10 мин.

Три штриха к портрету хореографа: Ше-Линн Бурн

310

Ше-Линн Бурн — в настоящее время один из самых востребованных хореографов в фигурном катании. Ше-Линн ставила программы таким выдающимся фигуристам недавнего прошлого и настоящего, как Дайсуке Такахаси, Джереми Эббот, Юзуру Ханю, Нейтан Чен, Шома Уно, Шизука Аракава, Акико Сузуки, Кейтлин Осмонд, Вакаба Хигучи, Эшли Вагнер, Елена Радионова и многие другие. Она одна из тех немногих хореографов, чей уникальный хореографический язык узнаваем в любой программе, несмотря на очень широкую стилевую палитру постановок.

Широкая известность пришла к Ше-Линн еще в пору ее выступлений в танцах на льду в паре с Виктором Краацем, с которым она стала 10-кратной чемпионкой Канады, чемпионкой мира 2003го года, трехкратной чемпионкой турнира Четырех континентов (1999, 2001 и 2003 годы) и двукратной победительницей финала Гран-при (сезоны 1997-8 и 2001-2). Ше-Линн и Виктор приняли участие в трех Олимпиадах, в двух из которых (в 1998 и 2002 годах) остановились в шаге от пьедестала. Еще тогда многие отмечали необычный стиль постановок пары: тяготение к необычным и сложным поддержкам и движениям (именно они популяризовали «гидроблейд»), сложные дорожки шагов, подчеркнутая танцевальность с одной стороны, но и тяготение к «модерновости» постановок с другой, и так далее. Многие идеи тех постановок найдут свое косвенное отражение в последовавшем хореографическом творчестве Ше-Линн, особенно тяготение к модерну и чистой танцевальности.

После победы на чемпионате мира 2003го года пара закончила свою спортивную карьеру. Ше-Линн неоднократно участвовала в шоу, и продолжает кататься по шоу до сих пор. Примерно с сезона 2009-2010 начинаются первые серьезные хореографические опыты: постановки для Дайсуке Такахаси, Акико Сузуки, Джоанни Рошетт, Кииры Корпи и других. Поначалу Ше-Линн ставит в основном короткие программы и только позднее охватывает «крупный жанр» произвольных. Особую известность принесут ей программы последних лет, три из которых предлагаются ниже. В своем выборе я постарался охватить разные точки стилевого спектра этого хореографа: чистую танцевальность в духе некоторых постановок самой пары Ше-Линн и Виктора (‘Hip hip, chin chin’ Эшли Вагнер), чистый модерн (‘Nemesis’ Нейтана Чена) и, наконец, «золотую середину» с гармоничным сочетанием умеренной театральности в передаче образа и тончайшей музыкальности в той программе, которая навсегда останется в золотом фонде фигурного катания: «Сеймей» Юзуру Ханю.

 

I. ’Hip hip, chin chin’ — Эшли Вагнер, сезон 2015-16

 

"Тема сегодняшней лекции -- ритм".

 

Лучшее выступление — чемпионат мира 2016го года в Бостоне. Результат: 73.16 (лучший результат в карьере), промежуточное четвертое место (итог — второе место).

 

Яркая танцевальная программа, изумительная «севшая» на темпераментную Эшли Вагнер и раскрывшая на все сто процентов выразительный потенциал этой фигуристки. Тот редкий случай, когда изрядно надоедающие в некоторых постановках «поглаживания бедер», «плечики» и прочие эротические шалости воспринимаются совершенно органично, как необходимые элементы этой зажигательной программы, перекочевавшие на лед из паркетной самбы.

Но в этой программе — не только страстная энергетика танца, не только «плечики» и «бедра» с «подбородком» (из названия песни). Основная ее тема объявляется в начале — это ритм. Рука отличного хореографа сразу узнается в деталях: в том, как все обязательные элементы короткой программы (прыжки, вращения, дорожка) вписаны в ритмическую сетку и фразовую структуру музыкального сопровождения. Как второе вращение, например, начинается на новую ритмическую секцию, 

как все прыжки (но особенно последний) красиво ложатся на окончания фраз. 

Как отдельные музыкальные акценты подчеркиваются движением: например, на ударах барабана.

Но то, что сделало звучание этой программы особенно ярким и убедительно «склеило» воедино всю драматургию постановки — это, конечно, харизма самой исполнительницы и магия того безошибочного проката программы, который был продемонстрирован на чемпионате мира в Бостоне. От первой до последней секунды Эшли удалось максимально воплотить замысел постановщика и энергетику самой постановки, и даже заключительное падение на лед после окончания программы сыграло, кажется, только на руку.

 

II. ‘Nemesis’ — Нейтан Чен, сезон 2017-18

 

"Теперь ересь может стать новой верой".

 

Лучший (по общей выразительности) прокат — Ростелеком кап 2017го года. Результат: 100.54, промежуточное первое место (итог — первое место).

Программа «Немезис» Нейтана Чена стала одним из главных открытий первой половины сезона. Модерн идет далеко не всем и далеко не всегда смотрится красиво и естественно, но эта программа — тот случай, когда оба условия были не просто выполнены, но выполнены с заметным превышением ожиданий. Как и в случае с Эшли, программа изумительно легла на исполнителя, подчеркнув его сильные стороны и особую харизму и совершенно устранив с горизонта восприятия слабые.

Удача этой программы — уже в выборе песни. Бенджамин Клементин — один из ярчайших представителей новой британской эстрады, прогремевший на весь мир своим первым студийным альбомом «At least for now» (2015), откуда и взята песня «Nemesis». Эксперименты с голосом (пение фальцетом, с закрытым ртом, с разной артикуляцией звука), с формой и содержанием песни, прекрасно сочетаются в общем и в частностях с экспериментальностью выдающейся постановки Ше-Линн.

При первом же прокате этой программы на Ростелеком кап сразу обратили на себя внимание интересные детали: новые движения фигуриста (особенно парные выпады в начале и в заключительной дорожке),

единый ритмический ток программы, которые не обрывается ни на секунду, необычная энергетика, отсутствие традиционной «театральности» в развитии образа, музыкальность, и прочее. Искусство постановки, помимо новизны самого языка, заключается и в тонком взаимодействии вокальной артикуляции певца с хореографической артикуляцией фигуриста. То, как обрывистое «стаккато» начального фортепианного проигрыша и выдохов певца (‘home, home, home’, итд.) находит свое отражение в «отрывистых» и «рваных» движениях фигуриста в начале программы. Как переход на плавное «легато» в пении сопровождается красивым плавным скольжением в корабликах.

Как отдельные музыкальные акценты подчеркиваются нарочито резкими движениями Нейтана.

В этих деталях нюансировки заключается главная сила этой новаторской постановки — та сила и магия, которая, к сожалению, начала уходить из этой программы во второй половине сезона со сменой костюма, прически и облегчением связок. С точки зрения выразительности программы, тот первый показ на Ростелеком кап, потрясший многих зрителей арены, так и остался наиболее убедительным.

 

III. ‘Seimei’ — Юзуру Ханю, сезоны 2015-16 и 2017-18

 

"Движения становятся частью тебя самого".

 

Лучший прокат — ФГП 2015го года в Барселоне. Результат: 219.48 (мировой рекорд на тот момент), итоговое первое место (с мировым рекордом).

 

Программа, вошедшая в золотой фонд классики мирового ФК и установившая новые стандарты выразительности, музыкальности и, главное, гармоничности в сочетании сложности чисто спортивного плана и красоты хореографического. Лучшим определением «Сеймея», как мне кажется, является именно слово «гармоничность» или «пропорциональность» — за счет гигантской работы над музыкальным материалом, сюжетной основой и хореографическим языком Ше-Линн и Юзуру удалось добиться той очень трудной «естественности», которая и определяет многие выдающиеся произведения искусства.

Эта программа уже анализировалась много раз, в частности на этом сайте (обзоры №1 и №2 в блоге «Доброе ФК»), и даже в этом блоге (одно из вращений «Сеймея» попало в мой пост про вращения), так что едва ли можно добавить что-то новое к тому, что уже было сказано. В целом, в «Сеймее» гармонично сочетаются умеренная театральность и сюжетность в подаче и развитии образа (проявляющаяся в костюме, в отдельных движениях, позаимствованных из первоисточника, и музыкальном развитии сопровождения) с очень тонкой музыкальностью, органичным сочетанием музыкального сопровождения и движений фигуриста. Одно является следствием другого.

Выделю только пару мелких деталей из сложной канвы этой программы: например, вырастающий фактически из ниоткуда тройной флип на гармоническом завершении музыкального построения.

Внимания заслуживают целиком обе дорожки шагов, в которых, опять же, музыкальная структура как в зеркале отражается в вязи движений Юзуру. Звуковое сопровождение «визуализируется» в ритме и графике движений. Особенно потрясает лаконичное, но такое наполненное смыслом, окончание дорожки шагов (StSq) несколькими кросс-роллами, которые, при всей своей простоте, буквально заколдовывают зрителей.

Не будет преувеличением сказать, что «Сеймей» является смысловым центром всего творчества Ше-Линн на данный момент — программой, которая воплощает гармоничный идеал и вбирает в себя разные нити ее творчества. Безусловно, достижение такого идеала было бы невозможно без взаимодействия с личностью самого фигуриста, без столь присущего Юзуру стремления к совершенству, без непрестанной работы над тем, чтобы сложнейшие элементы фигурного катания оказались практически незаметно вписанными в сложную хореографическую и музыкальную вязь этой программы.

 

Вместо эпилога: новые перспективы

Ше-Линн, как уже было сказано в начале, является на данный момент одним из самых востребованных хореографов в мире, поэтому нам—счастливым свидетелям ее творчества—наверняка предстоит еще увидеть немало новых программ и новых хореографических решений.

Та работа Ше-Линн, которую мне бы хотелось особенно отметить в конце и привести в качестве своеобразного «бонуса» в конце поста — это новый показательный номер, поставленный для Шомы Уно. В это межсезонье Шома продемонстрировал публике уже две новые показательные программы, от Ше-Линн Бурн и Дэвида Уилсона. Во время одного из японских шоу, Шому спросили, какой из двух номеров ему нравится больше. Недолго думая, он выбрал именно программу Ше-Линн: очень новаторскую по языку и трудную для исполнения постановку, с оригинальным музыкальным сопровождением, очень сильной ритмической основой и необычным хореографическим стилем. Постановка, заметно меняющая наше представление о пластике этого фигуриста и о его хореографических возможностях.

 

Эта постановка, в чем-то продолжающая экспериментализм программы «Немезис», а в чем-то радикально переосмысливающая танцевальность программ типа ‘Hip hip, chin chin’, дает понять, что творческий путь Ше-Линн еще далек от завершения — как и ее портрет, три штриха в котором только обрисовывают общий контур, за которым еще непросто разглядеть будущее лицо хореографа.

logoЮдзуру Ханю
logoЭшли Вагнер
logoШома Уно
Ше-Линн Бурн
logoНэтан Чен