать на поле в свое удовольствие.
Возможно, мудрый Якушин эту опасность и предвидел, когда обращался к торпедовцам?.. Виктор Маслов обуздать ситуацию не успел: по окончании сезона его уволили. Команда развалилась: в 1962 году «Торпедо» заняло седьмое место, еще через год – десятое. Многие игроки ушли. Иванов остался. Эдуард Стрельцов, в 63-м освободившийся из заключения и пришедший посмотреть на игру «Торпедо», грустно заметил: «Кузьма – великий… А играть – не с кем…»
Думаю, это не вполне справедливо. Не по отношению к Иванову – к остальным: пусть он тогда действительно был одним из лучших не только в своей команде, но и в сборной СССР, но в «Торпедо» оставался еще по крайней мере один игрок уровня Иванова – Валерий Воронин. Был и отличный вратарь, подбиравшийся к сборной, – Анзор Кавазашвили; были и другие, пусть уступавшие им в классе, но все же добротные игроки: Шустиков-старший, Батанов, Олег Сергеев, Владимир Щербаков… И все же запомним сказанное как искреннюю (и весьма авторитетную: кто такой Стрельцов в мире футбола, объяснять не надо) характеристику игрового таланта Иванова.
В середине 60-х «Торпедо» пережило еще один недолгий взлет, случившийся уже под руководством Виктора Марьенко. В 64-м команда взяла серебро, уступив тбилисскому «Динамо» в золотом матче. На будущий год «Торпедо» усилилось Стрельцовым, которому наконец-то разрешили вернуться в большой футбол. Ближе к концу чемпионата-65 автозаводский клуб боролся только с киевским «Динамо»: остальные отставали безнадежно. Киевлян, что любопытно, возглавлял Виктор Маслов: теперь ему приходилось думать не о том, как бы помочь раскрыться таланту Иванова со Стрельцовым, а о том, что противопоставить своим бывшим воспитанникам. В тот год он в этом не преуспел: автозаводцы опередили «Динамо» на одно очко. Но в следующие три сезона киевляне под руководством Маслова становились чемпионами: «Дед» и эту команду сделал суперклубом.
В 1963 году Иванов принял капитанскую повязку сборной у ветерана команды спартаковца Игоря Нетто. Иванов капитанствовал на чемпионате Европы 1964 года, откуда сборная вернулась с серебряными медалями, он выводил команду и на знаменитый матч с бразильцами в Лужниках летом 65-го. Иванов принял участие в отборочных играх ЧМ-66, но на сам чемпионат уже не поехал: тренер сборной Николай Морозов сделал ставку на игроков помоложе.
Последние, неофициальные, игры за сборную Иванов провел в начале 1966 года. Да и Марьенко стал намекать Иванову, что был бы рад в скором времени увидеть того своим помощником. Как вспоминал Валентин Козьмич, он стал нервничать, ошибаться в матчах, почувствовав, что его позиции пошатнулись: ведь ему нужно было доказать тренеру, что он так же хорош, как и прежде! Ну а ошибки только усиливали тренерские сомнения… А тут и безжалостные болельщики начали устраивать обструкции – подобно тому, как за несколько лет до того освистывали Яшина, объявленного виновником поражения на чемпионате мира в Чили.
В том же 66-м Иванов закончил выступать и за «Торпедо». Но в помощниках у Виктора Семеновича он не оказался. Может, не успел: в межсезонье того заменили на Николая Морозова. Иванов занял ставку четвертого тренера, работал с дублем. Но летом 67-го в команде созрел бунт ведущих игроков против Морозова – и они предложили заводскому начальству назначить Иванова старшим тренером команды. Начальство согласилось, Иванов тоже согласился. Ему было 32.
Иванов приходил тренировать «Торпедо» пять раз: в 1967–70, 1973–78, 1980–91, 1994–97 и 1998 годах. Суммарно он возглавлял команду больше 20 лет. Играли автозаводцы под его руководством хорошо: брали кубок страны, иногда заходили в призы, а короткий, однокруговой осенний чемпионат СССР 1976 года даже выиграли. И все же Иванову не удалось создать команды, равновеликой тому прекрасному «Торпедо» образца 1960 (да хотя бы и 1965) года. Как-то, когда Иванов был уже на пенсии, Нилин спросил его напрямую: не жаль ли ему утраченного «Торпедо»? Иванов ответил, что жаль, конечно, но что поделать – игроки, приходившие в команду при нем, тренере, и не могли играть в тот чудесный торпедовский футбол 60-х. Они могли только бегать. Вот он и делал все от него зависящее, чтобы они хотя бы бегали побыстрее.
Пожалуй, это правда. Просматриваю списки команды 70–80-х годов: хорошие футболисты. Но не вижу там игроков, равных Стрельцову, Воронину, Метревели. Самому Иванову, наконец… И все же «из не самых техничных усачей Иванов делал команду, заставляющую страдать всех», – пишет Юрий Голышак в сегодняшней юбилейной статье в «Спорт-Экспрессе».
Другой проблемой, с которой пришлось столкнуться Иванову-тренеру, стало отсутствие мотивации и стремления к лидерству у большинства его подопечных. Еще в книге мемуаров «Центральный круг», вышедшей в 1973 году, он сетовал:
Честное слово, мы, тренеры, тратим, по-моему, больше сил на понукания, чем наши футболисты на разминку. <…> Все та же лень во взглядах и движениях. И то же стремление не попасться на глаза тренеру.
Много разного было за те годы, что Иванов возглавлял «Торпедо». Иногда отношения с игроками складывались, иногда нет. В 91-м ему пришлось уйти после письма группы большой группы футболистов в в газету «Советский спорт»:
Некоторые газеты истолковали протест команды чрезмерной требовательностью Иванова. Это далеко не так. Игроки готовы понять и принять любую требовательность, но методы, которыми пользуется В. Иванов, выходят за рамки дозволенного. <…> В сентябре игроки основного состава «Торпедо», все без исключения, поставили перед руководством клуба вопрос о невозможности дальнейшей нашей совместной работы. Каковы были основания для этого? Главным образом совершенно невыносимая для чести и достоинства каждого из нас грубость Иванова. Если его поведение на тренерской скамейке во время матчей давно уже стало притчей во языцех, то оскорбления и подозрения, которые он проявлял к нам на тренировках, на базе, в быту, известны, увы, только нам.
Кто был прав, кто виноват в этом конфликте? Не знаю, что сказать.
Последним клубом Иванова стало «Торпедо-Металлург», где он в 2003 году недолго исполнял обязанности главного тренера. Голышак пересказывает чудесный рассказ генерального директора той команды Юрия Белоуса:
– Валентин Козьмич меня одолевал: «Купи этого футболиста, купи, без него жизни нет». Ладно, покупаем. Едем играть в Ярославль. Не выпускает даже на замену. На обратном пути подсаживаюсь в автобусе к Иванову, аккуратно расспрашиваю: «Валентин Козьмич, как же так? Почему не выпустили? Парень же здоров...» Козьмич посмотрел на меня внимательно. Хлопнул себя пальцами по лбу: «Забыл!»
Кстати, в те годы немало копий было сломано по поводу того, какое же из двух «Торпедо» настоящее. Голышак как-то осмелился задать этот вопрос самому Иванову. Тот посмотрел на него искоса:
– Где Иванов – там и настоящее!
"....Что же характеризует игру Валентина Иванова? Прежде всего, это нападающий очень широкого диапазона действий, универсального технического умения, творчески мыслящий, одинаково искусный как в коллективной, так и в индивидуальной игре. Короче говоря, Валентин Иванов – гармоничный футболист, владеющий всем комплексом необходимого игрового умения, физических и психологических качеств. Ничего в мастерстве этого игрока не гипертрофировано за счет каких-либо нехваток в чем-либо другом. Тактическая «интеллектуальность» его действий в сочетании с чистотой и легкостью технического исполнения, общая красивая соответственно эстетике спорта манера игры оставляют впечатление подлинной артистичности. Только его партнеры по нападению могут по достоинству оценить умение Иванова играть в пас, передать мяч, казалось бы, закрытому игроку или вывести своего партнера на голевую позицию. Для того чтобы получить от Валентина мяч, его коллегам не приходится метаться по всему полю, стараясь подальше оторваться от противников. Иванову достаточно увидеть начало движения своего партнера или даже направление его «стартовой стойки», чтобы выдать партнеру мяч так, что возникает впечатление, будто голевой момент получился случайно, как бы из ничего. Иванову не нужно долго оглядывать поле, чтобы найти необходимое направление для передачи мяча. Иногда он это делает и без оглядки, будто вслепую, по точному внутреннему расчету хода игрового действия. Валентин – один из немногих футболистов, постигших искусство своевременной передачи мяча. Его техническое исполнение паса очень разнообразно. Он пользуется всеми известными приемами посыла мяча – от «щечки» до «сухого листа». Его передачи расчетливы, точны и мягки. Игра Валентина Иванова без мяча, его «предложения» партнеру, владеющему мячом, как правило, интересны и остры. Иванов, как игрок коллективного действия, обладает качествами организатора, диспетчера и дирижера. В этом плане он в полной мере проявляет себя в своей команде «Торпедо». Вместе с тем Иванов является редким исключением как нападающий, который умеет и организовывать атаку, начинать ее, дирижировать «оркестром нападения» и быть ее завершителем. Иванов – большой мастер и индивидуального преодоления противника. Мастерство Валентина в обводке всем отлично известно. В сочетании с большой скоростью бега и особенно старта оно делает Иванова очень опасным и трудным для обороняющихся. Его проходы к воротам и выходы один на один с вратарем всегда чреваты неприятностями для соперников… И тем не менее было бы совершенно ошибочно представить игру этого заслуженного мастера советского футбола совершенной. Иванов очень любит мяч. С мячом он готов возиться целый день. Когда у Валентина в ногах мяч, он не знает ни страха, ни осторожности и пойдет на любой риск. Но без мяча он может загрустить и в самой ответственной игре. Тогда болельщики «Торпедо» любовно, но с досадой говорят о нем: «Иванов сегодня не в настроении». А Валентин должен знать, что в комплекс футбольного мастерства входит и сознательная настроенность на любую игру. Если бы В. Иванов играл плохо, у нас к нему и претензий не было бы. Но мы знаем, на что способен один из лучших нападающих советского футбола, а потому и требуем: раз игра твоя хороша, давай ее побольше...."
Да-да, футболисты именно так и разговаривают :-) Узнаваемый стиль интервью спортсменов в Советском Спорте, у которых даже иностранцы так говорят.