10.10.10
Стоял хмурый, но бездождливый вечер. Суетливая краска переполненного центра сгущалась проницательной нитью из-под жалюзи. Их было трое. Под иголочку выглаженный костюм делал непривычным их повседневный облик. Но это были формальности, так чуждые им в их творческих умах.
- К чему формальности? – с философской гримасой зашторил жалюзи один из приятелей, как бы продолжая диалог со своим разумом уже вслух. Приятели знали о его странностях, и сделали вид глухих.
Второй приятель, до этого момента безмятежно сидевший на кровати, достал из тренировочной барсетки футбольный мяч и начал головой чеканить его. Лёгкость, с которой ему удавались виртуозные приёмы, расслабило футболиста, и в один момент мяч отлетел от него, как от штанги. Первый отбросил философию:
- Заканчивай, наверняка нас сейчас в окно кто-нибудь снимает! – с явным удовольствием усмехнулся он. «Грандиозный фристайлер» не раз оказывался в нелепых местах и позах при папарацци. Для любой сведущей футбольной компании он выступал как ходящий шарж, повод для дружеских подколок, но и сам редко в долгу оказывался. В общем, обладал для футболиста чувством юмора выше среднего. И чувством юмора выше среднего, и юмором выше среднего.
Третий вышел из душа и небрежно кинул свёрток газеты в сторону приятелей. Первая полоса зычно анонсировала шоу «Три десятки» этим вечером. Рядом с заголовком красовались гримасы всех троих во время празднования голов. Первый жестами приник ко второму:
- Смотри – ты здесь показываешь количество голов в матче или число тёлок в ближайшую ночь, оплаченных премиальными за этот гол?
Второй натянул виноватую улыбку, чуть сомкнувшись к полу:
- Как ты ещё майку «Мистер Юмористер» не натянул во время празднования гола?
- Чё, задело, что ли?
- Да я знаю как. Полсезона без голов – и повода снять футболку не было!
Третий присоединился к компании голосистым смехом. Первый принялся чеканить укатившийся к тумбочке мяч, и резко сменил тон:
- Забивать для плеймейкеров – не главное!
- Ну конечно, конечно, - не замедлил с ответом второй.
На подхвате оказался третий, разговор начинал завязываться.
- Журналисты всё чаще пишут, что плеймейкеры вымирают. Мне бы после таких слов хотелось, чтобы вымирали журналисты.
- А я с ними согласен. Таких плеймекеров, как я, действительно на пересчёт! – первый не унимался и использовал любую серьёзную реплику для иронического самобичевания. Второй, наконец, поднялся с кровати, расфасовывая всякие подручные мелочи по карманам.
- Речь не о тебе, а о принципах строительства атакующей игры.
- Она через меня и строится!
- Во всём мире?!
Второй вновь присел и продолжал.
- Очень просто. Сейчас я объясню вам, почему плеймейкеров почти никто не использует.
Он для вида включил кондиционер и проверил список пропущенных звонков на телефоне, сделав паузу, чтобы собраться с мыслями. Он ещё и подождал, не прозвучит ли очередная колкость со стороны друзей и нужен ли им этот разговор.
- Командам с ярко выраженным оборонительным балансом наличие классической десятки бессмысленно. Ввиду малого количества игроков впереди, каждый из них должен и обладать разными функциями и покрывать заметную территорию, подчас всю ширину фронта. В таких командах куда более распространён блуждающий форвард – такой оттянутый, собирающий отскоки и скидки от тарана.
Здесь впервые во время монолога на лице первого появилась усмешка.
- Так, по-твоему, мы играем в таких клубах?
- Команды, которые в каждом матче играют с позиции силы, делают ставку на комбинационный футбол, чаще всего. В устройстве коллективной игры незаменимы все конструкции, а плеймейкер в тактическом отношении – категория обособляемая, то есть тренер под него подстраивает всю игру, предоставляет ему всю свободу действий. А это и риск, да и в больших командах игроков, наголову для такого обособления превосходящих партнёров, в мире единицы. Вот единицы и определяют. Плеймейкеры – это единицы. Потому, что они – творцы, а не следствие системы. Это то же, как и опорники. Есть такой, который может покрыть всё поле – играй с одним опорным, больше игроков впереди. Но взгляды на футбол и его эволюция – не причём, это дело игрока – есть такой или нет. Только опорники игру разрушают, а десятки – они творцы!
Третий понурился и грустно вздохнул:
- Всё правда…
Первый:
- А батя говорил, что я – просто выдающийся игрок. Да я – творец!
- Дворец! – ухмыльнулся второй.
- Погоди, сейчас диктофон достану, повторишь.
- Тебя вообще не волнуют вещи, о которых я говорю?
- Понимаешь, я привык делать то, что у меня хорошо получается. И при этом для того, чтобы это продолжало у меня хорошо получаться, мне не надо всю эту прелесть разбирать как аналитику. Это к журналистам. Или Круиффу вон позвони.
Тут он сделал небольшую паузу, пытаясь найти взаимопонимание в глубинных складках стоявшего возле него приятеля.
- А может, у меня всё механически на поле получается, - тут первый кинул резкий и полный подначки и задора взгляд на второго. – А ты прав, брат, я ведь и вправду – творец! – торжественно выделил он последнее слово и залился смехом.
Первый дал пять второму, стараясь не накалять атмосферу. Но в дружеских подначках они переборщили. Третий склонил голову, закрыв её руками и, кажется, плакал, но всем видом не хотел дать об этом понять.
- Что такое? – без шуток осведомился первый. Второй выступил эхом.
- Вы все – творцы! Десятки – вы и вправду творцы! Искусники, кудесники…
Третий заревел вслух. И тут к ним в дверь постучали. Человек позвал «десяток» к народу. Мероприятие для футбольных болельщиков начиналось с минуты на минуту. Третий не мог успокоиться, и ревел всё пуще с каждым вопросом о причине. Его было не угомонить, двое других пребывали в бешенной растерянности – при сенсационном поражении они в таком не пребывают!
Ничего не оставалось. Пошли, как есть. По дороге, полной беспокойств, третий молвил со слюнями:
- Творцы, творцы, десятки, десятки….
Множество увесистых и продуваемых закоулков за спиной у статного охранника, и вот уже первые гримасы вездесущих. В недоумении были все. И хором, как на каком-нибудь английском стадионе, в ответ на слёзы третьего: «Десятки! Творцы!», болельщики загремели:
- Что случилось, Вильям Галлас?!
