Фил Андерсон: первый не европейский лидер Тур де Франс
В своем телеграм-канале я уже писал про гонщика, первым надевшим желтую майку лидера Тур де Франс – это был несгибаемый Южен Кристоф (Eugène Christophe) в 1919 году. Недавно вспоминал про Жака Маринелли (Jacques Marinelli) – самого старого из ныне живущих обладателей этого приза. Сегодня расскажу о первом не европейском гонщике, ставшем лидером главной многодневки мира – в 1981 году им стал австралиец Фил «Доктор Зубы» Андерсон (Phil Anderson).
Один из самых ярких гонщиков поколения «иностранных легионеров» родился в Лондоне, но в детстве его родители переехали в Австралию. Если бы молодой Андерсон случайно не увидел критериум на улицах Мельбурна, возможно он не стал бы спортсменом. «Когда я увидел гонку неподалеку от моего дома в Мельбурне, я был потрясен. Я никогда раньше не слышал о велогонках и спросил у углового стюарда, что происходит. Это была середина 70-х, стюард отвел меня в местный магазин велосипедов, а они отправили меня в велоклуб Hawthorn, в который я записался. Полагаю, это был путь в спорт, отличный от обычного, через семью или друзей?», – вспоминает Андерсон. Атлетичный тинейджер быстро прогрессировал - планировалось его участие в Олимпийских играх в Москве, поэтому в 1979 году он отправился во Францию, чтобы тренироваться в Атлетическом клубе Булонь-Бийанкур (ACBB) Жака Анкетиля - который, по иронии судьбы, открыл свои двери для иностранцев двумя годами ранее.
Австралиец не говорил по-французски, его партнеры по команде не знали английского – на тот момент французские гонки только начали открываться для англоговорящих спортсменов. 1979 год был удачным для Андерсона, выигравшего Тур де л'Эссонн, Тур де л'Эро и неофициальный чемпионат мира по гонкам на время, Гран-при Наций. В следующем году команда Peugeot предложила австралийцу про контракт. Любитель отказался от поездки в Москву и стал профессионалом. «В то время в профессиональном пелотоне было очень мало англоговорящих. Был Шон Келли, но я бы не назвал Шона англоговорящим, потому что я не мог понять ни слова, которое он сказал! Были также Пол Шервен, Роберт Миллар, Жак (Джонатан) Бойер и я, но мы были одними из немногих, кто говорил по-английски. Стивен Рош пришел через год после меня, а затем появился Грег Лемонд. Нас не воспринимали всерьез – фактически нас считали дешевой рабочей силой. Мы были сильны и усердно крутили педали для лидеров французских команд».
В 1981 году Андерсону исполнилось 23 года,и он выбран для участия в Тур де Франс. Фил знал, что это грандиозное мероприятие, но ничто не могло подготовить его к дебюту в Туре. Главной обязанностью Андерсона была помощь лидеру команды, французу Жан-Рене Бернаудо. «Я был просто в группе поддержки, никто не ставил на меня». Поэтому для всех, было неожиданностью, что Андерсон оказался в передней группе на этапе 5 в Пиренеях между Сен-Годеном и Сен-Лари-Суланом. Вопрос менеджера, догнавшего его, застал австралийца врасплох «Где Бернаудо?» Австралиец на самом деле не знал где находится лидер команды, но сам он в тот момент был в отрыве с победителем Тура 1976 года Люсьена ван Импе и триумфатором 1978 и 1979 годов, Бернаром «Барсуком» Ино. Менеджер сказал ему держаться в группе лидеров. «Думаю, тогда я просто растерялся. Я не играл той роли, на которую должен был играть, но к тому времени мне напомнили, что было уже слишком поздно».
А пока дебютант тура мог сыграть роль юного выскочки с другого конца света, мчащегося в компании европейских чемпионов. На последнем перевале простодушный Фил предложил Ино свою бутылку – в ответ Бернар выбил ее у него из рук. Андерсон не испугался Ино: «А вообще то должен был наверное», - признает он. «Приезжая из Австралии, у нас просто не было традиций и истории этого спорта, и мы не узнали о таких вещах. Я, конечно, относился к нему с уважением, но, вероятно, не с таким уважением, к которому он, возможно, привык». Ино, возможно, был немного озадачен новичком из Peugeot, но Андерсон не волновался. Он пересечет финишную черту после 117 километров перед Ино и испанским гонщиком Альберто Фернандесом, отставая на 27 секунд от ван Импе, которому удалось одержать сольную победу. Результат был достаточным, чтобы австралиец опередил Ино на 17 секунд в генеральной классификации. Андерсон описывает ощущение от натягивания желтой майки как «просто восторг».
«Поначалу я не понял, значения желтой джерси – для меня это было типа: отлично, мне не нужно стирать свою старую майку сегодня вечером – у меня будет новая, желтая. Всего нам давали по три майки в день. Одна которую надевали на подиуме, с липучкой сзади. Вторая с длинным рукавом и третья – с коротким рукавом, а также обтягивающий костюм. Думаю, в тот первый год у меня была только одна с липучкой сзади и костюм костюм. В следующем, 1982 году, я получил их целую кучу [Андерсон провел девять дней в лидерах]. Я отдал большую часть своих маек товарищам по команде, которые каждый день помогали мне».
В Австралии сначала тоже не оценили победу соотечественника – спортивного комментатора пришлось вызывать с теннисного турнира в Уимблдоне. «Европейская пресса действительно поддержала меня, и поэтому публика тоже стала следовать за мной», - пояснил он. «Они видели во мне неудачника и претендента, в то время как никто в моей ситуации никогда не бросал вызов Ино и не имел на это смелости. Это был просто случай, когда кто-то пришел с другой стороны мира и навязал борьбу лучшим в мире. Сейчас есть люди, которые делают это каждый день, тогда как тогда этого не случалось Это было незабываемое время». Ино вернул лидерство в гонке, на следующем этапе одержав победу в индивидуальной гонке на время, но все это не имело значения – история Тур де Франс и австралийского велоспорта изменилась навсегда. Итогом Тура для дебютанта стало 10 место в общем зачете и белая джерси – победа в молодежной классификации.
Когда Андерсон вернулся в Тур в 1982 году, это был совершенно другой опыт. Он знал, на что он способен, и хотел, чтобы остальной мир тоже знал. «Я хотел, чтобы люди поняли, что это не было удачей и что я заслужил желтую майку и 10-е место годом ранее». Андерсон сделал это, выиграв второй этап и восемь дней носив желтую майку, заняв 5-е место в общем зачете и ставь лучшим молодым гонщиком тура. «Трудно сказать, я ни о чем не жалею, сейчас все по-другому, когда спорт пережил эпоху Грега Лемонда и Лэнса Армстронга, которые были англоязычными лидерами команд». Попытка Андерсона выиграть Тур 1983 году увековечена в отличном фильме 23 Days In July: The 1983 Tour de France. В нее вошли сотни деталей (вроде того, что ели гонщики перед гонкой или рекламные караваны), неожиданная атака партнера по команде Peugeot Паскаля Симона и развязка на Елисейских полях.
В 1984 году Андерсон перешел в команду Panasonic-Raleigh управлявшейся экс-звездой шестидневных гонок и победителем Париж-Рубе голландцем Питером Постом. «В 1984 году я лидировал в рейтинге гонщиков. У меня был хороший год, включая победу на Дофин-Либере, и я финишировал пятым в общем зачете на Тур де Франс.
Потом мы подошли к концу сезона к финальной гонке, Туру Ломбардии. Это была последняя гонка сезона. Шон Келли отставал от меня всего на несколько очков. Но за неделю перед гонкой у меня начали болеть бедра и плечи, и я не мог встать с постели по утрам. Целую неделю провел у врачей, пытаясь выяснить, в чем проблема, но никто не знал. Я не мог тренироваться всю неделю, но все равно вышел на старт и не смог доехать до финиша. Шон Келли в итоге получил приз Super Prestige Pernod, а я стал вторым. В следующем году болезнь продолжилась. Мне потребовалось несколько месяцев, чтобы выяснить что случилось. У меня был редкий тип инфекции, поражающий только людей с определенной группой крови, и это вызвало артрит».
На диагностику ушло много времени. В конце концов здоровье австралийца восстановилось и следующий год стал одним из лучших в его карьере – он выиграл Tour Méditerranéen , Critérium du Dauphiné Libéré и Tour de Suisse, а также занял второе место в Tour of Flanders и Gent-Wevelgem. В 1986 году он победил на Париж-Тур и начал зарабатывать не только призовые, но и рекламные - вот например реклама австралийского пива Tooheys с его участием.
Потом были голландская команда TVM (тут Андерсон гонял на великах Zullo от Тициано Зулло из Вероны) и американская Motorolla, в которую 33-летний ветеран пришел в 1991 году в статусе живой легенды. Была ли «атмосфера» в команде более спокойной, чем у европейских команд? «Это было определенно более расслабленно, особенно с гонщиками из США, атмосфера не такая, как в европейской команде. При этом у нас были сильные гонщики, парни, вошедшие в историю, Энди Хэмпстен, который выиграл тот знаменитый Джиро на снегу. За столом говорили по-английски, и мы все были хорошими друзьями, и было приятно участвовать в гонках в США».
Несмотря на непринужденную атмосферу и дружбу, Андерсону не разрешили закончить свой сезон и карьеру - так, как ему бы хотелось. «Как только я объявил о своем уходе, команда не разрешила мне участвовать в гонках. Когда Кадел уходил на пенсию, это был практически национальный праздник, они заставляли его вставать на подиум на каждой гонке, чтобы попрощаться. По иронии судьбы в BMC такой же менеджмент, как и в Motorola, но это было большим разочарованием, потому что я хотел участвовать в Туре Ломбардии и Paris-Tours, двух гонках, в которых я хорошо выступил - я был на подиуме в Ломбардии и выиграл в Туре. Но как только я объявил, что заканчиваю, они сказали; «Хорошо, теперь верни нам велосипед!» Это было ужасно, потому что я помог команде добраться туда, где она была, и я хотел ехать до конца года. Тем не менее, мне платили до конца контракта, и это было началом нового этапа в моей жизни».
«Когда я вышел на пенсию, я был одним из старейших в пелотоне в свои 36 лет: большинство парней уходили 34 или 35 лет. Только Шон Келли упрямился и продолжал, пока ему не исполнилось 40. Я купил красивую ферму в Австралии, начал проводить тренировочные сборы и помогал тренировать сборную Китая. Затем в 95-м я освещал Тур для газеты; в 96-м комментировал Олимпийские игры, а в 97-м Nike предложила мне пообщаться с их VIP-персонами на Туре. Они сделали это на уровне; пять звезд с вертолетами, хаммеры и три недели ночевок в замках. Большинство поездок на Тур в то время были базовыми, но я понял, что есть рынок для людей, которым нужно больше стиля и комфорта, поэтому 1998 году мы с партнерами запустили программу комфортных "пятизвездочных" поездок на гранд-туры. Формат меняется ежегодно, часто гости хотят сами проехать те подъемы, о которых они так много слышали. Мы проехали Джиро и Вуэльту, но Тур самый большой - в нем есть престиж и погода!». Ну и желтая джерси тут точно помогает думаю.
Сожалеет ли он о чем то? «Нет, моя жизнь была похожа на интересную историю. Конечно, в пелотоне были непростые отношения и настоящие битвы, и в настоящее время ребята зарабатывают огромные деньги, больше, чем мне когда-либо платили, но и я был одним из самых высокооплачиваемых гонщиков своей эпохи. У меня есть здоровье, я все еще езжу на велосипеде - завтра сделаю 100 км - у меня есть бизнес, энергия и энтузиазм, что, я думаю, является свидетельством чистого образа жизни, который я всегда вел». А недавно Фил отыскал свой винтажный Peugeot с Тура 1982 года и восстановил его.
P.S. Лучший момент в седле по признанию Фила: «Одним из моих лучших дней был Гран-при Цюриха 1984 года. Трасса состояла из одного огромного круга, а затем трех или четырех меньших финишных кругов с действительно крутым холмом Регенсбург за аэропортом. На финишных кругах были круговые перекрестки с островками безопасности, которые разделяли дорогу пополам. При одной определенной медиане каждый раз пелотон будет отклоняться от одной и той же линии в одну сторону. Мой товарищ по команде был в отрыве, и пелотон гнался за ним. Я смог перепрыгнуть разрыв до отрыва. Затем, когда мы снова подошли к той же медиане, я решил придерживаться другой линии, которой никто никогда не придерживался. Я перепрыгнул островок безопасности, обогнал отрыв и в итоге выиграл с преимуществом 50 метров».
P.P.S Безумная история от Фила Андерсона. «Одна из самых диких историй, которые у меня есть, касается британского гонщика Шона Йетса (Sean Yates) во время его первого Тур де Франс в 1982 году. Мы оба были в команде Peugeot, был прекрасный солнечный день, но у бедного Шона случилась диарея. Ему отчаянно нужно было облегчиться. Он подъехал ко мне и сказал: «Что я могу с этим поделать? Я не могу остановиться, что мне делать? Я сказал ему, что он может приспустить шорты и использовать велокепку прямо на ходу. Я сказал ему, что слышал, что это можно сделать, от более опытных парней в пелотоне. Конечно, я шутил, но он этого не осознавал. Я сказал ему, что могу отдать ему свою кепку для этого (и не потребую ее назад). Шон отъехал к краю пелотона, который двигался со скоростью около 50 км в час. Это было до шорт с лямками, поэтому он просто сунул кепку в трусы и я услышал вздох облегчения. Затем он вытащил кепку и бросил ее за собой. Тридцать парней сзади отчаянно свернули, чтобы избежать неприятностей».
