Рори Смит «Ожидаемые голы», Эпилог. Спасибо
Эпилог: Возвышение аутсайдеров
Эпилог: Возвышение аутсайдеров
Когда Ашвин Раман впервые прочитал сообщение, он решил, что это шутка. Так и должно было быть. Было несколько причин, по которым ему не могли предложить работу — настоящую, высокооплачиваемую работу — работу аналитика в одном из крупнейших клубов Шотландии. Начнем с того, что у него не было никакой квалификации. Или какого бы то ни было опыта, если уж на то пошло. Ни то, ни другое, конечно, не было отчаянно удивительным, потому что ему было всего 16 лет. Он даже не закончил школу, не говоря уже о том, чтобы поступить в университет. Он по-прежнему жил дома, с родителями и младшей сестрой. И этот дом находился в индийском городе Бангалор, примерно в 10 000 км от его предполагаемого нового работодателя в Данди. Это тоже казалось проблемой.
Но предложение, как оказалось, было реальным. Несколькими годами ранее, когда он был подростком, Раман начал вести блог. Он был футбольным болельщиком с чемпионата мира 2014 года, но зарождающаяся аналитическая сцена захватила его воображение. Он не считал себя энтузиастом математики, но родственник одолжил ему экземпляр «Футболономики», и он проглотил книгу за один вечер. Цифры казались гораздо более привлекательными в контексте футбола. Затем последовали «Игра чисел» и «Футболоматика». Он начал следить за работой StatsBomb и Analytics FC и через некоторое время подумал, что может к ним присоединиться.
Он не знал, много ли людей читают его работы, на самом деле, и он и не особенно возражал по этому поводу. Он писал для себя и для узкого круга знакомых из Великобритании, Европы и Соединенных Штатов, которые следили за ним в Твиттере. Он делал это не в качестве рекламного хода. «Конечно, я всегда хотел работать в клубе в какой-то момент, но я считал, что это совершенно невозможно», — сказал он. В частности, он знал это, потому что ему было всего 16 лет, и он жил дома, с родителями, в Бангалоре.
Среди его подписчиков, однако, был прогрессивный шотландский тренер и аналитик, который в то время работал техническим директором индийской команды. Стиви Грив старался быть в курсе работы аналитиков-энтузиастов — наследников сообщества, которое собралось около десяти лет назад вокруг Криса Андерсона, Сары Радд и других, большинство из которых собрались в Твиттере, чтобы продвигать и критиковать работы друг друга. Большая его часть, как он обнаружил, была смутно непроницаемой, наполненной жаргоном, заимствованным из влиятельного, но высокотехнологичного немецкого веб-сайта Spielverlagerung. Некоторые из выпускников этого сайта продолжили работать в клубах, в первую очередь Рене Марич, которого переманила сеть «Ред Булл» и который был на пути к тому, чтобы стать помощником главного тренера в дортмундской «Боруссии». Те, кто надеялся пойти по его пути, приняли тот же домашний стиль как признак изысканности.
С другой стороны, почерк Рамана был ясным, лаконичным и достоверным. «Ашвин писал то, что видел, — сказал Грив. — Он приводил примеры, объяснял, почему игрок Х сделал одно, в то время как он мог бы сделать что-то другое. Его графика была последовательной и четкой. У него было некоторое тактическое понимание игры и некоторые навыки программирования, а остальному он мог научиться». Он знал, что он молод — «моложавый, во всяком случае, может быть, 19 или 20 лет», — но он был достаточно впечатлен, чтобы связаться с ним.
Раман был немного поражен расцветающей дружбой: за несколько лет до этого Грив вел «Игру разума» [The Mind Game], тактико-аналитическое шоу на индийском телевидении. Он был воодушевлен, возможно, даже немного польщен одобрением Грива. Однако он не ожидал, что однажды утром проснется и получит от него сообщение с предложением работы. В 2019 году Грив вернулся в родную Шотландию, заняв пост руководителя аналитического отдела в «Данди Юнайтед». Он хотел сделать клуб умнее, изощреннее, более продвинутым, но у него было очень мало денег, которыми можно было оперировать; нанять штатных аналитиков было бы практически невозможно. Вместо этого он придумал схему. Он подключался к общественному аналитическому сообществу, предлагая тем авторам, которые произвели на него наибольшее впечатление, возможность проверить свои теории на неполный рабочий день, и он платил за это из своего кармана. Раман был одним из первых, с кем он связался.
Первоначально Грив поручил ему проводить регулярные обзоры деятельности клуба, оценивая, как они справляются с набором заранее определенных показателей, и создавать легко усваиваемые визуализации, которые можно было передать менеджеру или совету директоров клуба. Несмотря на то, что он работал всего несколько часов в неделю — с перерывами на экзамены — роль Рамана вскоре расширилась до рекрутинга, области, которую он считал наиболее интересной: работая с данными с платформы видеоанализа Wyscout, Грив попросил его построить систему, которая позволила бы клубу более эффективно проводить скаутинг в разных странах и на разных позициях. «Я также часто с излишним энтузиазмом искал игроков, не имея реального направления, — говорит Раман. — Я отмечал, кто выделялся на данных и видео. Было так весело делать то, что я делал с блогом, но с некоторым ощутимым эффектом и, в общем-то, за деньги». Часто его предложения были слишком дорогими для клуба такого размера, как «Данди Юнайтед» — «было несколько, которых мы просто не могли их подписать», — сказал Грив, – но он ценил энтузиазм и усилия.
Эта договоренность продлилась пару лет, прежде чем Грив переехал в соседний «Сент-Джонстон», и Раман решил, что ему нужен перерыв. «Я хотел сосредоточиться на колледже, — сказал он. — Мне очень нравилась работа, но я чувствовал себя немного выгоревшим. Я дошел до того, что большая часть футбола, который я смотрел, была по работе». Перерыв пошел ему на пользу: к весне 2022 года он снова смотрел матчи в больших объемах, писал о них ради удовольствия, его интерес и страсть возродились.
Выльется ли это в карьеру, он пока не уверен. Грив, например, готов снова поработать с ним не задумываясь: «Футбольная индустрия — это доверие, и я доверяю ему, — говорит он. — Так что, если у меня будет работа, когда он закончит учебу, я найду для него место». Сам Раман, правда, не совсем уверен в этом. То, насколько «эксплуататорской» может быть футбольная индустрия для аналитиков и скаутов, с низкой заработной платой и неурочными часами даже на относительно высоких должностях, отталкивает его. Он намерен изучать историю или социологию. Вместо этого он может решить, куда это его приведет. «Я хочу быть уверенным, что мне удастся заглянуть в обе двери», — сказал он.
Тем не менее, тот факт, что работа в футболе является для него вариантом, обнажает глубокие изменения, которые претерпела игра за последнее десятилетие или около того. Данные, как сказал Билли Бин, способны «демократизировать» спорт. Они открывают двери, которые ранее были закрыты для всех, кто не сделал блестящую карьеру в качестве игрока, для тех, кто достаточно талантлив, чтобы пройти через них. Больше всего он гордится тем, что бейсбол сейчас входит в число «самых умных индустрий» на планете, набирая игроков из тех же источников, что и Уолл-стрит и Силиконовая долина, набирая одних из самых ярких умов в мире за часть зарплаты, которую они могли бы получать в Пало-Альто или на Манхэттене, просто из-за любви к игре.
Футбол, конечно, не так далеко зашел по этому пути, но направление движения ясно. Не только в «Ливерпуле» работают астрофизики и математики-теоретики. Лори Шоу, ведущий специалист по искусственному интеллекту в «Манчестер Сити», считает Казначейство Великобритании одним из своих бывших работодателей; он изучал астрофизику в Гарварде и Йеле. Доминик Джордан, директор по обработке и анализу данных в «Манчестер Юнайтед», является экспертом в области геопространственной аналитики. На одной из своих предыдущих должностей он помогал проектировать системы общественного транспорта, изучая передвижение людей.
Это всего лишь назначения на высоком уровне. Под ними, вне центра внимания, находятся десятки других людей, таких как Раман — ученые, физики, статистики и любители, молодые и одаренные — которые более века были фактически отстранены от футбола. Они хотят работать в футболе, потому что любят игру. Игра хочет нанять их, потому что они могут, просто могут, помочь нам понять, как в нее можно и как нужно играть. Настолько медленно, что их появление почти незаметно, они делают игру немного умнее, немного более инклюзивной, немного более глобальной. В течение нескольких лет «Данди Юнайтед» нанимал в качестве аналитика подростка, работавшего в своей спальне в доме своих родителей в Бангалоре. Долгое время это было невозможно. Теперь, благодаря росту данных, вполне себе.
***
Мончи все время держит свой телефон близко, прижимая его к ладони, как будто он может взорваться в любой момент, принося ему какую-то информацию настолько важную, настолько срочную, что он не может позволить себе тратить миллисекунду на то, чтобы достать его из кармана. Набравшись смелости, он бережно, как драгоценную вазу, ставит его на стол перед собой. Он изо всех сил старается не обращать на него внимания, но искушение слишком велико. Каждые несколько секунд его взгляд скользит по экрану, темному и тихому. Он наблюдает за ним настороженно, тревожно, навязчиво.
Телефон Мончи — это секрет его успеха и успеха его клуба. За последние 20 лет спортивный директор «Севильи» завоевал репутацию человека, который укротил футбольный трансферный рынок. Когда он начинал, в 2003 году, «Севилья» представляла собой захудалую глушь, далеко отставшую не только от титанов Испании — «Реала» и «Барселоны», но даже от стоящих под ними амбициозных клубов — «Атлетико Мадрид», «Валенсии», «Реал Бетиса». Два десятилетия спустя «Севилья» стала регулярным участником Лиги чемпионов. Клуб не менее шести раз поднимал трофей Лиги Европы и четыре раза Кубок Испании. Эта трансформация в немалой степени заслуга Мончи, его чутья на таланты и умения договариваться.
Список игроков, которых Мончи может считать триумфаторами, огромен. Он был человеком, который привез в Европу Даниэла Алвеса. Именно он всего за £2 млн. подписал Ивана Ракитича Именно он заметил Жулиу Баптисту, Луиса Фабиано и Жюля Кунде. Он привез их всех в «Севилью», их дар поднял горизонты клуба, а затем он продал большинство из них за сумму, кратно превышающую их первоначальную стоимость, позволив клубу потратить чуть больше на их замену, позволив команде становиться немного сильнее каждый раз, когда, казалось, нужно было начинать все сначала. Есть много спортивных директоров, главных скаутов или менеджеров, которые проделывали этот трюк один или даже два раза. По большинству оценок, по меньшей мере 50% трансферов обречены на провал. Мончи на протяжении двух десятилетий постоянно бросает этому вызов. Методы, которые он разработал, были сформированы опытом и необходимостью. Он знает, как ценно для такого клуба, как «Севилья», рано забивать голы, поэтому он склонен сосредотачивать свою энергию и энергию своего штаба на рынках, которые он хорошо знает: например, на втором дивизионе Франции, куда многие команды могут не захотеть пойти смотреть; Бразилия, а не Аргентина, где клубы более транзакционные, а сделки проще. В этих районах он поддерживает широкую сеть агентов, скаутов и контактов; в конце концов, трансферный рынок во многом построен на отношениях. Он рано понял, что рынок может измениться в мгновение ока, когда он потерял Серхио Рамоса, который перешел в мадридский «Реал» в последний день трансферного окна в 2005 году, и ему пришлось в последнюю минуту искать замену центральному защитнику; теперь его скауты должны каждый месяц предоставлять полную команду потенциальных новичков со своих территорий, чтобы «Севилья» больше никогда не была застигнута врасплох.
Он также тщательно следит за тем, чтобы набирать правильных людей, а не просто игроков. Эмилио Де Диос, его менеджер по скаутингу, проводит большую часть своего времени, проводя комплексную проверку того, как игрок ведет себя вне поля, разговаривая с его семьей, друзьями, коллегами и тренерами. Мончи уже давно осознает, что игрок может процветать только в том случае, если ему комфортно в своей среде. Севилья — это не Лондон, не Париж и не Милан; «Севилья» — это не «Реал Мадрид», «Барселона» или «Манчестер Юнайтед». Разные типы игроков преуспевают в разных типах окружающей среды; он очень гордится тем, что многие из его выпускников продолжают сохранять привязанность к своему бывшему клубу. Он знает, что подписывает игроков, которые однажды уйдут, если все пойдет хорошо; в конце концов, такова модель. Но он хочет быть уверен, что, пока они находятся в «Севилье», они чувствуют себя как дома.
Другими словами, он является архетипом традиционного футбольного способа ведения дел: спортивный директор, который знает всех и вся, который инстинктивно понимает движущие рынком силы, который держит телефон рядом, потому что возможность может возникнуть в любой момент, и тогда действительно нельзя терять ни миллисекунды.
И все же, несмотря на все это, Мончи в последние годы посвятил себя аналитике. Дело не только в том, что все отчеты его сотрудников теперь хранятся на специальном сервере, где данные о производительности могут быть сопоставлены в соответствии с их возрастом, позицией или стоимостью. Дело не только в том, что он видел, как ряды скаутского отдела пополняются не бывшими игроками, а математиками и инженерами. Дело в том, что «Севилья», клуб, который освоил старый трансферный рынок, вложил значительные средства в искусственный интеллект и конвейеры данных, а также в собственные алгоритмы. В настоящее время база данных включает в себя информацию о 18 000 игроках, все из которых являются потенциальными целями, и все они легко оцениваются и сравниваются. «Большие данные — это будущее футбола, — говорит Мончи. — С тем финансовым ландшафтом, который есть у нас, это может удержать нас в элите в Испании, в Европе и во всем мире».
Не менее поразительно, чем то, что даже Мончи, платоновский идеал гуру трансферного рынка, использует данные, то, что он так естественно их внедрил. Для него это не инопланетное вторжение, а способ автоматизации того, что всегда было очень человеческим процессом. Это просто еще один способ делать то, что он делал всегда. Все эти исследования, все эти человеко-часы направлены на то, чтобы убедиться, что «Севилья» тратит свои деньги как можно более разумно. Данные — это просто еще одна проверка. «Вы не будете подписывать игрока, основываясь на данных, но это снижает риск и помогает нам принимать решения», — сказал он.
Подавляющее большинство клубов в последние годы пришли к точно такому же пониманию. Несмотря на то, что лишь немногие ставят данные во главу угла в своей работе, очень немногие клубы не включают их в свои стратегии найма. Большинство, даже вдали от богатой элиты, имеют полный набор подписок: Wyscout и Scout7, и InStat, и STATS Perform, и все остальные. Многие используют видеоматериалы или необработанные данные, доступные на этих платформах, чтобы сократить количество игроков, за которыми им может быть интересно наблюдать во плоти, а затем отправляют своих скаутов, чтобы увидеть уточненный список целей. Другие могут использовать эти данные в качестве формы комплексной проверки, удостоверяясь, нет ли более дешевой и подходящей альтернативы игроку, которого они ранее выискали. Почти все используют их для сравнения и сопоставления потенциальных целей с игроками, которые уже есть в их составах. Не все, конечно, знают, что ищут; зачастую, качественная разница сейчас заключается не столько в том, что какие-то клубы используют данные, а какие-то нет, а в том, что какие-то клубы используют их хорошо, а какие-то плохо. «Манчестер Юнайтед», как известно, утверждал, что, прежде чем подписать Аарона Ван-Биссаку, он изучил анкетные данные 804 правых защитников. Нетрудно понять, почему они с запозданием решили назначить директора по исследованию данных.
Данные стали более популярными и по другую сторону трансферов. В 2020 году, когда молодой немецкий форвард Кай Хаверц рассматривал возможность ухода из леверкузенского «Байера», его агенты заказали исследование, чтобы оценить, кто из поклонников его таланта лучше всего подходит под его стиль игры. «Барселона» проявила интерес; они были исключены на том основании, что Хаверц, как правило, показывал свою лучшую работу на участках поля, занятых миниатюрным аргентинским плеймейкером. В конце концов, он подписал контракт с «Челси» не только из-за экономического пакета, который собрал клуб, но и потому, что Петр Чех, технический директор клуба, имел четкое представление о том, как игрок может расти в команде.
Хаверц не одинок. 21st Group предоставила аналогичные оценки таким игрокам, как Патрик Бэмфорд, Натан Редмонд, Доминик Соланке и Маркус Рэшфорд, в то время как их представители пытались установить, какие клубы им подойдут, а какие нет. Рахим Стерлинг использовал данные, чтобы изложить свою позицию в бесплодных переговорах по контракту с «Ливерпулем» в 2015 году. Знание — это сила, причем с обеих сторон.
Это, конечно, не значит, что старые добродетели на трансферном рынке все еще не важны. Скаутам нужно наблюдать за игроками, вживую. Клубам необходимо изучать характеры, недостатки, слабости звезд, на покупку которых они могут потратить десятки миллионов фунтов. Мончи по-прежнему нужно постоянно держать свой телефон рядом с собой, потому что трансферы по-прежнему связаны с отношениями и репутацией.
Во всяком случае, он должен быть все еще поблизости, потому что распространенность данных, доступность информации разрушили многие грани, которые он годами старательно культивировал. Например, он смог подписать Дани Алвеса, потому что был единственным представителем европейского клуба на южноамериканском юношеском турнире. Теперь, конечно, не только десятки европейских команд отправляют своих эмиссаров на любой юношеский турнир, который только можно придумать, но и каждая команда в Европе с пакетом Wyscout уже полностью осведомлена о каждом игроке, который может принять в нем участие. Данные сделали мир меньше, а преимущества — гибче. Это изменило то, как команды подписывают игроков и каких игроков они подписывают. Но это только начало. Это также изменило то, как играют эти игроки.
***
Одно из первых противоречащих здравому смыслу прозрений, содержащихся в «Игре чисел», касалось существенной бесполезности угловых. Корнеры, традиционно, всегда считались чем-то хорошим. Они, особенно в странах Северной Европы, рассматривались не только как относительно надежные источники как моментов, так и голов, но и стали использоваться в качестве своего рода прокси-меры для достижения превосходства, подобно идее «территории» в регби. Команда, которая подавала больше угловых, как правило, проводила больше времени у штрафной соперника.
Крис Андерсон и Дэвид Салли попытались опровергнуть это. Они предположили, что угловые были далеко не такими захватывающими, как мы предполагали. Используя данные StatDNA, фирмы, которая позже перешла под эгиду «Арсенала», они изучили почти 1500 угловых в сезоне Премьер-лиги и поняли, что подавляющее большинство из них, около 80%, даже не привели к удару по воротам. Шансы на то, что кто-то действительно забьет, прямо или косвенно, с углового, были исчезающе малы. Цифры говорят о том, что большинство команд забивают с углового только один раз за десять матчей или около того. По мнению Андерсона и Салли, угловые были «почти бесполезны».
Любопытно, что, по крайней мере, три команды, стоящие в центре роста данных в футболе — «Ливерпуль», «Брентфорд» и «Мидтьюлланд» — пришли к прямо противоположному выводу. Расмус Анкерсен гордится тем, что «Мидтьюлланд» является лучшей командой Европы по использованию стандартных положений. «Брентфорд» нанял специализированных тренеров. «Ливерпуль» забил больше голов со стандартов, чем любая другая команда из пяти крупнейших лиг Европы на пути к победе в Лиге чемпионов в 2019 году. «Аякс», еще одна команда, которая вложила значительные средства в данные, в том году завоевала репутацию команды, играющей в богато украшенном, замысловатом стиле в соответствии с традициями клуба. Они также забили больше голов со стандартов, чем кто-либо другой на турнире. До выхода в финал им не хватило всего несколько секунд.
Все эти команды признавали неотъемлемую истину того, что провозгласили Андерсон и Салли: угловые, без сомнения, глубоко неэффективны. У команды есть что-то около 1,8-процентного шанса забить со стандарта, согласно документу, представленному на конференции Слоун в 2018 году статистиком Полом Пауэром. Но вместо того, чтобы увидеть ограничение, как можно было предположить по первоначальному прочтению Андерсона и Салли, эти команды увидели возможность. Сама неэффективность стандартных положений сделала их самым сочным низко висящим фруктом в игре. Даже небольшое повышение эффективности, которое они могли бы обеспечить, сократив минимальную грань, дало бы значительное и немедленное конкурентное преимущество. Эти данные не сделали угловые устаревшими. Во всяком случае, это дало им возможность сосредоточиться на чем-то своем. В этом и заключается суть чисел: они не всегда означают то, чем кажутся.
Поразительно, однако, что невозможно отмахнуться от кого-либо из знаменосцев использования данных в современном футболе как от простых команд с длинными забросами, поглощенных производством, а не процессом. Так было не всегда. Двадцатью годами ранее одна из первых команд, использовавших данные, «Болтон» Сэма Эллардайса, также придавала огромное значение стандартным положениям. В конце концов, угловые и штрафные удары были почти платоновским идеалом «Позиций максимальных возможностей», за которые ратовал Чарльз Хьюз. Те тренеры, которые следовали его школе, включая Эллардайса, рассматривали стандартные положения как короткий путь, источник дешевых голов, гораздо более простой способ выровнять игровое поле, чем тренировать слабые команды пробиваться через оборону соперника: логика заключается в том, что если вы не можете пройти через них, вы можете с таким же успехом пройти над ними.
И все же их современные преемники, особенно «Ливерпуль» и «Брайтон», имеют мало общего с командами Эллардайса. Ни одну из них нельзя было назвать командой с «дальними забросами мяча». Ни одна из них не пожертвовала эстетикой ради эффективности так охотно, так всесторонне, как апостолы того, что можно было бы назвать ранними данными: Эллардайс, Тони Пулис, Джон Бек. Все они являются мощным ответом на давнюю идею о том, что данные приведут к упрощенному, утилитарному подходу к футболу.
Данные попали в футбол не в вакууме. Игра не статична. Она постоянно развивается, совершенствуется и дистиллируется, сталкиваясь с целым рядом сил, и только один из них — то, что происходит за кулисами. Стили взлетают и падают. Лучшие тренировки распространяются. Идеями делятся, развивают, а затем подрывают и дискредитируют. Мода приходит и уходит, а затем, зачастую, приходит снова, подвергаясь тому же тонко замаскированному ребрендингу, что и «Мини Метро» Алана Партриджа [Речь идет об одном из эпизодов комедийного персонажа, изображенного английским актером Стивом Куганом. Пародия на британских телеведущих, Партридж — бестактный и неумелый телеведущий с преувеличенным чувством собственной знаменитости, прим.пер.].
Из-за этого трудно с абсолютной уверенностью сказать, какие элементы элитного футбола в его нынешнем виде — стиль игры, который является модным среди аристократов игры — могут быть полностью прослежены до данных. Проще говоря, существует слишком широкий набор влияний. Например, заметно снизилась популярность ударов с дальней дистанции. В сезоне 2003/04 игроки Премьер-лиги нанесли более 5 000 ударов из-за пределов штрафной. К сезону 2020/21 их число сократилось до 3 333. Это существенное изменение в природе зрелища футбольного матча: два десятилетия назад болельщики на любом стадионе Премьер-лиги видели примерно 13 дальних ударов за каждую игру; почти половина ударов в любом матче была нанесена из-за пределов штрафной. Теперь их чуть больше трети от того числа: всего восемь или около того спекулятивных попыток в каждой игре.
Вполне вероятно, что это свидетельствует о возросшей осведомленности команд — даже тех, кто не так предан данным, как «Брайтон», «Брентфорд» и «Ливерпуль» — таких показателей, как Ожидаемые голы; разумно предположить, что спустя пять лет или около того с тех пор, как показатель впервые появился в «Матче дня», большинство тренеров пришли к выводу, что удар с дальней дистанции зачастую менее ценен, чем удержание мяча и ожидание лучшей возможности. Но также возможно, что это было вызвано желанием подражать стилю, популяризированному доминирующими клубными командами той эпохи: шедевры Пепа Гвардиолы в «Барселоне», «Баварии» и «Манчестер Сити». Их склонность держать мяч перепасовкой до тех пор, пока не возникнет идеальный шанс, была не только — или, по крайней мере, не столько из-за врожденного понимания вероятности, но и из-за осознанного философского выбора, сделанного их менеджером.
Навесы, как и удары с дальней дистанции, тоже вышли из моды. Двадцать лет назад в Премьер-лиге было почти 16 000 навесов с игры; в 2021 году этот показатель упал ниже 10 000. В то же время количество пасов в любой игре увеличилось на треть: с 545 в начале 2000-х годов до почти 800 в начале этого десятилетия. И то, и другое может быть следствием подхода, основанного на данных, который побуждает команды удерживать мяч и препятствует безрассудной игре с надеждой на навес. Или, опять же, это может быть влияние Гвардиолы, чьи команды стандартизировали идею игры вингеров на своих «неестественных» флангах — правоногий форвард слева и наоборот — и сделали удержание мяча любой ценой центральной частью своей идентичности.
Конечно, есть вероятность, что футбол, который мы видим в разреженном воздухе Премьер-лиги и Лиги чемпионов, является творением как Гвардиолы, а через него и наследия таких тренеров, как Арриго Сакки и Йохан Кройфф, так и его коллег-супертренеров и использования данных в спорте. Она одновременно и философская, и прагматическая.
Большинство элитных команд сейчас горячо верят в идею «контрпрессинга». В своем нынешнем виде эта концепция впервые получила распространение в Германии, где ее проповедовали такие люди, как Ральф Рангник, Юрген Клопп и Томас Тухель. Ее популярность и превосходство можно объяснить, во многом, тем, что она работает: именно такой подход позволил Рангнику построить империю «Ред Булл» с нуля, Клоппу привести дортмундскую «Боруссию» к двум подряд титулам, а мюнхенской «Баварии» стать чемпионами Европы в 2013 и 2020 годах.
Но в ее основе лежит единая аналитика, основанная на данных. В «РБ Лейпциг» Рангник установил на тренировочной базе изготовленные на заказ часы. Во время небольших тренировочных матчей они достаточно громко запускались, чтобы игроки могли их услышать. Что давало им восемь секунд на то, чтобы отобрать мяч у соперника, и десять секунд после этого, чтобы нанести удар по воротам. Если у них что-то не получалось, они должны были отдать мяч. Принцип, по мнению Рангника, был прост. Наибольшую опасность для любой команды представляет момент, когда она переходит из оборонительного режима в наступательный. Таким образом, у его команды были наилучшие шансы создать голевой момент, если они быстро отбирали мяч после потери владения, а затем, не теряя времени, перемещали его как можно ближе к воротам. Он не просто верил в это. Он знал это, потому именно это говорили ему данные.
С тех пор эта идея распространилась по всей Европе, распространяемая не только диаспорой немецких тренеров и тренеров, находящихся под немецким влиянием, но и естественным соревновательным механизмом, с помощью которого футбол впитывает новые идеи. Она была поглощена тем, что считается лучшей практикой игры; высокий прессинг в настоящее время является краеугольным камнем догмы, которой придерживаются большинство прогрессивных и амбициозных тренеров. Он был нормализован, поглощен, стандартизирован в качестве центрального принципа элитного, современного футбола, но его корни уходят в данные. То же самое можно сказать и о футболе, который мы видим сейчас на полях Премьер-лиги и Лиги чемпионов. Форма, которую сейчас принимает элитный футбол, является прямым продуктом цифровой эпохи игры.
***
Дэрил Мори стоит рядом с Билли Бином как один из пионеров анализа данных в американском спорте: его работа в «Хьюстон Рокетс», а затем в «Филадельфии Севенти Сиксерс» в немалой степени приписывают то, что он сделал для баскетбола то, что «Окленд Эйс» сделали для бейсбола. С годами он также стал чем-то вроде футбольного фаната, познакомившись с растущей наукой футбольной аналитики в качестве основателя MIT Sloan Sports Analytics Conference.
Однако еще в 2019 году он вынес свой вердикт по поводу попыток спорта использовать данные. Революция, которую спорт ждал более десяти лет к тому моменту, насколько он мог судить, была мертва. Выступая на одной из презентаций Слоун на футбольную тематику в том же году, он сказал, что «данные в игре отстой, никому до них нет дела, и правильно».
Как ни странно, многие из тех, кто потратил значительную часть своей трудовой жизни на продвижение данных в футболе, в какой-то степени сочувствуют этой прямолинейной и мрачной оценке. Спортивный директор одной из команд Премьер-лиги, которая использует данные, считает, что в английском футболе существует не более горстки команд, которые хотя бы в общих чертах используют аналитику. Другой топ-менеджер с многолетним стажем, который в течение нескольких лет работал с несколькими элитными командами по всей Европе, не видит никаких оснований для того, чтобы описывать какую-либо команду — даже те, которые считаются знаменосцами дисциплины — как реально «данные превыше всего». Даже самые оптимистично настроенные аналитики считают, что все, что футбол сделал до сих пор, является самой низкой планкой из возможных. «Лучше иметь данные, чем их не иметь», — сказал Мори на сцене в Бостоне.
То, что такая точка зрения должна быть настолько распространенной, даже с учетом того, что влияние данных четко прослеживается в том, как устроены клубы, как они играют, как их освещают и даже в том, как мы говорим об игре, нелегко объяснить. В какой-то степени, конечно, это можно отнести к завесе секретности, под которой работают все клубы. До недавнего времени только «Мидтьюлланд» — благодаря евангелистской жилке Расмуса Анкерсена — был готов публично обсуждать свою работу в области аналитики. Впоследствии «Ливерпуль» и «Брентфорд» стали немного более открытыми, но даже они по-прежнему не вдаются в подробности. «Брайтон» по-прежнему держит свои карты близко к груди.
Эта тенденция проявляется и в самой игре. Среди аналитиков существует корпоративный дух, но характер работы, которую выполняют команды, охраняется, как если бы это была государственная тайна. Клубы знают, как быстро распространяются знания; если они уверены, что выявили преимущество, то нет никакой конкурентной выгоды в его передаче. Даже те, кто погружен в мир, не знают, не знают наверняка, что именно делают их соперники. Часто — из соображений личной гордости и профессионального оправдания — создается впечатление, что они, и только они, являются истинными носителями пламени; другие команды, и особенно любые сторонние влияния, отвергаются как шарлатаны и позеры, не более чем продавцы, надеющиеся всучить свое змеиное масло руководителям, которые не понимают продукта. Даже те команды, которые, по общему мнению, находятся на передовой — «Арсенал», «Ливерпуль» и некоторые другие — остаются чем-то загадочным. Они знают, что делают что-то, и это что-то работает, но они не знают, что именно.
Есть и другие факторы. Многие из тех, кто провел годы, пытаясь продвинуть аналитику в спорте, который был невнимательным и негостеприимным, на личном уровне ощутили эту борьбу. В течение долгого времени они чувствовали себя если не совсем одинокими, то уж точно частью маленькой, смутно еретической общины, которой было трудно быть услышанной, понятой и даже принятой. У каждого, кто работает в этой сфере, есть история, которую можно рассказать о тренере, который проигнорировал их, или о тренерском штабе, который уволил их, или о клубе, который присягнул на верность идее данных, но на самом деле просто поставил галочку. Не один человек сравнил отношение футбола к аналитике с подходом к общественной работе: желание быть замеченным в том, что ты что-то делаешь, гораздо сильнее, чем желание делать это на самом деле. Они носят на себе эти шрамы. Это не очень похоже на революцию, когда ты вовлечен в непрерывную борьбу за признание и за существование. Это не похоже на перемены, когда завоеванная территория может быть измерена в миллиметрах.
Но, пожалуй, больше всего то, что аналитическому сообществу внутри футбола трудно понять, как далеко оно продвинулось, когда оно так остро осознает, как далеко ему еще предстоит пройти. Какой бы прогресс ни был достигнут, по всей вероятности, это лишь малая часть того прогресса, который может случиться. Спустя десять лет после публикации «Игры чисел» и более двадцати лет с момента появления Opta и ProZone, футбол все еще лишь поверхностно оценивает то, что может сделать аналитика.
В конце концов, есть не только больше данных, которые нужно собирать, но и более качественные данные. В 2018 году Тед Кнутсон, основатель StatsBomb, решил перейти от анализа, которым его фирма занималась в течение многих лет, к гораздо более дорогому и трудоемкому бизнесу по сбору данных: эквивалент, возможно, шеф-повара, решившего заняться сельским хозяйством. Он, как и Мори, чувствовал, что недостаточно данных, доступных футбольным клубам, соответствуют достаточно высоким стандартам: они недостаточно чисты, недостаточно всеобъемлющи и зачастую недостаточно значимы. Традиционные поставщики данных , по его мнению, не были заинтересованы в том, чтобы это изменить. Он полагал, что StatsBomb, которая работала с клубами и агентствами, чтобы рассказать им, что означают полученные данные, сможет это сделать. В результате, StatsBomb Data, управляет центром сбора данных в Египте, где сотрудники тратят до 16 часов на раскодирование игры. Они регистрируют, в среднем, более 3 000 событий для каждого матча в 84 различных соревнованиях по всему миру. Кнутсон уверен, что то, что они делают это, не только более подробно, но и более полезно для клиентов, чем то, что могли бы предоставить их конкуренты, принимая во внимание не только такие вещи, как место удара, но и копая еще глубже и измеряя, под каким давлением находился игрок с мячом. Аппетит среди клубов, по словам Кнутсона, оказался свирепым. «Это все равно, что быть продавцом пылесосов, — сказал он. — Люди хотят то, что у вас есть, поэтому они приходят к вам». «Лион» был первым платежеспособным клиентом компании; через несколько месяцев к ним присоединился и «Пари Сен-Жермен». Компания StatsBomb начинала с шести клиентов; к лету 2021 года Кнутсон мог рассчитывать на 125. «Когда вы думаете о чем-то вроде Википедии или Google Maps, мир никогда не вернется назад, — сказал Кнутсон. — Такое ощущение, что данные — это то же самое. Наступит момент, когда, работая без них, вы почувствуете, что потеряли смысл».
Однако данные — это лишь начало. «Золотое руно» для поставщиков данных — это так называемое «отслеживание трансляций», система, которая позволит либо самим компаниям, либо клубам использовать кадры игр, снятых для телевизионных сетей, в качестве источника данных не только о том, что происходит с мячом, но и без него: крупномасштабная, широко распространенная версия системы, которую Иан Грэм ввел в «Ливерпуле». Командам больше не нужна была сложная сеть камер, которая сначала использовалась в ProZone, чтобы точно определить, что и где происходит в любой момент игры; в свою очередь, это позволит большему количеству команд определить, какие игроки вносят наибольший вклад в атакующие действия своих команд. Большинство специалистов в этой области считают, что легкодоступные данные отслеживания, полученные из эфирных каналов — это следующий большой скачок вперед.
В этот момент вопрос будет заключаться не в том, какие команды работают с высококачественными данными, а в том, какие работают с ними лучше всего. Вот почему «Манчестер Сити», «Манчестер Юнайтед» и «Барселона» назначают математиков, физиков и инженеров так же тщательно, хотя, по общему признанию, не за такие большие деньги, как и новых полузащитников: это делается для того, чтобы обеспечить себе как можно более выгодное положение в надвигающейся, по их мнению, космической футбольной гонке. Успех в будущем в какой-то степени будет определяться тем, в каких командах будут лучшие игроки, лучшие тренеры и, конечно же, больше всего денег. Но он также будет зависеть от того, у кого лучшие модели, у кого самые сложные алгоритмы, кто сможет найти сигналы в шуме. Клубы, которые лучше всего анализируют данные, если первые годы цифровой эры что-то и проиллюстрировали, будут принимать больше правильных решений или, по крайней мере, меньше плохих. В будущем это будет разницей между успехом и неудачей. «Это происходит так быстро, что через пять или десять лет разрыв может стать очень большим», — сказал Хавьер Фернандес, бывший глава отдела анализа данных «Барселоны».
Однако то, что в этой области еще многое предстоит сделать, что она остается относительно молодой, не должно затмевать масштабов изменений, произошедших в футболе с момента наступления эры данных. Есть разница между тем, что большинство клубов не используют данные, и тем, что большинство клубов не используют данные должным образом, и ее нельзя упускать из виду.
Было бы преувеличением сказать, что внутри команд все сопротивление аналитике растаяло; очевидно, что это не так. Многие аналитики до сих пор ведут те же битвы, что и всегда. Но впервые они могут быть уверены в том, что концептуальная битва уже давно выиграна. Футбол, который когда-то был второстепенным событием на Слоун, самой влиятельной конференции во всем спорте, теперь является ее неотъемлемой частью; эмиссарам команд Премьер-лиги больше не нужно прятаться по углам, отчаянно пытаясь разглядеть знакомые лица. Каждый год конференция проводит конкурс, чтобы определить лучшую исследовательскую работу на спортивную тематику из заявок от сотен ученых и практиков. Присутствие футбола среди них растет в геометрической прогрессии. В 2021 году и первое, и второе место заняли газеты футбольной тематики. В 2022 году у футбола было два финалиста из семи. Форум OptaPro также вырос в геометрической прогрессии: от встречи нескольких десятков энтузиастов в недрах университетского здания в Лондоне в 2014 году до блестящего профессионального мероприятия, в котором приняли участие десятки клубов и почти тысяча гостей менее чем через десять лет. Игра в целом на каком-то уровне признала полезность данных; им больше не нужно работать в тени. Аналитика в настоящее время является неотъемлемой частью рекрутинга. Это начало в какой-то мере влиять на то, как играют команды. Ожидаемые голы мелькают на экранах наших телевизоров во время каждой трансляции и начинает влиять на наш дискурс. Это и есть футбольная революция данных. То, что мы еще не знаем, где она закончится, не означает, что она не началась.
***
Крис Андерсон так и не смог избавиться от чувства, которое он испытывал во время однодневных поездок в Шеффилд, Бирмингем и во все другие места, которые они с Дэвидом Салли посещали во время своих исследовательских поездок по Англии. Ему нравилось быть рядом с футболом — его величием, романтикой, размахом трибун и пышной травой — но долгое время он чувствовал себя в нем туристом. Даже когда он был в нем, он никогда по-настоящему этого не чувствовал.
Он ожидал этого. В книге «Игра чисел» они с Салли писали, что в футболе доминирует центральное, коренное ядро, которое монополизирует власть благодаря сохранению некоего «тайного знания». Они считали, что если ты не играл в футбол, ты не сможешь его понять; если ты не мог разобраться в игре, то тебе в ней не рады. Футбол, как он видел издалека, не приветствовал чужаков.
Появление данных, о котором идет речь в этой книге, стало разгадкой этого сопротивления. Футбол сейчас наводнен теми, кого он когда-то считал аутсайдерами. Пожалуй, самые известные случаи связаны с аналитиками и специалистами по обработке и анализу данных, которые прикреплены к подавляющему большинству элитных команд: физики, математики и эксперты по миграционным маршрутам бизонов, чьи назначения до сих пор вызывают нечто вроде широко раскрытых глаз, смутно комичное удивление.
Но они не просто есть. Они находятся в скаутских отделах, кабинетах руководителей и директорских ложах. Расмус Анкерсен, Майкл Эдвардс, Бастиан Квентмайер и почти все персонажи этой книги — аутсайдеры. Действительно, все чаще трансплантация в футбол рассматривается как источник силы, а не слабости. В частности, ряд команд в Италии, Франции и Германии назначили спортивных директоров — или их эквивалентов — с небольшим опытом работы в спорте или вообще без него. Таким образом, по мнению групп собственников, они с меньшей вероятностью будут обязаны определенным агентам, менеджерам или старым друзьям. На самом деле, это не должно удивлять, учитывая, что все больше и больше самых влиятельных людей в игре, владельцев, часто не являются болельщиками с детства. Ряды владельцев футбола пополнились группами, пришедшими в спорт со свежим взглядом, свежими идеями, часто из Соединенных Штатов и, как показала продажа «Челси» в свете российского вторжения на Украину весной 2022 года, обычно поддерживаемыми частными инвестициями. Футбол — это игра для аутсайдеров.
В том числе и Андерсона. Когда он покинул «Ковентри», он мог, по крайней мере, подумать о том, что его неожиданная смена карьеры в середине жизни в конце концов никому не причинила вреда. Его семья поселилась в Лондоне. Кэтлин была назначена на престижную преподавательскую должность в Лондонской школе бизнеса. Мальчики, Ник и Илай, закончили школу и готовились к поступлению в университет; они оба намеревались продолжить учебу в Соединенных Штатах. Как оказалось, он смог возобновить свою академическую карьеру, как будто странной пятилетней интерлюдии, в течение которой он пытался купить футбольную команду, никогда и не было. Он занял должность профессора, сначала в Уорикской, затем в Лондонской школе экономики; в 2022 году он был назначен первым профессором европейской политики и общества имени Ральфа Дарендорфа. Он вернул себе свой статус, а вместе с ним, по крайней мере, часть своей прежней личности.
Но дело в том, что из футбола, как только ты попадаешь в него, очень трудно выйти. Никто по-настоящему не уходит из футбола, не совсем; в лучшем случае тебе может быть предоставлен краткосрочный отпуск. Дэвид Салли сделал полноценное расставание, написав книгу об искусстве ведения переговоров, вернувшись к своим корням в бизнес-школе, но Андерсон, как человек на местах, создал сеть; он сам стал чем-то вроде узла. Американские инвесторы выходили с ним на контакт, ища связи или знакомства; другие обращались к нему за советом, за небольшим проектом, то тут, то там. Достаточно, чтобы держать руку на пульсе. Достаточно, чтобы ему не пришлось отпускать, не полностью.
Поэтому, когда Дэвид Блитцер предположил, что он мог бы немного поработать для группы, которую он помог собрать, Андерсон не смог устоять. Блитцер, очевидно, влюбился в эту игру; идея о том, что эта инвестиция может быть более увлекательной, чем большинство других, явно оказалась верной. Помимо «Кристал Пэлас», он был заинтересован в приобретении долей в нескольких других командах: не столь известных, конечно, но в тех местах, которые могли бы оказаться плодотворными в выявлении и развитии талантливых игроков. Вместе с несколькими партнерами он присматривался к клубу в Бельгии, Португалии и Испании. Позднее они добавят к нему долю в команде Бундеслиги «Аугсбург», а в 2022 году завершат сделку по приобретению футбольной команды Высшей футбольной лиги «Реал Солт-Лейк». Он ему нравился, он доверял ему и хотел, чтобы он был с ним в команде. Он хотел дать ему шанс сделать то, что он намеревался сделать. Блитцер пригласил Андерсона выступить в качестве советника сети.
Это была та возможность, которую десятилетием ранее Андерсон считал невозможной. Даже когда он шел на всевозможные риски и просил свою семью пойти на всевозможные жертвы, чтобы добиться этого, это все равно казалось надуманным. И все же вот он был, вот он есть — снова часть игры. Это, конечно, показатель того, насколько усердно он работал, и это свидетельство силы его идей, но это также и показатель того, как далеко продвинулась игра. Футбол сделал больше, чем просто принял концепцию о том, что данные могут иметь какую-то пользу. Он понял, что различные точки зрения, мысли и опыт могут повысить ценность, что сплав всегда прочнее основного металла. Впервые это то место, где чужаки могут чувствовать себя как дома.
Спасибо
История футбольной революции данных, очевидно, это история об идеях, числах, уравнениях, алгоритмах и вещах, которые я даже не могу притвориться, что понимаю. Но, как и все истории, она в основном о людях; именно готовность тех людей, которые так много сделали, чтобы изменить правила игры, поделиться своими историями, сделала эту книгу возможной.
Эти имена, если вы дочитали до этого места, будут вам знакомы: Рам Милваганам, Сара Радд, Рави Раминени, Генри Стотт, Дункан Александер, Саймон Уилсон, Сэм Грин, Омар Чаудхури, Саймон Глив, Майлз Джейкобсон, Тед Кнутсон, Хендрик Альмштадт, Расмус Анкерсен, Дэнни Финкельштейн, Билли Бин, Дэмиен Комолли, Люк Борн, Билл Джеррард, Майк Форд, Крис Брэди, Джонас Болдт, Бастиан Квентмайер, Кит Харрис, Ральф Рангник, Стиви Грив, Ашвин Раман, Джейми Каррагер, Ричард Хьюз, Стив Хоутон, Майка Ричардс и Мончи. Особая благодарность Лукасу Кепплеру и Лео Лахмуту из Impect в Германии и на Филиппинах, которые ответили на откровенно тревожное количество электронных писем и любезно познакомили меня с Эшли Флорес. Я должен отметить, что версия недавней истории игры, рассказанная в этой книге, не является исчерпывающей; конечно, есть бесчисленное множество людей, способствовавших росту данных, которым в этом рассказе не было уделено должного внимания. Приношу им свои извинения.
Кроме того, есть и другие персонажи, те, чья работа за кулисами сделала возможным рассказывать эти истории, центральные узлы истории. Их помощь тоже была очень ценна: Фил Хэй, Адам Крафтон, Стив Горовиц, Роб Тиллисс, Доминик Файфилд, Гарт Брамелд, Джонатан Уилсон, Джек Питт-Брук, Мигель Делани, Джонатан Лью, Джеки Круз, Рози Басс, Нил Аткинсон, Тони Барретт и Мэтт Макканн. Все книги и издания, использованные в качестве исходного материала, указаны, но «Футбольные хакеры» Кристофа Бирманна, «Футболономика» Саймона Купера и Стефана Шимански, «Переворачивая пирамиду» вездесущего Джонатана Уилсона и, очевидно, «Игра чисел» были бесценны.
Поддержка и понимание моих коллег из New York Times, особенно Тарика Панджи и Энди Даса, были неоценимы; именно готовность сначала Джейсона Столлмана, а затем Рэнди Арчиболда позволить мне побродить по тем областям футбола, которые вызвали у меня наибольший интерес, позволила мне открыть для себя многие истории, которые со временем и стали этой книгой. Джек Фогг из HarperCollins считал, что эта книга может быть достойна прочтения; ; Адам Хамфри сопровождал меня в процессе её написания.
Все всегда благодарят своих агентов, как правило, вскользь, но эта книга действительно не состоялась бы без Дэвида Лакстона. Именно Дэвид подбадривал меня, когда у меня были сомнения, и успокаивал меня, когда меня одолевали страхи, потому что именно это и делают хорошие агенты, а он хороший агент. (Ему также пришлось много уговаривать и успокаивать, потому что, как оказалось, писать книгу, когда у тебя есть новорожденный ребенок — ужасная идея). Но именно Дэвид впервые познакомил меня с Крисом Андерсоном и Дэвидом Салли, и в этом смысле Дэвид действительно является историей происхождения этой книги.
Впервые я встретился с Крисом и Дэйвом за пару часов до церемонии открытия Олимпийских игр Лондон-2012 по видеосвязи (это было еще до того, как появился Zoom; они действительно опередили свое время). Они написали книгу и любезно попросили меня привнести в нее немного больше опыта в футболе, игры. Есть большая вероятность, что вы ее прочитали. Если нет, то стоит. «Игра чисел» стала отправной точкой для моего интереса к растущей роли данных в футболе и моего постоянного увлечения их приключениями в игре. Крис, в частности, был достаточно любезен, чтобы поделиться со мной (некоторой частью) своей истории в режиме реального времени в те годы, когда он бродил по улицам Мейфэра в надежде найти ту, которая была вымощена золотом, в процессе предлагая мне редкое представление о своеобразной механике футбола, индустрии. Я не могу отблагодарить его за то, что он доверился мне, десять лет спустя, изложить эту историю чернилами и/или пикселями. Это была привилегия и ответственность, и я надеюсь, что сделал это по справедливости.
Тем не менее, самое большое спасибо моей семье — маме, папе, Рэйчел и Буни — за понимание того, что иногда может потребоваться несколько недель, чтобы ответить в WhatsApp, Энн и Кену за то, что они вмешались и исполнили довольно много родительских обязанностей, которые должен был делать я, и моей жене Кейт, которая по какой-то причине предоставляет мне, по-видимому, безграничный запас поддержки и терпения. Эд и Орели ничем не помогли, но я поговорю об этом с ними обоими, когда они подрастут.
Наконец, я хочу поблагодарить моего брата Роберта. Роба больше нет, но каждый раз, когда я чувствовал хотя бы смутное искушение отойти от зияющей пропасти пустоты, которая должна была стать рукописью, я думал о нем. Он прочитал бы эту книгу, не сказав мне об этом, и никогда бы не дал мне никакой обратной связи, но больше всего на свете я хотел посвятить что-нибудь ему. Я люблю тебя, приятель, и каждый день мне тебя не хватает.
От переводчика
Вот и подошла к концу эта не очень большая, но невероятно интересная книга. Впервые я переводил две книги одного автора подряд и, надо отметить, совсем не зря. Других книг, пока, у Рори нет, но буду с нетерпением ждать чего-то новенького за его авторством. Надеюсь, что и вы тоже.
В первой и последней главе каждой книги я обычно говорю о той посильной помощи, которую вы можете оказать переводчику — подписывайтесь на мой бусти (клик), таким образом вы поддержите меня, а также будете получать по одной (двух или более, в зависимости от уровня подписки) электронной версии книг, которые будет удобно читать на любом электронном устройстве — и вам не особо затратно, и мне — очень приятно!
А завтра вас ждет пролог к новой книге, и историю этого человека, тем более в связи с грядущими событиями, я просто не имел права не перевести и не представить вам.
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где только переводы книг о футболе и спорте.
Если хотите поддержать проект донатом — это можно сделать в секции комментариев!
