«Великий дух» Шомы Уно
«Прошлый сезон был худшим в моей карьере. […] Это был сезон, в котором я почувствовал огромную признательность каждому, кто поддерживал меня. Именно благодаря этой поддержке мне удалось восстановиться во второй половине сезона. Если бы не эта поддержка, я вполне мог бы уйти из фигурного катания после Internationaux de France [в Гренобле]. Настолько подавлен я был после своей короткой программы. Я так благодарен! Я сделаю все, чтобы показать выступление, которое удовлетворит меня самого, и тем самым вернуть долг всем, кто помог мне. Я сделаю все возможное для этого».
Источник: влог Шомы Уно на Ютуб
«Если делается что-то, чего никто не может понять — это Вакан-Танка. То, как был создан мир — это Вакан-Танка. Как человек имел обыкновение разговаривать с животными и птицами — это Вакан-Танка. Там, где обитают духи и призраки — Вакан-Танка. Когда человек умирает, его ‘wanagi’ покидает тело, […] а дух ‘nagi’ идет с ним, чтобы показать дорогу в мир духов. Этот путь — Вакан-Танка».
Источник: Walker. J.R. Lakota belief and ritual, p. 70-71
I. 2018-19: Вакан-Танка, Гром-Птица и обрядовые танцы
Прокат на Гала NHK (ноябрь 2018)
Прокат на шоу The Ice в Нагое (август 2019)
Программа «Великий дух» («Great spirit»), поставленная Ше-Линн Бурн весной 2018го года, начала свою жизнь в виде показательного номера и моментально привлекла внимание болельщиков фигурного катания необычным выбором музыки. Трек, легший в основу программы, представляет собой результат совместной работы известного нидерландского диджея Армина ван Бюрена, израильского дуэта диджеев Vini Vici и французской электронной группы Hilight Tribe. Получившаяся в итоге смесь EDM (электронной танцевальной музыки), психоделического транса и элементов «трайбл» (tribal), да еще на фоне квази-ритуального текста на языке племени Лакота — совершенно невиданный гость в относительно консервативном мире ФК. Сверх-экспрессивная, почти «животная» по своей энергетике и пластике хореография Ше-Линн дополняла весьма эксцентричный портрет этого номера.
Вряд ли имеет смысл приводить (и переводить) целиком текст этого трека — это всего лишь отдельные слова и фразы на языке Лакота, надерганные из словаря членами группы Hilight Tribe. Большая часть слов имеет ритуальную и сакральную природу: «Праотец / Создатель» (tunkasila), священная «Жена/Женщина» (winyan), дух человека nagi и, главное, упоминающийся в самом начале песни Wakan Tanka (Wakȟáŋ Tȟáŋka), Вакан-Танка — центральное Божество, «Великий дух» или же «Великое таинство»; создатель мира, пронизывающий все сущее: «деревья, травы, реки, горы, и всех четырехлапых животных, и всех крылатых существ» (из воспоминаний коренного американца по имени "Черный Лось", записанных Джоном Нейхардтом). Все это разрозненные слова — осколки разветвленной и сложной мифологии племен Лакота, воспроизведение которой в сколько-либо целостном виде явно не входило в задачу музыкантов. Гораздо важнее, думаю, был «фонизм» текста, магия его необычного звучания.
То же самое можно сказать и про программу Ше-Линн, в которой ключевую роль играет скорее архаичная «обрядовость» как таковая, чем отсылки на конкретные фигуры и ритуалы племени Лакота. Уже в самом начале номера, скажем, можно обратить внимание на акцентированное движение левой ноги фигуриста, напоминающее о характерном для многих ритуальных или квази-ритуальных танцев мотиве «вытаптывания земли» (stomping).
Когда то же самое "вытаптывание" тут же повторяется во вращательном движении у бортика, аналогии с архаичными «круговыми танцами» становятся еще более очевидными: в гифке ниже для сравнения приводятся а) так называемый «fancy dance», ставший популярным у различных коренных народов США в первой половине 20го века, и б) «пляска щеголих» из балета «Весна священная» Игоря Стравинского в оригинальной постановке Нижинского — балета, которому сам композитор дал подзаголовок «картины языческой Руси».
Ту же универсальность символики этого номера можно наблюдать, скажем, в «парении» фигуриста сразу после кантилевера (слева), в котором можно разглядеть и общий символ парящей птицы (орла? — справа), и более конкретный мотив легендарной «Гром-птицы» (Thunderbird), которая встречается в легендах многих народов мира, в том числе и племени Лакота (по центру).
Влияние условно-архаичной обрядовости сказывается — уже в более общем пластическом плане — и в гипер-экспрессивных, спазмических, почти «животных» движениях корпуса и рук, пронизывающих весь этот номер (и особенно хорошо заметных на некоторых фанкамах).
В этот же ряд можно включить несколько более продолжительных элементов и позировок, часть которых хорошо знакома по другим программам фигуриста (кантилевер), а часть — как, скажем, этот «элемент Кевина Аймоза» на гифке ниже — была поставлена и выучена специально для этого номера.
В хореографическом отношении, кульминацией первой половины программы является небольшой фрагмент перед музыкальной паузой и «дропом» (своеобразной "ямой" в треке при переходе от одного бита к другому), после которых начинается заключительная часть программы, позже трансформировавшаяся в дорожку шагов.
Использование амплитудных движений полностью выпрямленных рук, несколько глубоких приседов подряд («гран-плие» на балетном языке или «бести» на фигурно-катательном) и энергичное вращательное движения с наклоном корпуса ближе к концу рождают аналогии уже не столько с обрядовыми танцами, сколько с традиционной лексикой современного балетного модерна. Ниже — сравнение с одним из номеров балета Chroma Уэйна МакГрегора, ставшего основой короткой программы другого японского фигуриста, Казуки Томоно.
В момент самого «дропа» и на всем протяжении кульминационной финальной части, Шома выглядит уже не столько шаманом или священным духом какого-нибудь мифа, сколько звездой эстрады и танц-пола.
В конце концов, не следует забывать, что на всем протяжении этой программы мы находимся не в священных рощах какого-нибудь забытого племени, не в эпицентре обрядового действа — мы находимся в клубе, на танц-поле. И перед нами миксует свои треки ди-джей.
Древние ритуалы, обрядовые танцы, Гром-птица — кажется, нам все это привиделось в безумной игре лазерных лучей и монотонных битов. Здесь молодежь, а не шаманы-старейшины. И здесь танцуют, а не читают молитвы.
II. 2019-20: Smells like… teen spirit?
Прокат на чемпионате Японии (декабрь 2019)
Все приметы постепенного изменения концепции программы еще в рамках показательного номера, а затем и ее окончательного преображения при переходе в соревновательный формат, можно видеть уже в одной только эволюции костюмов.
Премьера номера в мае 2018го года состоялась в довольно неоднозначном костюме, вызвавшем в свое время немало споров (1 ряд, слева). В «перьях» этого костюма явно читаются отсылки к достаточно условной «индейской» тематике. После этого было две близкие, но все-таки не совсем идентичные, татуированные футболки (1 ряд, по центру и справа), в которых был сделан решающий шаг от опасной конкретики «индейской» тематики к общей и менее очевидно считываемой тотемности.
Параллельно менялся и «боевой раскрас» лица, который наводился в основном присутствовавшими в тот или иной момент за кулисами фигуристами (второй ряд): в этом причудливом и достаточно абстрактном разноцветье резко выделяется маска в стиле театра кабуки (справа), рождающая совершенно неожиданное — но в духе эклектики данного номера — пересечение очень разных культур и традиций.
Буйное разноцветье последнего показательного наряда, явно временного (3ий ряд, слева — это август 2019го), наконец сменяется двумя финальными костюмами (3ий ряд, по центру и справа), созданными известным дизайнером Мэтью Кароном уже для короткой программы. Оба костюма одновременно очень нарядны и лаконичны: первый представляет собой, по словам самого дизайнера, «графическую современную интерпретацию мотива листвы на закате»; второй переливается всеми красками кристаллов Сваровски на фоне однотонной ткани оттенка «бордо». В этих лаконичных костюмах, в которых уже не остается ни следа от прежних отсылок к условным «индейцам», «тотемности» и театру кабуки, нельзя не видеть результаты глубинного преображения самой программы и ее сути.
Помимо смены костюмов, переход программы из жанра показательного номера в соревновательные рамки обусловил ряд важных изменений как в общей структуре номера, так и в его отдельных элементах. В рамках этого преобразования происходил неизбежный отказ от некоторых хореографических «бантиков». Показательно в этом смысле уже первое построение программы, из которого исчез «круговой танец» у бортика — причем его исчезновение произошло между ноябрьским турниром Ростелеком Кап и декабрьским чемпионатом Японии. При этом стала лучше слышна структура музыкального материала, границы которой подчеркиваются остановкой у борта и энергичным "бести" в конце первой половины и мощным финальным «аккордом» в виде четверного флипа в конце всего построения.
В структурном плане практически на своих местах остались три прыжковых элемента, уже намеченных в показательном номере — только, конечно, произошло значительное их усложнение. Остался и кантилевер в самом центре программы — и тут стоит сказать, что в соревновательном формате КП полноценный кантилевер был использован Шомой впервые, до этого был только «половинчатый вариант» в КП 2016-17 года ("Леди в лавандовом") на выезде с акселя. В чисто практическом плане, вставка кантилевера позволила переместить заключительный тройной аксель в бонусную зону второй половины программы.
Оба вращения показательной программы были значительно удлинены и усложнены из-за соответствующих технических требований, что неизбежно привело к целому ряду хореографических потерь. Кроме того, было добавлено третье вращение — как раз на месте кульминационного подхода к «дропу», который уже приводился выше. Интересно, что между двумя, казалось бы, совершенно разными решениями этого фрагмента проглядывает определенная связь, особенно во вращательных движениях двух концовок.
Но наибольшим изменениям — опять же, вынужденно — подверглась вся заключительная часть номера сразу за «дропом», которую необходимо было превратить в полноценную дорожку шагов. Это преобразование, на мой взгляд, получилось очень удачным. С одной стороны, удалось сохранить ряд движений: остались практически неизменными начало и концовка (с прыжком "бабочка" (butterfly jump) и финальным заклоном), а также пара узнаваемых движений из «начинки» раздела — две подпрыжки и выпад (в показательном номере эти два движения идут не подряд, так что на видео ниже они искусственно склеены друг с другом для удобства сравнения).
Но отличий все же больше. Прежде всего, структура дорожки изменилась за счет вставки двух обязательных одноножных блоков ближе к началу и концу построения: первый на правой ноге и против часовой стрелки,
крюк RFI - RBI; выкрюк RBI - RFI; твиззлы (скорость 0.75)
второй — на левой и по часовой.
выкрюк LBI - LFI; крюк LFI - LBI; выкрюк LBI - LFI (скорость 0.75)
При сравнении двух программ постоянно мелькали слова «отказ», «исчезновение», «потери» — как будто речь идет исключительно о процессе обеднения и ухудшения программы. Но это не совсем так. За счет некоторого сокращения хореографических изысков программа многое и приобрела. Так, за счет уменьшения плотности элементов в программе стала легче "дышать" -- как самому исполнителю, так и зрителям. Благодаря этому из нее исчезло несколько явных пауз, которые ранее были необходимы Шоме для того, чтобы как-то перевести дыхание. Уменьшение плотности, помимо этого, позволило использовать характерную для Шомы высокую скорость, благодаря которой стали более мощно и ясно звучать все оставшиеся в программе хореографические элементы. Наконец, именно в соревновательном формате стала более явственно прослушиваться мощная пульсация музыкального сопровождения — его энергетика, его заряд, танцевальность. Все то, что не раз в течение сезона заставляло зрителей хлопать на всем протяжении программы и вставать после ее окончания.
От былой ритуальности и животной пластики не осталось и следа — «Великий дух» окончательно переместился на танц-пол и стал звучать очень энергично, современно и... молодежно. И своей энергией уже начал вдохновлять других спортсменов — причем далеко за пределами фигурного катания.
III. 2020-21: Благодарность
Мощнейший энергетический заряд, идущий сначала от исполнителю к зрителям, а затем проделывающий обратный маршрут и питающий уже самого исполнителя, был именно тем, в чем Шоме очень нуждался в течение сезона 2019-2020. Исполнениями «Великого духа» отмечены самая низкая и самая высокая точки того противоречивого сезона: с одной стороны, провальный прокат с двумя болезненными падениями на этапе Гран-при в Гренобле, после которого Шома всерьез задумался об окончании своей карьеры; с другой — вдохновенное исполнение этой программы на чемпионате Японии, после которого Шома не сдерживал своей эйфории.
За полтора месяца, прошедшие между двумя турнирами, произошло полное преображение спортсмена, движущей силой которого сам Шома назвал поддержку своих болельщиков. Ту самую поддержку, которая заставила его расплакаться после неудачного проката произвольной программы в Гренобле.
Благодарность Шомы в конечном итоге начала проявляться не только в словах, но и делах. Например, в открытии своего собственного канала на Ютуб, на котором Шома теперь щедро делится последними новостями, размышляет о жизни и фигурном катании, устраивает рум-туры по собственной квартире, просто играется с собаками и, главное, раскрывается перед своими подписчиками с человеческой стороны. Шома стал регулярно появляться на игровых стримах, в подкастах, на еще одном Ютуб-канале, открытом братом Ицуки — и везде подчеркивал важность поддержки болельщиков. Говорил о том, как на него повлияла эта поддержка. О такой открытости спортсмена болельщики Шомы не могли даже мечтать еще каких-то пару лет назад, когда единственным средством обратной связи оставался достаточно допотопно выглядящий сайт, через иероглифы которого международным поклонникам Шомы было очень трудно куда-то пробиться.
Как итог, в качестве традиционного мотто на текущий сезон 2020-21 Шома выбрал одно слово: «благодарность». Каждый турнир этого сезона, каждый следующий прокат «Великого духа» — это попытка отблагодарить своих болельщиков таким исполнением программы, которым будет доволен сам фигурист.
Во всем этом, наверное, и кроется то главное, что стоит за прокатами этой программы в течение всего прошлого сезона — преображение фигуриста и человека. Это процесс взросления и нахождения себя, о котором говорил Дэвид Уилсон в недавнем интервью. Это проявление несломленного спортивного духа и вновь найденная радость катания. И это умение ценить поддержку и быть благодарным. Умение быть ранимым и не бояться обнажить свою душу перед теми, кто ценит Шому таким, какой он есть.
Быть может, этот путь, это внутреннее преображение, это таинство взросления — это тоже Вакан-Танка?
С днем рождения, Шома! И пусть "Великий дух" вновь воспарит!
P.S. Благодарю пользователя @alchemist_irina за любезно предоставленное мне право воспользоваться ее артом для оформления обложки поста.
"Просто СПАСИБО тебе за доставленное удовольствие. Вот просто Огромное удовольствие!"© в очередной раз.
Шому с Днем Рождения! И пожелаю, даже не знаю, ему или себе в большей степени...:)) Желаю, чтоб карьеры была плодотворной и долгой!
Прокатов, озаренных этой восхитительной улыбкой. А если слезами, то радости!
И пусть чувство удовлетворения всегда сопровождает его как на льду, так и вне льда!
Новых программ и новых успехов имениннику.
А альтернативка на "Great Spirit" , до сих пор остается наверное одной из самых сложных (и любимых) из тех что я сделал за много лет.
Но к соревнованиям Шому не могли не "нарядить" -- все-таки это уже вечеринка для ВИП-персон, а не какой-нибудь молодежный дискач. :) Я от костюмов Карона для Шомы в большом восторге: что от Лунной в позапрошлом году, что от костюмов прошлого года. Он немного снизил градус декоративности, который зашкаливал у Сатоми Ито -- появился лаконизм, но при этом и нарядность осталась. И знаменитый плюш ушел, о нем уже и не вспоминает никто (эх!). :)
"Голый" костюм к показательным был на мой взгляд лучшим. Выглядел, как реальная татуировка