Джордан Хендерсон. «Автобиография» 1. Со мной или без меня
От переводчика
Двойственные чувства меня обуревают, когда я начинаю публиковать перевод новой автобиографии Джордана Хендерсона — с одной стороны, это действительно новая книга (вышла в конце 2022 года), а с другой стороны вот уже некоторое время Джордан — не капитан «Ливерпуля» и играет в другой стране, значит не успел «при жизни-то».)))
На самом деле — все нормально, Джордан — один из самых титулованных капитанов клуба, так что тогда или иначе эта книга должна была появиться здесь и, как мне кажется, лучше раньше, чем позже...
По уже сложившейся доброй традиции в первой и последней главе каждой из книг я оставляю ссылку на специальную страницу, на которой вы можете оказать посильную и добровольную помощь-благодарность автору перевода. Также можно подписаться на меня в сервисе boosty. Не стесняйтесь пользоваться такой возможностью — и вам не особо затратно, и мне — приятно.) Тем более, что на том же boosty я раз в месяц публикую epub версии книг для более удобного чтения!
Теперь, как обычно, описание книги и вперед:
Капитан. Отец. Лидер. Бесстрашный посол. Полузащитник мирового класса.
Джордан Хендерсон — это всё, и именно поэтому он является одним из самых уважаемых игроков своего поколения.
В этой автобиографии Джордан рассказывает о том, как его ранняя любовь к игре в детстве превратилась во всепоглощающую страсть, которая заставила его следовать своей мечте — играть за родной клуб «Сандерленд». Перейдя в «Ливерпуль» в июне 2011 г., Джордан с трудом освоился в клубе под руководством сэра Кенни Далглиша, затем Брендана Роджерса, но в итоге зарекомендовал себя на «Энфилде» как жизнетворная сила в полузащите.
В 2015 году Джордан принял капитанскую повязку от Стивена Джеррарда. При его лидерстве на поле «Ливерпуль» достиг монументальных высот — выиграл шесть трофеев, в том числе Лигу чемпионов и Премьер-лигу, принеся клубу первый за 30 лет титул чемпиона.
В этой книге Джордан рассказывает о своем десятилетнем пути в составе Красных, а также о закулисной жизни на поле и за его пределами.
Книга обязательна для прочтения не только болельщиками «Ливерпуля», но и всеми любителями футбола. Это откровенный взгляд за кулисы жизни футболиста высшей лиги, какого вы еще никогда не видели.
¡Читайте на здоровье!
***
***
Об авторе
Джордан Хендерсон, MBE [Кавалер Ордена Британской империи], является одним из самых известных футболистов и с 2015 года капитан футбольного клуба «Ливерпуль». С Красными он выиграл Лигу чемпионов, Суперкубок Европы, Клубный чемпионат мира, титул чемпиона Премьер-лиги (впервые за тридцать лет) и, в кампании 2021/22 годов, редкий дубль из Кубка Англии и Кубка лиги. Вне футбольного поля Джордан получил признание за поддержку ЛГБТ+ сообщества, а во время КОВИДа он сыграл важную роль в организации кампании «Игроки вместе» в поддержку Британской национальной службы здравоохранения, что способствовало получению им звания MBE в 2021 году.
Моей семье и друзьям,моим менеджерам и товарищам по команде.
1. Со мной или без меня
В нашем доме была барная стойка, и когда мой отец и его жена Донна пришли к нам в тот день — 18 декабря 2013 года — мы расположились на расставленных вокруг нее табуретах, и приготовились слушать, что он скажет. Я все больше и больше волновался по поводу их визита с тех пор, как он сказал мне, что хочет приехать из Сандерленда, чтобы поговорить. Я знал, что ничего хорошего не будет.
Мой отец, Брайан — полицейский в отставке. Разговоры обычно не его конек. Честно говоря, они мне тоже не по душе. Он не из тех людей, которые слишком легко показывают свою уязвимость, и он передал это мне. Там, откуда я родом, на северо-востоке, ты просто справляешься с трудностями, и я вообще не помню, чтобы было как-то иначе.
Я думаю, что я эмоционально грамотен. Но я эмоционально грамотен для других людей, а не для себя. Это часть моей истории. Я хочу помогать другим людям, но я не умею принимать помощь. Я хочу попытаться решить проблемы других людей, но я всегда ставлю щит вокруг себя.
Мои проблемы — это мои проблемы, а ваши проблемы — это мои проблемы. Таково мое отношение. Возможно, именно поэтому я переживаю некоторые потрясения в своей карьере. Порой я мучаюсь из-за мелочей, которые другие считают незначительными. Может быть, поэтому мне иногда кажется, что вся моя карьера была связана с попытками доказать, что люди ошибаются.
Я — странная смесь. Я не лишен уверенности в себе. Я хороший футболист. Возможно, люди узнают меня как пахаря, и я горжусь тем, что люди знают, что я выжал из своего таланта все, но в моей игре есть нечто большее, чем просто беготня. На самом деле, гораздо больше. Нельзя играть за «Ливерпуль» и сборную Англии на основании того, сколько поля ты покрываешь за матч.
Но, говоря это, другая часть меня считает, что я не заслуживаю похвалы или одобрения, которые выпали на мою долю. Когда я был в состоянии поднимать трофеи с «Ливерпулем», я думал, что это должен делать Юрген Клопп или я должен делить сцену с Джеймсом Милнером.
Речь идет о коллективе. Никто не выигрывал для нас трофей в одиночку, так почему я должен получать трофей в одиночку? Я пытался уговорить босса поднять трофей Лиги чемпионов в Мадриде после победы над «Тоттенхэмом» в июне 2019 года. Он указал нам путь в этом путешествии, мы все следовали за ним — но он не пожелал ничего такого сделать. Я спросил Милли, не хочет ли он присоединиться ко мне на сцене. Он отреагировал как Клопп.
Я хотел назвать эту книгу «Со мной или без меня», потому что именно так я отношусь к трофеям, которые «Ливерпуль» выиграл за последние несколько лет: они выиграли бы их со мной или без меня. Я не Луис Суарес, не Стивен Джеррард, не Вирджил ван Дейк и не Мо Салах. Успех зависит не от меня. Я играю свою роль, безусловно, но я не являюсь главной причиной наших побед. Это всегда было моим мышлением, и оно не изменилось за время моей профессиональной карьеры.
Если бы я не был капитаном, если бы я не был в «Ливерпуле», они все равно могли бы выиграть те трофеи, которые они выиграли, насколько я понимаю. Возможно, меня оценят как хорошего капитана, но при Клоппе в любом случае должны были наступить хорошие времена. Он пришел сюда в октябре 2015 года со своим ви́дением, и игроки, которые были здесь, поверили в него. Те, кто остался, стали лучше под его руководством; те, кого он подписал подняли свою игру на новый уровень.
Да, я носил повязку, играя за него, но он мог бы назначить Милли капитаном, а я мог бы уйти, и «Ливерпуль» все равно добился бы успеха благодаря его неистовым амбициям и вере в команду. Может быть, я немного оказываю себе медвежью услугу, но я говорю только то, что чувствую.
Когда меня назначили капитаном «Ливерпуля» в июле 2015 года, после того как Стиви перешел в «Лос-Анджелес Гэлакси», я знал, что никогда не смогу повторить то, что сделал он. Стиви был воспитанником «Ливерпуля», и его тесная связь с клубом была уникальной. Я знал, что иду по стопам таких легенд, как Эмлин Хьюз, Фил Томпсон и Грэм Сунесс, но я не хотел сравнивать себя с ними. Я должен был сделать работу по-своему.
Как я собирался это сделать? Для начала, я был уверен, что смогу помочь всем ребятам в раздевалке. Я могу быть рядом с ними, быть тем, на кого они могут положиться, к кому они могут прийти, если их что-то беспокоит. Я посвящаю себя своим товарищам по команде — так было всегда.
Это то, что я привнес в качестве капитана. Я чувствовал, что смогу добиться от всех самого лучшего на поле и за его пределами. Я мог общаться с каждым. Я не был суперзвездой команды. Я хотел, чтобы они могли выступать на своем лучшем уровне, и хотел, чтобы они знали, что я один из них. Я не стоял на пьедестале. Я не был тем, к кому нельзя подойти.
Я всегда хотел помочь другим игрокам стать настоящей командой, чтобы мы могли добиться успеха вместе. Я хочу помочь им стать лучше. Когда я принял капитанство, я знал, что никогда не смогу заменить Стиви в плане всего того, что он привнес. Это было совсем не то, что я хотел делать. Но я знал, что должен быть самим собой, и я знал, что могу привнести одно качество: я чувствовал, что могу поставить всех остальных выше себя. Стиви, кстати, делал это, одновременно жонглируя своей ролью талисмана команды.
Это еще одна часть противоречия. Мне не очень удобно, когда меня называют лидером, но я всегда хотел вести за собой, и у меня всегда были лидерские качества. Я был капитаном сборной Англии до 21 года и капитаном молодежной команды «Сандерленда». Люди всегда видели во мне эти лидерские качества.
Я всегда старался все делать правильно. Я люблю футбол. Я жил правильно, поэтому в этом отношении я подаю пример. На футбольном поле я всегда хотел быть лидером, но я не хотел этого особого отношения к роли капитана. Я хотел объединить людей, чтобы создать нечто, что невозможно разрушить. Мои партнеры по команде могут смотреть на меня и знать: «Да, мы доверяем ему; мы умрем за него, потому что он умрет за нас». Я хочу, чтобы между ними была такая связь. Именно так я всегда хотел вести за собой.
Став капитаном «Ливерпуля» я попросил сделать сдержанное объявление. Я сказал, что не должно быть никаких видео. Я хотел ограничиться абзацем цитат и парой фотографий. Мы живем в эпоху, когда клубы на своих каналах в социальных сетях делают все возможное для того, чтобы подчеркнуть подобные моменты, с фантастическими разоблачениями, но это вообще не про меня. Я не хотел ничего подобного и ненавидел саму мысль об этом. Людям будет достаточно сложно смириться с тем, что Стиви ушел и без того, чтобы мы подняли шум из-за того, что я его сменил.
Я знал, как это выглядит со стороны: мы уходили от Стивена Джеррарда, возможно, величайшего капитана всех времен в футболке «Ливерпуля», одного из лучших игроков всех времен, к Джордану Хендерсону. «Что здесь происходит? — говорили люди. — Это накрутка?» Именно так, как я думал, это воспримет внешний мир. В глубине души я чувствовал, что обладаю качествами, которые позволят мне стать лидером в раздевалке, но я знал, как это будет выглядеть. Сначала мне было немного неловко и неудобно, что я стою там с капитанской повязкой.
Я был подписан «Ливерпулем» в июне 2011 года, и в первые пару лет, в частности, были моменты, когда я находился в очень мрачном состоянии. Я не играл хорошо. Или, во всяком случае, недостаточно хорошо. Я не оправдывал сумму, которую «Ливерпуль» заплатил за меня «Сандерленду». И вот я возвращался домой после тренировок и закрывался в нашем доме в Формби, в нескольких километрах к северу от Ливерпуля, не разговаривая со своей девушкой Ребеккой — да вообще ни с кем не разговаривая.
В те времена у меня не было особой компании, уж точно не Бека могла мне ее составить. Мы с ней знали друг друга с одиннадцати лет, и она переехала из Сандерленда вместе со мной. Мы едва вышли из подросткового возраста. Она там никого не знала, и теперь рядом с ней был еще один незнакомец, который дулся на весь дом. Порой я удивляюсь, как она выдержала все это со мной.
Я спросил ее о том периоде, что был недавно в нашей жизни и что она думает о моем настроении. Она сказала, что думает, что я просто угрюмый. Справедливости ради, она правильно назвала мою эту черту. Когда у меня были проблемы, я ни с кем в команде об этом не говорил. Я закрывался, так как думал, что буду обузой. У всех есть что-то, с чем нужно разобраться, не так ли? У всех свои проблемы, поэтому они не хотят, чтобы я стонал о травмах или переживал о своей форме. У меня не было шансов поделиться с кем-то своими чувствами. Во всяком случае, не тогда.
Теперь я могу смеяться над некоторыми из них. В начале правления Клоппа был матч, когда мы упустили преимущество в три мяча против «Севильи» на групповом матче Лиги чемпионов в ноябре 2017 года, и я винил себя за это. Я был в отчаянии от того, что позволил этому случиться, играя на позиции опорника, позиции, где я должен был не допустить этого.
Я взял всю ответственность за это на свои плечи, хотя это была кульминация периода, когда наши результаты были немного шероховатыми. В таких ситуациях ты думаешь обо всем. Ну, во всяком случае, я так думал. Был ли я достаточно хорош, чтобы играть в этой системе на позиции «шестерки»? Почему мы пропустили так много голов и выглядели столь уязвимыми? Что мы можем сделать, чтобы реализовать свой потенциал? Я хотел получить ответы, я хотел помочь и мне нужно было с кем-то поговорить. Поэтому на следующий день я написал Адаму Лаллане, который является одним из моих лучших друзей, и сказал ему, что собираюсь заехать за ним и подвезти его на тренировку. Адам умный парень. Он открыт, и он комфортно себя чувствует в своей шкуре. Он знал, что что-то случилось, поэтому после того, как мы немного посидели в машине в тишине, он просто сказал: «Все в порядке?», и тогда все выплеснулось наружу.
Итак, вернемся к той неделе перед Рождеством 2013 года, когда я сидел на кухне с моим отцом, Ребеккой и Донной в Формби и ждал, что он скажет. В Премьер-лиге «Ливерпуль» соперничал с «Арсеналом», «Манчестер Сити» и «Челси», и впервые за долгое время возникло ощущение, что мы будем по-настоящему вовлечены в гонку за титул. Я пришел в «Ливерпуль» с мечтой о том, что однажды мы станем чемпионами, и я хотел помочь нам выиграть первый с 1990 года титул. В предыдущее воскресенье мы ездили в гости к «Тоттенхэму» и выиграли 5:0. Я забил и провел одну из своих лучших игр за клуб.
Но оказалось, что мой отец, которому тогда было около пятидесяти лет, скрывал от меня свою новость так долго, как только мог. В ноябре ему сказали, что он болен и ему нужна операция, но он не хотел делать ничего, что могло бы повлиять на меня в самый важный период моей жизни. Футбол был на первом месте. Футбол был всем, чего я когда-либо хотел, тем, в чем я никогда, никогда не шел на компромисс.
Иногда, когда я играл в молодежной команде «Сандерленда», мой отец приходил в «Академию света», когда я оставался после тренировки, и помогал мне отрабатывать кроссы. Он снова и снова передавал мне мяч, чтобы я мог навешивать мячи с флангов. Он заставлял меня делать это более слабой левой ногой. Он сделал все возможное, чтобы помочь мне тренироваться.
Я знал, что некоторые из других парней будут немного посмеиваться над тем, как усердно я работаю. «Посмотрите на Хендо, все еще там, занятой ублюдок» — все в таком духе. Меня это никогда не беспокоило. Дополнительная работа была для меня обычным делом. Это не было похоже на обязанность. Я любил её. И мой отец знал, что футбол для меня всё, что я только-только обретаю себя в «Ливерпуле» после трудного старта, и он не хотел ничего делать, чтобы прервать мой импульс. Но больше ждать он уже не мог.
Поэтому он углубился в детали. Ему удалили кисту на шее, и хирурги обнаружили опухоль. Затем он прошел еще несколько тестов, которые выявили еще одну опухоль — на языке, и оказалось, что у него рак горла. Бек начала плакать, но мой папа был настроен очень позитивно.
Он сказал, что ему предстоит операция и послеоперационное лечение рака, и все время пытался успокоить меня, что все будет хорошо. Именно так и делают отцы, не правда ли? После этого мы все немного притихли. Трудно понять, что сказать. Я был полон решимости держать себя в руках и не показывать папе, что я расстроен. Поэтому мы посмотрели телевизор и рано легли спать. Так мы все делали. Так мы справлялись. Но, на самом деле, это был один из тех дней, которые потрясают твой мир до основания.
На следующий день я вышел на тренировку в обычном режиме. Так я всегда справлялся с проблемами. Я подозреваю, что многие люди имеют именно такой подход. Мы получаем новость, которая переворачивает все с ног на голову, но продолжаем жить параллельной жизнью, делая вид, что все по-прежнему. И вот я приехал в Мелвуд и никому не сказал о том, что знал, никому не сказал о мыслях, которые меня посещали, никому не сказал, что не знаю, как себя вести.
Пятью месяцами ранее, 5 июля, родился наш первый ребенок, Элекса, и поэтому у меня в голове крутились мысли о том, что она может вырасти, не имея возможности узнать своего дедушку. Опять же, я держал все это при себе. Я закрылся. Я не обсуждал это ни с кем другим.
Я не хотел никому говорить об этом в клубе, потому что не хотел, чтобы это на что-то повлияло. Я не хотел, чтобы кто-то относился ко мне по-другому или делал поблажки. Бывали дни, когда я был немного эмоционален, и я не хотел, чтобы люди думали, что они не знают, что сказать, когда это одна из таких ситуаций, когда ты не можешь сказать ничего, чтобы заставить кого-то чувствовать себя лучше. Я не хотел неловкости.
За неделю до операции, которая была назначена на 14 января 2014 года, папа приехал погостить. «Я никогда не видел как ты тренируешься в Мелвуде, — сказал он. — Как ты думаешь, могу ли я как-нибудь приехать и посмотреть?» Обычно я бы сказал: «Нет, ты не можешь просто прийти на тренировку». Но я понимал, к чему он клонит, и знал, что не могу отказать.
Подтекст его вопроса заключался в том, что он не знал, что будет дальше. В случае, если он не перенесет операцию и лечение, он хотел сделать то, чего он еще не делал, то, что входит в «вечный список». Для меня это было тяжело. Как я уже сказал, я не хотел, чтобы кто-то знал, что у него рак, но я не мог отказать, поэтому не знал, как это обойти.
Я не хотел, чтобы менеджер, Брендан Роджерс, знал, и я не хотел, чтобы ребята знали. Но потом я увидел возможность. Мы играли с «Олдхэмом» в третьем раунде Кубка Англии 5 января на «Энфилде» и выиграли 2:0. На следующий день была запланирована восстановительная тренировка, своего рода легкая сессия для игроков, участвовавших в игре, поэтому я позвонил ему и сказал, что возьму его с собой на тренировку в тот день.
Я записал его на стойке регистрации в Мелвуде и повел его по лестнице в столовую так быстро, как только мог, отчаянно надеясь, что мы не столкнемся с менеджером или кем-нибудь из ребят. За столовой был балкон, с которого открывался панорамный вид на тренировочные поля, и я подумал, что смогу тайком вывести его туда, чтобы он посмотрел тренировку. Он помнит, что был в хорошей компании — дочь Луиса Суареса, Дельфина, тоже была там, и ей нужна была помощь с ее книжками-раскрасками.
Часть меня не винила его за то, что он хотел приехать. Сейчас мы переехали в новый фантастический тренировочный центр в Киркби, но я любил Мелвуд. Вокруг тебя чувствовалась история. Ты мог представить себе Билла Шенкли, сидящего у старого здания клуба, которое когда-то стояло на дальней стороне тренировочной площадки, рядом со старым входом на Краун-роуд, в шестидесятые годы. Что это было за место — я сначала не мог поверить, когда приехал туда и увидел болельщиков, стоящих на фиолетовых мусорных баках, чтобы через стены посмотреть, как мы тренируемся.
В Мелвуде можно было почувствовать традиции клуба почти так же, как и на «Энфилде». Можно себе представить, как сэр Кенни Далглиш, менеджер, подписавший меня, величайший человек в истории клуба, тренировался здесь в семидесятые и восьмидесятые годы, когда «Ливерпуль» был королем Англии и всей Европы.
Сунесс играл в Мелвуде, и Томми Смит, и Алан Хансен, и Рэй Кеннеди, и Стив Хейвей, и Кевин Киган, и Роджер Хант. И современные легенды, такие как Стиви, Джейми Каррагер и Робби Фаулер. Боб Пэйсли расхаживал там, и Джо Фэган, и Ронни Моран. И теперь я и мои товарищи по команде шли по стопам этих гигантов.
Но мой отец тоже заслужил эту поездку. Одно время он был неплохим игроком в гольф и довел свой гандикап [прим.пер.: Числовой показатель игровых способностей гольфиста. Гандикап рассчитывается по определенным правилам на основе сыгранных гольфистом раундов при соблюдении определённых требований (квалификационные раунды). Система гандикапов позволяет игрокам разного уровня соревноваться в равных условиях.] до семи, но когда меня взяли в «Сандерленд», когда мне было шесть лет, а до семи оставалось совсем немного, он начал возить меня на тренировки и на матчи, поэтому он не так часто играл в гольф. Не успел он опомниться, как его гандикап снова вырос до семнадцати.
Он брал меня на все домашние матчи «Сандерленда». Мы ездили с моим приятелем по имени Майкл МакКиун и его отцом. Майкл был блестящим молодым футболистом, и мы с ним думали, что вместе пройдем путь до профессиональных футболистов. Каждую субботу мы наблюдали за игрой наших героев на «Стэдиум оф Лайт» и мечтали, что однажды это будем мы.
А в мае 2003 года, за три недели до моего тринадцатилетия, папа взял меня на «Олд Траффорд» посмотреть финал Лиги чемпионов между «Миланом» и «Ювентусом». Ему удалось достать пару билетов у своего делового партнера, Стива Нокса, дядя которого был не кто иной, как Арчи Нокс, одна из великих фигур в футболе. Эту неожиданную поездку я не забуду никогда. Перед матчем мы были в отеле, где развлекали корпоративных гостей, и я увидел Арчи, а также Уолтера Смита, Нила Леннона и Леса Фердинанда. Фрэнки Деттори, знаменитый жокей, тоже был там.
Однако футбол был единственным, что имело для меня значение, и именно он зажег во мне огонь. Это событие не было похоже ни на что, чему я когда-либо был свидетелем. Не то чтобы это был великий матч — «Милан» выиграл по пенальти после ничьей 0:0 — но я никогда не забуду волнение и напряженность атмосферы, царившей вокруг, и то, как впервые прозвучал гимн Лиги чемпионов. Джанлуиджи Буффон, Алессандро Дель Пьеро, Лилиан Турам и Эдгар Давидс были в составе «Ювентуса». Команда «Милана» была невероятной, с такими легендами, как Паоло Мальдини, Дженнаро Гаттузо, Андрей Шевченко и Андреа Пирло. Девять лет спустя я играл против Пирло за сборную Англии против сборной Италии в четвертьфинале Евро-2012 в Киеве. Тогда он еще был неприкасаемым.
Но вернемся к тому матчу: когда началась музыка, я повернулся к отцу и сказал: «Как-нибудь и я хочу сыграть в одном из таких матчей». Он улыбнулся и кивнул, как это делают все отцы. Если он думал, что вероятность этого невелика, он этого не сказал. Он всегда верил в меня, и, возможно, у него было какое-то предчувствие, что шестнадцать лет спустя мы снова будем стоять вместе на футбольном стадионе во время самой большой клубной игры в мире.
В тот январский день я отвел его в столовую в Мелвуде и познакомил с Кэрол и Кэролайн, двумя женщинами в столовой, которые работали там много лет. Они — сердце и душа тренировочной базы. Они всегда приветливы, всегда добры и веселы, и цепляют людей своим мировоззрением. Я попросил их оказать мне услугу и присмотреть за моим отцом, чтобы он не мешал и позволил ему подняться на балкон. А потом я отправился тренироваться.
Оказалось, что отец скрывал от меня еще один секрет. Он хотел посмотреть тренировку, но он также хотел использовать ее как возможность поговорить с Бренданом и рассказать ему о том, что будет происходить на следующей неделе, потому что он знал, что я сам не собираюсь рассказывать ему. Пока я был на улице, он пошел к Брендану в его кабинет и сказал ему.
Во время первого лета Брендана в «Ливерпуле», в 2012 году, клуб пытался продать меня — с полного согласия менеджера — в «Фулхэм» в обмен на Клинта Демпси, но я усиленно работал, чтобы убедить его, что я достоин своего места в клубе. Мы достигли того момента, когда наши отношения стали прочными. Он назначил меня вице-капитаном Стиви, и я стал не только безгранично доверять ему, но и испытывать глубочайшее уважение к нему как к тренеру.
Когда в тот день я вернулся с тренировки, Брендан подошел ко мне, и когда я посмотрел на него, то сразу понял, что мой отец сказал ему, что у него рак. Я начал всхлипывать. Я разревелся в процедурном кабинете, и Брендан утешил меня. Он просто сказал, что если мне понадобится отгул, чтобы повидаться с отцом, я могу просто уехать. Мне даже не нужно было спрашивать. «Мы все здесь за тебя», — сказал он.
Несмотря на все мое нежелание говорить об этом, это было, наверное, лучшее, что могло со мной случиться. Иначе я бы струхнул, и это никому не принесло бы пользы. Вскоре после этого мой отец начал лечение. Линия этого лечения будет знакома многим семьям, чьи близкие прошли через него.
Мой отец пятнадцать часов находился на операции по удалению лимфатических узлов с обеих сторон шеи и опухоли с языка; в языке осталась дырка размером с 50 пенсов. Он прошел трехмесячный курс радиотерапии и ряд химиотерапевтических процедур. Позже я узнал, что во время химиотерапии он похудел на 25 кг. Я говорю, что узнал об этом позже, потому что во время лечения я его не видел.
Он написал мне сообщение, чтобы сообщить о начале лечения, но когда я сказал ему, что у меня выходной и что я планирую приехать к нему, он сказал, что не хочет, чтобы я приезжал. «Ты не приедешь и не увидишь меня в таком виде, — сказал он. — Ни в жизни».
Тогда я понял, что дела обстоят очень плохо.
Он не мог говорить из-за боли в языке и горле, поэтому мы много переписывались, и я разговаривал с Донной так часто, как только мог. Мой отец и Донна сошлись после того, как он разошелся с моей мамой, когда мне было шесть лет. Я хотела знать, могу ли я чем-нибудь помочь, если он не собирается разрешить мне увидеться с ним.
Мой отец написал мне ответное сообщение. «Единственное, что ты можешь сделать, — писал он, — когда ты играешь, просто становись Лучшим игроком матча в каждой игре — это поможет мне пережить этот период. Когда я буду лежать на больничной койке, я смогу смотреть игру и видеть, как ты играешь, и именно это и поможет мне и подстегнет, чтобы мне стало лучше».
Можете себе представить, какой эффект это произвело на меня. Я снова разрыдался. Я расчувствуюсь и сейчас, думая об этом. Я могу оглянуться назад и подумать: «Это большое давление», но на самом деле это изменило мой фокус. Я не думал о том, что случится, если мы проиграем, как это повлияет на наше положение в гонке за титул или насколько близко мы находимся к «Манчестер Сити».
Единственное, о чем я думал — это о том, чтобы выйти на поле, сыграть и чтобы отец гордился мной. Я знал, что чем лучше я играю, чем усерднее работаю и чем дальше бегу, он это увидит, и я убедил себя, что этим я спасу ему жизнь. В те недели и месяцы я убедил себя, что футбол — это действительно жизнь и смерть. Я убедил себя, что жизнь моего отца в моих руках.
Это давало мне иллюзию контроля. Я уверен, что это было частью уравнения. Следующие несколько месяцев я чувствовал, что меня уже не остановить. Я чувствовал, что должен быть неудержимым. Мне помогло то, что я был игроком в блестящей команде с такими гениальными игроками, как Стиви, Луис Суарес, Дэниэл Старридж, Рахим Стерлинг и Филиппе Коутиньо. В начале нового года мы были на четвертом месте, но затем мы вступили борьбу за титул.
Мы начали победную серию, которая началась с разгрома «Арсенала» со счетом 5:1 на «Энфилде» 8 февраля. В следующем матче мы обыграли «Фулхэм» на «Крейвен Коттедж», затем «Суонси», затем «Саутгемптон», «Манчестер Юнайтед» на «Олд Траффорд», затем «Кардифф Сити», затем «Сандерленд», затем Шпоры, затем «Вест Хэм», затем «Манчестер Сити», затем «Норвич». Я чувствовал, что играю так хорошо, как никогда раньше.
Я не получал звание Лучший игрок матча в каждой игре, но я чувствовал, что выполняю обещание, данное отцу и что он гордится мной. Я словно превратился из мальчика в мужчину, когда родилась Элекса, и теперь я взрослею еще больше, принимая на себя эту ответственность и не сгибаясь под ней. Наоборот, я преуспевал в этом. Я никогда раньше не был настолько стабильным.
Я на самом деле никогда не видел больничную койку моего отца, но я представлял ее каждый раз, когда мы играли. Я представлял, как он лежит в ней и смотрит в телевизор, смотрит, как играет «Ливерпуль», как «Ливерпуль» выигрывает, как его сын играет хорошо, как он работает от души и отдает все, что может. И я знал, что он будет знать, что я думаю о нем с каждым моим рывком, каждым перехватом и каждым ударом.
Когда мы все ближе и ближе подбирались к титулу, когда мой отец начал поправляться, когда мой мир перестал дрожать, стало казаться, что победа «Ливерпуля» в лиге в том сезоне была предначертана. Я сказал себе, что сказка станет явью, и начал думать, принесет ли это подтверждение, которого я так жаждал.
Думаю, я хотел уважения. В глубине души я всегда чувствовал, что мне его не дано. Я чувствовал, что его всегда скрывали. И когда титул ускользнул от нас в последних нескольких играх того сезона, я снова задумался об этой идее уважения и понял, что мне придется еще больше сражаться, чтобы его заслужить.
***
Если хотите поддержать проект донатом — это можно сделать в секции комментариев!
Приглашаю вас в свой телеграм-канал, где только переводы книг о футболе и спорте.
