Изнанка успеха «Лилля» – миллиарды на Skype, дружба с Путиным и госконтракты в России
Удивительная история Жерара Лопеса.
Триумф «Лилля» – главная неожиданность евросезона по версии читателей Sports.ru. За этот вариант проголосовали 74% участвовавших в опросе – чистая победа. При этом, судя по комментариям, это была не просто неожиданность, а неожиданность приятная. Все обожают сказочные истории, когда маленькая команда сокрушает фаворита. Вечный сюжет, существующий еще с тех времен, когда андердог Давид ушатал топового великана Голиафа. Так и здесь – значимой победу «Лилля» делает фигура его главного противника – «ПСЖ», за которым стоит финансовая мощь владельцев из королевской семьи Катара. Крах «денежного мешка» приятен сердцу нейтрального болельщика, который верит, что в футболе не все решают деньги
Однако успех «Лилля» – это не сказка про Золушку в чистом виде. Да, за ним нет фонда эмира Катара, но есть кое-что другое и малоизвестное. Косвенную роль в победе сыграли российские связи владельцев компании, давшие возможность получать многомиллиардные госконтракты на строительство дорог. А это, в свою очередь, стало возможным благодаря любви Владимира Путина к быстрой езде. Звучит невероятно? Возьмите с полки попкорн – это действительно удивительная история.
Никто точно не знает имени владельца «Лилля». Все дело – в особенностях законов Люксембурга
В Европе принято гордиться прозрачностью бизнеса и власти, но «Лилль» – особая история. Реальный владелец чемпионов Франции по большому счету неизвестен. Как такое могло произойти? Как обычно, дело в деньгах. Точнее в долгах и стечении обстоятельств. 22 декабря прошлого года официально объявили, что «Лилль», лидировавший на тот момент в чемпионате Франции, стал собственностью компании Callisto Sporting – дочерней структуры зарегистрированного в Люксембурге инвестфонда Merlyn Partners.
За десять дней до этого компания Mediapro, купившая перед стартом сезона права на трансляции Лиги 1 за рекордную сумму – 780 млн евро в год , разорвала контракт. Причина: недоигранный из-за пандемии сезон-19/20, новый платный канал для трансляций оказался убыточным, а взятые под проект кредиты – неподъемными.
Расторжение контракта заставило клубы срочно пересмотреть бюджеты, а банки, выдававшие им кредиты с учетом повышения ТВ-доходов, – напрячься.
«Лилль» оказался в числе крупнейших должников – на нем висели 123 млн евро американскому банку JP Morgan и фонду Elliott Management американского бизнесмена Пола Сингера, который за полтора года до этого уже получил за долги «Милан» и не планировал расширять свою футбольную империю.
К владельцу «Лилля» Жерару Лопесу тут же выехала делегация банкиров за дополнительными гарантиями погашения кредита. Лопес обещал отдать долг летом, как раз к окончанию кредитного договора – клуб планировал несколько громких продаж, которые бы и обеспечили требуемую сумму. Но напуганные нестабильностью банкиры предпочли деньги здесь и сейчас, поэтому стороны договорились о другой схеме – кредиторы забирают клуб как залог по кредиту и тут же продают его за сумму долга новому владельцу, которым и оказалась люксембургская компания Callisto Sporting. Лопес покинул пост президента, все остальное, включая позиции главного тренера и спортивного директора, осталось неизменным.
Для человека, у которого только что отняли успешное дело, Лопес выглядел чересчур хладнокровным. «Я польщен интересом фонда Merlyn к клубу. Доволен проделанной нами работой и тем, что спортивные успехи, которые мы принесли «Лиллю», были признаны иностранными инвесторами в эти трудные для французского футбола моменты», – говорилось в заявлении Лопеса, опубликованного сразу после закрытия сделки.
Но кто стоял за компанией Callisto и фондом Merlyn, осталось загадкой. Президентом клуба назначили Оливье Летанга – профессионального футбольного менеджера, возглавлявшего до этого «Ренн» работавшего в «ПСЖ» спортивным директором. Он и стал главным спикером от руководства клуба, однако на все вопросы о реальных владельцах «Лилля» отвечать категорически отказывался.
Французские СМИ строили догадки, что покупателем мог выступить голландский банкир Маартен Петерман, основываясь на том, что тот 20 лет работал в JP Morgan – банке-кредиторе клуба, а затем основал собственный хедж-фонд Merlyn Advisors, чье название похоже на название фонда-покупателя.
В конце февраля Петерман дал небольшое интервью нидерландскому изданию Het Financieele Dagblad, подтвердив покупку, но отделавшись общими словами о «высоком потенциале французского футбола». Но и это признание не прояснило картину. Дело в том, что Люксембург, где зарегистрирован фонд Merlyn Partners, является настоящим европейским офшором. Финансовое благополучие небольшой страны, неизменно возглавляющей рейтинги государств с самым высоким уровнем жизни в Европе, во многом основано на том, что местное законодательство позволяет зарегистрированным там компаниям скрывать своих истинных бенефициаров.
В феврале 2021 года журналисты Le Monde, Le Soir, The Miami Herald, Sueddeutsche Zeitung и некоторых других изданий опубликовали расследование под названием OpenLux, посвященное деятельности люксембургских инвестиционных фондов. По данным журналистов, в Люксембурге действуют 15 тысяч инвестфондов с активами в управлении 4,5 триллиона евро – больше, чем где бы то ни было в мире. При этом 81% фондов не отчитываются о конечных владельцах денег, которыми они распоряжаются.
Фонд Merlyn Partners, купивший «Лилль», один из этих 15 тысяч. И стоять за ним мог кто угодно. Теоретически – даже прежний владелец клуба Жерар Лопес, который, к примеру, не хотел гасить долг клуба из собственных средств, чтобы не нарушать финансовый фэйр-плей. Тем более что сам Лопес – гражданин Люксембурга и бизнесмен с весьма богатым и неоднозначным бэкграундом. И даже если сделка по продаже клуба была реальной и у «Лилля» действительно новый владелец, вклад Лопеса в этот успех колоссален. За три года он превратил клуб, боровшийся за выживание в Лиге 1, в успешный проект с инновационным подходом к развитию. И состав, одолевший Голиафов из «ПСЖ» в нынешним сезоне, был собран на его деньги в рамках разработанной им стратегии, о которой я еще расскажу ниже.
Миллиарды Лопесу принесла продажа Skype. Это позволило ему стать инвестором в спортивные проекты
Жерар Лопес родился в 1972 году в люксембургском городке Эш в семье иммигранта из Испании. Его отец уехал на заработки еще в 17-летним возрасте: работал на стройках в Бельгии и Швейцарии, а затем осел в Люксембурге, где открыл мясную лавку. «Окна нашей двухкомнатной квартиры выходили на поле футбольного стадиона, где играла команда «Фола Эш», – вспоминал как-то в интервью Лопес. – И я с детства был футбольным фанатом. Но болел за испанские команды, не пропускал ни одной трансляции матчей Ла Лиги, я был настоящим испанским патриотом. Но с возрастом начал понимать, что я должен научиться чувствовать себя счастливым там, где нахожусь в настоящий момент».
Еще в подростковом возрасте Лопес увлекся программированием – первые деньги он заработал, создавая программы для коммерческих фирм. Но настоящее окно возможностей для юного бизнесмена открылось с появлением интернета. «Я был просто одним из первых, кто оценил перспективы интернета, – рассказывал Лопес. – Сейчас об этом странно вспоминать, но хотя коммерческое использование интернета было разрешено в 1993 году, многие в Европе считали его модой на один сезон и не относились серьезно. Многие, но не я».
Для начала он создал несколько собственных компаний, которые разрабатывали сайты для аренды автомобилей и установки сигнализаций – на рынке в то время конкурентов не было. Лопес раскручивал сайты, а затем продавал их. К 22 годам он заработал первый миллион долларов, но амбиции были куда масштабнее. Лопес создал венчурный фонд Mangrove Capital Partners, который искал перспективные технологические стартапы по всему миру, привлекал в них деньги, а затем выходил из разросшегося бизнеса с большой прибылью.
Его самой громкой сделкой стала покупка малоизвестной шведско-датско-эстонской компании Skype. В 2003-м году он вложил в проект 20 млн евро, а затем подтянул и деньги других инвесторов. Идея дешевых голосовых и видео звонков через интернет оказалась революционной: спустя два года Лопес и его партнеры продали Skype американской компании eBay за 2,5 миллиарда долларов. По данным французских СМИ, доля Лопеса составила 400 миллионов долларов.
Богатство позволило Лопесу реализовать мечту и заняться спортивными проектами, хотя он сам признавался, что мог бы найти деньгам более эффективное применение. «Просто я не классический финансист, который ищет лучшие варианты для инвестиций, чтобы получить максимальную прибыль, – объяснял он. – Я должен влюбиться в проект. Это должна быть страсть. Ведь я это делаю, чтобы просто получить удовольствие».
Для начала он купил футбольный клуб «Фола» из родного Эша, за матчами которой он наблюдал из окна своей детской комнаты. На тот момент команда была аутсайдером второй люксембургской лиги. Деньги Лопеса позволили «Фоле» подняться в первый дивизион и стать чемпионом страны спустя 82 года после предыдущего успеха. Но, разумеется, для Лопеса с его деньгами чемпионат Люксембурга был слишком мелок. В 2009-м он заиграл по-крупному. Но начал не с футбола, а с другого большого увлечения – спортивных машин.
Став миллиардером, Лопес стал собирать коллекцию спортивных машин. По мнению авторов британского телешоу Top Gear, его коллекция из 85 раритетных спорткаров, среди которых и редкие релизы крупных компаний и автомобили, становившиеся призерами больших гонок в 1950-60-х годах, является лучшей в мире. Не удивительно, что близким другом молодого коллекционера машин вскоре стал босс F1 Берни Экклстоун.
Лопес называет Путина личным другом. Благодаря знакомству он стал получать госконтракты в России на миллиарды рублей
В начале ноября 2010 года в новостных выпусках крупнейших телеканалов России вышли сюжеты о катаниях премьер-министра страны Владимира Путина на гоночном болиде F1 Renault по неназванной трассе в Ленинградской области. Отмечалось, что «Путин тестировал болид на протяжении нескольких часов. В ходе заезда ему удалось достичь максимальной скорости в 240 км/ч».
В конце сюжета Путин, все еще одетый в гоночный комбинезон и шлем, делится впечатлениями от теста с лысым мужчиной c густой щетиной в фирменной куртке Renault. О том, кто был собеседником Путина, в новостях не сообщили, но поклонники «Формулы» без труда опознали в нем владельца команды Renault – люксембургского бизнесмена Жерара Лопеса.
Выбор Renault не был случайным. В начале 2010 года – еще до теста Путина – команда подписала спонсорский контракт с российским автогигантом АвтоВАЗ и объявила, что титульным гонщиком в сезоне-2010 будет Виталий Петров – первый россиянин в «королевских гонках».
Контракты с Lada и Петровым стали первыми действиями Лопеса у руля Renault – контрольный пакет команды он приобрел через свой другой люксембургский фонд Genii Capital в середине декабря 2009 года, а через полтора месяца был подписан контракт с Петровым.
Место в самой престижной гоночной серии для Петрова обеспечила короткая цепочка знакомств. Его отец – бизнесмен из Выборга Александр Петров – дружил и вел дела с Ильей Трабером, одной из наиболее влиятельных фигур Санкт-Петербурга 1990-х.
«В период с 16 до 25 лет на подготовку, соревнования, выезды Виталика было потрачено около $20 млн. На протяжении этого времени мы постоянно залезали в долги. Но нам помогали друзья: Илья Ильич Трабер и Александр Уланов. Они понимали, что Виталик – талант. Если бы не их помощь, в «Формулу» сын не попал», — рассказывал Петров-старший в интервью «Советскому спорту». В 2020 году Петрова-старшего застрелит снайпер в его поместье под Выборгом.
Илья Трабер, также известный как «Антиквар», – фигурант многочисленных журналистских и полицейских расследований. В 1990-х он контролировал морской порт Санкт-Петербурга, через который экспортировалась нефть и нефтепродукты из России. В числе крупнейших трейдеров была фирма Gunvor близкого друга Путина Геннадия Тимченко. А среди менеджеров морского порта были нынешний глава «Газпрома» Алексей Миллер и глава РФС Александр Дюков.
Сам Трабер в числе официальных друзей Путина никогда не значился, однако пресс-секретарь президента Дмитрий Песков подтверждал их знакомство в 1990-х, ссылаясь на то, что морской порт Петербурга занимался внешнеэкономической деятельностью, а Владимир Путин в должности вице-мэра Петербурга подобную деятельность курировал.
Авторы ряда ранее опубликованных расследований – например американский частный детектив Роберт Эринджер, работавший на князя Монако Альбера II, утверждали, что в 1990-х отношения Путина и владельцев Морского порта были гораздо плотнее, и будущий президент России имел личную финансовую заинтересованность в операциях, которые проходили через порт.
С борьбой за порт связывали серию жестоких убийств и покушений в 1990-х и начале 2000-х. В 2017-х Трабера объявили в международный розыск по запросу Испании. Местная прокуратура обвиняла бизнесмена в связях с русской мафией, осевшей в Марбелье и на Майорке.
Но это случилось через несколько лет, а в 2009-м Трабер проживал в Швейцарском местечке Тур-де-Пиль на берегу Женевского озера. Соседом Трабера оказался Жерар Лопес, который примерно в то же время приобрел у наследников Чарли Чаплина виллу на курорте Веве. В интервью французскому изданию Le Monde Лопес рассказывал, что встречался с Трабером и обсуждал с ним «Формулу 1» и кандидатуру Виталия Петрова в качестве пилота. Источник Le Monde утверждает, что подобные встречи были регулярными.
В своем другом интервью Жерар Лопес говорил, что став владельцем Renault, время от времени он организовывал катания на болиде для многих знаменитых людей – от арабских принцев до звезд Голливуда. Однако тест-драйв для Путина стал самым важным в жизни Лопеса. Российские телеканалы об этом не упоминали, но в интервью испанской El Pais Лопес рассказал о событиях сразу после тест-драйва на автодроме в Ленинградской области.
«Мы поехали на загородную виллу господина Путина и провели за разговором много часов, – рассказывал Лопес. – Это был чудесный вечер: в саду играло фортепиано, и Путин кормил домашних питомцев в саду яблоками из своих рук. И он спросил меня: «Тебе бы помогло, если бы люди узнали, что мы друзья?». Я ответил утвердительно. И как по волшебству передо мной открылись все двери в России. Хотя президент не сделал ни единого звонка, не отдал ни одного указания».
Слова Лопеса можно было бы счесть банальным хвастовством. Однако после той встречи компании люксембуржца действительно стали получать гигантские российские госконтракты на строительство стратегически важных объектов.
Лопес рассказывает, что его привлекли проекты в российской Арктике, которые помогут развитию Северного морского пути как более дешевой альтернативы традиционного морского маршрута из Азии в Европу через Суэцкий канал. Для работы в России Лопес использует зарегистрированный в Швеции фонд Rise Capital, менеджерами которого являются выходцы из «Газпрома» и «Сбера».
Стратегический партнер Rise Capital в России – строительная компания «ВИС». По данным расследования телеканала «Дождь», в четырех из пяти госконтрактах «ВИС» на общую сумму 180 млрд рублей участвует Rise Capital. У фирм также есть совместная компания «ВИС Трансстрой», получившая контракт на 112 млрд рублей на строительство железнодорожной ветки на Ямале. Правда, в 2019 году реализацию этого проекта отложили – у властей Ямало-Ненецкого округа не хватило собственных средств на стройку, и теперь рассматривается вариант с федеральным финансированием.
Но Арктика – не единственная площадка для Rise Capital: в 2019 году сообщалось, что шведский фонд разработает технологии утилизации бытовых отходов для Краснодарского края.
В деятельности Rise Capital формально нет ничего незаконного, однако европейские медиа – в том числе крупнейшая ежедневная газета Швеции Aftonbladet и авторитетная британская the Guardian, писавшие о связях Лопеса с Путиным, предполагали, что за получение госконтрактов на Ямале тот оказывает российским властям деликатные услуги. В частности, пожертвование в 400 тысяч фунтов, которое Rise Capital сделал Консервативной партии Великобритании накануне референдума по Брекзиту, авторы the Guardian восприняли как попытку Путина повлиять на исход голосования.
Aftonbladet писала, что Rise Capital финансово помогает правой партии Шведские демократы, которая не поддерживает критику России. Кроме того, по версии издания, через шведскую Rise Capital ее российские партнеры могут получать доступ к дешевым западным кредитам. Делать это напрямую они этого не могут из-за санкций.
Лопес мечтал создать крупнейшую агентсткую фирму в футболе, но помешала ФИФА. Пришлось покупать «Лилль»
Налаживая связи с высокопоставленными российскими чиновниками, Лопес не забывал и о главной страсти – футболе. Летом 2012 года в интервью Financial Times он заявил, что планирует создать компанию, которая инвестирует в футбол 500 млн евро, будет покупать права на игроков, а также клубы по принципу венчурных инвестиций – берется проблемный актив, при помощи инвестиций повышается его стоимость, затем он продается с прибылью.
Французское издание Mediapart опубликовало презентацию компании Лопеса, получившей название Kick Partners. Вот краткое содержание: более 20 филиалов в основных футбольных странах; 20-30 крупных футбольных агентов, которые согласятся работать под единым брендом и будут делиться с головной структурой частью своих комиссионных; более 500 футболистов на контрактах; 100 млн евро чистых комиссионных в год для Kick Partners в год (не считая собственных комиссионных агентов); 10% глобального агентского рынка.
Презентация заканчивалась словами: «Поэтому мы и называемся Kik Partners. Просто мы надерем всем задницу! (We will kick ass!)». Автор Mediapart Торстен Вирт говорил, что создание суперагентского холдинга перевернет мировой футбол, и сравнивал спикера Kick Partners (футбольного агента Равада Кассиса) с Марком Цукербергом.
Компания Kick Partners даже подписала контракты с несколькими футбольными агентами. Первыми клиентами стали Лукаш Фабиански (сидел в запасе в «Арсенале») и Серж Орье (был лидером «Тулузы»), которым Kick Parpners подыскивала новые клубы в середине 2014 года. В Бразилии фирма Лопеса приобрела часть прав на Жерсона Сантоса и полузащитника Аллисона Фариа.
Однако проект закрылся на самом старте: в декабре 2014 года исполком ФИФА запретил владение правами на игроков третьим лицам, что было одной из важных составляющих плана Kick Partners, а в 2015 году скоропостижно скончался Равад Кассис, который был лицом компании и ее главным операционным управляющим. Жерар Лопес в январе 2017 года объявил о закрытии проекта Kick Partners.
К этому времени он уже вел другой футбольный проект – за 80 миллионов евро купил «Лилль», на тот момент аутсайдера Лиги 1. Лопес поразил болельщиков, сходу пообещав участие в Лиге чемпионов через год. И сдержал свое обещание.
Хотя начало было непростым – клуб болтался рядом с зоной вылета. Из-за долгов федерация запретила «Лиллю» регистрировать новых игроков, поэтому пришлось брать в долг у JP Morgan и Elliott Management. Нового тренера Марсело Бьелсу почти сразу уволили за то, что он улетел в Чили попрощаться с умирающим другом, не известив клубное руководство. Однако Лопес даже в самые трудные моменты был уверен, что все делает правильно. Потому что у него был план, и он его придерживался.
Расчет Лопеса состоял в росте капитализации клуба за счет роста стоимости игроков и постоянных выгодных продаж. При этом он утверждал, что у «Лилля» есть преимущество перед остальными большими клубами-донорами – использование уникальных технологических разработок при работе с футболистами.
«Мы являемся одним из ведущих инвесторов в области искусственного интеллекта, поэтому вы можете предположить, что наши возможности намного опережают возможности конкурентов, – говорил он в интервью ESPN. – Голая статистика может искажать реальность, когда мы говорим о возможностях игрока. Мы смотрим не просто на статистические показатели, но и анализируем, насколько возможности конкретного игрока повлияют на игровые характеристики тех, кто будет играть рядом с ним. Анализируется огромное количество возможных игровых ситуаций, которые могут возникнуть, и определяются оптимальные сочетания и ходы. Это может сыграть ключевую роль. Не меньшую, чем талант футболистов».
Звучало абстрактно, но план Лопеса работал: начиная с сезона-2019/20 клуб стал одним из самых успешных продавцов во французском чемпионате: выручка от трансферов два сезона подряд превышала 100 миллионов евро. Несколько трансферов выглядели просто сенсационными. Купленного за 18 млн евро Николя Пепе через два года продали в «Арсенал» за 80 миллионов. Виктор Осимхен, за которого было уплачено 22,4 млн евро, спустя год ушел в «Наполи» за 70 млн евро.
И это было стратегией Лопеса: он говорил, что готов ежегодно продавать до шести игроков основы, получая за них трехзначные суммы. Но их уход не должен отражаться на результатах – так как их место будет тут же занимать новая партия талантов, взятых за гораздо меньшие деньги. И так – каждый сезон до бесконечности: такой «Шахтер» на максималках.
В нынешнем сезоне выручка «Лилля» от трансферов уже составила 137 млн евро: к проданным летом Осимхену и Габриэлю (в «Арсенал» за 26 млн евро), после окончания чемпионата добавились полузащитник Сумаре («Лестер» согласовал переход за 23 миллиона евро) и вратаря Меньяна (в «Милан» за 15 миллионов). На покупку этих игроков «Лилль» ранее потратил всего один миллион евро. Единственной крупной покупкой в сезоне стало приобретение форварда Джонатана Дэвида – «Гент» получил 25 млн евро и «Лилль» наверняка планирует как минимум утроить эту сумму при будущей продаже.
Но, возможно, Лопес к будущим продажам игроков из «Лилля» уже будет непричестен – в начале мая France Football сообщил о том, что люксембургский бизнесмен предложил 125 миллионов евро китайским владельцам «Саутгемптона» за клуб, который тоже славился умением выращивать молодые таланты и продавать их с выгодой для себя.
Фото: East News/imago sportfotodienst, Isopix; РИА Новости/Рамиль Ситдиков; globallookpress.com/JB Autissier via imago-images.de, Panoramic/ZUMAPRESS.com, s04/ZUMAPRESS.com; Gettyimages.ru/Mark Thompson
2. Советую посмотреть рейтинги по счастью/удовлетворенности жизнью. Внезапно окажется, что скандинавские страны + какая-нибудь Новая Зеландия (без атомного оружия, колоний или авианосцев, лул) занимают там топовые места. В чем же причина? А причина в том, что там нет ультра-богатых и ультра-бедных, и зарплатные вилки по профессиям +- одинаковы. Там люди понимают, что они живут в социуме, и в конце месяца, получив зп, они не улетят на луну, а продолжат жить в этом социуме. Законы Янте и все такое.
Хотя кому я это пишу, в б.СССР считается нормой сесть на голову соседу и на***ть ближнего, считая, что так и нужно жить.
Истинное лицо капитализма, мы живём хорошо только благодаря тому, что миллионы там живут плохо.
Обожаю людей которые в сказках живут и считаю что при какой либо системе возможно обеспечить счастье 7 миллиардам человек
Сейчас Лопес с Россией практически не связан, из инфраструктурных проектов на Ямале он вышел пару лет назад. Судя по всему, ничего в России он с этих проектов не заработал, так что Лилль всё-таки на чистые деньги куплен. Но бэкграунд у Лопеса очень занятный, конечно)
мне кажется, Путин хотел насолить катарским шейхам, чтобы те по нефти прогибались получше. других причин нет. с Монако или Марселем попроще было бы, но наш Президент не ищет легких путей, как всегда)
интересно почитать про теневую сторону чемпионства Лестера. мне кажется, владельца Лестера несколько лет назад Петров с Бошировым по личному приказу ликвидировали. следы какие-то заметали)
А бэкграунд у таких людей всегда очень занятный! Люди, которые всю жизнь ждут у моря погода, клубы не покупают!
Или ты только заголовок прочел, а терпения статью прочесть нет?
... а каких таких домашних животных там этот глав.пенс яблоками кормил? обслугу, что ли? ... заботливый...