Владимир Пильгуй: «Краснодар» мне близок по-футбольному, «Кубань» – по-человечески
ПОСЛЕ ПРОИГРЫША ВСЮ НОЧЬ БРОДИЛ ПО БАРСЕЛОНЕ
– Владимир Михайлович, поздравляю вас с возвращением «Динамо» в премьер-лигу. Какие эмоции от сезона?
– Эмоции, естественно, положительные. Команда решила основную задачу и вернулась в высшую лигу, но в то же время есть опасения насчет будущего клуба. И пока не известно, хватит ли «Динамо» финансовых возможностей для достойного выступления уже в новом сезоне. По моей информации, по-прежнему есть задолженности перед футболистами, есть и другие задолженности. Поэтому неизвестно, будут ли у «Динамо» возможности, чтобы хорошо укомплектоваться для попадания в первую пятерку.
– Нападающий «Кубани» Владимир Обухов предрекает динамовцам в премьер-лиге статус середняка…
– Пока что не могу ни согласиться с ним, ни поспорить. Совершенно неясно, какие будут приняты меры по комплектованию команды. Но даже хорошие новички не обеспечят для «Динамо» хороший результат. Большое значение будут иметь стартовые туры, когда уже станет понятно, на что способна команда. Только тогда можно будет делать самые первые выводы.
– Гендиректором клуба является Евгений Муравьев, работавший на том же посту в «Кубани». Что скажете о его работе?
– Опять же, ничего не могу сказать, потому что лично с ним не знаком. Но дело в том, что он пришел в «Динамо» фактически на руины: именно в таком состоянии прошлой осенью находился клуб. Поэтому предъявлять ему какие-либо претензии было бы несправедливо. Сначала нужно всеми силами вытянуть команду из ямы, в которой она оказалась, а потом уже давать оценки работе руководства.
– Вам не кажется, что истории финансового краха «Динамо» и «Кубани» похожи?
– В какой-то степени я с вами согласен. И, прежде всего, к такому плачевному результату привели неправильные действия прежних руководителей клубов. Кто конкретно виноват, сказать трудно, ведь в «Кубани» и «Динамо» часто менялось руководство. Но то, что как раз «наверху» допустили ключевые ошибки в управлении клубами, лично для меня более чем очевидно.
– Как ветераны «Динамо» восприняли вылет команды в ФНЛ?
– Подобное случалось и с «Зенитом», и с ЦСКА, и со «Спартаком», но все равно ветераны восприняли вылет болезненно. В нашей среде много ходило горьких шуток, прибауток, и падение в ФНЛ воспринималось нами даже не как трагедия, но как полный крах. Поэтому возвращение «Динамо» в высшую лигу вселяет определенную надежду.
– К ветеранам в клубе прислушиваются?
– Увы, практически нет.
– Почему?
– Ну а чем мы можем объективно помочь? Побеседовать за чашкой чая? Но больше такие собрания нужны именно ветеранам, а не клубу. С учетом текущей финансовой ситуации в «Динамо» руководству и так хватает проблем. Поэтому для начала нужно ее выправить, а уже потом думать о нас, ветеранах.
– Но хоть как-то в жизни клуба вы участвуете?
– Я не могу сказать, что о нас совершенно забыли. Периодически клуб нас приглашает на те или иные мероприятия, но раньше у него была возможность помогать нам материально. Сейчас такой возможности нет, но я к этому отношусь философски и надеюсь на лучшее.
– А юбилеи ветеранов клуб отмечает?
– Отмечает. Например, несмотря на все внутренние передряги, 14-го мая будет праздник, посвященный 45-летию со дня участия команды в финале Кубка кубков-1972. Это говорит о том, что ветеранов не забывают.
– Вы играли в тот вечер против шотландского «Глазго». Какие воспоминания?
– Вообще, мы сами проиграли тот финал, и у нас не получилось с первых минут сыграть в свой футбол из-за мандража. В прессе «Глазго Рейнджерс» расписывали как великий клуб с великими игроками, и мы вышли на поле с дрожью в коленках. В итоге получили 2 гола в первом тайме и еще один сразу после перерыва. А потом, когда терять уже было нечего, начали играть в свой футбол, забили два гола и чуть было не отыгрались, но не успели.
– Как потом переживали поражение?
– Все мы были убитые и подавленные. Я жил в гостинице в Барселоне в одной комнате с Володей Долбоносовым, и мы всю ночь ходили по городу – не могли заснуть. У нас было состояние полной опустошенности. Так и ходили до утра…
– Главная причина проигрыша – переоценка соперника?
– Раньше не было видеозаписей матчей: наши тренеры и руководители всю информацию о сопернике получали из прессы. А пресса, как правило, все несколько преувеличивает. Нам говорили, что в «Глазго» много очень хороших футболистов, а на деле, как оказалось, мы им ничуть не уступали. В итоге не смогли сами себя правильно настроить.
– Тогда у «Динамо» был самый сильный состав за всю вашу карьеру?
– Да, в начале 1970-х он был близким к звездному. В сборную Союза привлекались Гена Еврюжихин, Толик Кожемякин, Олег Долматов, Толик Байдачный и Валера Зыков, меня тоже периодически вызывали. А многие другие игроки входили в составы молодежной и юношеских команд страны, так что состав у нас был очень хороший. Более того, у нас в то время было 2 равноценных состава: дубль выиграл предсезонный турнир «Подснежник», в котором участвовали команды высшей лиги!
– Российским командам такой конкуренции не хватает?
– Им не хватает не только ее, но и в принципе классных игроков. По уровню я выделил бы из российских игроков разве что Игоря Акинфеева, Алана Дзагоева и Федора Смолова. Их я оцениваю как футболистов мирового уровня, которые бы высоко котировались в Европе. А вот классных защитников нам не хватает. В советские времена линия обороны наряду с вратарской позицией считалась сильнейшей, сейчас этого нет.
– Уровень Игнашевича и братьев Березуцких вас не устраивает?
– Я не хочу сказать, что они плохие футболисты. Я оцениваю их с точки зрения мирового уровня, и тут они недотягивают. На крупных турнирах наша сборная проваливается в том числе из-за грубых ошибок в обороне. Другое дело, что игроков, которые могут прийти им на смену, пока что нет.
ЗА ОТЪЕЗД В МОСКВУ ЛОБАНОВСКИЙ НА МЕНЯ ОБИДЕЛСЯ
– Но Игорь Акинфеев на чемпионате мира в Бразилии тоже пропустил нелепый гол от Южной Кореи. Значит, не только в защите дело?
– Конечно, Акинфеев тогда ошибся, но ошибаются все вратари, даже великие. Почему не вспоминают, сколько Игорь выручал? Нужно смотреть на вещи более объективно, но не сваливать все на одного вратаря. И я не говорю, что Игнашевич или Березуцкие – игроки недостаточно высокого уровня. На мой взгляд, линия обороны нашей сборной в целом не достигает мировых стандартов.
– Вы отметили Федора Смолова. В чем видите секрет его прогресса?
– Мне кажется, в «Динамо» Федор больше валял дурака, чем играл. Это связано в первую очередь с тем, что в то время у него еще не завершился процесс становления мастерства, а переход в «Анжи» позволил ему многое переосмыслить в плане футбола. В «Краснодаре» он уже попал в условия, в которых сформировался как зрелый мастер.
– Смолов сумел избавиться от чрезмерного психологического давления. Не считаете, что Акинфееву это пока не удается?
– Нет, не считаю. Наоборот, в плане психологии Игорь очень крепкий и стабильный, и на него не влияют его ошибки и ошибки партнеров. Еще когда он только начинал выступать за ЦСКА, я обратил внимание, что он держит уровень несмотря ни на что. Психика у него очень стабильная, и, уверен, на его неудачную серию в Лиге чемпионов больше внимания обращают журналисты, чем он сам.
– Станислава Черчесова часто критикуют, что в сборной он делает ставку только на Акинфеева. Как считаете, это правильно?
– Я так скажу: пусть каждый встанет на место Черчесова. Сборная – не детская команда, и в ней нет места экспериментам. Сейчас главному тренеру нужно сформировать команду, а для этого нужна какая-то основа. Акинфеев как раз является частью этой основы, и здесь я на стороне Стаса.
– Александр Беленов вызывался в сборную Фабио Капелло еще из «Кубани». Как вы оцениваете этого голкипера?
– Я считаю, это вратарь уровня сборной. Но то, что он в ней еще не дебютировал, совсем не говорит о его потенциале. Помимо него есть Гильерме, Крицюк плюс Лунев, который хорошо себя зарекомендовал в «Зените». Так что за вратарскую позицию в сборной мне спокойнее всего.
– Чего ждете от нашей команды на домашнем чемпионате мира?
– Стать чемпионами мира в нашем случае, мягко говоря, не очень реально. Но выступить достойно, как сборная Исландии на последнем чемпионате Европы, мы можем. У нас нет большого количества высококлассных футболистов, значит, нам нужна команда с очень сильным бойцовским духом. Тогда выйти из группы для нас вполне реально.
– Вы ездили в 1972-м со сборной Союза на Евро в Бельгию, и она дошла до финала…
– В финале мы играли с немцами, которые через два года выиграли домашний чемпионат мира. Тогда это была сильнейшая команда планеты. И примерно за месяц до Евро они нас пригласили открыть Олимпийский стадион в Мюнхене и разгромили – 4:1. В финале счет был 3:0, но это мы еще легко отделались! Спасибо Жене Рудакову, который тогда стоял в воротах. Он нас часто выручал и спас от еще большего разгрома.
– Вам с Рудаковым было тяжело конкурировать в сборной?
– В то время он был сильнее любого вратаря в стране, в том числе и меня. Потому на него и делал ставку в киевском «Динамо» Валерий Лобановский.
– Вы с Лобановским работали три года в «Днепре». Он вас звал потом в Киев?
– У нас с Валерием Васильевичем были очень доверительные отношения. Собственно, он и вывел меня в большой футбол. Когда Лобановский пришел в «Днепр», то поставил меня почти сразу в основу, при нем я стабильно играл. Мне стали поступать приглашения, и он мне говорил: «Никуда не уходи, пока я не скажу». Так получилось, что в 1969-м я поехал в молодежную сборную и там ко мне подошли из московского «Динамо»: «Мы хотим тебя к себе».
– И что дальше?
– Мы с «Днепром» в том сезоне должны были выйти в высшую лигу, и я сказал: «Если мы выйдем в «вышку», я останусь там, но если нет, то перейду к вам». Васильичу я ничего не сказал, так как был уверен, что мы выйдем. В финальной «пульке» мы уступили «Таврии» из Симферополя, нас распустили в отпуск, и тут за мной приехали из Москвы: мол, ты же обещал. Сообщить об этом Лобановскому не было возможности, и я поехал.
– Валерий Васильевич был в ярости?
– Когда он обо всем узнал, то очень на меня обиделся. Потом я звонил ему по телефону, и он даже не стал со мной разговаривать – бросил трубку. Но, несмотря ни на что, когда он в 1974-м принял сборную, то продолжил вызывать меня в команду. У меня сохранились теплые отношения с его супругой Аделаидой Панкратьевной, и когда я в последний раз был в Киеве 10 лет назад, никакой злости с ее стороны не почувствовал.
– Карло Анчелотти признался, что всегда равнялся на Лобановского. Что в нем было такого особенного?
– Когда Валерий Васильевич пришел в «Днепр», то я сразу понял, что у него совершенно новый подход к футболу. В Днепропетровске и в Киеве он выстраивал профессиональный клуб, в котором все, от сапожника до игрока основного состава, работали на одну цель. И тренировочный процесс у него был выстроен таким образом, что он давал нам конкретные упражнения под конкретную задачу. Они с Базилевичем разработали целую систему и как раз по ней выстраивали игру. Помню, когда мы со сборной однажды приехали в Италию, за нашей тренировкой наблюдали 50 человек с блокнотами! Уже тогда итальянцы знали, что Лобановский – великий тренер.
– На ваш взгляд, связка Лобановского и Бескова в сборной в 1986-м была утопией?
– Конечно. Такие решения принимают люди, которые ничего не смыслят в футболе. Кто-то решил, что две головы лучше, но в футболе такое не проходит. Тренеры – творческие люди, и у каждого из них свой подход, свои симпатии или антипатии. Соединить их была даже не утопия, а просто глупость.
– В чем эти два мэтра были антиподами?
– Во всем. Константин Иванович и в «Динамо», и в «Спартаке» получал удовольствие от того, что находил какого-то игрока и он впоследствии расцветал. Того же Жору Ярцева он в 29 лет привез в «Спартак» из Костромы, и тот стал лучшим бомбардиром чемпионата. А Юру Гаврилова он забрал в команду из дубля «Динамо», но уже скоро тот стал ее лучшим игроком. Бесков ловил кайф именно от поиска футболистов, ну а Лобановский выстраивал систему. Подходы совершенно разные.
– Московскому «Динамо» было трудно тягаться с киевлянами и спартаковцами?
– Почему же, в 1970-х нам это удавалось: мы один раз были вторыми в чемпионате и два раза третьими. В личных встречах мы также у них выигрывали, бывало даже, что увозили три очка из Киева. Другое дело, что у нас не было той системности, какая была у Валерия Васильевича, поэтому именно киевляне были лучшей командой страны.
У ЯШИНА УЧИЛСЯ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПРОСТОТЕ
– В 1970-м «Динамо» упустило чемпионство в «золотом» матче с ЦСКА. Вам та игра в кошмарах не снилась?
– Честно признаться, она мне никогда не снилась, игра начисто стерлась у меня из памяти. Мы были как никогда близки к чемпионству, но упустили золотые медали за 20 минут… Мы вели в счете 3:1, а в итоге проиграли 3:4. Эта встреча осталась для меня на всю жизнь кошмаром.
– Какие лучшие моменты выделите за 12 лет карьеры в стане бело-голубых?
– Мне по жизни вообще повезло, что я попал в «Динамо» – и благодаря ему состоялся как футболист. Там я провел большую часть своей футбольной карьеры, и я не могу выделить отдельные матчи или отрезки. Я выделяю в целом мой период пребывания в московском «Динамо», где провел счастливые годы.
– Прийти в «Динамо» после Яшина то же, что прийти в «Манчестер Юнайтед» после сэра Фергюсона. Как вы с этим справились?
– Я об этом не думал. Когда меня начали ставить в основной состав, у нас в защите играли Витя Аничкин, Жора Рябов, Валера Зыков, то есть игроки сборной Союза. Они привыкли ко Льву Ивановичу, к его манере игры и подсказкам, и для меня было важно не подвести их и команду. В эти моменты я не думал, сравнивают меня с Яшиным или нет.
– По стилю вы были на него похожи?
– Не мне это оценивать, но могу сказать, что Лев Иванович не пытался меня переучивать. К моменту прихода в «Динамо» мне было 22. Нельзя сказать, что я был уже состоявшимся вратарем, но определенные навыки у меня уже были. И Яшин однажды спросил, почему я делаю так, а не иначе, на что я ему ответил: «Лев Иваныч, мне так удобно». На это он мне сказал: «Ну, раз удобно, так и делай».
– Какую помощь вам оказывал Яшин в «Динамо»?
– Поначалу он оценивал меня как с профессиональной, так и с чисто человеческой точки зрения. А потом у нас сложились очень хорошие отношения, и его доброжелательность ко мне без малейшей тени злорадства помогала, и особенно если я ошибался. Он всегда мне говорил в утешение: «Ты пока свои 500 голов не пропустишь, вратарем не станешь».
– Каким он был в общении?
– Очень простым. Тысячу примеров можно привести, как он это демонстрировал. И когда мы выезжали за границу, бывало, полчаса ждали, пока он всем автографы раздаст! Другой мог бы отмахнуться и уйти, а он каждому уделял внимание. И это, пожалуй, главное, что я пытался у него перенять.
– Вы были на похоронах Льва Ивановича?
– Да. Народу было очень много: люди шли и шли потоком, посчитать было невозможно.
– Примерно столько же, сколько прощалось с Владимиром Высоцким?
– На похоронах Высоцкого я как раз не был, поскольку в этом момент мы были на сборах перед домашней Олимпиадой-80.
– Какие у вас воспоминания остались от московских Игр?
– Организация была на порядок лучше, чем в 1972-м, потому что в Мюнхене был теракт. В целом все прошло очень здорово. Мы видели не все соревнования, потому что были на сборах, но даже обстановка на стадионе производила неизгладимое впечатление. А сама церемония закрытия Игр до сих пор из меня слезу вышибает…
– Закрытие Игр в Сочи не было таким трогательным?
– Эта Олимпиада была помпезной, а Игры в Москве – душевными и теплыми.
– Давление на футбольную сборную перед Олимпиадой было сумасшедшим?
– Все от нас ждали только победы, другой результат вообще не рассматривался. Но когда мы проиграли немцам в полуфинале, для меня это была такая же трагедия, как «золотой» матч с ЦСКА в Ташкенте. Хорошо, что мы все-таки выиграли бронзовые награды, иначе шок был бы сильнее.
– В руководстве страны бронзу не сочли за хороший результат?
– Нет. Мы понимали тогда, что наше выступление было провальным. Да, страна завоевала много медалей, но мы не выиграли в футболе, а это большой удар по имиджу. Правда, на данный момент наша сборная вообще на Олимпиаду не попадает…
– Очевидно, что российский футбол в кризисе. Что нам надо менять?
– На мой взгляд, нужно вернуться к советской системе в детско-юношеском футболе. Я не знаю, насколько это возможно, но разница между нынешним положением дел и тем, что у нас было в СССР, огромна. Могу только сказать добрые слова в адрес футбольного клуба «Краснодар», что они построили отличную Академию и организовали там селекционную работу по всему Краснодарскому краю. Это пример того, как надо работать.
– На ваш взгляд, на Кубани много талантов?
– Когда я после «Динамо» приехал в Краснодар, меня принял второй секретарь крайкома партии Владимир Николаевич Щербак, и мы с ним много разговарили о развитии футбола в крае. Тогда я ему сказал: «Владимир Николаевич, посмотрите, какой у вас край богатый! Тут мягкий климат, много богатых совхозов и колхозов, только целевая система нужна –тогда не пришлось бы меня приглашать». И в «Краснодаре» это понимают.
– В «Кубани» еще недавно играл ваш воспитанник Евгений Фролов. Советовали ему ехать именно сюда?
– У нас был с ним разговор. Женя сказал, что его приглашают в «Кубань», я высказал ему свое мнение. Я воспринимал клуб по своим воспоминаниям: тогда у болельщиков это был любимый клуб всего края. И я ему сказал: «Женя, езжай, даже не думай!» К сожалению, у него получилось немного не так, как я ожидал.
– Чем вас привлекла «Кубань» после «Динамо»?
– Когда закончил играть в «Динамо», мы с ветеранами команды поехали в показательный тур по Краснодарскому краю. Тренером «Кубани» тогда был бывший торпедовец Володя Белоусов, и он после одной из игр чемпионата позвал меня в команду. В «Динамо» у меня в последне время не складывалось, а мне хотелось еще поиграть. Я играл в Краснодаре до этого на переполненном стадионе, поэтому долго не думал.
– Ощущали, что приехали к нам в ранге звезды?
– Меня принимали на уровне первых руководителей края, и я чувствовал уважительное к себе отношение. В целом, у меня сложились и очень хорошие отношения с футболистами команды. И даже с Сашей Плошником с его непростым характером мне удалось наладить нормальный контакт.
– Почему у Плошника непростой характер?
– У него на все было свое мнение, своя точка зрения, от которой ни под каким предлогом он не отступал, кто бы ему что ни говорил. Это, естественно, иногда встречало неприятие у остальных, но в игре это уходило на десятый план. Саша был профессионалом до мозга костей, и без Плошника «Кубань» не была «Кубанью».
– Чем выделялась его связка с Игорем Калешиным?
– Игорь был тонкий игрок и мог выдать Саше очень умный пас. Тот проходил соперников, как нож сквозь масло, и забивал. Эта связка в игре «Кубани» была определяющей.
В «КУБАНИ» РЕШИЛ – ЕСЛИ НАПОРОЛ, ДОЛЖЕН ИСПРАВЛЯТЬ
– Кто определял лицо «Кубани» в обороне?
– Юра Чеботарев и Вася Шитиков. Они были разноплановыми игроками: один действовал в центре обороны, а другой на фланге. Но это были футболисты очень хорошего уровня. В целом, «Кубань» тех времен сейчас в премьер-лиге, думаю, была бы твердым середнячком как минимум, на уровне 8-10-го места.
– Ваш коллега по амплуа Александр Балахнин рассказывал, что многому научился у вас. Чему?
– Уж не знаю, чему он у меня научился, ведь Саша был уже готовый вратарь. Он сам все прекрасно умел и, собственно, показывал это в игре. Впоследствии меня уже посадили на лавку, и в воротах играл Балахнин. Он был классным вратарем.
– С кем в команде вы общались больше всех?
– Ближе всех был с Юрой Чеботаревым и Игорем Калешиным. Во многом мы сблизились из-за жен: моя супруга больше сдружилась с Любой и Валей соответственно.
– Сейчас с кем-нибудь из той «Кубани» общаетесь?
– Практически нет. Я хотел бы приехать, но мешает работа – я сейчас занят в организации «Юный динамовец». Недавно в Москве встретился с Андреем Юдиным, а Васю Шитикова видел, когда приезжал в Абрау-Дюрсо. С остальными, кроме разве что Сережи Горюнова, я связь потерял, но передаю всем большой привет!
– Как считаете, почему в 1982-м команда покинула высшую лигу?
– У меня нет убеждения, что наш вылет случился по какой-то одной причине. Что-то у нас в игре сломалось, и после успешного первого круга команда «посыпалась». Честно говоря, для команды были созданы все условия, чтоб мы успешно выступали. Причина была в нас самих.
– В какой момент поняли, что вылета не избежать?
– После матча с «Шахтером» в Донецке. Нам нужно было выигрывать, но сделать этого не удалось. Мы к тому моменту были психологически надломлены, а в концовке чемпионата после серии неудач у нас появились мандраж, боязнь ошибиться, неуверенность в себе. И все это на нас давило.
– Почему вы решили остаться в «Кубани» даже в первой лиге?
– Считал и считаю: если ты напорол, ты должен и исправлять. На мой взгляд, уйти именно в тот момент с моей стороны было бы пепорядочно.
– Команда могла в 1983-м или 1984-м вернуться в «вышку»?
– Мне кажется, в коллективе произошел кардинальный надлом, и это помешало вернуться нам в высшую лигу. Преодолеть этот надлом нам так и не удалось.
– Тогда «Кубань» возглавлял Александр Кочетков. Что о нем скажете?
– Считаю его умным тренером. Правда, именно он перестал ставить меня в состав. Он ко мне подходил и говорил: «Наверное, тебе надо отдохнуть». И ставил Сашу Балахнина.
– При Кочеткове вспомнили школу Бескова?
– У них действительно было схожее отношение к футболу. Тренировочные упражнения у Александра Петровича были похожи на упражнения у Константина Ивановича, и они оба уделяли очень много времени работе с мячом и «квадратам».
– Но Кочетков был более авторитарным тренером, разве нет?
– Бесков тоже был авторитарным, и в отношении футбола у них не было компромиссов. А вот Гавриил Дмитриевич Качалин, с которым мне посчастливилось работать в «Динамо», ставил на первое место не футбол, а человека.
– В чем это выражалось?
– У меня до сих пор осталось в памяти, как мы с Геной Еврюжихиным и женами уехали на кинофестиваль, а Качалин сидел с нашими детьми! И я очень сомневаюсь, что Кочетков и Бесков были на такое способны.
– У Качалина были общие с Бесковым тренерские черты?
– Они оба выстраивали доверительные отношения с футболистами. Гавриил Дмитриевич очень редко кого-то ругал, и самым бранным словом у него было «негодяй». А Бесков был более требовательным в плане функциональной готовности. И если Качалин за нарушение режима мог пожурить и отпустить, Константин Иванович этого не прощал. Тех же Витю Аничкина и Валеру Маслова он за проколы оправлял в часть и даже сажал на «губу»…
– У Лобановского было то же самое?
– Да, у них с Бесковым футбол был на первом месте – все остальное не существовало. Но в таких условиях рано или поздно «наедаешься» футболом, и Бесков порой не мог понять, когда нужно немного отпустить вожжи. У Лобановского все было настолько выверенно, что до пресыщения футболом дело не доходило, и чередование отдыха и нагрузок четко регламентировалось. Он знал, когда добавить, а когда отпустить.
– Валерий Васильевич держался от футболистов на дистанции?
– Лично у меня с ним, я считаю, были максимально близкие отношения, какие могут быть между тренером и игроком. Я часто приходил к нему и делился своими проблемами, даже бытовыми. Иногда он сам спрашивал: «Как у тебя дома дела?» До его прихода в «Днепр» я жил в одной комнате в коммуналке с родителями и сестрой, а Валерий Васильевич мне дал двухкомнатную квартиру!
– Лобановский не вмешивался в работу вратарей?
– Тогда еще не было тренеров по вратарям, и мы тренировались в общей группе. А когда в клубах ввели эту должность, вратари стали больше играть ногами. Помню, я столкнулся с этим впервые на сборах в Болгарии – специальный тренер проводил занятия с вратарями. После такого занятия у меня болели все мышцы! А это потому, что нагрузка была совсем другой, чем в общей группе.
– Получается, вы были вратарем-самоучкой?
– Выходит, что так. Старался подсматривать что-то на тренировках и больше уделять себе внимания в плане анализа. Сейчас это, к сожалению, встречается реже.
– Кто для вас сейчас лучшие вратари мира?
– Мануэль Нойер и Джанлуиджи Буффон. Еще мне нравится молодой парень в «Милане», Доннарумма, у парня большое будущее. Все они – вратари почти без слабых мест. Они в совершенстве играют на выходах и на линии и отлично руководят обороной.
– Говорят, Буффон никак не может бросить курить. Для вас это дико?
– Лев Иванович курил с 14 лет до самого последнего своего дня, но это ему не помешало стать великим вратарем. Тот же Марадона позволял себе вещи более кринимальные, но при этом был великим футболистом. В случае Буффона его талант и работоспособность сделали из него великого игрока, а курит он или нет – дело десятое.
– Слышал, что в «Кубани» Александр Маховиков часто нарушал режим…
– Когда он играл в «Динамо», за ним такого не наблюдал. Саша был работоспособным и режимистым, и, честно говоря, для меня это новость.
– Как вы отнеслись к выходке Мамаева и Кокорина после чемпионата Европы?
– Безусловно, парни избалованы деньгами. Но, мне кажется, пресса слишком раздула этот момент. Если бы я сделал то же самое, на это наверняка не обратили бы внимание.
– Но грубое нарушение Кокориным правил ПДД вы оправдывать не будете?
– Опять же, меня много раз штрафовали за то, что одним колесом заехал на одну слошную линию. Но никто же об этом не говорит! Просто Кокорин богатый человек, его имя у всех на слуху, и журналисты специально разжигают к нему вражду.
– Согласитесь, в «Зените» Александр не прогрессирует.
– Конечно, соглашусь. А все потому, что большие деньги портят людей. Мне кажется, он сейчас в своей жизни проходит те же стадии, какие проходил Смолов в «Динамо». И если он их не пройдет, то закончится как футболист.
– Считаете его уход из «Динамо» в «Зенит» ошибкой?
– Этот поступок многое говорит мне о его личности. Лично я выражаю благодарность тем же Антону Шунину, Алексею Козлову, Себастьяну Хольмену, которые несмотря ни на что остались в команде и пошли на сокращение зарплаты. Таких людей я уважаю, а к тем, кто, как Кокорин, ищет клуб побогаче, отношусь по-другому.
– Козлов и Антон Соснин пришли в «Динамо» из «Кубани». Как они вам?
– Соснин, на мой взгляд, пока что не реализовал себя, но у него еще все впереди. Козлова в последнее время преследуют травмы, но он очень хороший игрок. Я хорошо отношусь к нему чисто по-человечески за его решение остаться в «Динамо».
– В команде еще при Андрее Кобелеве появилось много молодых игроков. Они могут в ближайшее время стать ее лидерами?
– Не уверен. Пока что ни один из них не оправдывает ожиданий. Не вижу среди них того, кто мог бы стать лидером.
– Явным лидером является Кирилл Панченко. Игра команды строится вокруг него?
– Конечно, нет! Калитвинцев не строит игру вокруг Панченко, он исходит из того подбора футболистов, какой у него есть. Да, Кирилл приносит много пользы и регулярно забивает, но сказать, что все играют на него, будет абсолютно неправильно.
– Вам нравится работа Юрия Калитвинцева в «Динамо»?
– Тренера оценивают по результату. И раз он есть, значит, тренер все делает правильно. Я не слишком приветствовал изначально его назначение, поскольку считал, что в «Динамо» и без того много достойных кандидатов на тренерский пост. Но результат и качество игры убедили меня в правильности выбора.
– Скажите, а за «Краснодаром» вы случайно не следите?
– Слежу. Мне кажется, что Игорь Шалимов еще не выстроил в команде ту игру, какую он хочет ей привить. У него и у Кононова совершенно разные подходы. Футбол команды при Кононове мне нравился, и стабильность результата достигалась за счет тылов. А Шалимов пытается соединить в «Краснодаре» итальянскую надежность в обороне со спартаковской разудалостью в атаке. Пока у него это не получается.
– Может, для создания нового игрового стиля ему нужны новые игроки?
– Состав у команды стабильный, не хочу никого выделять. Даже травма Крицюка не стала фатальной. Может быть, не хватает пары-тройки игроков на отдельные позиции. Касаемо двух зимних новичков, мне нравится только Клаессон. Это типичный скандинав, который выжимает максимум из тех моментов, которые у него есть. От южноамериканца Рамиреса я лично ждал какой-то феерии, но пока этого не вижу.
– За две краснодарские команды переживаете в равной степени?
– «Краснодар» мне близок по-футбольному, а «Кубань» по-человечески. И я хочу, чтобы первые в будущем стали чемпионами, а вторые вернулись в премьер-лигу.
