Типа «Гей, славяне». Лучшие лица славянской национальности в НБА
Восточная Европа в лучшей лиге мира.
Разыгрывающий защитник
Достойны упоминания:
– Лысина Александра Джорджевича
– Усы Сергея Базаревича
– Зоран Планинич
Хорват просидел всю свою карьеру в НБА под Джейсоном Киддом и многому у того научился. По крайней мере, так выглядит полный позитива пересказ приключений в «Нетс» в его собственном исполнении. (О каких еще приключениях идет речь? Да, собственно, на этом вроде все).
Планинич в своей молодой и еще не обремененной тесным общением с Этторе Мессиной ипостаси главным образом запомнился сумасшедшими попаданиями и безразличной реакцией на них.
– Бено Удрих
Удрих провел одну из самых недооцененных европейских карьер в НБА: если бы его не имя, то все, что произошло с ним в Америке, гораздо больше подошло бы какому-нибудь черному пареньку из Бронкса. Отсутствие элитного навыка, плохая защита, посредственный бросок и прочее компенсировались самой необъяснимой принадлежностью к виду разыгрывающих: Удрих, сын баскетболиста, с детства вырос с мячом, на раннем этапе понял, что такое правильный баскетбол, и четко сформулировал цель собственного пребывания на паркете – облегчать жизнь окружающим.
Защитник уже с первых лет порвал какую-либо связь с родиной и заслужил в Словении чуть ли не статус национального предателя. Но именно это избавило его от метаний и сомнений, свойственных почти всем европейцам.
Удриху приходилось тяжко практически на всех этапах. В «Сперс» на нем отрывался Попович. В «Сакраменто» – болельщики, тогда еще переживавшие из-за беспросветного положения команды. В «Никс» он разругался с тренером и потребовал обмена.
И вот так ни разу ему и не пришла мысль, что нужно все бросить и ехать в более дружелюбный и знакомый мир баскетбольной Европы. Он обрел себя в роли запасного разыгрывающего в плохих командах и всегда получал необходимую работу. Даже в 36 лет Удрих продолжает свою вечную подготовку к следующему этапу – неумелые разыгрывающие, пообщавшиеся с Поповичем и задержавшиеся в лиге благодаря глубокому пониманию игры, рано или поздно переходят на тренерскую работу.
В старте: Горан Драгич
Нужно признать, что в эту пятерку Драгич, конечно, попал просто из-за отсутствия какой-либо вменяемой конкуренции. Хотя вообще словенский разыгрывающий принадлежит к такому типу игроков, которые 1) настолько загадочны, что дают своим персональным болельщикам множество аргументов для обоснования самых завиральных теорий; 2) своей загадочностью производят совершенно очаровывающее впечатление и быстро преумножают ряды персональных болельщиков, желающих развивать эти самые завиральные теории.
Эту вот загадочность практически невозможно объяснить – она сама собой вытекает из постоянных противоречий.
Безумная скорость Драгича подразумевает нестабильность: даже в те годы, когда все думали, что его фамилия рифмуется со словом «трэджик», он умудрялся выдать четвертую четверть 3-го матча серии с «Сан-Антонио». А уж после подписания контракта с «Майами» все обсуждение защитника свелось к предпосылкам «взял большие деньги и сдал» и «тихоходы «Хит» мешают ему играть» и бесконечными жонглированию оными.
Милый вид Драгича, и в 30 лет сохранившего облик студента-отличника, привлекает к нему внимание тургеневских барышень и опять же порождает недоумение. Мало кого в лиге лупят так, как разыгрывающего «Хит», который вечно умудряется где-нибудь на ровном месте потерять зуб или получить мячом по лицу, или встрять в какую-то необъяснимую перепалку, где его пытаются задушить.
Аналогично и за пределами площадки. Драгич всегда казался таким позитивным учеником Стива Нэша и очаровывал всех лояльностью и к сборной Словении, и к «Финиксу», в любви к которому пылко признавался после возвращения. Позитивность так же оказалась весьма избирательной: в какой-то момент он вкусил всех прелестей клуба имени Роберта Сарвера и потребовал обмена из «Санс» и одновременно отказал национальной команде.
Такая вот двойственность во всем мешает определить Драгича должным образом. Он эволюционировал от «худшего игрока в НБА» до третьей символической сборной и максимального контракта. Доказал в прошлом году с «Хит», что его имя может ассоциироваться и с побеждающими командами, и с плей-офф. Научился подчинять себе собственную скорость и заменил лихой кураж чем-то более разумным. Ушел от образа человека, все успехи которого напрямую связывали с разгрузившим его в защите Бледсоу и освободившим площадку впереди Ченнингом Фраем.
Все так.
И все же постоянно сохраняется ощущение, что вот-вот с Драгичем произойдет нечто, что поможет говорить о нем с большей уверенностью. Пока же он просто наилучший символ для команд, которые непонятным для всех образом взлетают, а потом так же необъяснимо разбиваются. Сложно сказать, насколько почетна подобная характеристика.
Атакующий защитник
Достойны упоминания:
– Алексей Швед
Снайперскими подвигами в бедовых «Никс» создал иллюзию приоткрытой двери в лигу и того, что его нестабильность могла быть следствием негативного стечения обстоятельств.
Вся последующая карьера в лиге ВТБ хорошо показала, что обстоятельства тут ни при чем.
– Саша Вуячич
Мог бы стать частью символической сборной, если бы она играла треугольное нападение и нуждалась в игроке, который умеет нанести смертельную обиду поверженному сопернику одним невинным жестом.
Как сказал бы Кобе, у «машины нет страха».
– Марко Ярич
Компенсировал выступления за «Клипперс» и «Миннесоту» женитьбой на супермодели Адриане Лиме.
Компенсировал расставание с Лимой встречей с супермоделью Душицей Савич, похожей на Лиму, но на десять лет моложе.
Если бы не причастность к драме Кевина Гарнетта в «Миннесоте», это можно было бы считать успешной баскетбольной карьерой.
– Дражен Петрович
«Есть такая поговорка о Джоне Кеннеди: «Джонни, у нас так и не было возможности тебя узнать по-настоящему». Мне кажется, что то же самое можно сказать и о Дражене. Год с ним пролетел так быстро, и у нас не было возможности узнать его так хорошо, как хотелось бы».
Чак Дэйли сформулировал главное: Петрович погиб в тот момент, когда в его карьере начиналось все самое интересное, и разделил судьбу музыкантов, не доживших до 28 – он сразу же превратился в мифологическую фигуру и растерял все нити, связывающие его с реальностью. Европейцам он запомнился как лучший баскетболист в истории, набивавший по 100 с лишним очков за «Цибону». Американцам – как лучший снайпер до появления Стефа Карри.
Петрович приехал в НБА в поисках нового вызова, но нашел его в неожиданном ракурсе. «Блейзерс» совсем не верили в защиту неатлетичного хорвата, не давали ему игрового времени, а когда выпускали на площадку, то предпочитали использовать без мяча. Игровые сложности наложились на проблемы адаптации: Петрович весь орегонский период прожил в беспросветной депрессии, вполне объяснимой, если учесть, что он, золотой мальчик югославского баскетбола, двукратный чемпион Евролиги, суперснайпер, не получал и 10 минут на площадке и медленно затухал.
В похожей ситуации оказывались почти все европейцы в 90-х и нулевых, и почти все они разочаровывались в Америке и возвращались обратно, как только завершался контракт.
Историческая значимость Петровича заключалась в том, что он продолжал верить в себя, в то, что он сильнее и Дрекслера, и даже Джордана даже с 7 минутами, получаемыми от Рика Адельмана. И, наверное, именно вот этой иррациональной надеждой на воплощение американской мечты он и пленил аборигенов – после обмена в «Нетс» у Чака Дэйли он предстал ровно тем, кем был в Европе, «баскетбольным Моцартом», гиперагрессивным забивалой, который совершенно не обращал внимания на имена и регалии соперников и пытался на равных бороться с Джорданом, нисколько не смущаясь, что тот был явно сильнее его раза в два. В последний сезон своей жизни он вошел в третью символическую сборную, в качестве самого результативного игрока «Нетс» вывел свою молодую команду в плей-офф и установил впечатляющую линейку 50-45-87.
Ему было 28, и все вроде бы только начиналось.
В старте: Предраг Стоякович
От эпитета «лучший снайпер лиги» можно было бы отмахнуться, если бы он не исходил от Лэрри Берда. В свои лучшие годы Предраг Стоякович был настолько убедителен, что не оставил Легенде даже возможности выбора.
Золотое время Пежи – «Сакраменто», созданный Риком Адельманом. В таком европейском по духу ориентированном на движение мяча, на командный альтруистичный баскетбол коллективе его лучшие качества были востребованы как нигде: Стоякович забрасывал соперников трехочковыми бомбами, помогая Дивацу и Уэбберу разгребать завалы под щитами – у тех, кто выживал после бесконечных ложных замахов, не было шансов. В сезоне-2003/04 Стоякович установил личные рекорды по очкам, подборам, перехватам и блокам, стал четвертым в голосовании на MVP, вторым в лиге по результативности и породил один из главных «что, если бы» в истории «Кингз»: что, если бы Крис Уэббер не вернулся к плей-офф 2004 и не задвинул Пежу.
Бросок Стояковича стал легендарным уже тогда: он осуществлял по сотне попыток за раз на тренировке и как-то забил 87, он установил рекорд лиги, открыв матч за «Хорнетс» 20 очками подряд, он дважды оставлял за собой конкурс трехочковых. Его сильные стороны и недостатки были настолько прозрачны, что ни у одной из команд, за которые он бегал, никогда не возникало вопросов, как именно его использовать. Бросок Стояковича не поблек, он просто проиграл в борьбе с отказывающим организмом: еще в «Сакраменто», а потом в «Новом Орлеане» форварда накрыла серия травм, в результате которой он заблаговременно завершил карьеру. Но прежде, чем повесить кроссовки на гвоздь, он еще раз тряхнул стариной: в составе близкого по духу к тому «Сакраменто» «Далласу» Стоякович завоевал себе чемпионский перстень. Даже в свой последний сезон серб оставался при своем главном оружии и в некоторых матчах плей-офф-2011 напоминал о себе феерией, ничуть не отличимой от геройств прошлого.
Легкий форвард
Достойны упоминания:
– Гордан Гиричек
Эпическая карьера.
Гиричек отыграл в НБА 6 лет и за это время успел:
1) Получить от Дерона Уильямса (!) за отсутствие старания (!!). Это почти столь же невероятно, как если бы Дмитрий Медведев отчитывал вас за то, что вы даете 500 рублей гаишнику.
2) Разругаться с Джерри Слоуном, который тут же обменял его из «Юты».
3) Потерять сознание после того, как Шакил О’Нил разозлился и его немного пгидушил в раздевалке перед матчем. Если что, дело было в «Финиксе» и Шак тогда тоже был его одноклубником.
Параллельно Гиричек женился, но когда подписывал новый контракт с «Ютой», решил убедить жену заключить послебрачное соглашение. Как вы можете догадаться уже по предыдущим трем пунктам, эта история не могла не завершиться немедленным разводом и судом, в результате которого бывшая супруга вырвала у горе-форварда больше половины заработанного в «Джаз».
– Боян Богданович
Как Джерри Краузе надеялся на Тони «белого Мэджика Джонсона» Кукоча, так Билли Кинг – на Бояна «белого Пола Пирса» Богдановича.
Хорват, конечно, стал в лиге, помешанной на бросках, своим в доску, но его влияние на результат скорее отрицательное.
– Владимир Радманович
«Любимый марсианин» Фила Джексона здорово бросал из угла в 2008-м, когда «Лейкерс» дошли до финала и проиграли лишь после того, как Пол Пирс наделал в штаны и попросил себя унести на носилках.
Но главное, чем запомнился Радманович – это действительно марсианская логика принятия решений. Ее нетрадиционность можно было уже угадать по тем косичкам времен «Соникс».
Серб отказался подписывать 6-летний контракт на 42 миллиона с «Сиэтлом», жаловался на то, что его не выпускают в старте, и был обменен в «Клипперс».
Он отказался подписывать 5-летний контракт на 31 миллион с «Клипперс» и увидел большие возможности для себя в «Лейкерс».
Серьезность при выборе клуба на этом иссякла. В «Лейкерс» Радманович а) приходил на тренировки в кедах Vans, б) получил травму плеча по ходу сезона, катаясь на сноуборде, и пытался скрыть это от команды, в) жаловался на то, что ролевые игроки рядом с Кобе ни на что не влияют.
Защита против Пирса в финале 2008-го разрешила все сомнения. «Лейкерс» быстро избавились от форварда, и его карьера после этого как-то быстро завершилась.
В старте: Тони Кукоч
С одной стороны, Кукочу невероятно повезло: ему довелось играть с величайшим в баскетболе и трижды поднимать над головой чемпионский титул.
С другой – связанные с этим высочайшие ожидания и постоянное давление сделали его пребывание в «Чикаго» не столь уж радостным. Как Паркера доводил до слез Грегг Попович, так и Кукочу пришлось пройти школу закаливания характера: ненависть одноклубников Джордана и Пиппена, постоянно предлагавших ему есть побольше мяса с перцем, жесткое давление Джексона, упрекавшего его в мягкотелости, изменение роли.
Кукоч стал примером типичного европейского игрока с его недостатками: слабостью характера, мягкостью, отсутствием агрессии и сумасшедшей жажды победы. Из главной звезды Европы он превратился в лучшего шестого игрока (титул-насмешка для Кукоча), а из самого улыбчивого баскетболиста Европы – в мрачноватого парня, ищущего себя. Но в итоге многое все же получилось: его роль в завоевании второго джордановского три-пита сомнению не подлежит.
Другое дело, что многое – далеко не все. Кукоча выбрали на драфте-90, и последующие годы генеральный менеджер «быков» Джерри Краузе рисковал целостностью чемпионской команды ради того, чтобы все же заполучить хорвата: тогда казалось, что феноменальный форвард с хорошим броском, отличным видением площадки и блистательной передачей – белый Мэджик Джонсон, который даст «Чикаго» гораздо больше, чем Джордан. Когда он все же приехал в 94-м, постепенно оказалось, что ожидания были чересчур завышены: звездная роль давалась хорвату исключительно в связке с Джорданом и Пиппеном и только в той модели, которую ему предлагал Фил Джексон. Ни до, ни после полноценным игроком стартового состава Кукочу стать не удалось, и если учесть, насколько универсально талантливым он выглядел в рамках «Большого Трио», то для большинства такой диссонанс объяснялся психологическими сложностями и проблемами с адаптацией. Не говоря о том, что насмешки Джексона, упрекающего Кукоча в том, что тот играет гораздо лучше, когда матчи «Чикаго» в Хорватии смотрит его мама, превратились в легенды.
Мощный форвард
Достойны упоминания:
– Никола Миротич
Не по своей вине, но все же оказался символом той разрухи в головах, что теперь характеризует «Чикаго».
Миротич запрограммировал всех на ожидания ярким выступлением в своем первом сезоне и даже породил неожиданную дискуссию после того, как Тибодо не стал заигрывать его в плей-офф. Но смутное время имени ГарПакса заставило переосмыслить ценность всех присутствующих в команде: если оно ударило даже по Джимми Батлеру, то что говорить про Миротича, превратившегося в головах болельщиков из бородатого Дирка Новицки в испанскую версию Владимира Радмановича.
– Перо Антич
Македонец произвел неизгладимое впечатление не столько дальним броском на позиции четвертого номера, сколько внушающим сочетанием бороды и лысины. В Античе видели угрозу, и он не разочаровал, поучаствовав в нескольких знаковых потасовках, в том числе и с людьми вроде Дэвида Уэста.
Репутация «борца с медведями» несколько пострадала после встречи с дубинками нью-йоркской полиции, но это было уже незадолго до возвращения в Европу: Антич так и простился с НБА той печальной фотографией в белоснежных штанах.
Нет, это ни фига не Рио-де-Жанейро.
В старте: Андрей Кириленко
Главная особенность карьеры АК-47 – в предрасположенности Кириленко к европейскому баскетболу: Андрей – спринтер, а не марафонец, и в чемпионате НБА, который по определению является марафоном, он не смог реализовать себя на все сто процентов.
С одной стороны, это обусловлено его не высокой, но все же травматичностью – Кириленко довольно много матчей пропустил или зачастую играл с повреждениями, не показывая всех своих возможностей.
С другой, связано с манерой – Кириленко не стремился доминировать за счет высокой результативности, он лидер иного плана, но, не будучи «большим», из-за этого он мог зачастую уходить в тень.
Наконец, главная черта Кириленко – это его спринтерская ментальность. В ритме европейского баскетбола с меньшим количеством игр и еще меньшим количеством игр важных или в ритме коротких международных турниров он сохранял тот высочайший уровень интенсивности, который и делал его одним из лучших европейских игроков – а это значит, что подавлял оппонентов не только атлетизмом, длиннющими руками или какими-то техническими изысками, а прежде всего, настроем и беспощадной уверенностью в себе.
Вот этот уровень психологического напряжения, отличавший АК в сборной и ЦСКА, в НБА проявлялся лишь эпизодически: например, как тогда, когда он смог в одной встрече набрать 14 очков, 8 подборов, 9 передач, 6 перехватов и 7 блоков и стал единственным за последние годы, кому удалось сделать «5х6» в игре без овертайма. Отсутствие жизненной необходимости рвать всех и сжигать себя в каждом матче предопределили и его карьеру за океаном: Кириленко не смог стать первой звездой «Юты» и воспринял более комфортные для себя функции ролевого исполнителя (пусть и не соглашающегося на совсем уж второстепенную партию).
И именно это нужно понимать сейчас, когда кажется, что Кириленко не реализовал свой потенциал лишь из-за того, что опередил свое время. Современным болельщикам АК-47 видится Дрэймондом Грином до Дрэймонда Грина. И если в плане функционала такая оценка и справедлива, то все же нужно всегда помнить о том, что Грина создала прежде всего психология, ментальность черта, выпрыгивающего из трусов, лягающегося направо и налево и бросающего перчатку в каждом матче. Подобный запал Кириленко сохранял лишь на короткие турниры, короткие серии, короткие взрывы боевого настроения.
А жаль.
Центровой
Достойны упоминания:
– Ненад Крстич
По-прежнему является лучшим игроком, когда-либо подписанным Сэмом Прести в качестве свободного агента.
– Никола Пекович
Самое красноречивое в Николе Пековиче – это то, что «Миннесота» рассталась с ним только этим летом, но, согласно basketball-reference, он перестал быть игроком НБА еще в 2016-м.
Суровый центровой воспользовался моментом и вдосталь попугал всю лигу высокими пик-н-роллами с Рубио, ручищами размером в три ноги Кевина Дюрэнта, тафгайскими замашками и обликом наемника генерала Зода. На фоне того фарша, который выдавал Пекович в чужих «красках» – а может быть, просто от логичного испуга – «Миннесота» совсем забыла, что эти мясистые выступления никоим образом не отражаются на результате, а связка Пековича с Кевином Лавом в защите – это просто катастрофа.
Контракт черногорца, на первом этапе карьеры подверженного травмам, а на втором – и вовсе переставшего выходить на паркет, логично запустил очередную перезагрузку «волков». Поэтому Пекович так и останется в истории лиги таким любопытным экземпляром из кунсткамеры Дэвида Кана.
– Никола Вучевич
Очередной европейский чемпион по мусорной статистике. Вучевич обратил на себя внимание вот этими 20+20 и мягкой кистью типичного югославского «большого», но спустя года два трюк все же раскусили: личная результативность черногорца если и связана с результатами «Мэджик», то разве что обратно пропорционально.
Раньше Вучевич мечтал о том, чтобы научиться играть в защите. Теперь уже даже не мечтает.
– Никола Йокич
Сербский Сабонис, конечно, дискредитировал руководство «Наггетс».
Полтора года им представлялось, что они взяли центрового лишь ради прозвища «Джокер»: тот зачитывал как бы «смешные» анекдоты, сам не понимая их смысла, и тем самым привлекал людей на трибуны.
И лишь потом они неожиданно дотумкали, что, оказывается, у них в руках франчайз, вокруг которого и нужно строить команду. Идеальный современный центровой типа «единорог», умеющий бросать с дистанции, обладающий кучей обманных движений в «посте», любящий закручивать непредсказуемые передачи и бегущий в отрывы как молодой олень. Не просто взявшийся за себя толстяк, а парень, чьи атакующие умения могут послужить для организации грандиозной атакующей системы.
Следующий сезон – определяющий для понимания того, что собой представляет Йокич на самом деле. Теперь рядом с ним появится опытный Пол Миллсэп, который должен будет своей защитой компенсировать все недостатки серба.
Либо Йокич всех резко разочарует – окажется, что его защиту не исправить даже Миллсэпом, а атакующие умения примерно у него того же характера, что и товарища Вучевича.
Либо Йокич сделает заявку на превращение в полноценного франчайза и суперзвезду.
Он сам все это очень хорошо понимает: неслучайно он отказался от выступления за сборную этой осенью, чтобы сосредоточиться на индивидуальной работе.
Но пока только ждем.
– Марчин Гортат
Вот вам забавная эволюция.
Дуайту Ховарду – 31. Он пришел в лигу школьником, считался будущим легендарным центровым, продолжателем дела «больших» 90-х, претендовал на MVP и выводил свою команду в финал. Но с каждой новой травмой деградация усиливалась, эпатаж приедался, а постоянное нытье начинало действовать всем на нервы. Центровой вернулся домой, в родную Атланту в качестве самого ненавидимого игрока лиги и подробно объяснял в интервью Баркли, почему его не стоит ненавидеть. Он никого так и не убедил – спустя год его выкинули и из родной Атланты.
Марчину Гортату – 33. Он начал играть в баскетбол в 17 лет и попал в НБА во многом благодаря своему гиператлетизму боксера. Его ценили гики за полезность и самоотдачу, но он не отходил от ограниченной роли – подменял Ховарда и помогал ему выводить команду в финал.
Его характерные «фишки» вроде бы повторяют Ховарда. Это не только огромные банки, рельеф и прочие достоинства. Не только игровые функции. Не только ирокезы и так далее. Гортат любил поныть еще до того, как это стало модным – когда «Мэджик» решили его оставить и повторили предложение «Далласа», центровой не скрывал разочарования. Гортат никогда не умел держать язык за зубами – когда что-то идет не так, он обязательно рассказывал, кто и в чем виноват (как это было в «Финиксе»). Гортату тоже не чужд эпатаж: свинья в качестве домашнего животного, предложение своей кандидатуры на пост президента, война с режимом Путина в соцсетях, езда на бронированной технике и стрельба из пулеметов с друзьями по «Вашингтону».
Только с Гортатом вроде бы все то же самое работает ровно наоборот. С каждым своим выкидоном – искрометным выступлением в твиттере на актуальную тему, празднованием 60 миллионов причин для радости, траурными одеждами на похороны «Бостона», татуировкой папаши в области сердца – он становится как бы ближе и привлекательнее.
Не то чтобы он как-то грандиозно прибавляет в игре и приближается к уровню Ховарда, но на конкурсе привлекательности он того давно убрал без каких-либо проблем.
– Тимофей Мозгов
Все идет к тому, что у Мозгова получится одна из самых странных карьер в истории лиги.
Ее определит период в полгода: Мозгов перешел в «Кливленд», обрел роль «большого мазафекера» и элемента, скрепляющего всю защиту «Кэвз», и прошагал с командой до финала, где был одним из лучших игроков рядом с Джеймсом, набрал 28 очков и помог создать иллюзию борьбы. Собственно, тогда даже сама победа «Голден Стэйт» была построена вокруг фигуры Мозгова – когда «Уорриорс» перешли на маленькую пятерку и убрали российского центрового с площадки, все стало понятно.
Сложно объяснить, почему дальше все изменилось: тут и травма, и уход Блатта, и глобальные изменения в самой лиге, перешедшей на маленькие летучие составы и обесценившей огромных центровых.
Просто тот феноменальный отрезок остался такой странной затянувшейся вспышкой, когда для Мозгова все сошлось. До этого, в «Никс» и «Денвере», и после, в «Лейкерс», хорошие отрезки продолжались в лучшем случае несколько матчей, а между ними были долгие поиски себя, поиски взаимопонимания с тренерами, поиски точек приложения.
В старте: Владе Дивац
– Вы все еще курите?
– Нет.
– Но вы курили.
– Да.
– Сколько пачек в день?
– Всего лишь 10 сигарет в день.
– Когда вы поняли, что все же не стоит курить?
– Когда пришел в НБА. Я старался улучшить…
– Ваше здоровье…
– Да не, мою игру… Здоровье тоже, но думал я только об игре.
Дивац – легенда европейского баскетбола, но в его американской карьере нет какой-либо легендарности, скорее, это набор разных курьезностей, вроде вот этого разговора о вреде курения в 2001-м.
Путь Диваца в НБА распадается на два периода.
На первом Дивац воспринял роль пытливого ученика Мэджика Джонсона: пытался соответствовать учителю на площадке, а в перерывах матчей утолял никотиновый голод. Он приходил в «Лейкерс», чтобы заменить Карима Абдул-Джаббара, и вдобавок к свалившейся на него априори невыполнимой задаче, конечно, очень многое потерял из-за преждевременного ухода разыгрывающего, который делал партнеров в два раза лучше. Дивац забил победный мяч в первом матче финала-91, но одно это вряд ли могло стать показателем готовности: ему пришлось заменить Мэджика в качестве лидера и с достоинством продержаться в период безвременья, только о настоящих победах «Лейкерс» тогда могли лишь мечтать. Первый этап закончился на том, что центрового обменяли на пик «Шарлотт», и так получилось, что именно это событие в жизни Диваца оказалось для истории «Лейкерс» важнейшим моментом с его участием.
На втором этапе судьба вернула центровому долги за все непонимания и непредумышленные ошибки предыдущих лет. Он оказался в «Сакраменто», где выступил в наиболее подходящей для себя роли – бывалого ветерана-весельчака, создающего для партнеров идеальные условия и на площадке, и за ее пределами. Дивац задавал настроение веселенькому нападению «Кингс» своими сумасбродными пасами и танцами под кольцом, лично вывозил партнеров на автобусе на культурные мероприятия после поражений, мстил засранцам из «Лейкерс» то едкими замечаниями («Шак не умеет играть, он просто мощный»), то мстительными данками, смешил всю команду и помогал молодым игрокам адаптироваться в новом баскетболе.
Вместе с Предрагом Стояковичем и Крисом Уэббером центровой составил великолепный фронткорт, сумевший вытащить клуб из небытия и поднять его до уровня одного из сильнейших во всей НБА. Хотя, пожалуй, самое важное, что та команда и ее игра были лучшим отражением баскетбола по Дивацу – непременно задорного баскетбола с обязательными номерами из арсенала «Гарлем Глоубтроттерс» и шутовскими падениями в исполнении «Мистера Железная задница».
Все, кто играл рядом с Владе, обожали Владе. Все, кто видел тот «Сакраменто» – обожали игру «Сакраменто».
Фото: REUTERS/Mike Blake
В 17 лет в составе своего местечкового клуба "Шибеник" выиграл чемпионат Югославии. Потом год в армии. Потом Цибона, сборная Югославии, Реал, сборная Хорватии, Портленд ( два года за Дрекслером и попавшим тогда в стартовую пятёрку оллстарс Портером), Нью-Джерси и автокатастрофа на скоростной трассе в Германии ( он вроде тогда спал, за рулём была подруга). Беда...
И мне кажется он во ВТОРУЮ сборную сезона попал, в свой последний сезон. В первой, понятно, тогда был Джордан и вроде Дрекслер.