Джонатан Уилсон. «За занавесом. Путешествия по восточноевропейскому футболу». Предисловие/Пролог
Вступление переводчика
Судя по моим записям работать над этой книгой я решил ровно год назад, это была вторая половина сентября 2021. Но не сложилось с обложкой (да, бывает и такое), поэтому в работу пошли другие книги, но эта ни в коем случае не забыта.
Историю вообще не стоит забывать, а эта книга — несомненно история, написанная независимым британским журналистом Джонатанам Уилсоном (автором таких книг, как «Переворачивая пирамиду», «Анатомия "Манчестер Юнайтед"» и многих других). «За занавесом» — его дебютная книга.
В отличие от предыдущих своих переводов, учитывая обстановку и разделение общества по насущным вопросам я предупреждаю сразу, что любые политико-националистические комментарии будут удаляться, а пользователей, которые их будут оставлять я буду сначала предупреждать, а при рецидиве — банить. Пожалуйста, помните, что вы читаете книгу, а не методичку, в конце-то концов.
По уже сложившейся доброй традиции в первой и последней главе каждой из книг я оставляю ссылку на специальную страницу, на которой вы можете оказать посильную и добровольную помощь-благодарность автору перевода. Также можно подписаться на меня в сервисе boosty. Не стесняйтесь пользоваться такой возможностью — и вам не особо затратно, и мне — приятно.)
Теперь, как всегда, небольшое описание книги с сайта и вперед:
От разрушенных войной улиц Сараево, где, приходя на тренировку, приходилось уворачиваться от пуль снайперов, до разрушающегося великолепия будапештского стадиона «Божик», где такие люди, как Пушкаш и Кочиш, руководили крушением сборной Англии, ландшафт Восточной Европы неизмеримо изменился после падения коммунизма. Джонатан Уилсон много путешествовал за старым Железным занавесом, рассматривая жизнь после падения Берлинской стены через призму футбола.
Там, где когда-то контролируемые государством команды Восточного блока проходили свой путь с четкой эффективностью — своего рода коммунистическая версия тотального футбола — к значительному успеху на европейской и международной аренах, сегодня прекрасная игра на Востоке была открыта для свободного рынка, и во всем регионе появилось ощущение, что повсюду царит хаос. Угроза тоталитарного вмешательства больше не сохраняется; но вместо этого контроль мафии обычно сопровождается катастрофической нехваткой средств.
В книге «ЗА ЗАНАВЕСОМ» Джонатан Уилсон отправляется на поиски духа венгерской «Золотой команды» начала пятидесятых, описывает распад футбольной сверхдержавы, которой была бывшая Югославия, рассказывает печальную историю коррупции, бесхозяйственности и армянского коньяка на Кавказе, вновь открывает дело величайшего футболиста России Эдуарда Стрельцова и беседует с Яном Томашевским об осеннем вечере на «Уэмбли» в 1973 году...
p.s. Если вы нашли какую-то ошибку или описку в тексте, пожалуйста, вежливо напишите об этом в комментариях — исправлю.)
¡Читайте на здоровье!
***
Бывшая Югославия: Постоянно уменьшающиеся круги
***
Эта книга не была бы написана без Сорина Думитреску, Стояна Георгиева, Недима Хаси, Тараса Гордиенко, Мацея Ивански, Шандора Лачко, Армена Никогосяна, Милены и Лиляны Рузи, Алешы Селана, Владимира Солдаткина, а также Зазы и Натьи Цуладзе, которые посвятили огромное количество времени и усилий помогая в исследованиях, переводе и логистике. Я им безмерно благодарен. Я должен также отметить вклад Филиппа Оклера, Славена Били, Нила Биллингема, Дункана Каслса, Маркуса Кристенсона, Фуада Даргахлы, Гамида Гамидова, Люка Госсета, Эльвира Исламова, Денниса Копылова, Евгения Кравса, Саймона Купера, Бена Литтлтона, Тома Михайлови, Бориса Навасардяна, Деяна Николи, Владимира Новака, Гунны Перссон, Здравко Рея, Кристиана Сотирофф, Мэтта Спиро, Раду Тимофте, Сергея Циммермана, Акселя Вартаняна, Дункана Уайта, Рафала Зарембы и Юлии в Баку, все они были щедры на помощь, информацию и советы.
Спасибо также моему агенту Дэвиду Лакстону за то, что сумел заинтересовать кого-либо книгой на столь сложную тему; спасибо моему редактору Иану Прису из Orion за его поддержку и предложения; спасибо Мэту Сноу и Хью Слейту из FourFourTwo и Полу Симпсону из Champions за публикацию моих статей о Восточной Европе с такой ошеломляющей регулярностью, что это дало семена, из которых и выросла эта книга; спасибо onefootball за то, что дал мне такой блестящий старт в журналистике, научил меня ценить недоверие и познакомил меня со столькими замечательными людьми; спасибо Маркусу Кристенсону, Дэну Магновски и Митрану Сэмюэлю за чтение рукописи и внесение критических замечаний и исправлений; спасибо Financial Times за то, что наняли меня на достаточно долгий срок, чтобы у меня были ресурсы, чтобы провести исследования для книги, и за своевременное расторжение моего контракта, чтобы написать ее; спасибо Эмме, Дому, Кэт, Пи Джею, Джону, Бику и Сас за то, что в разное время терпели мои книги, бумаги и предполагаемую сварливость; спасибо Рейчел, за то, что убедила меня, что стоит написать план, и за то, что в первую очередь познакомила меня с Дэвидом; спасибо Кевину Маккарре за финансирование проекта в размере 30 злотых; и, наконец, спасибо моим родителям практически за все.
***
Оставшиеся снаружи переводили взгляды от свиней к людям, от людей к свиньям, снова и снова всматривались они в лица тех и других, но уже было невозможно определить, кто есть кто.
Джордж Оруэлл, «Скотный двор»
ПРОЛОГ
Чуть позже шести поезд прибывает в Белград. После невыносимой жары предыдущего дня, когда я, спотыкаясь, выхожу из своего купе, становится освежающе прохладно. Ранний утренний туман висит над станцией, смешиваясь с дымом и испарениями поездов, образуя дымку, окрашенную в желтый цвет солнцем, пробивающимся сквозь железную балочную крышу. На заднем плане из громкоговорителей звучит сербская народная песня. Вглядываюсь в почти пустынную платформу, вдалеке снуют неясные фигуры. Если оставить в стороне факт железной дороги, то нет ничего, по чему можно было бы датировать эту сцену; я мог сойти с поезда в любое время начиная примерно с 1920 года. Вероятно, именно музыка придает моменту кинематографическое ощущение, но я почти ожидаю, что у моего локтя появится таинственная фигура с зонтиком и многозначительно прокомментирует нарциссы в Москве этой весной.
Как бы то ни было, первый человек, с которым я заговорил в то утро — таксист. Такси мне не было нужно — я уже договорился о встрече с двумя друзьями–журналистами в привокзальном ресторане в девять — но я знаю, что тот знает уличного менялу. Оказывается, он сам занимается этим бизнесом, и поэтому, после недолгого торга, проведенного в пыли на капоте его машины, я меняю свои словенские толары на сербско-черногорские динары по курсу, значительно более высокому, чем тот, который предлагает бюро обмена валюты на вокзале, которое все равно закрыто. Я возвращаюсь в билетную кассу и заказываю билет на поезд, отправляющийся в Будапешт этим вечером, затем направляюсь в ресторан. Пока я сижу там, пью чашку за чашкой кофе и ем маленькие горькие сосиски, убивая время до прихода Милены и Лиляны, двух моих сербских подруг, мне приходит в голову, что именно поэтому я так люблю Восточную Европу по утрам, подобным этому.
Это вопрос, который люди всегда задают, когда я упоминаю, что отправляюсь в Румынию, Украину или еще куда-нибудь на каникулы, которые одновременно являются исследовательской поездкой — почему именно туда? Я не уверен, что у меня есть простой ответ. Конечно, есть очевидные прагматические причины. Во-первых, это дешево, что является основным бонусом для фрилансера. Здесь, по крайней мере, по сравнению с Африкой, Италией или Южной Америкой, очень мало конкуренции. И, учитывая широко распространенную коррупцию, историй об этом предостаточно. Кроме того, есть тот факт, что, когда я работал на onefootball.com, я наладил целый ряд контактов по всему региону. Во многих случаях эти люди теперь мои друзья.
Но верно и то, что что-то во мне теплится к Восточной Европе, и я скорее подозреваю, что это связано с моей любовью к классическим триллерам о послевоенном шпионаже. По крайней мере, на мой взгляд, есть что-то романтическое в том, чтобы ехать на старом дребезжащем ночном поезде из Любляны через Загреб в Белград, потягивать густой русский кофе в петербургском кафе, наблюдая, как по Неве плывут льдины, покупать у армянского крестьянина на горном перевале на Кавказе малину, завернутую в газету. Есть магия даже в названиях: Одесса, Тбилиси, Сомбатхей. Боюсь, это звучит легкомысленно, почти снисходительно: надеюсь, что нет. Я надеюсь, что есть сербская версия меня, наслаждающаяся своими поездками из Лондона в Ипсвич и Блэкберн, причмокивающая губами при мысли о еще одном тепловатом пирожке на станции и упивающаяся поэзией метро Тайн-Уир, когда вагон проносится через Брокли-Уинс, Ист-Болдон и Сибурн, прежде чем, наконец, остановиться у «Стэдиум оф Лайт». В глубине души для меня это, вероятно, не более чем ностальгия по миру, который я видел только в фильмах. Конечно, Белград в то утро напоминал роман Грина или Ле Карре.
Такова теория шпионского романа. Мои родители, я полагаю, тоже должны взять на себя часть вины. Пока мне не исполнилось семь лет, мы каждое лето проводили каникулы в Паттердейле в Озерном крае. Затем мы начали ездить в Словению, которая, вероятно, настолько близка, насколько это возможно к границе Уллсуотера. Однако были и различия. В те дни очень в немногих чайных Кесвика на стенах были фотографии маршала Тито. А потом появились границы, динары и завтраки из черного хлеба и сыра — все это было прекрасно и соблазнительно. Я не говорю, что если бы я не поехал в Бохинь в 1984 году, я бы сейчас писал историю футбола в Озерном крае, но нет никаких сомнений в том, что эти каникулы помогли мне гораздо лучше узнать коммунизм, и особенно Югославию. Конечно, я был единственным человеком в своем классе, который хотел, чтобы «Црвена Звезда» выиграла финал Кубка чемпионов 1991 года против «Марселя», с их бывшим вингером «Ньюкасла» Крисом Уоддлом, поддерживающим «Сандерленд».
А еще есть стиль футбола, в который играют в Восточной Европе. Я не уверен, что для этого есть какая-то особенно веская причина, но я просто предпочитаю точный, техничный футбол. Если бы я был на десять лет старше, я, вероятно, был бы одним из многих голландофилов, выросших на Йохане Кройффе и Ринусе Михелсе. Как бы то ни было, моими ориентирами были Валерий Лобановский и Драган Стойкович. Полагаю, поскольку мой мозг всегда был более искусен, чем мое тело, я, естественно, обращаюсь к тем, кто пытается превратить футбол в интеллектуальное занятие. В октябре 2002 года я видел, как «Воеводина» обыграла «Сартид Смедерево» со счетом 5:1 в Нови-Саде, продемонстрировав удивительно текучий комбинационно подвижный футбол. После матча их тренер спросил меня, в каком дивизионе была бы «Воеводина», если бы они были английской командой. Технически, как я уже сказал, они были так же хороши, как почти все в Премьер-лиге; физически они были бы уничтожены даже средней командой первого дивизиона. Акцент делается просто на совершенно другой части игры.
Я также, признаюсь, в значительной степени прагматик, когда речь заходит о спорте. Я могу осуждать это, но в глубине души я весьма восхищаюсь цинизмом, и никогда не будет большего сочетания цинизма и высочайшего мастерства, чем выигравшая Кубок чемпионов в 1991 году «Црвена Звезда». Я не уверен, что когда-нибудь полюблю другую команду так сильно, как любил эту. Если сможете, посмотрите видео их выездной победы над мюнхенской «Баварией» со счетом 2:1 в первом матче полуфинала 91-го года. ФИФА явно заслуживает похвалы за то, как они сделали футбол более открытым за последнее десятилетие, отказавшись от подкатов сзади и паса вратарю, но эта игра показывает, как красота может процветать, несмотря на жестокость, и как, будучи заработанной с большим трудом, она каким-то образом стоила большего. И если Деян Савичевич и Бриан Лаудруп были так хороши тогда, с защитниками, вклинивающимися в тебя на каждом шагу, сегодня они были бы поистине выдающимися игроками.
И вот, предрасположенный к восточноевропейскому футболу, я присоединился onefootball.com, где мне дали шанс что-то с этим сделать. То, что было интересом, превратилось в страсть, хотя бы потому, что гораздо интереснее писать статьи о договорных матчах, проститутках и убийствах, чем еще один слух о трансфере Марио Жардела.
И если это звучит эгоцентрично и легкомысленно — ехать в страну, потому что это приносит пользу скандалу, то другая сторона медали заключается в том, что есть шанс, что моя публикация в Британии статьи о коррупции, например, в Румынии, может произвести некоторое впечатление на местах в Бухаресте. И каким бы незначительным ни было это влияние, написание такого рода статьи все равно кажется гораздо более стоящим, чем история типа «Крайний защитник "Сент-Миррена" потянул подколенное сухожилие». Может быть, это просто чувство вины за болтовню легкомысленного футбольного журналиста.
Итак, это книга о моей работе, посвященной восточноевропейскому футболу, сначала под конец работы в onefootball.com, а затем и в качестве внештатного сотрудника. Это не история Восточной Европы и даже не восточноевропейского футбола. В некотором смысле, она даже не о футболе как таковом — по крайней мере, не в смысле голов, передач и угловых — даже если футбол в то же время является очевидной целью моих путешествий, линзой, через которую рассматриваются события, и агентом, который связывает все это воедино. Это личная книга, запись моих поездок в Восточную Европу, о людях, которых я там встретил, и истории, которые они рассказывали. В этом смысле это свидетельство экстраординарного культурного факта футбола, его универсальности, его способности объединять людей из совершенно разных слоев общества.
Однако в первую очередь это история о том, как изменилась Восточная Европа после падения Берлинской стены, рассказанная через призму футбола. Пережитки старой системы непросто сосуществуют с новой, и результат никуда не годится: что бы ни изменилось к лучшему, футбол — за возможным исключением игры в России — стал неизмеримо хуже. Так что неизбежно, что это также, косвенным образом, история капитализма и его влияния на социалистические экономики востока, история того, как футбол справился с новой идеологией и ее новым набором хозяев.
***
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где только переводы книг о футболе.
что касается бана — это не самоцель, а, скорее, предупреждение желающих реализовываться за счет других, здесь этому не место!