Австралия беспощадна к ковиду: принимали очень жесткие меры, остановили вирус и теперь могут звать зрителей на Australian Open
Отменяли целый день тенниса из-за одного положительного теста.
Первый случай коронавируса в Австралии был зафиксирован на первой неделе прошлогоднего Australian Open – 25 января 2020-го (носитель прилетел из Уханя в Мельбурн). Ровно год спустя в разгаре был не турнир, а обязательный карантин, в который поместили всех теннисистов, прилетевших в Австралию специальными чартерами, чтобы поучаствовать в перекроенном старте сезона.
Виктория Азаренко на карантине в гостинице в Мельбурне
Начало «Шлема» из-за этого отложили на три недели, его квалификацию впервые провели за пределами Австралии, а количество зрителей, которые за один день смогут посетить турнир до решающих стадий, ограничили 30 000 (на решающих – 25 000).
Звучит довольно драматично, да и карантин у игроков получился остросюжетный (первоначально им разрешили тренироваться, но когда на их рейсах обнаружились инфицированные, 72 человека все-таки попали в полную изоляцию). Но вообще-то это все – показатель того, что Австралия справилась с пандемией лучше абсолютного большинства стран мира (поэтому и согласилась принять сотни людей со всего света только на жестких условиях).
На 3 февраля 2021-го в 25,8-миллионной Австралии почти за год пандемии зафиксировано 28 829 случаев заражения и 909 смертельных исходов. Это чуть больше 1 100 случаев на 1 000 000 жителей. Этот показатель для других стран:
• 80 000 в США;
• 58 000 в Великобритании;
• 57 000 в Швеции;
• 55 000 в Испании;
• 45 500 во Франции;
• по 41 000 в Бразилии и Италии;
• 27 000 в России;
• 26 500 в Германии;
• 318 в Таиланде;
• 62 в Китае;
• 20 во Вьетнаме.
Быстро закрыли границы и бросили все силы на предотвращение катастрофы
Конечно, отчасти Австралии повезло: она не только окружена водом (если посмотреть на другие истории ковидного успеха, там много островных государств), но и окружена водой на краю Земли, так что изолироваться от остального мира ей было проще, чем, скажем, Франции или США, – по сравнению с ними географически и по объему международного трафика Австралия и так изолирована. Кроме того, города, в которых сосредоточено практически все население страны, находятся довольно далеко друг от друга, что препятствует быстрому распространению вируса и позволяет эффективнее локализовать его вспышки.
Самолеты авиакомпании Qantas припаркованы в аэропорту Сиднея в апреле
Но дело совсем не только в географической удаче, а главным образом, по выводам консалтинговой фирмы McKinsey & Company, в эффективном лидерстве, реализуемом через сотрудничество государства, бизнеса и населения.
«Первые недели мы были сконцентрированы на том, чтобы избежать катастрофической вспышки, – говорит министр здравоохранения Австралии Грег Хант. – У нас была стратегия, которая сочетала меры по локализации с наращиванием мощностей для борьбы с заболеванием.
Закрыв границу, мы занялись тестированием, отслеживанием контактов и введением соцдистанцирования.
Мы подготовили больницы: инвестировали в аппараты ИВЛ, разработку вакцины (позднее была отменена; страна заказала импортные вакцины в объеме, втрое превосходящем численность населения – Sports.ru) и исследования способов лечения».
Австралия закрыла границы от Китая уже 1 февраля, от всех нерезидентов – 20 марта, через неделю после того, как Всемирная организация здравоохранения объявила пандемию (для въезда теннисистов составлялись поименные списки, которые утверждали власти). С тех пор все возвращающиеся жители страны (которых тоже дозируют) проходят обязательный карантин, причем не дома, а в определенных гостиницах. Административно-территориальные единицы страны (штаты) тоже либо закрылись друг от друга, либо строго ограничили передвижения (некоторые ограничили их и в своих границах). В течение недели были введены правила соцдистанцирования и запрещен групповой досуг. В результате к концу апреля в стране регистрировали меньше 20 случаев в день.
Знак справа: «Добро пожаловать в Олбери (город в Новом Южном Уэльсе – Sports.ru)». Знак слева: «Въезд в Новый Южный Уэльс запрещен. Большие штрафы» (июль)
Было очень важно, что лидеры всех политических сил по крайней мере на начальном этапе выступили единым фронтом. Они убедили австралийцев отнестись к происходящему максимально серьезно и на время пожертвовать некоторыми гражданскими свободами, чтобы как можно скорее вернуться к нормальной жизни.
«Мы сказали людям: это серьезно. Нам нужна ваша помощь», – говорит Мэрилуиз МакЛос, эпидемиолог Университета Нового Южного Уэльса и консультант ВОЗ. Она добавляет, что австралийцы прислушались во многом потому, что обычные политические оппоненты перед лицом коронавирусной угрозы на время оставили все свои разногласия. Как говорил премьер-министр Австралии (консерватор) Скотт Моррисон, «нет сейчас синих и красных. Нет профсоюзов и боссов. Сейчас мы все просто австралийцы и должны сработать вместе в национальных интересах Австралии».
В середине марта Моррисон для реагирования на ситуацию создал межпартийный национальный кризисный кабинет (первый со Второй мировой). В нем Моррисон и Хант вместе с главами (премьерами) штатов при участии Главного комитета по охране здоровья ежедневно разрабатывали общие антиковидные принципы и меры, из которых премьеры уже применяли на своих территориях те, которые считали необходимыми. Например, трехступенчатый план по выходу из локдауна был федерально утвержден и опубликован после десятков консультаций и итераций, и штаты следовали ему каждый в своем темпе, а обмен опытом в рамках кризисного кабинета позволял им корректировать собственный курс, глядя на тех, кто в этом процессе был впереди.
Правительство полагалось на ученых и объясняло свою логику
Кризисный кабинет с самого начала в своей работе сделал акцент на доверие данным, собранным экспертами от разных областей, и прозрачности в их передаче людям. Команда специалистов покрывала весь массив вопросов, которые ставил вирус: от того, насколько он заразен и сколько нужно средств защиты и больничных коек, до того, стимулирует ли финансовая госпомощь людей тратить деньги (для этого было проведено анонимное национальное исследование покупательского поведения владельцев банковских карт).
Сиднейская Дарлинг-Харбор 30 марта после того, как в ключевых штатах запретили собираться больше чем по двое
Правительство и его консультанты охотно давали комментарии и публиковали все данные, на основе которых принимали решения, – например, доступны 65-страничный национальный отчет о гостиничном карантине и 92-страничный национальный отчет об отслеживании контактов. Такая прозрачность привела к высокому уровню доверия, а значит спровоцировала встречное движение от населения: понимая логику предпринимаемых мер, люди начинали применять ее еще до того, как их обязывали. Так например, к моменту, когда в конце марта власти объявили частичный локдаун, загруженность общественного транспорта уже составляла меньше половины обычных значений, и люди активно сдавали анализы.
Тезис об оперативности реагирования в Австралии разделяют не все – некоторые считают, что действовать стоило быстрее (в частности в развертывании системы тестирований). Возможно, задержки связаны со сверхтщательной проработкой всех планов – которая не кончалась даже с их введением. Глава национальной координационной комиссии по COVID-19 Дэвид Тоди подчеркивает, что «важно быть не только открытым и прозрачным, но и гибким – готовым признать, что вот тут мы ошиблись».
Так, когда первоначальные ограничения в штате Виктория не помогли предотвратить рост заболеваемости, власти, увидев это, условия ужесточили: оштрафовали местную полицию и закрыли 10 пригородов Мельбурна (помогло). Или, когда доктор, не знавший, что он инфицирован, принял более 70 пациентов, министерство здравоохранения срочно перевело всех врачей на видеоприемы. План, который должен был внедряться 10 лет, заработал в течение 10 дней почти для каждого жителя Австралии.
Мурал в честь медицинских работников в Мельбурне
На протяжении всей пандемии совершенствовались методы отслеживания контактов и обнаружения следов вируса. Например, разрабатывалось программное обеспечение, где люди отмечают посещения разных мест в обмен на обещание, что их данные будут использованы только в случае выявления заражения, а не для коммерческих целей (в Италии еще в конце осени для этого использовались ручка и бумажка). Или, скажем, министерство здравоохранения штата Новый Южный Уэльс с июля совместно с местным водоканалом анализирует сточные воды на следы коронавируса (в определенных обстоятельствах их наличие может говорить о еще не выявленных случаях заражения).
Власти формулировали адекватные ответы на нужды бизнеса
Национальная координационная комиссия по COVID-19, созданная в марте вслед за закрытием границ и предприятий не первой необходимости, обеспечивает взаимодействие между государством и частным сектором – позволяет властям эффективно реагировать на запросы бизнеса, связанные с пандемией. Через нее прошли такие меры как:
• Когда частные больницы из-за заморозки всего неэкстренного лечения столкнулись с угрозой банкротства, государство помогло им денежными выплатами и переоборудованием стационаров под коронавирусных больных.
• Когда у продовольственных магазинов на фоне транспортных перебоев нарушились цепочки поставок, власти отменили комендантский час, действовавший для грузовиков.
• Частные Qantas Airways и Virgin Australia Airlines занялись возвращением австралийцев из других стран.
Церковная служба в Сиднее в марте
• Разработчик программного обеспечения Atlassian поучаствовал в создании приложения для отслеживания контактов и WhatsApp-рассылки для тех, кто оказался в зоне риска.
• специальная Рабочая группа супермаркетов (The Supermarket Taskforce) объединила главные торговые сети страны для создания общих гайдлайнов работы магазинов в пандемию.
Проблемы были как у всех: и с тестами, и с ковид-диссидентами, и с беспечными
Конечно, и в Австралии не все прошло гладко. Например, в марте 2 700 пассажиров круизного лайнера Ruby Princess выпустили на берег в Сиднее без тестирования; это привело к скачку заболеваний по всей стране, а «Принцесса» стала крупнейшим рассадником инфекции в Австралии за всю пандемию. Или, когда штат Виктория (на который на данный момент приходится около 70% всех случаев) летом ушел в строжайший локдаун, федеральный центр счел это перебором и выступал с мягкой, но критикой местных властей.
Несмотря на преимущественную поддержку населением жестких антивирусных мер, многие от них пострадали. Впервые за 29 лет в Австралии начался экономический спад (хоть, по оценкам McKinsey & Company, и не такой явный, как в сопоставимых экономиках), многие малые бизнесы не пережили локдаун, выросло количество диагностированных депрессий.
В городах проходили протесты, перераставшие в столкновения с полицией и сотни задержаний; в сентябре беременную женщину арестовали у нее дома за пост в фейсбуке, где она критиковала локдаун.
Полицейские и участник демонстрации против локдауна в Мельбурне 13 сентября
Общая антивирусная стратегия хоть и составлялась на федеральном уровне, все равно интерпретировалась по-разному, что иногда приводило к противоречащим друг другу декларациям (например, федеральный курс был «замедлить распространение», а некоторые штаты ставили цель «полностью ликвидировать» вирус, что подразумевает другие меры).
Наконец, ранний успех Австралии в борьбе с вирусом привел и к ранней потере бдительности. В июле вторая волна распространения вируса началась с нарушения протокола в одном из мельбурнских карантинных отелей. Когда в августе число регистрируемых случаев в день превысило 700, Мельбурн ушел во второй локдаун. Он продлился целых 111 дней – до конца октября, – став одним из самых долгих и жестких в мире. Зато за это время летние 700 превратились в пять, а начиная с 26 октября ни одного местного случая передачи вируса не регистрировали в городе два месяца, в стране – больше трех недель (приехавшие из-за границы, размещенные в карантинных гостиницах и сдавшие положительный тест, считаются отдельно).
Скорее всего, полностью подавить вирус нельзя. Но Австралия показывает, что жесткими мерами можно взять его распространение под контроль
Раннее закрытие границ, стабильное качество тестирования, налаженное отслеживание контактов и сотрудничество государства и населения – и конечно, сильная система здравоохранения – обеспечили Австралии успех в борьбе с ковидом.
В результате в конце октября в Сиднее (штат Новый Южный Уэльс) регбийный матч прошел при 37 000 зрителей (на 80-тысячном стадионе – на фото), в ноябре в Брисбене (штат Квинсленд) – при 36 000, а местная бизнес-конференция установила рекордную за семь лет посещаемость. Тогда же федеральные власти поручили штатам разработать планы по возвращению иностранных студентов (генерируют 25 000 000 долларов США в год). В Сиднее, где в ноябре вернулась из локдауна знаменитая опера, в декабре произошла небольшая вспышка, и количество новых заболевших за месяц составило больше 140, но уже в первых числах января во всем штате был один активный случай, так что город принял серию матчей по крикету со зрителями (пускали по 10 000 в день – четверть вместимости; действовал строгий масочный режим, пить и есть было нельзя). Вскоре и в Мельбурне на Australian Open разрешили пускать 30 000 (New York Times, правда, пишет, что жители Мельбурна слишком нервничают из-за вируса, чтобы идти на теннис).
В конце января сиднейский научно-исследовательский институт Лоуи поставил Австралию на восьмое место в рейтинге стран, наиболее эффективно справившихся с пандемией (лучшая – Новая Зеландия, избежавшая второй волны).
Несколько дней спустя теннисисты закончили карантин и начали играть, но 3 февраля, когда штат Виктория отметил четыре недели без местных случаев, весь шеститурнирный мельбурнский механизм встал: коронавирус нашли у гостиничного волонтера. Из-за этого одного случая полтысячи человек (всех, кто в теории мог с ним контактировать) отправили в изоляцию до получения отрицательного теста, все матчи четверга отменили, правительство штата опубликовало список точек, где был инфицированный (чтобы люди из-за пределов карантина, кто мог с ним пересечься, сдали тест), вернуло масочный режим и отложило возвращение с удаленки 75 процентов сотрудников, намеченное на понедельник.
Некоторые игроки, включая Даниила Медведева, сменили отель, а премьер штата Дэниэль Эндрюс на вопрос о перспективах Australian Open ответил, что «это не приоритет». (В начале недели из-за одного случая в трех регионах штата Западная Австралия ввели пятидневный локдаун.)
Впрочем, сутки спустя директор AO Крэйг Тайли заверил, что турнир по-прежнему планируется в намеченные сроки (с 8 февраля; только жеребьевку перенесли с четверга на пятницу), потому что вероятность, что заразился кто-то из игроков или их команд, «очень низка», а все 507 тестов (160 – у игроков) – это мера «сверхпредосторожности», которая была проработана на такой случай заранее. Тогда же лидер оппозиции в парламенте штата Майкл О’Брайен призвал правительство определиться с судьбой Australian Open не позднее субботы, чтобы избежать повторения Гран-при «Формулы-1», в начале пандемии отмененного, когда на трассе уже собрались зрители (но вряд ли такая опасность в принципе существовала).
«На данный момент все продолжается как и планировалось, просто с задержкой в один день», – сказал Тайли.
В ночь с воскресенья на понедельник по московскому времени стартовали матчи основной сетки Australian Open.
Подписывайтесь на самый здоровый инстаграм о теннисе
Фото: instagram.com/vichka35; instagram.com/australianopen; Gettyimages.ru/Cameron Spencer (2, 8), David Gray, Robert Cianflone, Jenny Evans, Darrian Traynor, Jonathan DiMaggio; globallookpress.com/Xinhua/Bai Xuefei
Её арестовали не за критику локдауна, а за организацию и призыв выходить на протест (о чём в статье по ссылке написано в первом же предложении), т.е. нарушить действующее законодательство. Разные вещи всё-таки.
Справедливости ради, регион Окленд все же на второй карантин закрывали. Но в целом да, большой волны избежали.