«Машины с алмазной рудой попали на мотодром. Сказали никому не говорить – все раскурочат». Откуда в Якутии мотобол?
От редакции Sports.ru: это «Периферия» – один из лучших блогов Трибуны и чуть ли не единственный блог в стране о любительском региональном хоккее и не только. Поддержите его плюсами, подписками и комментариями, чтобы интересные сюжеты о путешествиях Дмитрия Крюкова чаще появлялись в вашей ленте.
В начале февраля шел я как-то вечером после работы мимо кинотеатра «Победа» на Пролетарской, как вдруг мне позвонил бывший главный тренер сборной СССР и председатель комиссии мотобола СССР и России Валерий Мосин. Валерий Александрович был очень воодушевлен и сразу перешел к делу: Александр Быков нашелся!
Не спорю, до, во время и после публикации текста об истории мотобола в Якутии мы надеялись найти хотя бы одного из братьев Быковых, культовых якутских мотоболистов. Искали в интернете, опрашивали ветеранов, людей в Якутии, которые могли помнить братьев. И вот, когда поиск практически зашел в тупик, Александр, старший из братьев, вышел на связь.
Это интервью, возможно, теряет заметную часть ценности без прочтения оригинальной статьи о феномене мотобола Якутии – начните с нее. Я специально не стал ничего править в том тексте – можно понять, что мы смогли воссоздать правильно по обрывкам воспоминаний, а где ошиблись. Вообще эта история для нас, конечно, некоторое чудо – что все получилось как задумано, согласно какому-то промыслу. Итак, разговор с главным организатором мотобола в Якутии, одной из легендарных фигур советского мотобола Александром Быковым.
– Александр Владимирович, мы вас долго искали, и вот наконец нашли. Тот случай, когда лучше поздно, чем никогда. Подскажите, вы же из Невинномысска? Все три брата?
– Да, я самый старший. Я 1947 года рождения, средний – Анатолий – 1950-го, Виктор – 1955-го. Но Анатолий и Виктор уже умерли.
– Как вы начинали играть в мотобол? Из тех фотографиях из газет, что вы мне прислали, видно, что вы в Невинномысске были чуть ли не главной звездой, а сама команда «Кавказ» стала чемпионом РСФСР и вышла в высшую лигу СССР.
– Оценивать себя мне сложно, но в сборную СССР меня звали. Уже подготовил 26 фотографий для выезда за границу, проходил собеседования в КГБ… И вдруг я рву себе связки колена, делают операцию, вставляют пластмассовые фрагменты. И, с одной стороны, медицина тогда в этом плане была неидеальна, с другой – я упустил много времени…
– А что, неужели никак нельзя было вернуться хотя бы в состав своей команды? В сборную – да, сложно, понимаю.
– Мне кажется, на тот момент это было невозможно. Да, операцию мне сделали, но первое время и речи не шло о серьезных нагрузках. Да и сейчас колено иногда беспокоит, хотя прошло больше пятидесяти лет.
– И вы вообще закончить с мотоболом решили? Как вы оказались в Якутии?
– Никакого шикарного предложения из Якутии поднимать мотобол или что-то такое у меня не было. Мой одноклассник, с которым мы за одной партой сидели в школе, уехал на север. И как-то мы с ним созванивались, и он сказал – приезжай, тут работа есть и даже мотоциклы есть. А я еще во время выездов за «Кавказ» был в Красноярске, Новосибирске, и чем-то мне нравился этот сибирский воздух. Я по образованию КИП и А – контрольно-измерительные приборы и автоматика. В общем, понравилась мне его идея, приехал в Чернышевск, устроился на Вилюйскую ГЭС инженером лаборатории.
– И начали организовывать мотобол?
– Да я в принципе люблю спорт, хотелось чем-то заниматься. Доставали мотоциклы, обкатывали. Все создавал с нуля. Первое время о команде вообще речи не было. Потом средний брат приехал из армии. Я предложил ему в Якутске остаться – что мы тут вдвоем будем делать. Говорю: «Ты там создавай команду, а я здесь. Езжай в Якутск». И он поехал в Якутск. А младшего брата привезла мать. Там целая история была. Он в Невинномысске остался по сути один, родители уже вместе не жили, а он – пацан пятнадцати лет, возраст опасный. Вот мать привезла Виктора, и я у себя его оставил. Начал натаскивать по технике, потом и он заиграл.
– Вилюйская ГЭС же в Чернышевске? Как вы перебрались в Мирный?
– Тут авантюра вышла. Я работал себе на Вилюйской ГЭС, работа хорошая, интересная, хорошо оплачиваемая. Занимался в свободное время мотоциклами: доставал их, заказывал, проверял. В технике хорошо разбирался. Но что-то не было покоя мне. Хотелось чего-то большего. Подумали-подумали, с председателем поговорили. И поехал я в Москву с письмом. Выбил там создание учебно-спортивной базы ДОСААФ, штатные единицы, фонд заработной платы. В итоге эту базу создали в Мирном, а я стал ее директором. Когда из аэропорта Мирного едешь в город, с правой стороны моя база, там мотодром был, и вот там самолет стоял. А слева – стадион, перед въездом в город.
При строительстве мотодрома была интересная история. Есть же вот эта знаменитая воронка в Мирном. При мне там глубина 300 метров была, а теперь уже больше 500 метров. Оттуда вывозят алмазную руду отдельно, а использованную породу – отдельно. А мы через горком партии договорились построить мотодром. В том районе же ровной поверхности почти нет, там горы, надо было все разровнять. Мотодром отсыпали породой, которую в том числе тоже привозили из этой воронки. Потом мощную технику пригоняли, укатывали... И в какой-то день смотрю – что-то не совсем те грузовики приезжают. И тут приходит ко мне Боря, начальник автослужбы. Говорит: «Так и так, несколько машин с рудой попало на мотодром! Никому не говори! Иначе тебе мотодром весь раскурочат, а меня посадят». Он аж побелел в тот момент.
– Возвращаясь к самолету – я еще по фото хотел понять: что там самолет делает?
– Секретарь комсомольской организации был начальником службы авиационно-технической базы. И он подал идею: «Давай делать клуб юных авиаторов?».
Я отвечаю: «Какой разговор».
Пригнали самолет полярной авиации ИЛ-14 из Тикси, полностью комплектный, сняли только с него навигационную и радиоаппаратуру. Притащили ко мне на базу, начали делать клуб авиаторов… Но о дальнейшей его судьбе я мало знаю, так как я вскоре уехал в Нерюнгри. Квартиру я ждал-ждал в Мирном, так и не дождался. Но вообще у меня всегда была какая-то инженерная или руководящая работа, мотобол – это было скорее мое хобби.
Александр про свои мотобольные успехи говорит подчеркнуто скромно, и добиться от него подробностей не так просто. Тем не менее, масштабы его достижений поражают. Сначала он организовал мотобольную структуру в не самом простом регионе – Якутии, а потом подкрепил идею достаточно весомыми победами. Да, по уровню конкуренции мотобол даже в лучшие времена далек от футбола, но титул чемпиона РСФСР было крайне непросто завоевать и там.
– А вам в Якутии нравилось после юга? После Невинномысска непривычно, наверное, было?
– Сначала сложно было. Первое время работы в лаборатории не было, и я работал электриком в группе по строительству Вилюйской ГЭС, она еще тогда достраивалась. Кто-то узнал, что я мастер спорта. Говорят: «Быть такого не может, обманываешь». Пока не доказал, что я на что-то способен, отношение настороженное было. А вот когда уже мотобол начался, народ пошел на матчи, шумиха пошла, то мой бригадир тогдашний начал говорить: «Этот вот у меня работал…». Вроде как я – его воспитанник. Многие стали рассказывать, что помогали мне. А поначалу они совсем не так говорили.
– Но вы-то там успехов достигли все равно. А вы знали тех, кто в Усть-Нере начинал якутский мотобол? Первые же матчи были там.
– Я слышал, что там ребята собирались, но они же не выезжали никуда толком, сыграли с Магаданом – и все. Но из разных мест республики к нам люди приезжали – Юрий Бублик из Ленска, Александр Корзинников из Жатая подключился.
– Я до конца так и не понял: сколько матчей в год вы играли дома? Как будто бы немного совсем.
– Да, дома матчей было мало. Это проблема. Мосин (Валерий Александрович, председатель комиссии мотобола СССР) писал календарь, и Новосибирск, Владивосток к нам приезжали, но не больше нескольких раз в год. Некоторые и не приезжали, техническое поражение получали – что еще уменьшало количество домашних игр. А когда мы между собой играли – это не так интересно для зрителей было. Да и для нас.
– Вот вам надо играть, допустим, в Якутске. Как вы добирались туда? До Ленска по дороге, а потом по реке? Или все-таки на самолете?
– Почти всегда мы везли мотоциклы на рейсовом самолете. Снимали руль, бензин сливали, пропаривали и в самолет их грузили компактно. Можно было брать всего лишь пять мотоциклов, так что брали только пять и летели куда-то в Омск или сразу на юг.
– А что там за электронное бесконтактное зажигание? В заметках написано, что вы его придумали.
– Ну, я же КИПовец сам, моя тема. На наших мотоциклах стояла контактная система зажигания. И играли мы как-то в Новосибирске – дождь, лужи на поле... Контакты замыкаются, техника из строя выходит. Мать моя родная! Я психанул тогда, приехал и начал придумывать варианты. Оставался после работы на ночь и трудился над схемой бесконтактной системы зажигания.
Взял тракторное магнето, которое подает искру. Там катушка высоковольтная стоит и низковольтная обмотка. Разбирал, мотал обмоткой высоковольтной, низковольтной, и на тиристорах собирал сам коммутатор. Это сейчас все так просто! В итоге я добился, чтобы на одном сердечнике у меня была катушка и высоковольтная, которая подавала импульс на катушку зажигания; и низковольтная, которая запускала эту систему тиристоров. И все это эпоксидкой заливалось. Потом я уже горя не знал: вода, снег – мне все было до фонаря. В Новосибирске занимались гонками по льду, спидвеем, и они заинтересовались этой разработкой. Написали письмо: «Поделитесь опытом». Я не поделился, честно говоря. Что-то мне не понравилось.
– А вот на фото тут огромный вроде как БелАЗ и ПАЗик стоит. Это уже в Нерюнгри?
– Да, в Нерюнгри. Там я работал начальником спортклуба, на хозрасчете. Уже система хозрасчета пошла. Надо понимать, что у якутского ДОСААФа денег практически не было. На мотобол я деньги зарабатывал. Ездил в Читу, доставал у вояк грузовые машины, отдавал их в аренду… На заработанные деньги содержал штат, на мотобол выделял и так далее. Таксопарк дал непригодные «Волги», я их отгонял в Хабаровск, мы их там починили, какие-то поменяли на автобус для команды. В общем, хозрасчет.
А вот эта машина, похожая на БелАЗ – это Unit Rig, американский электромобиль. У него грузоподъемность 180 тонн. Тогда тоже были, как и сейчас, всякие ограничения с Америкой, так что эти грузовики завозили через Канаду. По тем деньгам машина стоила миллион долларов. Водитель находится в кабине на уровне второго этажа; там кондиционер, управлять коробкой легче, чем на «Жигулях». Такая техника там работала. Да и сейчас работает, наверное.
– У вас какой-то масштабный пробег на снегоходах был, получается?
– Вообще в Якутии столько мест интересных... В Нерюнгри я как начальник спортклуба много с вертолетчиками общался, то туда слетаем, то с «буранами» на охоту. А «большой» пробег – это потом уже, перед отъездом. Мы тогда взяли золото первенства России (победив в июле 1985 года в финальном турнире в станице Красноармейской Ставропольского края – ДК), настроение у всех было хорошее, все на подъеме. Придумали пробег к оленеводам. Взяли с собой технику, организовали заброс через геологов. Приехали в поселок Золотинка. Места очень интересные. Есть такой фильм – «Злой дух Ямбуя», там про эти места как раз. Природа фантастическая. Но вообще мы много ездили по Якутии: охотились, рыбачили, путешествовали. Всякое было. Тонул даже как-то с мотоциклом.
– На рыбалке?
– Конечно, на рыбалке! Провели сборы, мотоциклы подготовили, через два дня вылетаем в европейскую часть страны. Говорю: «Все, молодцы, ребята. Поехали на рыбалку!». Приехали на водохранилище у Вилюйской ГЭС. Дело было в начале мая, уже лед тает. Едем, я смотрю: под колесами вода черная, лед черный. И мотоцикл мой начал проваливаться, а я в болотных сапогах был. Мотоцикл тонет, а руль за сапог цепляется и меня туда вместе с мотоциклом тащит. Я не запаниковал: освободил ногу и начал откатываться. Думаю: «Бежать нельзя, лед провалится». Ребята подъехали, а мотоцикл два раза булькнул и утонул. Сижу на льду, у меня такое ощущение, что я во сне…
Переоделись, пришли в себя, поехали домой. Уже не до рыбалки было. Потом поехали на соревнования. Что-то завоевали там, бронзовые, кажется, медали… Приехали назад. И тут мне звонят через несколько дней: «Мотоцикл твой на пирсе стоит». А там глубина – метров 50, я ничего не понимаю. Оказалось, какой-то мужик утопил «Запорожец», водолазы его доставали, и мотоцикл уж достали заодно. Я приехал, посмотрел, масло поменяли, магнето поменяли – и стал дальше ездить нормально. Никто мне в итоге ничего не предъявил за это.
– Вы все время говорите про себя «любители». Как же вы тогда чемпионами РСФСР стали? Да и вообще – вы обыграли множество команд, которые представляли гораздо более подходящие для развития спорта регионы.
– По-моему, мы и выиграли Россию потому, что мы любители этого дела. Вот поэтому и выиграли. Я и сам там упирался рогом, и братья мои, других натаскивал. Это была наша жизнь, это было важно. Не ради денег. Я в деньгах наоборот потерял. Когда работал инженером, хорошая зарплата была, все четко было. А я эту базу начал организовывать в Мирном, на месте мне не сиделось. Перешел на оклад почти в два раза меньше. Просто люблю это все.
Так что про баснословные деньги в Якутии – тоже некоторое преувеличение. По факту вот, например, какая история была. Говорю председателю: «Слушай, надо ребят отвезти на Кавказ, там у меня команда знакомая есть, серию товарищеских матчей сыграть, поднатаскаться. Давай я за свои деньги свожу, а ты мне можешь оплатить?»
Он такой: «Конечно, Саша, конечно». Я молодой, 25 лет, денежку заработал, пацанов взял, поехали на Кавказ, поиграли, приехали.
Председатель такой: «Да ты что, надо было приказ составить, документов штук десять разных». Говорю: «Ну, спасибо». За свои деньги пацанов свозил на Кавказ и обратно. И такое было.
Слева направо: Александр Быков, Михаил Носков, Анатолий Донцов, Сергей Рыбалко, Юрий Васильев, Юрий Жуковский, Виктор Быков, Анатолий Быков
– Как вы титул-то взяли в 1985 году? Есть ли какие-то истории с того финала?
– Честно говоря, не могу ничего такого вспомнить. Играли в Красноармейке, станице Красноармейской Ставропольского края. Чтобы выиграть на выезде, надо на голову лучше местных играть – это в любом виде спорта так, наверное. Я не выходил уже, тренировал. А вот Виктор, младший, много сделал для победы. Рады были, конечно.
– А когда вы уехали из Якутии?
– Надо понимать, что якутский климат для нас все же непривычный. У меня сын и дочка родились в Якутии, и витаминов не хватало какое-то время, это стало острым вопросом. Мы взяли золото России, и я понял, что дальше уже особо некуда. И в 1987 году я уехал в станицу Луганскую, под Луганск. Начал там мотодром строить. Собрал юношей, начали играть. А потом 1991 год наступил – и все развалилось.
Мотобол, ДОСААФ стали никому не нужны. И я окончил курсы при сельхозинституте, стал фермером, взял кредиты, на них купил поливальные установки, трактора… И совсем не до мотобола стало. Ни Мосина, ни остальных мотоболистов не видел больше 30 лет. А месяц назад дочка нашла вашу заметку. Говорит: «Вот, папа, там написано про ваш мотобол». Надо как-то рассказать об этом, братьев уже нет, а материал какой-то остался, может, кому-то нужно будет.
– Братья тоже уехали в те годы?
– Виктор, младший, до упора играл. Успел с молодежью поиграть, с Сергеем Ситхалиловым и остальными. Средний уже не играл, работал больше в автошколе. Когда вырвался, приехал в Краснодарский край, жил под Усть-Лабинском. Боевые действия у нас начались в 2014 году, хотели с ним увидеться, поговорили по телефону, а на следующий день – звонят, говорят, умер Анатолий. Поехал с сыном в Кропоткин на могилу мамы, потянулся траву вырвать, упал…Что-то с сердцем, не смогли спасти.
А Виктор уехал под Сочи, купил домик, начал ремонтировать. Звонит сестре: плохо себя чувствую с утра. И в клинику сразу не поехал, а потом уже поздно было. Это было примерно год назад.
Александр Быков с внучкой
– Вы сейчас живете между Луганском и Ростовом?
– Тут у нас 15 километров от Луганска, станица Луганская. А дочь в Аксае, под Ростовом. Езжу туда-сюда. Фермой в нынешней обстановке бессмысленно заниматься, с сыном сделали питомник дикорастущих растений – туи, можжевельники, сосны. А там, где у меня была ферма – 25 гектаров земли – там все заминировано…
– Сейчас в Якутии никого не осталось с тех мотобольных времен?
– Кажется, что никого не осталось (несколько участников молодежных команд конца 1980-х я в соцсетях нашел, но это уже следующее поколение после Александра – ДК). Да и тех, с кем в Невинномысске играл, кажется, никого уже нет. Или я не знаю, где они. Сейчас вот с Мосиным поговорили. Он живой, я живой, да Нифантьев живой (Валерий Нифантьев, президент видновского «Металлурга» – ДК). Вот и все. Нет, это, конечно, некоторое преувеличение, но мало кто остался.
Фото: личный архив
