20 мин.

Кровавый Межконтинентальный Кубок в 1967-м

110

Драки, кровь, дикий удар по яйцам и камень, попавший в голову вратарю - трёхматчевое противостояние, в котором Селтик и Расинг забыли про футбол.

В начале 50-х годов прошлого века журналист и редактор L'Equipe Габриэль Ано, бывший футболист, собрал представителей лучших клубов Европы в Париже, чтобы обсудить с ними концепцию нового соревнования. Чемпионы европейских стран должны были соревноваться друг с другом в двухматчевых противостояниях на вылет, с одноматчевым финалом на нейтральном поле.

Поводом для этого собрания послужили две газетные статьи (да, это было время, когда с помощью простых газетных колонок можно было изменить футбольный мир). Первая, опубликованная в Daily Mail, с присущим английской прессе апломбом декларировала, что самым сильным клубом Европы является британский Вулверхэмптон. В качестве доказательств этого более, чем спорного тезиса, приводились две победы "волков" в домашних товарищеских матчах: над венгерским Гонведом и советским Спартаком. Через какое-то время Ано опубликовал свою статью в L'Eqipe под заголовком "Предлагаем европейский футбольный кубок", где задавался риторическим вопросом, что было бы с Вулверхэмптоном, если бы он играл в Будапеште и Москве. С поддержкой других спортивных изданий, а также УЕФА и президентов ведущих клубов континента (в частности, Сантьяго Бернабеу из мадридского Реала), первый Кубок Европейских чемпионов с участием 16 команд прошёл в сезоне 1955/56. Так родилось самое престижное европейское соревнование.

По другую сторону Атлантического океана, в Южной Америке, где клубным футболом руководил местный эквивалент УЕФА - КОНМЕБОЛ, основанный в 1916 году, попытка учредить международный турнир среди сильнейших клубов континента с треском провалилась ещё в 1948. Тогда бразильский Васко да Гама выиграл соревнование, в котором семь команд из семи стран играли в Сантьяго в течении 50 дней при полупустых стадионах (что сложно себе представить, учитывая южноамериканскую любовь к футболу). Турнир оказался коммерческой катастрофой и был благополучно забыт.

Успех Кубка европейских чемпионов заставил КОНМЕБОЛ подумать о таком же формате соревнования и в Америке. В 1959 году, после долгих обсуждений и, несмотря на несогласие Уругвая, был учреждён клубный турнир, который мы знаем как Кубок Либертадорес. Это было первое соревнование, в котором клубы Тихоокеанского региона смогли бы показать себя в матчах против именитых соперников из Аргентины и Бразилии.

Дополнительным стимулом для обладателя Кубка Либертадорес была возможность померяться силами с победителем Кубка Европейских чемпионов, в турнире, который формально решал, какой клуб был достоин звания лучшего клуба в мире (как бы это не обижало африканские и азиатские команды). Такой мини-турнир был давней мечтой Анри Делоне, секретаря УЕФА и одного из создателей чемпионата мира по футболу. Он умер в 1955 году, до того как эта идея воплотилась в жизнь, но его сын Пьер и будущий президент ФИФА Жоао Авеланж продолжили лоббировать это соревнование и добились успеха. Было заключено соглашение, которое позволило провести соответствующие игры уже в 1960 году. Турнир получил название Межконтинентальный Кубок.

Обладателем первого Кубка стал мадридский Реал, обыгравший уругвайский Пеньярол со счётом 5:1. Из семи финалов четыре выиграли представители Южной Америки и три - Европы. Сантос с Пеле в составе стал обладателем трофея дважды, как и Интер Эленио Херреры. Но в те же годы, вместе с футбольными баталиями, на поле начали происходить самые настоящие сражения между игроками, к которым нередко присоединялись их фанаты. Так, в 1965 несколько футболистовв Интера получили повреждения от камней, которые бросали в них болельщики с трибун.

Но апофеозом насилия стало противостояние Селтика с аргентинским Расингом в 1967 году.

***

Шотландский Селтик обыграл Интер в лиссабонском финале Кубка Европейских чемпионов в сезоне, о котором фанаты "кельтов" не могли и мечтать: команда завоевала Кубок Шотландии, Кубок Лиги, стала чемпионом страны и выиграла Кубок Глазго. Теперь Джоку Стейну, признанному в 2003 году величайшим шотладским тренером всех времён, предстояло доказать, что его клуб по праву может считаться лучшим в мире.

Селтик с Кубком Чемпионов

Национальная сборная Шотландии, только что обыгравшая свежих чемпионов мира, сборную Англии, на Уэмбли, с гордостью заявляла, что теперь она является лучшей сборной мирового футбола. Теперь, если бы Селтик выиграл Межконтинентальный Кубок, шотландцы стали бы лучшими как на клубном, так и на международном уровне. Футболисты "кельтов" и их главный тренер разделяли эти амбиции, захватившие всю их нацию, от мала до велика. Вся страна готовилась к турниру, который должен был стать вишенкой на торте национальных футбольных побед.

Аргентинский Расинг из Авельянеды, пригорода Буэнос-Айреса, выиграл Кубок Либертадорес, победив уругвайский Насьонал в матче плей-офф в Сантьяго после двух нулевых ничьих, нехарактерных для южноамериканского футбола. Пеньярол взял реванш над мадридским Реалом в прошлом году, вернув Межконтинентальный Кубок в Южную Америку, так что аргентинцы испытывали значительное давление, поскольку от них ожидалось, что они смогут удержать трофей - и не только из-за поднятия престижа Кубка Либертадорес и естественного противостояния Европы и Южной Америки. Дело в том, что Расинг стал первым аргентинским победителем главного клубного турнира континента, а в прошлом году, на ЧМ-1966, будущий чемпион мира, сборная Англии, выбила из соревнования, хозяйкой которого являлась, как раз сборную Аргентины, в напряжённом четвертьфинальном поединке - причём, несправедливо, как считала вся Южная Америка, сплотившаяся ради такого случая.

Сборная Аргентины стала своеобразным "козлом отпущения" на чемпионате мира 1966 года. В своём втором матче на турнире, против сборной ФРГ, который завершился нулевой ничьей, аргентинцы не досчитались защитника Рафаэля Альбрехта, который был удалён арбитром, хотя игроки обороны Германии заслуживали такого наказания ничуть не меньше. Более того, немцы успели пнуть лежащего Альбрехта и нанесли ему травму, однако, никаких действий со стороны рефери в ответ на это явное насилие не последовало. На четвертьфинальный матч против сборной Англии был назначен немецкий арбитр, а на матч, в котором играла сборная ФРГ против Уругвая - другой европеец, англичанин, что сильно встревожило южноамериканцев. Как оказалось впоследствии, не напрасно.

Матч между Англией и Аргентиной вошёл в историю, прежде всего, из-за удаления Антонио Раттина. Немецкий арбитр Рудольф Крайтляйн попытался убрать игрока сборной Аргентины с поля за "грубые высказывания" - хоть и не знал испанского. Раттин, который не понял претензии судьи из-за того же языкового барьера, был убеждён в предвзятости европейца в пользу хозяев турнира, отказался уходить с поля и, в качестве протеста, уселся на красную ковровую дорожку, постеленную для королевы Елизаветы II. В результате, он был выведен двумя полицейскими, успев ещё и вытереть руки об угловой флажок, который являлся британским флагом. Именно этот инцидент стал причиной того, что противостояние Англии и Аргентины стало одним из самых принципиальных в мировом футболе.

Удаление Раттина

Два четвертьфинала между европейскими и южноамериканскими командами завершились победами европейцев, причём, по ходу этих встреч три южноамериканца были удалены двумя европейскими судьями - и если матч ФРГ - Уругвай, завершившийся со счётом 4:0, не вызывал особых вопросов, то противостоянии Аргентины и Англии признавалось многими крайне нечестным. Антибританские настроения подогрел тренер англичан Рэмзи, обычно очень осторожный и политкорректный, который, после победы своей сборной, прямо во время трансляции на весь мир, назвал игроков сборной Аргентины "животными" и запретил своим игрокам обмениваться с ними футболками. Несложно представить себе, как кипела и без того горячая кровь у южноамериканских болельщиков.

Таким образом, противостояние между лучшими клубами двух континентов в значительной степени подогревалось ничуть не ослабшей враждебностью местных поклонников футбола к европейским командам, а из-за того, что южноамериканцы не видели особой разницы между Англией и Шотландией, воспринимая Селтик, как английский клуб, шотландцы должны были почувствовать на себе ненависть аргентинцев к англичанам в полной мере. И это несмотря на то, что на улицах Глазго победа Англии над Аргентиной воспринималась с не меньшим презрением, чем в Южной Америке.

Первый матч

18 октября 1967 года толпа из 83.437 человек плотно заполнила Хэмпден Парк, чтобы посмотреть, как Селтик будет противостоять аргентинскому Расингу. Матч оказался рекордным по сборам в Шотландии - билетов было продано на 60.000 фунтов. Южноамериканцам было позволено выбрать рефери на этот матч из трёх кандидатур, у шотландцев было то же право перед второй игрой. Никого не удивил выбор Расинга, отдавшего предпочтение испаноговорящему Хуану Гардесабалю. Аргентинский клуб, как и любая команда из Южной Америки, считал победу в Межконтинентальном Кубке чем-то вроде обладания Святым Граалем. В рамках подготовки к турниру Расинг, фактически, отказался от домашнего чемпионата, выставляя на игры резервные составы и выиграв всего 2 из 15 игр перед первым матчем Кубка.

Шотландский Селтик абсолютно не знал своего противника, поскольку о трансляциях матчей южноамериканских чемпионатов в Европе тогда можно было только мечтать, а отправлять своих представителей в Аргентину для просмотра матчей соперников шотландцы даже не собирались. Но часть тренерского штаба Расинга, напротив, прибыла в Британию задолго до первой игры Кубка, получив возможность наблюдать за своими будущими противниками в двух играх шотландской лиги. Штейн не совсем понимал, чего ждать от аргентинцев, призывая своих игроков "показать миру, как Селтик выигрывает титулы". Джок считал, что шотландцы обязаны добавить к внушительному списку своих трофеев в сезон 1966/67 и Межконтинентальный Кубок, но совершил ошибку, недооценив соперников и внушив своим игрокам уверенность в лёгкой победе.

С самого начала матча Расинг, благодаря сведениям, полученным от просмотра игр Селтика, отметил правого вингера Джимми Джонстона, как главную угрозу собственным воротам, и бросил значительные силы на его удержание. Однако, это было удержание по-южноамерикански, к которому не были готовы ни арбитр матча, ни шотландские футболисты. Игроки Селтика не привыкли к тому, чтобы в них плевали, стягивали с них футболки и провоцировали их тычками и пинками, и абсолютно не были готовы к такой версии анти-футбола. Во втором тайме Джонстон получил рассечение лба и упал, обливаясь кровью. Матч ненадолго прервался, но вскоре Джимми вновь вышел на поле, вынужденный доигрывать встречу с толстым слоем бинтов на голове.

Несмотря на это, на 69-й минуте Джон Хьюз подал угловой, а капитан Селтика Билли Макнилл сумел избавиться от плотной опеки в штрафной Расинга и кивком отправил мяч в ворота. Сразу после этого лидера "кельтов" наградили ударом локтем в глаз, но произошло это за спиной Гардесабаля. Игра завершилась победой Селтика с минимальным счётом, а шотландские СМИ, хоть и похвалили выступление своей команды, были далеки от оптимизма. Итог первого матча подвёл Evening Herald, вышедший на следующий день с заголовком:

Президент чемпиона Шотландии сэр Роберт Келли был так расстроен анти-футболом в исполнении Расинга, что даже приготовил заявление, в котором объяснял, почему Селтик не поедет в Буэнос-Айрес. В частности, в одном из разговоров с остальными членами руководства команды, Келли сказал с мрачным предчувствием: "Если они так сильно хотят этот трофей, давайте просто отдадим его им."

Но Джок Стейн никогда не пошёл бы на это. Он знал, что его команда находится в 90 минутах от того, чтобы быть названной лучшей в мире, и не собирался упускать эту возможность. Билл Шенкли, сам того не зная, вошёл в историю с фразой, которую он сказал Стейну после того, как тот выиграл Кубок Европейских чемпионов с Селтиком:

Стейн хотел продолжать.

Второй матч

1 ноября на стадионе Эль Цилиндро (официальное название которого - Хуан Доминго Перон) собралось около 120.000 человек. Атмосфера была достаточно напряжённой, поскольку болельщики аргентинцев пришли посмотреть не просто футбольный матч, а противостояние Южной Америки и Европы, интерес к которому был в значительной степени подогрет событиями, описанными выше. Аргентинская пресса лишь увеличивала ажиотаж вокруг этой встречи, недвусмысленно поясняя в статьях и редакторских колонках, что от её результата зависит престиж нации.

Селтик, который добирался до аргентинской столицы 20 долгих часов, стал первой командой с британских островов, посетившей Буэнос-Айрес после ЧМ-1966, и воспринимался местными СМИ и болельщиками как английская команда. Фанаты жаждали мести. Неудивительно, что стадион был оцеплен большими силами, включавшими в себя подразделения регулярной армии и вооружённых до зубов полицейских, а футболистов и прибывших с ними шотландских фанатов препроводили к месту игры под усиленным конвоем. Ситуация, как это нередко бывало в футболе, осложнялась политическими перипетиями. В июне 1966 года в Аргентине произошёл военный переворот, в результате которого к власти пришёл генерал Хуан Карлос Онагниа, целью которого было избавить его страну от двух, как он считал, основных напастей: коммунизма и демократии. Как и у любого тоталитарного военнизированного режима, во главу угла в Арегнтине того времени ставился престиж страны, который должен был показывать преимущества существующего государственного строя над другими, поэтому давление на Расинг оказывалось, без преувеличения, на государственном уровне.

Неизвестно, было ли это сделано осознанно, либо произошла чудовищная ошибка, но полицейские начали загонять фанатов Селтика на трибуну, занятую болельщиками Расинга. Как несложно догадаться, тут же вспыхнула драка, и понадобились силы армии и представителей обоих клубов, чтобы успокоить разбушевавшихся фанатов. Шотландцам предоставили отдельный сектор, который был оцеплен местным ОМОНом.

Перед самым началом встречи вратарь Селтика Ронни Симпсон проверял сетку ворот, когда ему в голову попал камень, брошенный с аргентинской трибуны. Сначала считалось, что это была ракета от фейерверка, потом говорили, что это была стеклянная бутылка, однако, многие свидетели заявили, что речь идёт о камне, выпущенном с помощью рогатки или пращи. Игра ещё не началась, а Селтик уже потерял своего основного вратаря.

 Ронни Симпсона с сотрясением мозга уводят с поля.

Джон Фэллон занял место в воротах, и игра началась с пятнадцатиминутным опозданием. Предложение одного из членов тренерского штаба Селтика покинуть поле было соблазнительным, но шотландцы опасались последствий такого шага, причём они могли быть как краткосрочными, так грозящими вылиться в длительную дисквалификацию. Это может показаться невероятным, но ни одного официального представителя УЕФА или ФИФА на матче не было.

Игра получилась гораздо более открытой, чем на Хэмпден парке, и уже на 22 минуте матча Джонстона сбили в штрафной Расинга. Пенальти пробил игрок обороны Селтика Томми Геммел, который не промахнулся, несмотря на то, что группа аргентинских фотографов, расположившаяся за воротами, стала активно жестикулировать, пытаясь сбить его с толку. Ещё до перерыва счёт сравнял Норберто Раффо, который неотразимо пробил в угол ворот после передачи Умберто Маскио. Протесты Селтика, указывавшего на офсайд, ничего не дали.

Начало второго тайма задержалось точно также, как и начало первого. Шотландцы, спустившись в раздевалки, обнаружили, что вода в них отключена - то есть ни попить, ни принять душ (а в те времена, когда поля напоминали корыта с грязью, мытьё в перерыве было очень актуальным) они не могли. Игроки оказались продолжать матч, настаивая на восстановлении водоснабжения, из-за чего перерыв растянулся на полчаса, вместо положенных пятнадцати минут.

Всего через три минуты после перерыва, Хуан Карденас проскользнул мимо игроков обороны шотландцев и аккуратно ударил по мячу, влетевшему в ворота в считанных сантиметрах от руки Фэллона. Счёт стал 2:1 в пользу Расинга, и счёт двухматчевого противостояния стал равным, поскольку регламент не предусматривал преимущества команд от голов на выезде. До конца игры обе команды много атаковали, но опасней были "кельты", однако великолепная игра аргентинского голкипера Сехаса помогла Расингу удержать преимущество в счёте.

После окончания матча нападающий Карденас отдал должное мужеству соперника, подчеркнув, что его команда заслужила победу дома, так же как и Селтик - в Глазго. Большинство нейтральных наблюдателей положительно оценило работу уругвайского арбитра Эстебана Марино, хотя представители шотландского клуба и критиковали рефери, считая, что футболисты "кельтов" не получили должной защиты от агрессивной тактики Расинга. Тем не менее, даже обозреватель Glasgow Herald написал, что судья сохранил должный контроль над игрой.

Мучения Селтика продолжались и после игры. Когда автобус с игроками команды покидал стадион, его окружили болельщики Расинга, которые начали раскачивать транспортное средство из стороны в сторону, пока их (довольно неохотно, следует заметить) не отогнали вооружённые полицейские. Джим Крейг вспоминал, как один из его товарищей по команде умолял Джока Стейна:

Поскольку счёт двухматчевого противостояния был равным, по правилам соревнования была назначена переигровка, которая должна была пройти в нейтральной стране, однако на том же континенте, что и второй этап турнира. Представители Селтика, собравшиеся на срочное совещание в гостинице Буэнос-Айреса, склонялись к тому, чтобы вернуться домой, отказавшись от третьего матча. Но Джок Стейн закусил удила. Он верил, что его команда станет чемпионами мира и думал, что в третьей игре, на неутральном поле, футболисты Расинга будут менее агрессивны. Для такого проницательного человека, каким слыл шотландский тренер, это было верхом наивности. Кроме того, Джок не понимал, насколько тяжело его игрокам будет остаться ещё на какое-то время в Южной Америке, с непривычными для них едой, часовым поясом и погодными условиями, не говоря уже об откровенной враждебности, сопровождающей каждое их появление на улице.

Третий матч

Нейтральной страной для проведения третьего этапа Межконтинентального Кубка оказался Уругвай. Для Расинга, болельщики которого могли воспользоваться паромом между Буэнос-Айресом и Монтевидео, это оказалось настоящим подарком судьбы, поскольку дорога занимала не больше двух часов, так что на стадионе Сентенарио, построенном специально к первому в истории чемпионату мира в 1930, собралось, по разным оценкам, от 25 до 40 тысяч болельщиков аргентинской команды, что давало Расингу значительное преимущество. Несмотря на это, немалая часть уругвайцев поддерживала Селтик, болея против соперников из Буэнос-Айреса, огорчивших их Насьональ в Кубке Либертадорес.

Шотландцы потерпели первую неудачу ещё до стартового свистка, когда попросили вновь назначить на матч уругвайского рефери Эстебана Марино, но им было отказано, и игру судил 29-летний парагваец Родольфо Осорио. Помимо этого, болельщики Расинга буянили под окнами отеля в Монтевидео, в котором расположился Селтик, до четырёх утра.

4 ноября 65.000 зрителей на стадионе Сентенарио стали свидетелями третьего этапа в брутальном противостоянии Селтика и Расинга. С первых минут игры аргентинцы начали действовать самым жёстким образом, не слишком скрываясь от арбитра, который и не думал назначать фолы за плевки, тычки или хватания за футболки. Через полчаса после начала матча футболисты Селтика начали отвечать соперникам, и с той минуты игра превратилась в отвратительное побоище, сродни "Битве в Сантьяго" пятилетней давности. Судья, почувствовавший, наконец, что нити матча выскользнули из его рук, остановил встречу и подозвал к себе капитанов двух команд, Билли Макнилла и Оскара Мартина, сделав им строгое внушение и пригрозив, что следующий инцидент с насилием на поле приведёт к удалению сразу двух игроков, Бобби Леннокса и Альфио Басиле, бывшими зачинщиками большей части стычек, независимо от того, кто будет вовлечён в драку.

Буквально через минуту Басиле влетел в ногу Ленноксу, и тут же попытался отскочить от упавшего шотландца, когда на него набросился с кулаками Джон Кларк. Рефери был вынужден обратиться к помощи полиции, поскольку на поле тут же завязалась драка. После того, как игроков растащили, Осорио удалил не только явно фолившего Басиле, которого пришлось уводить с поля силой, но и ни в чём неповинного Леннокса. Шотландец отправился было в сторону подтрибунных помещений, однако к нему подскочил Джок Стейн и отправил его обратно на поле. Сбитый с толку футболист покорно побрёл к центральному кругу, где рефери вновь указал ему на скамейку запасных. Стейн опять отправил Леннокса обратно, крича, что это ошибка и он не должен был быть удалён. Осорио в третий раз сообщил шотландцу, что он должен покинуть поле, и попросил офицера полиции увести Бобби Леннокса, который, на этот раз, не вернулся. К перерыву счёт на табло не изменился, а обе команды играли вдесятером

Альфио Басиле силой уводят с поля.

После перерыва, Джонстон попытался убежать от опекающего его аргентинца Хуана Карлоса Рулли. Расинг, как бы это цинично не прозвучало, использовал ротацию, так, что каждый игрок обороны успел ударить вингера "кельтов", пока последний из них, Оскар Мартин, не схватил его за футболку, пытаясь повалить. Этого Джимми уже не выдержал, и, вывернувшись из рук защитника, оттолкнул его корпусом. Мартин, в лучших традициях Бускетса и Неймара, начал кататься по газону в невообразимой агонии. Подбежавший Осорио, не долго думая, удалил Джонстона. Французский журналист Франсис Тибо писал впоследствии:

Через семь минут зрители смогли увидеть один из тех редких моментов в этом матче, когда аргентинцы мастерски сыграли в футбол. Карденас с 30 метров мощно пробил в левый верхний угол ворот, забив гол, который обеспечил ему почётное место в истории аргентинского футбола. С пропущенным мячом и в меньшинстве, Селтик почувствовал, как трофей ускользает от него. Шотландцам нужно было сохранять хладнокровие и попытаться переиграть Расинг, но всё получилось совсем не так.

На 74-й минуте Селтик потерял своего третьего игрока - который стал первым, удалённым справедливо. Форвард Джон Хьюз, окончательно потерявший остатки самообладания, нанёс болезненный удар голкиперу Расинга Агустину Сехасу по колену, не успевая за мячом, а когда тот упал на газон, ударил его в живот, после чего был незамедлительно уведён с поля. Правда, уже через несколько минут, Рулли, косивший игроков Селтика направо и налево, также был удалён - однако, за такой лёгкий фол, который постеснялись бы свистнуть даже в современной Ла Лиге.

За две минуты до конца этой затяжной драки, изредка прерывавшейся на то, чтобы немного попинать мяч, полузащитник Селтика Берти Олд получил очередной удар по ногам сзади от Хуана Хосе Родригеса. Взбешённый, Олд побежал за аргентинцем и ударил его, а затем схватил за шею и повалил на газон. Судья немедленно удалил Берти, но тот отказывался уйти, отвечая, что не понимает арбитра. Подскочивший к футболисту игрок Расинга попытался силой оттащить его за пределы поля, что тут же спровоцировало новую драку, которую смогли успокоить только уругвайские полицейские с дубинками.

Во всеобщем хаосе игрок Селтика Томми Геммел решил, что сейчас самое время отомстить игроку Расинга Маскио, который за минуту до того плюнул защитнику в лицо. Пока всеобщее внимание было отвлечено дерущимися у боковой линии, Томми обогнул их и, проходя мимо стоявшего рядом Маскио, двинул того по яйцам точно выверенным ударом с левой ноги, а затем спокойно отошёл в сторону, оставив свою жертву корчиться на газоне с дикими криками боли. Поступок шотландца остался безнаказанным. В 2005 году Томми прокомментировал собственные действия, не выказав при этом ни тени раскаяния:

Когда порядок был, наконец, восстановлен, рефери возобновил игру, назначив штрафной в пользу Расинга. Олд по-прежнему находился на поле, что стало очередным примероми того, насколько Осорио потерял контроль над игрой. Когда прозвучал финальный свисток, естественно, не последовало никаких рукопожатий или обмена футболками. Расинг выиграл со счётом 1:0, но игру, вместо 22, закончило 14 игроков: двое удалённых было у аргентинцев и четверо - у шотландцев. Аргентинской команде вручили их Кубок, но когда футболисты попытались сделать с ним круг почёта, разъярённые уругвайские фанаты, поддерживавшие Селтик, начали бросать в них камнями, сломанными сиденьями и бутылками. После матча полиции пришлось отгонять местных болельщиков, пытавшихся опрокинуть автобус, увозивший игроков Расинга со стадиона, а беспорядки на улицах Монтевидео затянулись до глубокой ночи.

Игроки Расинга позируют с Кубком

Футболисты Селтика, вместо сочувствия, получили ошеломляющий нагоняй от своего тренера Стейна, который кричал, что они подвели и клуб, и всю Шотландию, покрыв их несмываемым позором. Сэр Роберт Келли. напротив, поддержал игроков, и принял решение вручить каждому премию в 250 фунтов, независимо от его вклада в командную игру в этом турнире.

К тому времени, как Селтик прибыл в британское посольство, Стейн немного отошёл и сказал принимавшим его дипломатам:

***

Среди последствий этого кровавого противостояния стоит выделить две истории.

В 1968 году сэр Мэтт Басби был посвящён в рыцари после победы с Манчестер Юнайтед в Кубке Европейских чемпионов. Некоторые журналисты уже тогда отмечали, что было несколько нелепо не отметить подобной честью первого британского тренера, Джока Стейна, который достиг того же результата год назад. Но через 40 лет были обнародованы документы, из которых стало ясно, что Стейн попал в списки номинантов на рыцарское звание в новогодние праздники в 1968, но, поскольку его игроки оказались замешаны в жестокие драки на поле в Монтевидео, чиновники из министерства внутренних дел вычеркнули Джока из списка, вписав свои имена в другой лист, виртуальный, где были перечислены претенденты на премию "Глупость года".

Но в Южной Америке дела складывались ещё интересней.

Пока Расинг праздновал свою победу, поклонники их вечных соперников, Индепендьенте, вломились на их стадион, чтобы... проклясть своих врагов (да-да, речь идёт о самом натуральном проклятии!). Для этого начинающие колдуны похоронили семь чёрных кошек (!) вокруг стадиона.

Самое интересное, что 34 года после этого Расинг не мог выиграть национальный чемпионат, обвиняя в этом тех самых болельщиков Индепендьенте. Все эти годы велись интенсивные поиски, но удалось найти только шесть кошачьих скелетов. В конце концов, в 1998 году на стадионе, в присутствии 500 болельщиков, был проведён обряд экзорцизма. Ни на что этот обряд не повлиял, а трофейная засуха Расинга продолжилась. Наконец, в 2001 году в клуб пришёл новый тренер, Рейнальдо Мерло, который приказал провести тщательное исследование вокруг стадиона. В результате, была найдена давно засыпанная отводная канава, на дне которой обнаружился кошачий скелет.

В том же году Расинг стал чемпионом Аргентины.

--

Все тексты Егора Мичурина, аккуратно разложенные по темам, можно найти на его сайте

logoРасинг Авельянеда
logoКубок Либертадорес
logoЛига чемпионов УЕФА
logoистория
logoСелтик
logoМежконтинентальный кубок
logoДжок Стейн
logoДжимми Джонстон