Питер Крауч. «Я, Робот: Как стать футболистом 2»: Агенты
***
Ты многое слышал об агентах. О том, сколько денег они зарабатывают. О сделках, которые они проворачивают. О том, как они уговаривают игрока выбрать их в качестве своего агента: сотни тысяч фунтов, бесплатные машины, дома для большой семьи.
Моим бонусом была коробка бесплатного снаряжения от Adidas. Мне было четырнадцать лет, и это потрясло меня. Там была пара новейших бутс Предатор, кое-что из обычной одежды, шорты, кроссовки и несколько маек. Помню, как я с радостным недоверием уставился на агента. «Ты хочешь сказать, что мне не нужно платить за бутсы?» Он небрежно пожал плечами. «Ага, достал для тебя и формовые и с выкручивающимися шипами...»
Я был в самом начале всей этой ситуации с агентами, с которыми я и по сей день, четверть века спустя. Первым был Ледли Кинг, Эшли Коул один из следующих. Мы все были подростками и чем-то вроде долговременного вложения. Меня порекомендовал Ледли: Краучи — подходящий игрок, сказал он им. Вам следует его взять под свое крыло. Он также дал им заблаговременное предупреждение. «Когда он войдет, не смейтесь. Вам захочется это сделать, потому что он ростом свыше двух метров и весом чуть меньше 60 кг, и вы еще не видели футболиста, который меньше всего был бы похож на футболиста.» Они слушали, но недостаточно внимательно. Очевидно, когда я явился в их офис, их главный кипел от злости. «Черт возьми... Это ж надо такого угораздило. Ничего не скажешь, Ледли...»
В то время я работал по контракту СОМ (прим. пер.: Схема Обучения Молодежи в английской системе обучения) в «Шпорах», получая огромную зарплату £45 в неделю. Когда я подписывал профессиональные контракт на полный рабочий день, я сам вел переговоры и повысил свою зарплату до £275 фунтов в неделю в течение первого года, которые увеличивались до £300 на второй год, если дела мои будут хороши. Я считал себя прототипом Алана Шугара, что было ошибкой, ведь тогдашним председателем и правда был Алан Шугар. И он был единственным, кто получил отличное соотношение цены и качества от этой сделки.
Когда мой агент узнал об этом, он пришел в ярость. «На какой срок заключена сделка? Ты уверен, что не на пять лет? Ты можешь пробиться в их первую команду и все еще застрять на этих условиях. Предоставь такие вещи мне.»
К сожалению, в тот момент я еще не понимал, насколько безжалостной была эта игра. И она до сих пор такова. Если у кого-то появится шанс воспользоваться тобой, они это сделают. Я пошел к Джерри Фрэнсису в «КПР», сказал ему, что у меня нет будущего в «Шпорах», расстроенный тем, что мой местный клуб может быть заинтересован в том, чтобы выгнать меня. Джерри был опытным менеджером. Он понимал работу, проводимую агентами, и понимал, что его жизнь — это постоянная борьба с ними. Поэтому первое, что он мне сказал, было: «Сынок, я дам тебе шанс, но ты должен знать, что я никогда не имею дела с агентами. Если ты попытаешься втянуть кого-то в это дело, переход будет заблокирован.»
Я запаниковал. Я подумал, что лучше не говорить об этом своему агенту. Если это может отменить переход, то не стоит и рисковать. Я сказал отцу. Он согласился с этим. Поэтому мы отправились на Лофтус Роуд и все провернули сами. Они предложили нам £800 в неделю. Я не мог в это поверить. Это почти в три раза больше, чем моя предыдущая зарплата! Ни на мгновение я не вспомнил, что такая зарплата была жалким эталоном, которую любой человек с агентом и здравым смыслом скорее бы отклонил, чем согласился на нее. Я просто думал, что у меня все получилось. Я все еще жил дома в Илинге: и каждую неделю в моем кармане будет оказываться по £800. Мне казалось, что я летаю. Я рассказал об этом своим приятелям, которые уже закончили школу и теперь каждые три недели трудились на самой скучной работе. Они тоже думали, что я летаю. Папа, тут мы показали свою лучшую игру.
А потом мой агент увидел фотографию на сайте «КПР», где я держу футболку домашнего комплекта формы. Телефонный разговор был резким. «Какого черта ты делаешь?»
«Да, но Джерри не имеет дело с агентами.»
«Не имеет дела с агентами? Да я разговаривал с ним на прошлой неделе!»
Я и понятия не имел, что в клубе есть взрослые игроки на зарплате в £8 тыс. в неделю. К тому времени, когда меня признали лучшим игроком сезона, некоторые из них проводили субботние вечера, сидя на скамейке запасных, но к тому времени чего уж было махать кулаками после драки. Я понятия не имел, что менеджеры и агенты считают это частью цирка, что они имеют друг с другом дела, но тратят большую часть своего времени, пытаясь переиграть друг друга. Джерри позвонил моему агенту в приступе смеха. «Я поимел тебя!» Мой агент позвонил мне и тогда я посмотрел на свои £800 фунтов совсем с другой стороны. «Если подобное случится во время заключения твоей следующей сделки, то все кончено...»
Я усвоил урок. Когда я переехал в «Портсмут» в конце того сезона, подписание контракта за £60 тыс. превратилось в трансфер за £1,2 млн., и теперь уже мой агент занимался этой сделкой. За эти годы, я думаю, я загладил свою вину перед ним — переезд в «Астон Виллу», «Саутгемптон», «Ливерпуль», снова в «Портсмут», «Шпоры» и «Сток», и все в течение следующего десятилетия. Каждый многомиллионный переход шел в комплекте с куском для него, так что тот кусочек в £800 давно затмился.
Доля. Моя профессиональная карьера растянулась почти на двадцать лет, но я все еще не могу сказать, какую стандартную долю агент может получить от своего игрока. Отчасти причина этого заключается в том, что нет никакой стандартной доли. У большинства агентов вообще нет ничего стандартного. Есть некое облако тайны по поводу денег, которые они получают от трансфера, даже от человека, который этот переход совершает.
Ты не должен терять часть своей недельной зарплаты. Когда я был подростком на контракте в £45 в «Шпорах», мои агенты не требовали с меня £7 с них. Им не нужен был арахис, когда целая арахисовая ферма должна была появиться позже. У взрослого игрока доля должна составлять некий процент от стоимости сделки, но точный процент может навсегда остаться секретом между агентом и его бухгалтером. В свое время игроку говорили, что агент получит свой кусок от покупающего клуба. «Не беспокойся, это не твои деньги.» Игрок подумает: «отлично», не понимая, что это довольно очевидный фокус. Это все еще были твои деньги, и ты все еще платил: ты просто не видел их, прежде чем этими же деньгами за тебя и расплатились. Тебе лучше было бы получить реальную сумму, спросить, какой будет доля агента, а затем расплатиться с ним. По крайней мере, в этом случае ты точно знал, сколько ты платишь.
Трансферы могут происходить и без агентов. Но так не происходит отчасти из-за денег, которые можно заработать, а отчасти потому, что все участники — игроки, покупающий клуб, продающий клуб — обычно считают, что это облегчает ситуацию, даже если может и сделать сделку более дорогой.
Покупающий клуб всегда заранее решает, хочет ли игрок уйти. Они будут держать ушки на макушке. К тому времени, когда ты, игрок, доберешься до тренировочной площадки покупателя, агент даст тебе приблизительные цифры того, сколько ты будешь зарабатывать и сколь долго. Гораздо больше условий будет прописано в контракте, но ты обычно знаешь большую часть всего остального — какой у них там стадион, насколько хороша поддержка на трибунах, оборудование на тренировках. Ты хочешь поговорить с тренером, выяснить, каковы его планы относительно тебя, понять, понимает ли он твою игру так же, как и ты, выяснить, какие другие игроки могут прийти или уйти. Тем временем твой агент разговаривает с главным управляющим. Он звонит тебе и описывает точную картину того, что они предлагают. Если ты скажешь ему, что тебе не нравится, он вернется к переговорам. Если ты скажешь ему, что рад таким условиям, он все равно вернется к переговорам. Такие вот агенты.
Будут присутствовать кое-какие хождения взад-вперед и изрядное количество метаний. Тем временем игрок будет сидеть в приемной или свободном кабинете, вертя большими пальцами и глядя в свой телефон, смотря, кто еще переходит, куда и за сколько. Тебе будет скучно и голодно, и кого-то пошлют, чтобы удовлетворить твои потребности. Когда я подписывал контракт со «Стоком» время близилось к полуночи, а мне его еще только предстояло подписать. Тони Пулис заставил пару девчонок со стадиона остаться и угостить нас карри. Я, Пулис и Кэмерон Джером ели карри из тарелок, стоящих у нас на коленках, в то время как наше будущее обсуждалось в комнате через три двери от нас.
Я всегда был рад иметь такого отца как мой папа. Несмотря на махинации «КПР», он понимал, что может происходить за закрытыми дверями. У него был большой опыт работы в рекламном бизнесе, и хотя он не знал всех футбольных тонкостей, он знал, какие надо задавать вопросы. Для чего это? И куда все это клонится? Кому достанется этот кусочек? Оставшись один, я бы испытывал гораздо большие трудности.
Но даже имея такого отца, мне все еще нужен был агент, потому что сам я не мог бы жестко проявить свою позицию. Я ненавижу конфронтацию. Я не люблю спорить с людьми. Агентам нравится быть плохими парнями. Гари Невилл? Он мог бы вести переговоры с Ким Чен Ыном и при этом наслаждаться каждой секундой. Когда мы были в расположении сборной Англии, он любил ходить на встречи с ФА, просто чтобы сказать что-то противоположное тому, что говорили они. Возможно, ты помнишь его появление на Чемпионате Мира в Рио-де-Жанейро перед турниром 2006 года в Германии. Его остановили два актера, переодетые в дорожных полицейских, и предложил выбор между шестью штрафными проколами в его правах или билетами на матч для одного из офицеров, чтобы разрулить ситуацию. Я бы посыпался в считанные секунды: если ты видел эпизод, где Рио свел меня с фальшивыми русскими гангстерами, то ты узнаешь мой стиль. Гари же, напротив, спорил с ними. Он отказался делать легкий выбор. Он смаковал возможность для жаркого спора, даже с длинной рукой закона. И именно поэтому он никогда не мог понять, почему игроки сами не организовывают свои трансферные сделки. Для него это было весельем. Для него это был расслабляющий от футбола отдых.
Если в тебе нет этой естественной остроты, то с тобой должен быть кто-то рядом. Сэр Алекс Фергюсон понимал менталитет молодых игроков. Он знал, что двадцатидвухлетнему парню будет трудно противоречить человеку с его послужным списком завоеванных трофеев и продвижением не по годам развитых талантов. И таким образом он обеспечивал лучшую сделку для клуба, а не обязательно именно то, что этот же самый игрок смог получить бы в другом месте.
Иногда игроки знают, что агент не совсем честен с ними. Они увидят это сквозь всю эту мишуру и поймут, что им не показывают, откуда получаются все суммы. Они совмещают это с мыслью, что получат больше, чем могли бы, проворачивая это дело самостоятельно. Ты можешь спросить агента: «Что ты на самом деле возьмешь от этой сделки?» и никогда не получишь прямого ответа. Возможно, ты и знаешь, что это простая сделка, которую можно решить одним телефонным звонком. Клуб хочет тебя. А ты хочешь пойти к ним. Но таким образом размер твоего куска пирога будет больше, даже если кто-то другой выступает и от их лица.
И дело не только в трансферах. Один из самых полезных аспектов агентства, с которым я работаю — это их команда: бухгалтеры, ипотечные консультанты, коммерческий менеджер по сделкам по бутсам и рекламе, финансовый консультант. Когда тебе двадцать один год и ты вдруг получаешь тысячу фунтов в неделю, ты не понимаешь, что тебе нужен бухгалтер, но он тебе нужен. Ты и понятия не имеешь о том, как купить дом. До сих пор ты всю свою жизнь провел в футбольном пузыре. Футболисты не разговаривают друг с другом о кредитах с переменной процентной ставкой. Уж поверь мне.
Игроки нуждаются в этой помощи и иногда думают, что им нужно гораздо больше, когда они на пике. Некоторые используют агентов, как нянек для взрослых. Хочешь новую машину: звонишь своему агенту, и они это дело решают. Спустило шину на автомобиле: звонишь своему агенту. Не можешь организовать вечеринку по случаю дня рождения своего собственного ребенка? Ты перекладываешь ответственность на них и вместо этого проводишь вторую половину дня, играя в гольф. Столики в ресторанах, билеты на концерты: с тебя возьмут процент за каждое действие, но какое тебе дело, когда у тебя есть один номер телефона, позвонив по которому ты можешь со всем разобраться?
Вот почему хороших агентов передают по кругу. Джентльмен с белыми бакенбардами по имени Гарри Суэйлс сделал Кевина Кигана первым миллионером английского футбола, затем он был рекомендован Брайану Робсону, а затем, в свою очередь, перешел к Райану Гиггзу и Полу Скоулзу. Когда ты молодой футболист, то личная рекомендация работает, так как отовсюду на тебя наседают совершенно незнакомые тебе люди.
Но есть и обратная сторона. Если кто-то другой решает в твоей жизни все за тебя, то что происходит, когда этого человека больше нет? Ты все еще не знаешь, как подать налоговую декларацию или купить дом, но теперь тебе сорок, и ты скорее потерян, чем достаточно молод, чтобы учиться. Как только с футболом будет покончено, многие агенты с тобой также покончат. У тебя может быть контракт с агентом, но нет никаких условий, что они должны что-то делать за тебя. По контракту они могут быть обязаны предложить тебе самую выгодную сделку, но если за тобой никто не гонится, то «лучшая» сделка означает «никакая». В тот момент, когда большинство игроков перестают пинать футбольный мяч, они больше не приносят своему агенту никаких денег. А именно деньги — это то, из-за чего все начинается, подходит к концу и заканчивается.
Иногда лучше всего иметь дело с большим агентством. Они совершают одну сделку и используют другого игрока в качестве довеска. Они получают одного профессионала на большом телевизионном шоу, и у них есть номер и доверие руководителя на следующий раз, когда они захотят заполучить кого-то из другой части своей конюшни. Кроме того, многое можно сказать о том, что мы могли бы назвать моделью Джерри Магуайра: один человек, работающий в поле для тебя и только для тебя. Ты чувствуешь себя особенным, ты чувствуешь уверенность в том, что они не будут есть, если и ты не ешь. Они — рыба-лоцман для твоего кита или, по крайней мере, птица-ржанка для твоего крокодила. Это работает для Эда Ширана и его менеджера Стюарта Кэмпа. Полная самоотверженность, полная зависимость.
Агенты редко бывают тихими людьми. Они обладают харизмой, или экспрессией, или обеими этими качествами. Мой начинал как игрок в крикет, стал посредником в крикете, пошел в футбол с нами, молодой порослью и однажды был замечен мной верхом на моторизованном трайке, освещенном ультрафиолетовыми лампами, едущий рядом с Мраморной аркой, одетый в меховое пальто и курящим сигару. До того, как я встретил Ская Эндрю, человека, который поспособствовал печально известному бесплатному трансферу Сола Кэмпбелла из «Шпор» в «Арсенал», я предполагал, что он, должно быть, ужасный человек. В «Шпорах» я был взращен. Как мог кто-то, одобряющий продажу еще одного доморощенного таланта в стан Ганнеров быть кем угодно, а не негодяем? А потом я познакомился с ним, и он мне очень понравился. Он был забавным, интересным. Я узнал, что он представлял сборную Великобритании по настольному теннису на Олимпийских играх 1988 года в Сеуле. Два года назад он выиграл три золотые медали Содружества. Возможно, он и заработал пару миллионов на переходе Сола, но Сол сам хотел уйти, и «Арсенал» получил защитника стоимостью £20 млн. бесплатно. Все это имело смысл. Если только ты не был фанатом «Шпор».
То же самое было и с Пини Захави. О нем так много говорят — о его силе, что он супер-агент. Но когда ты знакомишься с ним, то он производит впечатление милого маленького человечка. Я как-то упомянул Рио, что хотел бы поехать в Израиль на каникулы с Эбби. Он сказал мне, что Пини приглядит за нами. И так и случилось, хотя у меня не было контракта или других связей с ним. Гостиницы, экскурсии, транспорт. Это было похоже на то, как если бы у тебя был агент высшей категории с хорошими связями по туризму.
Они совсем другие, эти большие шишки. Я вспоминаю о Жорже Мендеше, который представляет Криштиану Роналду и Давида Де Хеа, Жозе Моуринью, Диего Косту и Хамеса Родригеса. Он начинал как диджей и владелец ночного клуба, и совершил свою первую сделку с игроком, которого он встретил в баре, что довольно показательно, говоря об агентах. Он привел Моуринью в «Челси», Пини привел «Челси» к Моуринью.
В «Вулвз» он доминировал в их трансферных сделках, и за два года привлек шесть своих собственных игроков плюс еще и тренера. Посмотрите на Волков в 2019 году, и трудно поспорить с тем, где они теперь, и трудно не увидеть, что подобное происходит и в нескольких других клубах. Для заокеанского владельца, наивного в отношении футбола и работы на трансферном рынке, гораздо проще передать всю ответственность одному агентству. Они тебе скажут, что могут предоставить игроков, которые тебе нужны. Ты даешь им деньги. Иногда это работает, а иногда нет. Как игрок, ты понимаешь, насколько велика досягаемость больших шишек, когда товарищ по команде, сидящий рядом с тобой, небрежно спрашивает, как там такой-то. Это все равно что обнаружить существование некоего огромного тайного общества. Что, и ты тоже один из нас?
Довольно много агентов очень мало разбираются в футболе. Для них это имеет меньшее значение, чем можно было бы подумать, а иногда и для их игроков тоже. Тебе не нужны их советы по тактике: тебе нужна их способность убедить кого-то другого, что их тактика будет работать только в том случае, если они подпишут тебя и щедро тебе за это заплатят. Я знал одного агента, у которого был сезонный абонемент на «КПР» только для того, чтобы он мог насладиться услугами общественного питания в частной зоне членов клуба. Он приезжал за два часа до стартового свистка, обедал и перед самым началом матча уезжал. Никто и глазом не моргнул.
Довольно много игроков не доверяют своим агентам. Настоящее откровение заключается в том, что это, вероятно, хорошо. Разумно осознавать, что они делают для тебя полезную работу, но не обязательно относятся к тебе неравнодушно. Ты доверяешь агенту, когда видишь, что можешь ему доверять. Пока ты осторожен, агент — это хорошая вещь. Это не значит, что тебе нужны три агента, когда тебе семнадцать лет, и ты сыграл лишь в двух играх за первую команду, насколько мне известно. Это не значит, что ты должен позволить своему агенту поговорить с тренером, если ты не доволен тем, как тебя используют или не используют вообще. Я видел пару парней в «Стоке», которые кипели от злости из-за того, что их оставили на скамейке запасных. Я спросил их, когда они поговорят с боссом? Они сказали мне, что их агенты прилетят из Испании и Италии, чтобы сделать это за них, а это означало, что теперь у тебя была ненужная игра в испорченный телефон, а не простой прямой разговор между двумя взрослыми людьми.
Тренеры ненавидят игроков, которые приходят к ним поговорить. Они говорят, что их дверь всегда открыта, но редко действительно имеют это в виду. Но еще больше они ненавидят агентов, которые приходят к ним. Теперь агенты все время на тренировочных площадках, их легко заметить, как единственных, одетых в костюмы, единственных, кто водят дорогие машины и выходят из них с кожаными портфелями. Они будут заботиться о своих клиентах, но и также искать себе других. Агенты любят ловить рыбку и забрасывать наживку. Один из парней подойдет и скажет: «Мой агент хочет поговорить с тобой, ты не возражаешь, если я передам ему твой номер?» И на следующий день раздается звонок, который всегда начинается одинаково: «Я не хочу задеть чьи-либо чувства...» скажут они, прежде чем приступить к полному уничтожению этих самых чувств.
Раньше это было похоже на войну: агенты охотились за игроками других агентов, заключали небольшие сделки с неуверенными, вбивали клинья между игроком и агентом, предлагая то, что другой агент никогда не может себе позволить, зная, что они тоже не могут, но к тому времени, когда игрок это понимал, поезд уже уезжал. А потом, как и колумбийские картели, они словно заключили перемирие, словно поняли, что итак пролито достаточно крови, или, что более вероятно, заработано еще больше денег. Я не знаю, вызывали ли Пини, Жорже или Киа Джурабчиан остальных на секретную встречу на автомойке, вдали от любопытных ушей, но новый способ работы вошел в практику. Ты все равно получишь звонок о том, чтобы задеть твои чувства, но теперь за ним последует «я уже говорил с твоим парнем, и он не возражает.» Это просто бизнес. Двое разделят пополам сделку, которая иначе не состоялась бы. Игрок не может быть причастен к этому. Он — пешка, которую покупают и продают, товар, которым можно торговать. Их жизнь хороша, поэтому они и не жалуются.
И они не жалуются, потому что так много денег еще никогда не было. Все больше игроков получают большие чеки от все большего количества клубов. Ты знаешь, что это слишком много, но ты знаешь и то, что клубы получают больше, и ты знаешь, что клубы получают больше, потому что медиа-компании, платящие за телевизионные права, тоже зарабатывают на этом все больше денег. Если только они не Сентана или АйТиВи Диджитал, но это уже совсем другая история.
