Роберто Фирмино. «SÍ SEÑOR. Мои годы в «Ливерпуле»» Глава 6: Ночь в камере
***
Я до сих пор думаю, что полицейский был болельщиком «Эвертона». Как же он был груб. Интересно: если бы он был болельщиком «Ливерпуля», он бы относился ко мне иначе? Но, смотрите, в конечном счете, он просто делал свою работу. То, что я был знаменит и приносил радость многим людям в городе, не означало, что я мог водить полную людей машину в состоянии алкогольного опьянения. Это было крайне безответственно.
Каков результат? В итоге я провел ночь в камере в полицейском участке Ливерпуля. У меня отобрали водительские права — и я испытал сильное смущение, глубокий стыд. Это была ошибка, которая никогда не повторится.
Камера была крошечной. В ней было маленькое окно с решетками. Я был так пьян, что мне ничего не оставалось, как лечь и спать на этой каменной кровати с тонким матрасом. Сложность заключалась в том, что посреди ночи в соседнюю камеру посадили шумного наркомана. Я сказал ему, чтобы он замолчал. «Я хочу спать, приятель! Тише, пожалуйста!» Я, должно быть, проспал около двух или трех часов, пока не приехал персонал службы поддержки «Ливерпуля», чтобы вытащить меня оттуда, прежде чем появились фотографы.
«Смущение» — не то слово, которым можно описать, что это было. Это был суровый урок, который я усвоил сразу. Я никогда не позволю этому повториться. Я усвоил урок, и, к счастью, никто не пострадал. На сегодняшний день я уже даже не пью.
В Германии Майер всегда говорил мне: «Есть одна ошибка, которую нельзя совершать ни при каких обстоятельствах: вождение в нетрезвом виде». Это ошибка, которую нельзя совершать в первую очередь для того, чтобы не подвергать риску чью-либо жизнь. Это очевидно. Но Мейер упоминал об этом еще и потому, что знал, что законы и власти в Германии и Англии были очень строгими, больше, чем где-либо еще. Кроме того, я был публичной фигурой. Такая оплошность, несомненно, попала бы в газеты и запятнала бы мой имидж.
Так и случилось. Это было в конце 2016 года, незадолго до Рождества, и пьяный запой пришелся на мою четвертую годовщину с Ларисой. Мы с друзьями пошли в бразильский ресторан, который позже превратился в некое подобие ночного клуба. В то время мы остановились в отеле в центре Ливерпуля. На обратном пути я промазал мимо входа в отель и проехал около 50 метров по встречке, чтобы найти место, где можно развернуться. В конце этих 50 метров стояла полиция. Их машина была совершенно темной. Внезапно зажегся свет и завыли сирены. И я уже знал, что попала в беду. Я вылез из своего «Порше» и направился к их машине, думая, что смогу разобраться во всем только потому, что я Роберто Фирмино, с новой очаровательной улыбкой.
Полицейский посадил меня в машину и попросил пройти тест на алкотестере. Я пытался его обмануть. Я старался дуть так, чтобы не выдавать своего состояния, закрывая прибор рукой перед ртом. Вы знаете, как неловко ведешь себя порой, когда находишься в состоянии алкогольного опьянения, верно? Обмануть этого офицера было невозможно. И я уверен, что он был болельщиком «Эвертона».
Лариса около 40 раз пыталась дозвониться до Мейера, чтобы он вытащил нас из этой передряги, но в ту ночь наш ангел-хранитель не отвечал. Я не знаю, мог ли он что-то сделать. Полицейский был искренне зол и полон решимости отвезти меня в полицейский участок — и это было справедливо. Затем Лариса позвонила моему бразильскому товарищу по команде Лукасу Лейве. После всего этого она не разговаривала со мной много дней, она была очень зла. Лукас сказал мне, что они стояли на парковке возле полицейского участка посреди ночи, пока кто-то из клуба не приехал меня выручить. Лукас не хотел идти в полицейский участок и привлекать еще больше внимания к происходящему, поэтому он остался в машине со своей женой Арианой и Ларисой, которая все время плакала. В любом случае, согласно полицейскому протоколу, я не должен был выходить, пока не пройдет действие алкоголя. Ситуация была довольно напряженной для всех.
Я вышел из полицейского участка в шесть утра и у нас была тренировка в десять, даже в канун Рождества. Я отлично ее провел, несмотря на похмелье. Лукас сказал, что в тот день я был в огне. Клопп вызвал меня к себе в кабинет, спросил, что случилось. У нас была спокойная беседа. Он сказал, что не отстранит меня от следующей игры, но меня оштрафуют.
27 декабря мы разгромили «Сток», я забил гол и был признан Лучшим игроком матча. Именно тогда болельщики «Ливерпуля» проявили чувство юмора, распевая песню, которая звучала примерно так: «Бобби Фирмино, он пьет, когда хочет!»
Помимо сна в полицейской камере, я должен был явиться в суд. Как и предупреждал Мейер все эти годы, этот случай попал в газеты. Ситуация итак была плохой; Но могло быть и хуже. К счастью, Мейер помог мне одеться соответственно. Я планировал надеть костюм от известного итальянского бренда, со львом на спине, который выглядел довольно эффектно. Они с Кристианом предложили мне переодеться: спортивный костюм «Ливерпуля», никаких дорогих часов; Пришло время проявить смирение и уважение в суде. Меня признали виновным, лишили прав и крупно оштрафовали.
Штраф мог быть и больше. Суд принял во внимание тот факт, что мы попали в стрессовую ситуацию. Мы остановились в отеле в центре Ливерпуля только потому, что в третий раз за год мой дом был ограблен.
Когда я только приехал в Ливерпуль, я жил в замечательной квартире с видом на доки. Ларисы в то время рядом не было, но Мейер и мой физиотерапевт Свен были со мной, они путешествовали туда-сюда по Германии, деля свое время между помощью мне и общением со своими семьями. Мне очень понравилась квартира; Мы много куда ходили пешком, в рестораны в центре Ливерпуля и многое другое. Но была возможность переехать в дом побольше и даже поставить в гараж «Феррари». Я всегда хотел иметь «Феррари»! Кроме того, Лариса приехала с нашей малышкой Валентиной. Хотелось больше места и сада. Меня предупредили, что дом грабили и раньше. Возможно, он стал мишенью воров, потому что было известно, что там всегда жил какой-нибудь богатый футболист. Но я не обратил на это особого внимания. В конце концов, я из Бразилии. Из Трапише. Я не собирался бояться грабителей в Англии. Я решил воспользоваться случаем и переехал в дом, расположенный в районе Моссли-Хилл. Это была элитная резиденция, но без большинства функций безопасности.
Первый взлом произошел в мае 2016 года, через несколько месяцев после того, как мы туда переехали. Мы заметили, что одна из машин была в полном раздрае, вещи пропали. Мы даже их не запирали, потому что они были внутри территории, за стенами. Мы пошли проверить записи с камер видеонаблюдения и увидели, как парень в капюшоне перепрыгивает через стену и крадет различные предметы, которые мы оставили в машинах. Лариса была беременна Беллой, нашей второй дочерью, и, естественно, это нас напугало. Через неделю у «Ливерпуля» был финал Лиги Европы против «Севильи» в Швейцарии, и Лариса поехала со мной. Мы испугались, поэтому оставили Валентину, которой тогда было всего полтора года, в доме Лукаса Лейвы с его детьми и воспитателями. Там был охранник клуба, которому было поручено следить за тем, чтобы все было хорошо, пока нас нет в городе.
Когда мы вернулись с финала, нам сказали, что в наш дом снова ворвались. На этот раз грабителей было двое. Система безопасности запустила сигнализацию и полиция приехала быстро, но ворам удалось скрыться, хотя они ничего и не украли.
Затем последовал третий взлом, ограбление 22 декабря. Это было в четверг вечером, и мы поехали на ужин в ресторан с Валентиной и Беллой, которой было всего четыре месяца. Тем временем четверо мужчин в капюшонах ворвались в дом, разбили окно бейсбольной битой, проигнорировали сигнализацию и за три минуты нанесли значительный ущерб. Полиция приехала в течение пяти минут, но эта скорость была напрасной, потому что работали профессионалы, которые точно знали, где находятся ценные вещи и что они могут украсть. Тогда мы оценивали убытки примерно в £200 тыс. Мы решили расторгнуть контракт и покинуть этот дом в январе. Мы не могли больше жить там, чувствуя cебя незащищенными, Лариса не могла там даже спать. Именно тогда мы переехали в Формби, немного более отдаленное место вдали от всего, но такое, которое давало нам больше душевного спокойствия.
В ночь после декабрьского ограбления, когда мы все находились в гостинице, потому что полиции нужно было осмотреть дом для проведения расследования, мы заранее договорились отметить нашу годовщину. Это нельзя было отменить, потому что мы встречались с друзьями, которые приехали к нам из Бразилии. Я смешивал напитки и в итоге был задержан за вождение в таком состоянии.
Алкоголь был частью моей жизни с самого детства. Мои родители часто пили, и чрезмерное употребление алкоголя является чем-то, что укоренилось в бразильском обществе, стало нормой. Родители пьют на глазах у детей, подростки практически поощряются к такому образу жизни. В моем случае алкоголь был способом побороть застенчивость. У меня не было любимого напитка. Предпочтение отдавалось тому, чтобы взбодриться, раскрепоститься, найти в себе смелость заговорить с девушками и повеселиться.
Во время моего пребывания в «Хоффенхайме» деньги перестали быть проблемой в моей жизни — по крайней мере, я так смотрел на вещи. После матчей у нас была привычка идти на вечеринку и наслаждаться свободным временем. Одним из мест, где собиралось много парней из «Хоффенхайма», был ночной клуб в Зинсхайме под названием «Кинки Палас». Иногда мы выезжали в соседние города. Выпивая, я не сдерживался, особенно после побед, и Лариса тоже присоединялась ко мне. Это были мои бунтарские годы, когда мне казалось, что я выше добра и зла. Я был известным футболистом, я был неприкасаемым.
В этом смысле первый вызов в сборную Бразилии в 2014 году еще больше замутил мою голову, открыв для меня совершенно новый мир. Мы играли товарищеские матчи в Стамбуле и Вене, и во второй игре, против Австрии, я забил фантастический гол из-за пределов штрафной. Следующий вызов в сборную состоялся в марте 2015 года, несколько месяцев спустя, и я вышел в стартовом составе, забил гол и отдал голевую передачу в победном матче с Францией со счетом 3:1. Три дня спустя я забил гол не глядя в ворота сборной Чили, заслужив уважение своих товарищей по команде и доказав, что я отличный игрок, который не уклоняется от праздничных вечеринок.
Я находился в круговороте, вдали от домашней жизни мужчины, который должен был заботиться о вот-вот подходящем ребенке. Напротив, это был новый мир: захватывающий и полный соблазнов. А в конце 2014 года, сразу после рождения Валентины, между мной и Ларисой были очень плохие отношения. Лариса обнаружила неподобающие текстовые сообщения на моем телефоне и осталась только потому, что у ребенка еще не было паспорта. Не раз она собирала чемоданы, чтобы уехать. Мы спорили. На следующий день я жалел об этом. Но через несколько дней я делал это снова. Я рисковал всем, что у меня было, ради дикой ночи.
Наши отношения были натянутыми; Доверие было подорвано. Я не хотел, чтобы она уходила, но я не прилагал усилий, чтобы она осталась. После страстей первого года я реально находился как бы в другом месте, в другом моменте. Единственное, что на практике удерживало Ларису в Германии — это невозможность вернуться в Бразилию вместе с Валентиной. Любовь проигрывала битву.
Мой первый сезон, когда я стал играть в сборной, 2014/15, был не таким хорошим, как предыдущий год в «Хоффенхайме», но тот факт, что меня вызвали в сборную, позволил моим агентам совершить скачок из Бундеслиги в Премьер-лигу. Я был в Чили, на Кубке Америки, когда подписал контракт с «Ливерпулем». Теперь я был еще богаче, еще более знаменитым парнем, я стоил миллионы. Это была огромная перемена, но Лариса, которая была во Флорианополисе с Валентиной, узнала об этом только из СМИ. Я встретился с ней после турнира, но мои мысли были в другом месте: вечеринки, алкоголь, наслаждение славой. Это был мой первый отпуск в Бразилии после того, как я стал игроком национальной сборной. Теперь я реально был звездой. В тот момент все было кончено. Наши отношения закончились. Я поехал к теще и тестю, попрощался с Валентиной, сел на самолет и отправился в Ливерпуль. Голова шла кругом. Таким же было и мое поведение. Через несколько недель, в августе, я попросил Ларису привезти Валентину в Англию. Она пробыла там четыре дня, но я поселил ее в гостинице, а не в своей квартире. Разговоры уже вращались вокруг алиментов, о том, сколько я буду платить. Я не воспринимал и не относился к Ларисе как к своей невесте, она была лишь матерью моей дочери.
Начало в «Ливерпуле» было сложным и в футбольном плане. В первые несколько месяцев под руководством Брендана Роджерса дела шли не так. К тому же я сломал ребро, что вывело меня из строя и изолировало от всех. Мне стало одиноко, и я решил, что пора вернуть Ларису и Валентину — как будто это всегда было мое решение и их обязанность его исполнять.
Лариса уже восстанавливала свою жизнь во Флорианополисе при финансовой поддержке отца. Но она согласилась вернуться снова в октябре, примерно в мой 24-й день рождения. В этот раз я не бронировал отель. Я хотел, чтобы она осталась со мной. Я настоял на том, чтобы она приехала со всеми своими вещами, осталась, и мы могли бы вернуться к совместной жизни.
Теперь, однако, не захотела она. Она была не уверена в безопасности этого шага, недовольна моими моментами бунтарства. На этом этапе нашей жизни Ариана и Айне сыграли важную роль, потому что они помогли Ларисе почувствовать себя желанной в городе. Она начала рассматривать возможность дать нашим отношениям еще один шанс. Наличие двух подруг существенно меняет ситуацию, и при таком раскладе она могла бы представить себе Роберто Фирмино более ориентированным на семью.
Но в последующие месяцы ситуация оставалась нестабильной. В повседневной жизни мне нравилось быть рядом с семьей, встречаться с бразильскими парами, тренироваться, играть. Клопп был назначен тренером «Ливерпуля», и дела у меня пошли лучше. У меня не было много времени, чтобы думать о ерунде. В конце концов, моей жизнью был футбол. Но во время отпусков и в отъездов в сборную, на вечеринках или всякий раз, когда речь шла об алкоголе, я не хотел такой семейной жизни. Я хотел получать удовольствие. И все же, повзрослев, я не оказал своей собственной семье того уважения, которого она заслуживает.
Лариса снова забеременела примерно в сезоне 2015/16. И когда приближался срок родов нашей второй дочери, я снова запаниковал. Сомнения и искушения были повсюду. Я мало что сделал для построения нормальной семейной жизни.
Белла, наша вторая дочь, родилась в августе 2016 года, и все наконец-то начало меняться. Рождение ребенка — это дар от Бога, благословение, огромная ответственность. Это была уже не одна, а две идеальные девочки. Пришло время взять на себя роль мужчины, и я решил снова сделать предложение Ларисе. Я делал это и раньше, но это были пустые слова. В кругу друзей я сказал, что вообще не хочу жениться — ни на Ларисе, ни на ком-то еще. Теперь, имея двух дочерей, я был полон решимости загладить свою вину, сделать все правильно, на этот раз по-настоящему. Теперь все было серьезно.
Я чувствовал замешательство в ее голове и недоверие в ее сердце. Когда между нами все было хорошо, все было хорошо. В других случаях я все это как бы выбрасывал к чертовой матери — и впоследствии жалел об этом. В октябре 2016 года меня впервые вызвал новый тренер сборной Тите, и я сыграл отборочный матч чемпионата мира против Боливии в Натале, в котором я забил, и именно там я снова попросил руки Ларисы. Она не знала, стоит ли мне доверять, потому что я сделал то же самое двумя годами ранее. Оставалось еще много барьеров, которые мне нужно было преодолеть, чтобы стать человеком, достойным этой семьи. Одним из них был алкоголь, потому что, когда я пил, я совершал ошибки.
Футболист должен быть очень осторожен в выборе путей и мест, которые он посещает. Те, кто ходит в ночные клубы, часто заканчивают тем, что пьют, употребляют наркотики, подвергаются воздействию всякого разного, подвержены проблемам. Они могут быть вовлечены в полемику, может вспыхнуть драка, их имидж может быть испорчен, может быть нанесен непоправимый ущерб. Тело профессионала — его единственный инструмент; О нем нужно заботиться, за ним нужно ухаживать, если ты хочешь, чтобы оно прослужило долго, если ты хочешь играть более десяти лет.
Мои изменения начались после этих событий во второй половине 2016 года: Рождение Беллы, очередное предложение руки и сердца и ночь, которую я провел в камере. Трансформация была медленной и неравномерной, как и изменение моего отношения к семье, но оно происходило. С ночи ареста я стал пить меньше, не так часто. Я нанял водителя.
20 июня 2017 года мы, наконец, поженились в Масейо. Это был грандиозный и незабываемый праздник в моем родном городе. За эти годы у нас было много взлетов и падений, было много ошибок, было много промахов, но, как любит говорить Лариса о той ночи: «Любовь победила».
***
Если хотите поддержать проект донатом — это можно сделать в секции комментариев!
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где только переводы книг о футболе и спорте.
Только к этой части мне будто немного не хватило изображений, хорошо бы разбавить много букв)
Пожалуйста!