Гилджес-Александер – новый король стиля НБА. Во многом благодаря головному убору, запрещенному лигой
В действительности это только красивая фраза, что у стиля нет правил и каждый может рядиться во все, что пожелает.
Сойдет, только если ваша аудитория – местные вельможи, отирающиеся у «Пятерочки», которые не осудят за цветовое несоответствие раскрасневшегося лица и белых носков под шлепанцы.
Когда речь идет о многомиллионных трансляциях и тысячах зрителей, то персональные пожелания – это всего лишь часть образа, над которым работают специальные стилисты, в чьи обязанности входит не только подчеркнуть вкусы клиента, но и отразить современные веяния моды. И лучше всего сочетать личные предпочтения с высокими стандартами глобальных трендов и не менее высокими запросами болельщиков получается у Шэя Гилджеса-Александера.
Стиль Шэя признают специалисты и простые болельщики
И это объективно, вне зависимости от того, нравятся ли вам лично вкусовые предпочтения звезды «Тандер». GQ Sport ежегодно проводит в соцсетях опрос на тему «самый стильный игрок НБА», за последние три года Гилджес-Александер трижды выходил в финал и выигрывал на протяжении двух лет подряд. Только в этом году голосующие – такое ощущение, что уже больше для разнообразия – признали самым фасонистым Малика Монка из «Сакраменто». Но Малик, в отличие от ШГА, не пользуется таким устойчивым уважением со стороны профессионалов.
«У Шэя определенно есть чувство вкуса и понимание того, как совместить его с современной модной повесткой. Возраст, конечно же, одно из его преимуществ. Он представитель «Поколения зумеров» (родившиеся в конце 90-х/начале 00-х), которое сейчас раздает стиль во всех отраслях – кино, музыке, спорте. Шэй – часть своей аудитории, разговаривает с ними на одном языке и отлично умеет сочетать новые тенденции с теми, которые преобладали в начале века.
Он много экспериментирует, но в его образах считывается авторский почерк, частью которого служат определенные аксессуары. Я говорю о ботинках Timberland, широких джинсах – они вновь становятся модными, но Шэй не изменял им на протяжении последних трех-четырех лет. Ну и, конечно же, дюраг. Это все атрибуты начала нулевых, но Шэй прекрасно сочетает их с вещами люксовых брендов. Многие просто носят дорогие вещи, но далеко не каждый способен делать их составляющей своего стиля. Шэю это удается», – это оценка Аллена Онья, профессионального стилиста, работающего со звездами НБА и НФЛ.
Очевидность стилистических отсылок к нулевым подтверждает и сам Гилджес-Александер.
«Сейчас смело можно говорить о том, что два мира – моды и баскетбола – взаимно дополняют друг друга. И я думаю, что это во многом благодаря парням, которые были в лиге задолго до нас. Их было много, но тон задал Аллен Айверсон. Именно благодаря ему мы сейчас можем пробовать что-то новое. Именно он «позволил нам веселиться», – Гилджес-Александер с, пожалуй, неминуемым реверансом.
Не будет преувеличением сказать, что ушки Айверсона торчат практически за каждым навороченным модным ансамблем современной звезды НБА, хотя сам Аллен предпочитал сугубо пацанский и не самый дорогой стиль. Одной из его неотъемлемых составляющих был тот самый дюраг – замысловатая повязка, с которой не расстается Шэй. Даже на тренировке.
На самом деле, дюраг уважают многие. Вне зависимости от возраста и цвета кожи. Спросите хотя бы Чета Холмгрена.
Для облысевшего уже раз пятнадцать Леброна это и вовсе спасение.
И обязательная деталь легендарного мема.
Отчего же игроки НБА и самый стилевый из них тяготеют к замысловатой тряпочке. Причин, на самом деле, хватает.
Дюраг имеет насыщенное историко-культурное значение. Без криминала тоже не обошлось
Что ж, давайте расплетать дюраг на нити утка и основы. Так сказать, по фактам.
Что это за чудо и откуда оно взялось?
Естественно, из Африки, особо дотошные утверждают, что из Эфиопии, где люди использовали этот тканевый головной убор для фиксации массивных причесок и их защиты от внешних факторов: солнца, ветра и агрессивных растаманов. В качестве материалов использовались тонкий хлопок или бязь – это для тех, кто победнее, состоятельные могли позволить себе шелк, атлас и бархат. Со временем дюраги стали популярны во многих регионах Африки, в том числе и тех, откуда обращенных в рабство коренных жителей вывозили в самую демократичную страну во вселенной.
Как и в случае с религией, едой, обычаями и традициями, дюраги естественным образом стали частью культурного кода Америки. Рабы носили их на хлопковых плантациях, чтобы солнце не выжигало волосы и кожу на голове. Помимо этого, в исторических источниках упоминается, что рабыни повязывали дюраг во время родов, чтобы не испачкать волосы и не растрепать прическу. Так или иначе, но изначально имевший сугубо практическое значение матерчатый кусочек ткани со временем стал символом стойкости и гордости перед лицом угнетения и дискриминации.
Именно на это упирали ярые представители так называемого «Гарлемского ренессанса» –периода 1920-х/1930-х годов, когда афроамериканские художники, писатели, музыканты и интеллектуалы славили свое культурное наследие и выступали за социальные перемены. Дюраг считался чем-то вроде опознавательного знака. Выйти на улицу в дюраге означало заявить о себе и своей радикальной позиции. Для бедных и не всегда сведущих в тонкостях политики представителей гетто это был дешевый и понятный, работающий на уровне ассоциаций способ поддержать «своих». Само собой, вскоре нашлись те, кто разглядел в исторических аллюзиях возможность для реализации шкурного интереса. Всего-то и надо было, что напомнить о первоначальных функциях цветастой тряпочки.
Одно из самых ранних задокументированных упоминаний дюрага относится к июню 1966-го. Именно тогда в журнале Akron Beacon Journal (Леброн неистово одобряет), дюраг был презентован как «матерчатая повязка, защищающаяся от пота и фиксирующая прическу». Вскоре дюраг стал обязательным аксессуаром в каталогах, рекламирующих парикмахерские. В конце 1970-х компания So Many Waves, специализирующаяся на производстве средств и гелей для личной гигиены и укладки волос, начала позиционировать дюраг в качестве необходимого аксессуара для чернокожих мужчин, чтобы фиксировать напомаженные косички, чтобы те не растрепались во время сна. Так дюраг обзавелся дополнительным смыслом, он стал ассоциироваться с щегольским поведением: носишь повязку, стало быть предохраняешь свою драгоценную прическу, а значит, можешь позволить себе разориться на дорогую стрижку, укладку и уход.
А кто в начале 80-х хотел все и сразу, а, добившись, спускал деньги на ненужную мишуру? Естественно, барыги, которых стремительными волнами «Эры крэка» вынесло на улицы американских мегаполисов. Не вдаваясь в подробности, отметим, что новый способ употребления того же кокаина, а также ряд политико-географических факторов повлияли на удешевление товара. То, что раньше могла себе позволить исключительно богема, теперь продавалось на каждом углу и стоило 10 и 20 долларов. Молодая шпана, внезапно для самих себя получившая доступ к легким деньгам, не имела представления о том, как ими пользоваться и тратила все на одежду, автомобили, ювелирку и прически. Дюраг на головах таких предпринимателей выглядел уже не столько данью национальным традициям, сколько издевкой: вы гнобили таких, как я, в трюмах и бараках, а теперь моя прическа стоит больше, чем зарплата среднестатистического «белого воротничка».
А дальше все просто.
Поэты улиц, воспевающие блатную романтику мускулистым речитативом, заимствовали не только уличный сленг и тематику, но и внешний вид своих героев.
Так дюраг стал повседневным предметом облачения рэперов, а чуть погодя, благодаря Айверсону, перекочевал в баскетбол. Правда, там аксессуару с богатой историей удалось ассимилироваться не сразу.
Айверсон популяризировал дюраг в НБА, но в черный список он попал из-за другого игрока
И это, пожалуй, одно из самых забавных несоответствий с участием Айверсона, для которого не существовало множества альтернатив для покрытия головы. Опций всегда было ровно три: кепка, мешковатая шапка (не типа горшок) и дюраг.
Бесноватый разыгрывающий носил его просто так.
Комбинировал с другими головными уборами.
Не расставался с ним даже в национальной сборной.
И в буквальном смысле стал лицом дюрага, когда Reebok принялся штамповать головные уборы с его логотипом.
У Айверсона был миллион шансов стать причиной, по которой дюраг мог быть забанен НБА. Но в черный список дюраг попал не по вине молодого бунтаря, а из-за выходки степенного ветерана Сэма Перкинса, пришедшего в лигу в далеком 1984-м. На закате своей карьеры, в 2000-м, форвард «Индианы» выполз в дюраге на один из предсезонных матчей, после чего Стерн решил, что это слишком и, снабдив дюраг пометкой «safety hazard» (угроза безопасности), запретил надевать его на игры.
Запрет никак не распространялся на ношение за пределами площадки, так что многие продолжили носить дюраги в повседневной жизни, перед матчами и на пресс-конференциях. Особенно активные пытались имитировать дюраг, надевая чересчур широкую повязку, как это некогда делал Соломон Хилл.
Но Сэм Перкинс был первым и единственным, кто рассекал в дюраге на паркете.
И вот недавно Гилджес-Александер дерзнул заявиться в дюраге на тренировку «Тандер», чем тут же взволновал неравнодушных к модным веяниям фанатов. Правда, даже те, для кого это стало поводом для обсуждения, сходятся на том, что подобное поведение не что иное, как очередное проявление уважения к модникам прошлых лет. Все же глупо считать, что выходец из благополучной, спортивной семьи с хорошим достатком и признанный стиляга НБА внезапно начнет нарываться на штрафы. Конечно же, нет, как и в любом спорте, в моде тоже есть место провокации. Главное – знать, когда остановиться. И Шэй Гилджес-Александер точно знает.
