Питер Крауч. «Я, Робот: Как стать футболистом 2»: Тренеры
***
Ты никогда не забудешь своего первого тренера. Когда я встретил своего, мне было одиннадцать лет. Это было время юношеской забавы и невинности, время чистого возбуждения при игре за реальную команду в первый раз, время, когда твой отец приходил в неистовую ярость, что тебя заменяли на парнишку в очках, который и по мячу особо попасть не может, но именно он выходит играть роль бомбардира вперед, а не ты.
Тренером был мистер Уоринг, один из школьных учителей. Он был фанатом «Дерби», пуристом от футбола, человеком, который так понимал свою роль — привить нам любовь к футболу и дать каждому в этом году шанс блеснуть. Это контрастировало с тем, что думал мой отец, фанат «Челси», считавший, что футбол — это только о победах. Если бы я забил три гола и старался так, чтобы пойти на двойной хет-трик, то мистер Уоринг бы рассуждал следующим образом — и довольно справедливо — возможно, кому-то еще надо дать возможность поиграть. Мой отец начинал бушевать на боковой линии. «Ты что делаешь? Да он только разыгрался! Они не могут совладать с ним!» Другая сторона будет разжигать в ответ. Парень в очках сделает все возможное. Мы проиграем. Мой отец будет поливать мистера Уоринга по пути домой, как если бы мы только что стали свидетелями как сборная Исландии унизила сборную Англии на Евро-2016.
По мере подъема вверх по футбольной пирамиде, ты начинаешь понимать, что философия мистера Уоринга не была доминирующей. Когда я все еще ходил в школу, тренеры в «Шпорах» отправляли меня тренироваться с молодежной командой, в которой, зачастую, были игроки на два или три года старше меня. Я всегда сильно нервничал. Ребята были полны уверенности, болтали друг с другом и излучали перспективу молодых парней, которые играли в футбол для того, чтобы зарабатывать. У них было легкое товарищество. Тогда как у меня было постоянное чувство забитости.
Родившийся в Глазго тренер Дес Балпин буквально определял подход старой школы. Он любил меня как игрока. Другие ребята добирались на автобусе на выездные игры, а он говорил мне, чтобы я ехал с ним на машине, чтобы я мог бы приехать на матч более отдохнувшим. Другие терроризировали меня за это. Быть золотым мальчиком, когда все вокруг тебя становятся мужчинами не так весело, как можно подумать.
Были и другие минусы. Именно потому что Дес ценил меня, он сильнее, чем на других и припускался на меня . Было ощущение, что я, могу поездить по разным местам, и что для этого мне придется быть пожёстче. Однажды днем во время выходных он отвел меня в сторонку.
«Питер», сказал он. «Ты можешь взять выходной на завтра, как обычно, или, если захочешь, можешь прийти и потренироваться с ребятами еще. Что думаешь об этом?»
Я не был уверен, была ли это честь или проклятие или испытание или вообще ничего такого. Поэтому я честно ответил. «Эм, я мог бы поиграть в футбол со своими приятелями в парке, всего хорошего.»
Когда я несколько дней спустя приехал на следующую запланированную тренировку он сразу же меня огорошил. «А вот и он, парень на неполный рабочий день!»
За этим наблюдали все остальные ребята и все они помирали со смеху.
«Хорошо провел время дома, не так ли?» Продолжал Дес. «Смотрел Назад в будущее с Биг Маком в одной руке и чем-то еще в другой, поигрывая сам с собой?»
Я был опустошен. Я был унижен. На поле во время разминки ребята постоянно высмеивали меня. Но я могу понять, почему он это сделал. Он проверял меня. Действительно ли я хотел стать профессиональным футболистом? Был ли я просто приятным парнем из хорошей части Илинга, или я мог бы справиться немного с тем, чего я получу гораздо больше, если я когда-либо доберусь до команды профессионалов? Я больше никогда ему не отказывал в тренировке, и он никогда не прекращал меня ценить и говорить другим, что я был достаточно хорош — даже тогда, когда в глазах некоторых я вовсе не был похож на футболиста и больше на громоздкую осадную машину, а не на того, кто реально может контролировать мяч.
Иногда тебе нужна эта жесткая любовь от своего тренера. С молодежной командой «Шпор» мы тренировались на полях в Чигвелле утром, а затем шли на Уайт Харт Лейн во второй половине дня, чтобы уже там поработать на старой площадке. Изредка, у нас и времени свободного особо не было. Но вот однажды мы решили заехать перед тренировкой в зал для снукера на Эдмонтон Хай Стрит. Игровые автоматы были забавными. Гигантский прямоугольник зеленого сукна интенсивно манил. Шестеро из нас вскоре глубоко завязли в бесконечной игре: Ледли Кинг и я были самыми высокими и, таким образом, лучше всего реально оснащены для того чтобы кием попасть куда-то рядом с белым шаром.
Потом кто-то заметил, что тренировка уже началась. Снукер может провернуть такое с тобой. Вот почему они показывали его по телевизору только во второй половине дня. В одну минуту ты обедаешь, и тебе скучно, а в следующую ты смотришь во все глаза, и снаружи уже потемнело и задняя часть твоих ног застряли на диване. Наш тренер Боб Арбер совсем по-другому оценивал эту ситуацию. Всю дорогу мы бежали, но он ждал нас, пока мы ускорялись до него, и вид явной недоверчивой ярости был на его лице.
«Снукер? Шары, значит, катали? Вы собираетесь стать профессиональными игроками в снукер, не так ли? Используя треножник в качестве кия, а? Стоя на плечах друг у друга, чтобы достать до синего шара?»
Это было именно то, что нам было нужно. Это удерживало нас, молодых мечтателей, на земле и переключало нас к требуемым стандартам. Если ты пошутишь с подростком о Биг Маках и небольших персональных активностях в наши дни, то тебя сразу уволили бы, но так же, как и учителя физкультуры в школе часто бывали самыми строгими, так и эти первые тренеры знали, что нам нужны границы. Одной из моих обязанностей было почистить бутсы Давида Жинола. Если я не делал это должным образом, я оставался допоздна, чтобы сделать это еще раз. В конце концов я полировал их так интенсивно, что меня на самом деле избавили от этой обязанности за то, что я затер белую галочку фирмы Nike черной ваксой. В моем увлечении произвести впечатление я поставил под угрозу прибыльный контракт Давида с производителем спортивной одежды.
Без дисциплины мы были ужасны. Чтобы компенсировать наше отсутствие интереса к более формальному типу образования, «Шпоры» привели в учителя, который прочитал нам лекцию государственной профессиональной квалификации по Досугу и Туризму. Мы, возможно, испытали соблазн поиграть в снукер в зале на северо-востоке Лондона, но у нас абсолютно не было никакого интереса в том, как управляли этими залами. Из-за того, что тот учитель не привык к футболистам и тому факту, что они нуждаются в постоянном понукании, он дал слабину, и мы приступом захватили весь класс. Это было ужасно. Там были ребята, которые были были бы самыми громкими и самыми разрушительными в нормальном классе, а затем их объединили в одну супер-сбродную команду. Рецепт для катастрофы, да такой, что заставил взрослого человека заплакать. Я по сей день все еще чувствую очень плохо по поводу той истории. Хотя я и получил свою квалификацию, так что по крайней мере один из нас прислушивался к лекции.
Несмотря на все, что изменилось в футболе, ты по-прежнему склонен обращаться к своему тренеру, как все это и делали годы назад: Начальник. Раньше мы пятьдесят на пятьдесят называли главного — «Начальником» или «Боссом», но, к сожалению, Боссы отмирают. Последним настоящим Боссом был, вероятно, Фабио Капелло, который был настолько строг, что называть его Начальником было бы слишком фамильярно, как будто ты просил его пойти с ним выпить после работы. Иностранные ребята, как правило, предпочитают «Мистер», такое обращение восходит к тому, когда Великобритания экспортировала футбол по правилам ассоциации в мир через экс-похлопывающих тренеров в начале двадцатого века, и формальности были очень важны. У них случаются проблемы с произношением слова Начальник так, как его называют местные, и след правильной интонации будет потерян. Вместо этого теперь это звучит как город-крепость в Средиземном море.
Всем тренерам их игроки дают прозвища. Ни одно из них не может быть использовано не за глаза. Не было ни одного достаточно смелого игрока в сборной Англии, чтобы обратиться по прозвищу к Капелло, не говоря уже о Харри Реднаппе, по тому имени, которое придумал ему Джонатан Вудгейт. Лучшие из них всегда замысловатые: тренер, который был известен как Судья, потому что его волосы напоминали белый, кудрявый парик человека на службе юриспруденции; еще был и администратор по экипировке чуть дальше по своей цепочке командования, который имел аналогичный стиль и поэтому его назвали Магистрат.
У Капелло были и другие проблемы. На своей первой пресс-конференции он пообещал выучить английский язык. Он дал это обещание через переводчика и, очевидно, ему понравился этот опыт, поскольку он продолжал использовать переводчика в течение оставшейся части своего пребывания у руля сборной. Он даже не выучил английского ругательства, как студент по программе школьного обмена. Поэтому, когда он был зол чувствовалось, как будто он выплескивал свою ярость на человека, стоящего справа от него, имеющего несколько степеней в основных европейских языках, а не на тех ребят, у которых была государственная профессиональная квалификация по Досугу и Туризму и которые сидели сгорбившись перед ним.
Он смотрел на бедного парня, распыляя ярость и неверие, размахивая руками, красный от гнева и негодования. Переводчик затем должен был попытаться перенести эту ярость на нас, хотя он был очень приятным, спокойным человеком, и должен был донести цельный смысл сообщения в более приемлемой форме: «Босс говорит, что вы что-то вроде разочарования, и что он запрещает мобильные телефоны за обеденным столом. Кроме того, следующий человек, которого он поймает на том, что тот носит шлепанцы на завтрак может, ах, быстро вернуться туда, откуда он изначально вышел и пусть производит потомство на досуге.»
Я любил Капелло в «Милане». Я с таким нетерпением ждал работы с ним, но его отсутствие усилий в изучении даже самых основных фраз — легкий мяч, горишь, Придурковатый Дикий Гусак — выразилось в отсутствие реального интереса к выполнению работы должным образом. Он и большая часть его сотрудников все еще жили в Риме, и обычно приезжали только на тренировочные лагеря. У него был помощник семидесяти с чем-то лет по имени Итало Гальбиати, который работал с ним везде, от «Милана» и «Ромы» до «Ювентуса» и мадридского «Реала», но никто точно не знал, в чем именно заключалась его работа. В основном он обычно бегал по тренировочным площадкам с мячом в каждой из подмышкек, крича по-итальянски на темы, о которых мы могли только догадываться. Его энтузиазм был великолепен, он был кем-то вроде итальянского Сэмми Ли, и он был явно чисто футбольный человек. Но никто из нас никогда не обменивался с ним аргументированными словами.
Гальбиати селился в коммунальных отсеках отеля, в тех, где мы наслаждались отдыхом, и оттягивался там со своими приятелями другими подчиненными Капелло: Франко Бальдини, который энергично тренировал на итальянском языке; Массимо Нери, который отвечал физическую подготовку, энергично и по-итальянски; и Франко Танкреди, который работал с вратарями над такими вещами, которые они не понимали. Тренеры сидели там и пили эспрессо, говорили с большой интенсивностью и страстью, и мы нерешительно махали в их сторону и тащились обратно в наши номера. Было чувство, что ты вошел не в тот отель. Было чувство, что ты вошел не в ту страну.
Постоянный переводчик вообще ни разу не хорошая затея. В конце концов это обернется неудачей. Тренер будет говорить в темпе в течение пяти минут, размахивая руками в разные стороны, чтобы обозначить сложные тактические ходы, изменяя свой тон и акцент, стучать себя кулаком в грудь. Затем он кивнет переводчику. Переводчик кивнет в ответ. «Он долго говорил «уничтожьте их».» Те зарубежные тренеры, которые прилагают усилия, чтобы выучить английский язык — возможно и до своего прибытия, как сделал Пеп Гвардиола, или быстро в первый год, как Маурисио Почеттино — всегда дают себе больше шансов. Если тебе трудно общаться в послематчевых интервью, то как тебе удастся донести сложные тактические планы своим игрокам? Как ты сможешь убедить потенциального нового игрока взять на себя обязательство служить клубу в течение трех лет, когда сам ведешь себя так, как будто ты приехал сюда на недельные каникулы?
Все тренеры имеют свои предубеждения. Когда ты в стрессе, ты возвращаешься к старым определенностям, и ты видишь это в том, как зарубежные тренеры, как правило, набирают игроков из своих национальных лиг. Португальский тренер приводит игроков, которых он знает со своей родины, а не рискует с молодым британским парнем из Чемпионшипа. Немец привозит немцев. Раньше лишь небольшие клубы Премьер-лиги давали шанс молодым британским талантам. Теперь и это изменилось: «Фулхэм» и «Хаддерсфилд», во время их краткого пребывания в Премьер-лиге смотрели в сторону различных зарубежных лиг. «Уотфорд» чуть ли не всю команду только из-за границы подписывал. Харри Реднапп всегда берет меня, Джермейна Дефо и Нико Кранчара, куда бы он ни пошел, хотя Харри на самом деле продал мне большее количество раз, чем покупал.
Тренер имеет реальное значение, когда ты думаешь о переходе в тот или иной клуб. У игроков свое сарафанное радио. Этот парень хорош, он будет давить на тебя, но он справедлив. А этот — просто кошмар, он будет принимать похвалы, когда команда играет хорошо и бросит тебя на амбразуру, когда вы проиграете. Ты слышишь об их тактике, и ты слышишь о том, веселые ли у него тренировки или это аудитория на траве.
Как тренер мне очень нравился Рафа Бенитес. Он подписал меня в «Ливерпуль» в тот момент, когда многие во мне сомневались, и он был одержим футболом и множеством способов, которыми можно в него играть. Но я никогда не чувствовал, что узнал его как личность. Он был эмоционально закрыт для тебя как для игрока, пока ты не захочешь обсудить вчерашнюю игру в 1/8 финала Лиги Европы между командой из Словении и командой, занявшей второе место на Мальте, и в этом случае он загорится и будет вести разбор в течение нескольких часов.
Вся жизнь Рафы — это футбол. У него есть жена и дети, но я до сих пор не могу представить себе его, отвозящего своих детей в школу. У него есть две немецкие овчарки, которые он вымуштровал так, как он вымуштровал свою оборону. Я не могу себе представить его в супермаркете, или если бы я и смог, то это будет Рафа, блуждающий со смешанный выражением на лице, пытающийся выяснить, почему апельсины расположены в форме пирамиды в отделе фруктов и овощей, и наводящего беспорядок на кассе самообслуживания, потому что он хочет получить подробный видео анализ того, как был обслужен последний клиент. «НЕОЖИДАННЫЙ ТОВАР В УПАКОВОЧНОМ ОТДЕЛЕ. ПОЖАЛУЙСТА, ДОЖДИТЕСЬ ПОМОЩИ.»
Ты берешь то, что можешь у них у всех. Джерри Фрэнсис в «КПР» был тренером старой школы в некотором смысле, но тайно довольно дальновидным, учитывая то время. У него были хорошие атакующие построения и некоторое чутье еще с тех времен, когда он играл вместе со Стэном Боулзом и Родни Маршем. Он устроил мой дебют в Лиге, когда мне было девятнадцать и вернулся в мою жизни пятнадцать лет спустя, когда он поднялся наверх вместе со «Стоком» под руководством Тони Пулиса. И у него была все та же стрижка.
Свен-Йоран Эрикссон был в некотором смысле противоположностью как Рафы и Джерри. Его дни прически в стиле «маллет» давно прошли, и он мог говорить о чем угодно, кроме футбола: Японская поэзия, архитектура Джона Нэша, музыка Грига (Эдварда, а не Тони). Я его очень любил. Он был самым спокойным человеком, которого я когда-либо встречал, в футболе или вне его. Его послужной список со сборной Англии был очень хорошим: квалифицировался во все турниры, дойдя до четвертьфинала в каждом из них, что показывало, насколько хороши мы были. Мы не должны были обыгрывать Бразилию на Чемпионате мира в 2002 году, но им повезло забить гол и победить нас. Португалия была лучше нас в 2004 и 2006 годах. Свен также источал власть и харизму. Это может быть в противоречии с твоим психологическим образом его, и мы, игроки, дали ему воистину вызывающее прозвище. Но он это заслужил. Ты мог видеть, откуда брались его успехи вне поля. Я скажу это: Свен был сексуальным.
Тони Пулис не сексуальный. Но Тони Пулис знает, что он не сексуальный, и что клубы, в которых он работает не сексуальны, и что сочетание его и клуба и игроков, которых он имеет в своем распоряжении означает, что он даже претендовать на это не может. Вместо этого он работает над всеми остальными атрибутами, и у него это работает. Он хотел бы, чтобы «Сток» проходил команды вне поля. Но мы не могли этого сделать, поэтому мы должны были делать всякое другое: нарушать порядки соперника, стелиться в подкатах, развивать наши длинные броски из-за боковой, работать над стандартными положениями и придерживать их исполнение, пока большие ребята из защиты не придут чтобы... присоединиться к большим ребятам из полузащиты и большим ребятам впереди, которые уже были там. Мы должны были держать мяч на половине соперника и заставлять их защитников играть мяч головой снова и снова и снова, пока они так не устанут от этого, что будут почти умолять нас дать им возможность поиграть вместо этого в хороший сексуальный пас от защиты. Команды отдавали нам угловые удары вместо очередного дальнего броска из-за боковой. Однажды я видел как вратарь «Шпор» Эурелио Гомес вынужден был встать на колено, как боксер, которого только что припечатали к полу, настолько он был укатан от неустанной воздушной бомбардировки бросков из-за боковой от Рори Делапа.
Пулис понимал, что можно попробовать играть в красивый футбол и вылететь во второй дивизион, или быть ужасом для команд, против которых ты играешь и остаться в АПЛ. «Сток» не вылетал в течение десяти лет. Это как если бы я играл в баскетбол против Леброна Джеймса. Я должен быть всегда перед его лицом, стоять на его ногах, и бить острыми частям своих локтей ему в мягкую части пониже спины. Вот почему Премьер-лига так отличается от Ла Лиги; их маленькие команды пытаются играть в том же стиле, что и «Барселона» и мадридский «Реал» без нужных для этого стиля игроков, и их просто разрывают. Используй то, что у тебя есть, а не то, что ты хотел бы, чтобы у тебя было.
Даже прекрасные тренеры испытывают трудности с адаптацией, так как футбол постоянно меняется. У большинства из них есть период успеха, когда они используют свою методологию и тактику, а затем их вытесняют более молодые и оригинальные. Джордж Грэм раскалывал всех начиная с 1988 до 1994 года, а после этого стал постепенно устаревать. Арсен Венгер был королем всего нового и гламурного, но к концу карьеры стал чуть ли не клише человека его способностей и достижений.
Это происходит потому, что ты застреваешь в одной философии. Лучшие имеют умение адаптироваться к игрокам и бюджетам, которые им предоставлены. Я всегда чувствовал, что Харри Реднапп мог бы иметь одинаковый успех, что в верхней части Премьер-лиги, равно как и в нижней части Лиги два (прим.пер.: четвертого английского дивизиона). Его команды могли играть в разных стилях; он мог бы найти игроков, если бы ему дали £50 млн. или £500 тыс. У Харри был достаточно крутой характер, чтобы не устрашиться тренировать команду из ведущей четверки клубов Англии, но у него хватало умения управления людьми, чтобы мотивировать игроков «Дагенхэма». Рафа вывел «Ньюкасл» обратно из Чемпионшипа в АПЛ, но, отчасти из-за его одержимостью тактикой, иногда это могло слишком все усложнить. В «Ливерпуле» мы играли с бедными «Вулвз» у себя дома и Рафа выбрал состав с двумя сдерживающими полузащитниками. Играть просто может труднее, чем ты думаешь. Харри был великолепным в очевидном. Расставь игроков на нужную сторону, учитывая их основную ногу. Сохраняй хорошее оборонительное построение. Дай каждому человеку не более двух простых инструкций.
Величайший британский тренер всех времен мог сделать все это. Сэр Алекс Фергюсон может выглядеть как человек, который никогда не менялся, но он менялся, как и его футбол, который он преобразовывал в течение всех его двадцати семи лет на Олд Траффорд. То, как ты мог бы относиться к игрокам полностью изменилось, но его ценности были твердыми, даже если адаптировалась его тактика. Он прошел путь от Брайана Робсона до Криштиану Роналду, революцию в характерах игроков, национальностей, образе жизни и потребностях, и он все равно выигрывал. Первый чемпионский титул в 1993 году, его последний — двадцать лет спустя, но выигранный совершенно иначе, от двух быстрых вингеров и двух старомодных английских центральных защитников в атакующее трио Роналду, Руни и Тевеса, а затем трансформация в золотой наконечник от Робина ван Перси. С точки зрения нападающего он всегда позволял своим центральным защитникам следовать за тобой глубоко в полузащиту, не отпуская игрока, всегда у тебя под задницей — кошмар для форварда, но храбрый ход от тренера, так как из-за этого могут появляться дыры. Адаптация? Он выиграл свой первый финал Лиги чемпионов без Роя Кина и Пола Скоулза, возможно, его двух лучших игроков, которые оба были дисквалифицированы. Он выиграл его, выпустив двух игроков со скамейки в нужное время и смотрел как они оба забивали свои голы.
Пеп Гвардиола — невероятный тренер. Я люблю тот футбол, в который он играет. Играть за него или за Юргена Клоппа было бы и привилегией, и огромным удовольствием. Я также хотел бы создать эксперимент, где Пеп взял бы под управление «Мэкклсфилд Таун» на один сезон, и имел бы дело с игроками, которые не умеют пасоваться, защитниками, которые дают забивать голы в свои ворота и без денег на покупку им замены. В «Манчестер Сити» у него крайние защитники, которые могут играть в качестве вингеров или полузащитников, центральные защитники, которые могут как вывести мяч, так и выбить его, вратарь, который играет ногами, как игрок полевой Премьер-лиги. У него редко случаются бесполезные покупки. Он вытянул Эмерика Лапорта из «Бильбао», парня, которому еще играть и играть на серьезном международном уровне, и вдруг он становится одним из самых опытных защитников в Европе. Он значительно улучшил Рахима Стерлинга и показал всем, что за Кайла Уокера стоило отдать £50 млн. Он нашел Фернандиньо в донецком «Шахтере». Если бы он был в «Маке», то он должен был выбирать только из бесплатных трансферов, и если его игроки не смогут играть так, как играют игроки «Сити», то будет ли он придерживаться той же философии или будет играть длинными забросами?
В первой части моей карьеры я был эгоистом, был озабочен только тем, что я делаю. Обо многих тренерах я думал как о простых лакеях. Теперь я сам получил свои тренерские лицензии, и теперь у меня за плечами два десятилетия анализа того, что можно сделать лучше, и я безмерно уважаю работу тренера.
Тренерская работа тебя старит. Посмотрите на разницу в волосах и лице Жозе Моуринью по прошествии десяти лет. Приглядитесь к Грэму Тейлору в документальном фильме «Невыполнимая Работа». Моя мама всегда просила меня никогда не пробовать эту работу, потому что она понимала, что стресс с тобой вытворяет. Это жестоко. У тебя почти нет времени, чтобы произвести изменения в клубе. Половина твоих игроков могут сидеть на пятилетних контрактах, а другая половина хочет быть где-то в другом месте. Твой спортивный директор покупает игроков, которых ты не хотел бы, твой председатель думает, что он гений, но еще не отличает «Арсенал» от «Эйбара», а еще есть болельщики, которые думают, что их клуб заслуживает того, чтобы быть в более высоком дивизионе, потому что они играли там когда-то пятнадцать лет назад.
Это жестоко, да, но это также и совершенно увлекательно. Сможешь ли ты осуществить то чудо, которое другие не сумели? Сможешь ли ты справиться с переработкой? Если ты игрок, то у тебя есть некоторая степень влияния на команду. Если ты тренер, то у тебя есть видение. Только тебе все настраивать. Представь себе то чувство, если ты заработал выход в более высокий дивизион — сплачивая в команде все группы, выбирая расстановку на поле, диктуя стиль. Игроки выигрывают матчи, но тренеры выигрывают титулы. Так много решений, которые должны быть приняты правильно, или ты не оправдаешь ожиданий. Это как игра Championship Manager, за исключением того, что ты играешь в нее не на твоем дерьмовом компьютере и без возможности ускорить скучные матчи, постоянно стуча по кнопке «Пробел».
Если бы мне довелось тренировать, то я бы взял лучшее из всего того, с чем я контактировал. Одержимость и организация Рафы. Невозмутимость Свена. Характер Харри. Защитные расстановки и стандартные положения Пулиса. Энтузиазм Пола Ламберта. Тренировки Стива МакКларена. Дисциплина и коллекция произведений искусства Капелло. Я бы мог делать тяжелую работу — отсеивать игроков, убирать ненужных. С легкими вещами могли бы возникнуть трудности: празднование сам по себе, а не с командой, не имея никого рядом, до кого можно было бы добежать, больше не быть частью группы в WhatsApp, которая называется «Звонки Не Разрешены». Как если бы я узнал, что все остальные собираются потусить, а меня не пригласили, я бы немного всплакнул.
Но есть тренерские правила. Не води такую же машину, которую водят игроки. Не носи кроссовки с бриллиантовыми стразами. Не занимайся в тренажерном зале для игроков в майке без рукавов и заставляя двух молодых парней стоять рядом с тобой, когда ты тягаешь штангу на скамье. Стань мастером программы для презентаций PowerPoint: ты будешь использовать ее лишь раз в каждом клубе, когда у тебя будет собеседование, но это может взорвать умы впечатлительных главных исполнительных директоров.
Помощник тренера почти как тренер. У Харри был Джим Смит; мы привыкли называть их Кепочным Комбо. Точные обязанности Джима никогда для нас, игроков, не были ясны. Он организовывал соревнования «Попади в перекладину ворот» за десять ударов, а затем уходил внутрь базы, когда начиналась фактическая тренировка. Все еще в своей кепке.
Это позиция на ширину в одну задницу от власти. Помощник получает много хороших вещей без наличия плохих: он все еще может пошутить с игроками, носит спортивный костюм со своими инициалами на груди, но он не стоит на передовой перед средствами массовой информации. Ни один болельщик никогда не указал на помощника тренера пальцем и не начал петь: «Тебя уволят утром ...»
И все же некоторым никогда не сбежать от этого. Некоторые люди рождаются второстепенными персонажами. Фил Нил. Торд Грип. Терри МакДермотт. Джон Горман. Брайан Кидд. Большинство из них получили возможность выступить в качестве тренера где-то на каком-то этапе, но для них это не заканчивалось хорошо. У Брюса Риоха был Стюарт Хьюстон в качестве помощника в «Арсенале», а затем он поменялся с ним местами и сам стал помощником Хьюстона, когда тот стал главным тренером «КПР». Такое никогда не сработает. Фундаментальный закон физики был нарушен, и за этим может последовать только катастрофа.
То же самое с тренерским штабом: тренер по физической подготовке, тренер вратарей, аналитики. У тренера есть верные помощники, и они следуют за ним везде, куда бы он ни шел. Тот получает новую работу и собирает всю группу вместе; его увольняют, и они проследуют за ним за дверь. Они должны это сделать. Они группа обеспечения. Они становятся заключительным пунктом в истории в срочных новостях. «Помощник менеджера Стив Сайдкик также немедленно покинул клуб.»
Иногда, кто-то один остается. Когда единственным другим вариантом является сын-подросток председателя, то этот человек становится исполняющим обязанности. И из-за другого футбольного закона физики, он будет иметь немедленный успех, уровня Лиги чемпионов — по крайней мере до того момента, пока его не назначат главным на постоянной основе и с того момента форма команды будет только ухудшаться, пока все не придут в себя и не скажут, о чем мы только думали, он же чай разносил до прошлого месяца.
У нас было такое в «Саутгемптоне» когда Стив Уигли принял бразды правления у уволенного Пола Старрока. Он получил роль исполняющего обязанности: «Старый добрый Стив, давайте соберемся ради Стива.» Он получил роль постоянного тренера: «А ну-ка погоди, Уигс наш тренер?»
Исполняющий обязанности может быть стереотипным амплуа. Дэвид Плит три раза был им в «Шпорах». Нил Редфэрн был «исполняющим» четыре раза: «Лидс», «Йорк» и дважды в «Галифаксе». У Тони Паркса это было шесть раз за восемнадцать лет в «Блэкберне», а затем еще и в «Блэкпуле». Он был «временным» так часто, что никто не мог вспомнить, какая у него фактическая работа в команде. И все же игрок всегда будет бояться тренера, временного или долгосрочного. Тренер может сделать тебя или сломать. Когда ходят слухи о том, кто может занять эту должность, футболисты думают об этом в чисто эгоистических выражениях. Этот парень меня оценит? Буду ли я больше играть? Или меня отправят тренироваться с детьми?
Я был в «Саутгемптоне» и гнил в резерве, когда уволили Уигли. Кто-то нашептал, что Харри вроде как отправляется сюда из «Портсмута». Я праздновал так, как будто уже забивал голы. «Чертов хороший знак, я возвращаюсь в игру ...» Стивен Айрленд был отвергнут «Астон Виллой» Пола Ламберта, и переехал в «Сток». Вскоре после этого Ламберт последовал за ним в «Сток» и выбил Стивена из состава и там.
Потом был случай с Дуайтом Йорком в «Манчестер Юнайтед», когда Фергюсон изменил свое мнение об уходе из команды в 2002 году и вместо этого подписал новый трехлетний контракт. Все игроки в раздевалке смотрели на Дуайта, чей любящий веселье образ жизни все больше расходился с образом Фергюсона, по мере того как появлялись эти новости. Тогда кто-то один сказал за всех. «Да уж, тут тебе и хана, Йорки...»
Небольшая ремарка - как в оригинале сказано про Пулиса? Sexy? Тогда я бы не переводил это как сексуальный, тут немного другой полутон.
а что касается таланта самого игрока - мне кажется, что с такими антропометрическими данными он раскрылся так, как никому еще не удавалось.) а тот факт, что у него чувство юмора и самоиронии на высоте говорит и об успехах его книг и в качестве эксперта на ТВ, пусть он и не как Каррагер там на постоянке работает.)